— Так зачем забирать нож, если он вообще был?

— Потому что он мог каким-то образом помочь установить личность преступника.

— Отпечатки пальцев? — У Саймон задрожали ноздри при мысли о спрятанных где-то совсем близко уликах.

— Я вижу это так. — Фрэнк кивнул.

— Покойная миссис Салливан имела привычку носить с собой нож?

Вместо ответа Сет хлопнул себя ладонью по лбу с такой силой, что Саймон вздрогнула. Она изумленно проводила взглядом, как следователь бросился к ночному столику и схватил с него фотографию. Затем, тряхнув головой, протянул фотографию Саймон.

— А вот и чертов нож.

Лора посмотрела на снимок. На нем на ночном столике лежал длинный нож с кожаной ручкой для разрезания конвертов.

— Кожа объясняет наличие следов масла на ладонях.

Фрэнк задержался у входной двери. Посмотрел на панель охранной системы, восстановленной до рабочего состояния. И улыбнулся, так как неуловимая мысль наконец вынырнула на поверхность.

— Лора, у тебя в машине есть флуоресцентная лампа?

— Да, а что?

— Будь добра, принеси ее.

Озадаченная Саймон отправилась выполнять его просьбу. Вернувшись в прихожую, она включила лампу в сеть.

— Посвети на клавиатуру.

То, что открылось во флуоресцентном свете, заставило Фрэнка снова улыбнуться.

— Черт побери, это очень хорошо.

— Что это означает? — Саймон наморщила лоб.

— Это означает две вещи. Во-первых, определенно был помощник внутри, а во-вторых, наши преступники очень изобретательны.

Фрэнк сидел в маленькой комнате для допросов. Он подумал было о том, чтобы выкурить еще одну сигарету, но затем остановился на жвачке с клубничным ароматом. Обведя взглядом стены из шлакоблоков, дешевый стальной стол и потрепанные стулья, следователь решил, что это очень унылое место. Что было хорошо. Люди в подавленном состоянии становятся уязвимыми, а уязвимый человек при правильном нажиме начинает говорит. А Фрэнк хотел слушать. Он готов был слушать хоть целый день.

Дело по-прежнему оставалось крайне туманным, но определенные элементы начинали прорисовываться.

Бадди Будизински по-прежнему жил в Арлингтоне. Теперь он работал на автомойке в Фоллс-Черч. Будизински подтвердил, что он бывал в доме Салливанов и читал об убийстве, но больше ничего не знал. И Фрэнк был склонен ему верить. Этот человек не отличался особой сообразительностью, не имел в прошлом нелады с законом и всю свою взрослую жизнь зарабатывал на жизнь неквалифицированным физическим трудом — несомненно, вследствие того, что окончил всего пять классов. Жилище его было скромным, если не сказать бедным. Будизински был тупиком.

Роджерс же, напротив, оказался самой настоящей сокровищницей. Номер системы социального страхования, который он указал при приеме на работу, был настоящий, но только принадлежал он сотруднице государственного департамента, еще два года назад командированной в Таиланд. Роджерс знал, что фирма, занимающаяся чисткой ковров, не станет его проверять. Какое им до этого дело? Местом жительства в личном деле значился мотель в Белтсвиле, штат Мэриленд. За весь последний год в этом мотеле не регистрировался ни один человек с такой фамилией, и человека, подходящего под описание внешности Роджерса, здесь никогда не видели. В штате Канзас о нем не было никаких сведений. В довершение ко всему он не обналичил ни одного чека, которыми с ним расплачивались в «Чистке ковров». Одно это уже говорило о многом.

Со слов Петтиса был составлен фоторобот, который распространили по всему району.

Роджерс — тот самый тип, Фрэнк это чувствовал. Он побывал в доме Салливана, после чего исчез, оставив за собой след ложной информации. В настоящий момент Саймон кропотливо изучала фургон Петтиса в надежде на то, что там до сих пор где-то остаются затерявшиеся отпечатки пальцев Роджерса. На месте преступления не было обнаружено никаких отпечатков пальцев для сравнения, но если удастся определить пальчики Роджерса… Сто к одному, что у него уже есть судимости, — и тогда расследование наконец сдвинется с мертвой точки. И тут ему очень помогло бы, если человек, которого сейчас ожидал в комнате для допросов Фрэнк, согласится сотрудничать со следствием.

Кроме того, Уолтер Салливан подтвердил, что из спальни действительно пропал антикварный нож для конвертов. Фрэнк очень рассчитывал, что ему удастся получить в руки эту улику — потенциальную золотую жилу. Он поделился с Салливаном своим предположением о том, что его жена пырнула этим ножом нападавшего. Старик, похоже, никак не отреагировал на эту информацию. У Фрэнка даже мелькнула мысль, не теряет ли тот связь с действительностью.

Следователь еще раз просмотрел список всей прислуги, работающей в доме Салливана, хотя к этому времени он уже помнил его наизусть. На самом деле в этом списке его интересовал только один человек.

У него из головы не выходило заявление представителя компании, отвечающей за охранную сигнализацию. Количество вариантов пятизначного кода, выбираемого из пятнадцати цифр, было таким огромным, что портативный компьютер просто не мог подобрать нужную комбинацию за короткий промежуток времени, определяемый системой, особенно если учесть далеко не молниеносный отклик компьютера самой системы безопасности. Для того чтобы расколоть код, необходимо отбросить часть комбинаций. Как это сделать?

Изучение клавиатуры охранной сигнализации показало, что на все клавиши было нанесено определенное вещество — Фрэнк не запомнил его название, хотя, по словам Саймон, оно было довольно распространенным, — видимое только во флуоресцентном свете.