Когда я открыла их вновь, то заметила мягкое кресло кремового цвета, задвинутое под зеркальный стол. Я прижала его к двери, и спинка заклинила дверную ручку.

Затем я влезла в пижаму и скользнула в постель.

Я слишком устала, чтобы ждать реакции Круза на временное лишение каюты.

Оказалось, мне и не нужно было ждать.

В час ночи он забарабанил в дверь, как проклятый убийца, разбудив меня.

– Теннесси Тернер. Открой эту чертову дверь сейчас же.

Сев на кровати прямо, я затаила дыхание и уставилась на дверь, как будто он собирался проломиться через нее.

Я не со зла.

Я не хотела делить постель с Крузом Костелло.

Я не доверяла ему.

Кроме того, я ни с кем не делила постель за всю свою жизнь. Даже девственности я лишилась на прохладной траве под трибунами, поросшей сорняками.

Но главное, я думала, что Круз может сделать шаг, учитывая, что я была любимой блудницей нашего городка. И я не была уверена, что смогу отказать ему, как, конечно, должна.

– Я знаю, что ты не спишь, – прорычал он с другой стороны двери.

– Ага, – непринужденно ответила я. – И что?

– Я не собираюсь спать снаружи.

– Уверен? – я зевнула.

– Черт побери, Теннесси.

– Не поминай его всуе. Он не имеет никакого отношения к этой ситуации.

– Ты заплатишь за это.

– Могу ли я заплатить тебе теми же чаевыми, что и ты мне? Думаю, тебе стоит научиться хорошим манерам.

Снова опустив голову на гору подушек, я усмехнулась.

– Ну, по крайней мере, сегодня вы в безопасности от моей гонореи, мистер Вайнер.

– Могло случиться с кем угодно.

Мишка пожал плечами на следующий день, снова упомянув о фиаско с круизом, пока мы болтали по видеосвязи.

Я высоко держала телефон, расхаживая по каюте в своем ярко-розовом бикини, поверх которого набросила жемчужный халат, очень похожий на тот, что продают в магазине Victoria’s Secret, а не на пляже.

Я направилась в ванную и сделала макияж.

– Нет, не могло. И вообще, этого ни с кем никогда не случалось. Но случилось со мной, – я сгримасничала, глядя в зеркало.

– Я просто не понимаю, почему ты выставляешь нас в плохом свете.

А это уже произнесла моя мать, конечно же.

Она выглянула из-за спины Мишки, к ней присоединился отец, который одарил меня усталой ухмылкой и сказал:

– Привет, Несси.

– Надеюсь, ты хорошо обходишься с доктором Костелло, тыковка, – в мамином голосе слышалась нотка предупреждения. – Он хороший парень. И не заслуживает этой ситуации.

Этот хороший парень прошлой ночью рассказывал людям, что я его кузина и мы передаем друг другу венерические заболевания прямо перед тем, как пристать к кому-нибудь в юбке, хотелось мне закричать.

Но вместо этого я сказала себе, что, разговаривая с семьей, я использую сверхдорогой Интернет, за который заплатил этот придурок, так что не похоже, что карма его совсем не зацепила.

– Да, он знает, как мне ужасно жаль, – врунишка, врунишка, горят твои штанишки. – Где Тринити?

Мама посмотрела в другой конец комнаты и вздрогнула.

О, здорово.

Значит, Тринити была там и не хотела со мной разговаривать. Опять.

Я не знала, что именно произошло между нами.

Я всегда была близка со своей младшей сестрой – даже тогда, когда забеременела и стала позором семьи, – но в последние месяцы она отстранилась, стала холодной и, кажется, осуждала меня.

В этом не было никакого смысла.

Тринити всегда была той, кто вцеплялся в глотку любому, кто говорил обо мне плохо.

Она всегда защищала меня и утверждала, что люди издевались надо мной, игнорируя проступки Роба. Некоторые даже говорили, что понимают его решение: уехать, чтобы не портить себе жизнь.

Мы с Тринити не ссорились и не делали ничего такого, что могло бы послужить причиной нашей внезапной размолвки. Хотя я догадывалась, почему она стала держать меня на расстоянии.

Доктор Костелло-старший и его жена Кэтрин были, пожалуй, самыми почтенными жителями Фэйрхоупа. Если Тринити не обращала внимания на то, что говорили обо мне ее одноклассники, то мнение Кэтрин и Эндрю что-то да значило.

Она не хотела, чтобы я испортила отношения с Костелло ради ее собственного блага – ради ее будущего как члена их семьи.