Делегация привезла воинам много новогодних подарков. Отличившимся бойцам вручены были баяны и гармошки. Генералу Белову секретарь обкома преподнес вместительный тульский самовар.

— Благодарю, — улыбнулся Павел Алексеевич. — Пошлю домой, после войны чаи распивать буду.

— Да, это мирный подарок, — сказал Жаворонков. — А для боя мы вам автоматический снайперский карабин пришлем. Системы Токарева. Верно, товарищи оружейники? — обратился он к членам делегации. Один из них, пожилой мужчина в валенках и черной шапке с кожаным верхом, кивнул утвердительно.

Приятно, конечно, слушать похвалу, получать подарки. Но самую большую радость в этот день принесло Павлу Алексеевичу другое событие. Из машины, в которой прибыл Жаворонков, вслед за секретарем обкома выпрыгнул худой, стремительный человек в длинной кавалерийской шинели. Белов ахнул от неожиданности и пошел навстречу, раскрыв объятия.

Вместе с секретарем приехал в корпус осунувшийся и побледневший за время болезни Алексей Варфоломеевич Щелаковский.

13

Генерал армии Жуков явился с очередным докладом к Верховному Главнокомандующему. Наибольшее внимание уделил положению на южном крыле Западного фронта, где группа войск генерала Белова, пробив широкую брешь в гитлеровских боевых порядках, быстро продвигалась на запад, увлекая за собой пехоту смежных армий.

Заканчивая, Жуков сказал:

— В штабе фронта, товарищ Сталин, есть мнение преобразовать группу Белова в армию.

Сталин, спокойно и благожелательно слушавший доклад, оторвал взгляд от карты:

— Какая в этом необходимость, товарищ Жуков?

— У Белова армейская полоса наступления. По количеству соединений, по личному составу и вооружению он превосходит некоторые армии, в том числе и соседнюю, пятидесятую. А Белов фактически лишь командир кавалерийского корпуса, аппарат управления у него минимальный.

— Но он неплохо справляется.

— Пока, — подчеркнул Жуков, — пока еще справляется. Однако группа уходит все дальше, фронт ее продолжает расширяться, трудности увеличиваются. Я считаю, что генералу Белову пора быть командармом.

Сталин ответил не сразу и заговорил негромко, вроде бы сам с собой:

— Группа войск генерала Белова сложилась в ходе боев и воюет с похвальным успехом. Это мобильное объединение рождено самой жизнью. Объективные условия потребовали создать его. В подвижности, стремительности и решительности сила этой группы. А мы вмешаемся, дадим Белову штаб, тылы, управления, службы… Нет, пусть пока останется группа войск, которую можно легко рассыпать и быстро воссоздать на нужном направлении. Когда такая форма перестанет приносить реальную пользу, мы возвратимся к этому вопросу, товарищ Жуков. — Помедлив, Сталин добавил — А генерал Белов действительно очень хорошо проявил себя. Его надо особо отметить.

— Он представлен к ордену Ленина.

— Это правильно. И правильно было бы повысить его в звании. Это укрепит его авторитет, ему легче будет командовать.

14

Днем валил снег. К ночи прояснело, ударил крепкий мороз. Полугусеничный «Змей» с ревом пробивался сквозь сугробы в низинах, упорно карабкался по дороге, обледеневшей, обдутой ветрами в тех местах, где она выбегала на гребни холмов. Даже несколько грузовиков с боеприпасами вытянул вездеход из глубоких заносов.

Застрявшие автомашины — еще полбеды. Рано или поздно их удастся протолкнуть к передовой. А разбитую технику не вернешь. Искалеченные бомбами грузовики, орудия, подбитые танки — Павел Алексеевич мрачнел при виде их. А сколько лошадей погубили фашистские летчики! При появлении самолетов обозники и артиллеристы убегали с дороги, а лошади гибли от осколков, от пулеметных очередей.

Особенно жаль могучих артиллерийских коней. Где их возьмешь теперь? Вместо них батарейцы впрягают верховых лошадей, привыкших ходить под седлом. А это совсем не то. Трудно им тянуть по плохой дороге орудия и зарядные ящики.

Сколько раз докладывал Павел Алексеевич в штаб Фронта о потерях от авиации. Ему сообщили, что прикрывать кавалеристов должна 28-я авиадивизия. Но она базировалась где-то далеко в тылу.

Всю ночь «Змей» пробивался на запад. Утром добрались наконец до железнодорожной станции Лихвин. Генерал обратил внимание — на улице много военных, слоняются без дела, даже гармошка где-то пиликает, несмотря на ранний час. Во дворах, у коновязей, видны лошади.

Подозвал встречного бойца, спросил… Оказывается, в Лихвине третьи сутки стоит Белозерский полк 1-й гвардейской кавдивизии. Что за чертовщина? Генерал Баранов прошел уже севернее Козельска, приближается к Юхнову, а белозерцы развлекаются в глубоком тылу! Вон во дворе гвардеец приспособился пилить дрова с молодой хозяйкой…