Я подошел ближе к вагону, поднял автомат и сделал выстрел в воздух. Нелегалы наконец оставили свои попытки обойти Костю и оглянулись на меня.

— Вы кто такие и какого хрена делаете?

— В вагон хотим! Готовы за билеты заплатить! — сказал один из них.

— Билетов нет, пошли отсюда.

— Да как так-то! Ну мы в Москву хотим! Пустите, пожалуйста!

— Вы вообще откуда взялись?

— Из Славянки мы…

— За нами бежали, что ли?

— Нет, сзади зацепились.

— Ну молодцы. Теперь бегите обратно. В вагон вас не пустим. Хотите- езжайте дальше на платформе. Хотите- оставайтесь здесь. Будете мешать- пристрелим.

— Но как же…

Я направил на говоруна автомат.

— У тебя какие-то проблемы? — вкрадчиво спросил я.

— Нет-нет-нет! Мы уходим! — и все трое, подняв руки, пошли в хвост поезда. Снова зайцами поедут, наверно. Да и хрен на них.

— Костя, твою ж дивизию, — начал я. — С какого перепугу ты дверь открыл? Какого хрена не стал стрелять, когда они стали буром переть?

— Но… как же… Это же люди… — начал растерянно говорить тот. — Да и святой отец говорил впустить…

— Какой к черту отец…

— Не богохульствуй, сын мой, — выглянул из-за плеча Кости один из белобалахонщиков. — Эти люди попросили помощи, и мы не в праве были им отказывать!

— Слышь, мужик, — начал закипать я. — Вы достали уже, от вас одни проблемы. Иди нахер в свое купе и не высовывайся, и остальным своим скажи. Все, хватит, лимит моей доброты исчерпан. Если еще хоть раз попробуете влезть в мои дела- клянусь, дальше пойдете пешком. И не факт, что в целом состоянии. Ты меня понял, «святой отец»?

Последнюю фразу я буквально прорычал. Мужик в белом халате на мою речь ничего не ответил, лишь высокомерно задрал подбородок и удалился внутрь вагона.

— Петр! — продолжил я выволочку, посмотрев наверх. — Твоя очередь. Ты-то почему допустил чуть ли не захват вагона? Почему не предупредил эту троицу, чтобы не приближались? Они же чуть ли не силой пытались проникнуть!

— А что нужно было делать? Стрелять?

— Да, мля! Первый выстрел в воздух, второй, если не понимают, в голову! Ну хватит уже всех жалеть, е-мое. По зомбарям стреляешь норм, тут вопросов не имею. Да и по людям порой выше всяких похвал. Но иногда так тупишь…

— Я понял, Вов, больше не повторится, — покаялся Петр. — Честно.

— Хорошо. Коля, позови мне журналиста, пожалуйста. Скажи, что поговорить нужно.

Колян залез в вагон, через минуту оттуда выглянул Игорь.

— Звал, Вов?

— Да, пошли поболтаем, в голове поезда поедем. Кость, закрывай дверь, сейчас отправляемся.

Мы прошли к локомотиву, там я кинул камень в окно, чтобы привлечь внимание машиниста. После того, как охранника приголубило, у меня не было желания без разрешения касаться перил и забираться по лесенке. В окне показался Дима, кивнул и открыл дверь.

— Забирайтесь. Едем?

— Да, и так подзадержались, — сказал я, поднявшись наверх.

Через минуту мы медленно тронулись.

— Рассказывай, чего наши «гости» говорят? — спросил я у Игоря.

— Да ничего особенного, Вов. Про свои темы общались, какая-то благодать, накопление святости и так далее. А, еще про свое божество говорили, которое, типа, у них в деревне заседает.

— Целое божество? Круто.

— Да, только пока слабенькое, сил много потеряло и его нужно кормить.

— Надеюсь не людьми?

— Не знаю, рацион они не обсуждали.

— Понятно. Далеко до их деревни? Они меня раздражают, скорей бы избавиться.

— Вроде часа два, два с половиной такого хода, как ранее ехали. По крайней мере, на остановке говорили так. Еще обсуждали, успеют ли к обеденной трапезе или нет.

— Ясно. Против нас замышляют чего-нибудь?

— Нет, такого не слышал.

— Эх, глядишь и обойдется. Ладно, спасибо, Игорь. Но, увы, придется тебе тут посидеть до остановки. Из локомотива в пассажирский вагон хода нет.

— Да мне и тут неплохо. В купе насиделся уже.

Надеюсь, что проблем больше не возникнет до самой деревни этих сектантов. Все дальнейших три часа я был на нервах, ожидая в любой момент какой-нибудь подлянки. Но, как ни странно, обошлось. Вот на горизонте показалось очередное поселение, и я понял, что вот он, пункт назначения и доставки жрецов. По крайней мере, встречающая на перроне делегация из пары десятков людей, четверо из которых были в аналогичных белых балахонах, на это намекала. Поезд медленно остановился напротив них.