Я уже забыла это отвратительное чувство, которое неизменно настигает любого при переносе в пространстве: на несколько секунд, которые, казалось, тянутся вечность, твое тело теряет устойчивость и связь с гравитацией, каждый миллиметр, каждая клеточка кожи горит адским пламенем, перед глазами проносятся разноцветные всполохи, легкие пытаются вдохнуть обжигающий воздух, а внутренности выворачиваются наизнанку. С непривычки меня стошнило прямо на ритуальный камень Стоунхенджа выпитым наспех кофе. Надеюсь, что надвигающийся, судя по тяжелым тучам, ливень, смоет следы моей слабости. Не то, чтобы я питала какой-то трепет к древним святыням. Но все же даже для меня это было поступком, которым едва ли можно гордиться.

Меня уже ждали. За две минуты до назначенного времени два ангела в длинных белых одеяниях, расправив мощные крылья, уже сверлили меня холодным взглядом голубых глаз, полными отвращения и спеси, пока я утирала губы рукавом куртки. Знаю, знаю, я вам отвратительная, можете и дальше продолжать в том же духе. Два демона, бледные, как сама смерть, зрелые мужчины в черных балахонах, с переливающейся адским пламенем кожей лица и кистей рук, лишь закатили глаза, залитые магмой. Ну конечно, я ведь никогда не была достойным представителем их клана, даже перенестись в пространстве, не втоптав саму себя в грязь, не могу. Ничего нового.

Рядом с одним из демонов-советников, облокотившись на один из камней, стоял Асмодей собственной персоной, одетый в темно-серые джинсы и черную кожаную куртку. Вид у него был невыспавшийся и потрепанный: наверняка у него выдалась веселая бессонная ночка. Надеюсь, это не помешает моему единственному защитнику вступиться за меня, хотя в душе все еще теплилась надежда, что до этого не дойдет.

– Итак, Блю из Инфернума, представительница безымянного рода, – один из ангелов-советников начал свою возвышенную речь с молчаливого согласия своих коллег, – вам известна причина сегодняшнего экстренного сбора совета?

– Да, господин-советник, причина мне известна, – вложив в своей голос весь доступный мне в этот момент официоз и уважение, ответила я. Хотя едва ли могла сказать, что испытываю хоть какое-то чувство, помимо бешенства и липкого страха.

– Что ж, тогда не вижу смысла озвучивать обвинительный приговор до того, как вы выскажете свою позицию касательно произошедшего инцидента, – продолжил советник, чьего имени я не помнила.

По правде говоря, я даже не пыталась запомнить имена хоть кого-то из них. Следовало бы, конечно, но я никогда не видела в этом смысла. Знание столь видных и влиятельных персон важно, если ты имеешь какие-то виды и претензии на власть. Остальным же, как по мне, даже не стоит засорять этим свою голову. За свою жизнь я прочла тысячи книг, познакомилась с десятками тысяч людей, с некоторыми даже умудрялась заводить подобие крепкой дружбы, за что, естественно, каждый раз платила огромную цену: терять любого из них было нелегко, как бы я не пыталась заранее смириться с тем, что человеческий век недолог. И память о них, знания, почерпанные из трудов писателей, поэтов и ученых, казались мне гораздо важнее имен каких-то четверых личностей, с которыми встречи столь редки и бесполезны. Но сейчас я невольно упрекнула себя за свою лень и беспечность: возможно, будь я тесно знакома с советом, суд надо мной проходил бы в куда более расслабленной обстановке. Или его бы вообще не было…

– Господа-советники, моя позиция должна быть вам ясна: я никого не убивала. Вам наверняка известно, как долго я пребываю на Терре. Я свято чту все законы и правила, предписанные представителям Инфернума и Каелума при нахождении в землях людей. Убитую этой ночью демоницу я видела впервые, у меня не было каких-либо мотивов, да вообще не было абсолютно никаких причин…, – один из советников-демонов не позволил мне договорить, оборвав на полуслове.

– Что касательно правил, Блю, то тут ты кривишь душой, – и если бы он не обвинил меня во лжи, я бы даже поблагодарила советника за то, что сразу перешел на «ты», избавив от неловкости и излишнего официоза. – Как нам стало известно, ты водишь тесную дружбу с ангелом по имени Лайнус, это ведь так?

– Да, это так, но какое из правил я нарушила, и вообще, какое отношение это имеет к делу? – черт подери, меня теперь каждая сутулая собака будет обвинять в привязанности к ангелочку?

– Отношение косвенное, но все же наталкивает на мысли, – вмешался советник-ангел, сверля меня взглядом. – К тому же, его высокопоставленные родители весьма недовольны имеющимся фактом посягательства на священную невинность представителя Каелума. Это вопиющее нарушение устоев не может остаться без внимания.

– Да о каком посягательстве вы вообще говорите? Что за чушь несете?! – ну все, кажется, мое самообладание накрылось медным тазом, тщедушно вручая бразды правления бескостному языку. К черту. Я никогда не была поборником за соблюдение регламента подобных аудиенций.

– Блю, пожалуйста, остынь, – страдальчески пробормотал Асмодей, потирая пальцами виски.

– Да не собираюсь я остывать! – мой голос уже срывался на крик, но мне было чихать. Я же опальный демон, так к чему манеры. – Мало того, что мне вменяют убийство, к которому я никаким боком не причастна, так теперь еще и приписывают развращение Лайнуса? Вы, мать вашу, серьезно?! Да даже если бы между нами что-то такое и было, пусть, но где хоть какое-то правило, которое я нарушила? Нет его! Никогда не было протоколов, запрещающих вступать в связь с представителями противоположной расы! Я не наивная дурочка, которую можно облапошить подобной ересью! Не на ту напали!

Асмодей что-то запричитал себе под нос, но от комментариев предпочел воздержаться, позволив совету снова потянуть одеяло на себя.

– Вы правы, Блю, писанного закона на этот счет нет, – советник-ангел с длинными белоснежными волосами впервые вмешался в беседу. – Но вы достаточно зрелый демон, чтобы понимать, что такие, так скажем, устои – нечто само собой разумеющееся. Лайнус Вайтвилл понесет свое наказание от родителей, когда закончится его служба на Терре. Что касательно вас, то мы глубоко сомневаемся, что вы извлечете какой-то урок из этой ситуации. И…