«Кор-при» то разгонялся до скорости в сотни световых, то резко тормозил. Он совершал бесконечное множество прыжков, останавливаясь около каждой встреченной звездной системы. Если кому-нибудь пришла в голову глупая фантазия соединить их на звездной карте, то получился бы бег ку-тана, маленького зверька с планеты Гу-бар, который так стремится уходить от погони. Эти линии петляли бы под разными углами то вперед, то назад, то влево, то вправо. Но экипаж корабля, как и остальные представители гордой расы эльверов, никогда бы не стал заниматься столь бессмысленным делом, как какие-то сравнения. Все прыжки рассчитывал и учитывал умный мозг, он предлагал варианты, лучшие из которых выбирали члены экипажа.

Корабль-разведчик в очередной, наверное, тысячный раз за время выполнения миссии затормозил, подлетая к еще одной встреченной на долгом пути солнечной системе. Но экипаж никак не ощущал этого – на «Кор-при» не было перегрузок или невесомости, пилоты чувствовали себя так, словно находились на родной планете. Корабль умел читать мысли находящихся в его чреве разведчиков, если ему не запрещали этого делать на определенное время или совсем. Запрета не было, поэтому он сказал:

– Это девятьсот восемьдесят пятая из наших остановок.

Уловив недовольство одного из членов экипажа, добавил:

– За это время обнаружено шесть пригодных к колонизации планет.

Умному мозгу корабля понадобилось совсем немного времени, чтобы проанализировать ситуацию и, привлекая внимание эльверов цветовыми всполохами внутренней обшивки, машинно-металлическим голосом сообщить:

– Солнце средней интенсивности свечения, опасных излучений для вашего организма среди них нет. На орбите солнца вращаются восемь планет. Орбита и масса третьей от светила планеты соответствует показателям родины гордых и доблестных эльверов – планеты Гу-бар. Возможна, она обитаема.

Голос, которым корабли разговаривал с экипажами, составленными из представителей только сильной половины расы, был для всех них одинаковым, специально машинно-металлическим. В далекие времена некоторые недостойные астронавты, в том числе и разведчики, пытались сделать его похожим на голос своих матерей или сестер, а то и даже на голос представителей слабой половины, с которыми они хотели продолжать свой род. Эти попытки были жестко пресечены, в ход пошли даже запреты на полеты. И правильно: не пристало эльверам, покорившим уже три галактики, демонстрировать свои чувства, отвлекаясь на всякие глупости, их разум должен быть всегда холодным и расчетливым.

Оба члена экипажа «Кор-при» сидели на мягких табуретах с одной ножкой и с высокими, доходящими до плеч, бортами, которые отделяли их от кабины. Это было не только удобно, но и функционально: борта генерировали поле, которое создавало постоянную силу тяжести.

Оба разведчика скрестили две свои нижние конечности, разделенные на три сегмента, в круг, чтобы они не затекали, а жизненные соки текли по ним равномерно, так как сосуды нигде и ничем не пережимались. Верхние конечности, также состоящие из трех сочленений, они одинаково положили на спинки бортов своих кресел. У старшего, опытного члена экипажа, Ба-дира, три длинных пальца, тоже из трех сочленений, были неподвижны – он обдумывал выданную кораблем информацию, ища оптимальный вариант для дальнейших действий. Для младшего эльвера, Га-фура, это был первый столь длительный полет, первая такая великая миссия, как разведка в неизвестной галактике. Поэтому каждое сочленение на его трех пальцах двигалось как бы само по себе, отдельно от других. Это свидетельствовало о его возбуждении и желании немедленно что-то предпринять.

Ба-дир сказал ровным, бесцветным голосом, как и полагалось любому уважающему себя и других эльверу:

– Шесть открытых потенциально пригодных для жизни нашей расы планет – слишком мало. Нам надо найти как можно больше подходящих мест для колонизации. Если есть хоть малейший шанс, что здесь находится именно такая планета, мы должны ее исследовать.

Пока Ба-дир говорил, ни один сегмент его пальца не совершил ни одного, даже самого малейшего движения. Это означало, что, хотя ему и не нравилась горячность и поспешность второго члена экипажа, он это скрыл, так как умело контролировал свои чувства.

Сегменты пальцев верхних конечностей Га-фура стали двигаться медленнее – он успокаивался, тем не менее возразил:

– Но от этой планеты практически не исходит тепло, а это самый первый и самый верный способ, позволяющий определить, годится ли она для жизни нашей расы.

Ба-дир отметил для себя, как быстро новичок в дальнем космосе сумел крепко взять себя в пальцы, погасить свои эмоции и удовлетворенно подумал: «Из него получится хороший разведчик». А вслух сказал:

– Мозг корабля еще ни разу не ошибался. Мы должны исследовать эту планету.

Приблизившись к третьей планете этой солнечной системы, эльверы-разведчики поняли, почему от нее не шло тепло, свидетельствующее о том, что на ней кипит жизнь. Планету поверх атмосферы окружал широкий защитный слой, который равномерно распределял по ней тепло и не позволял ему вырваться наружу. Это напомнило Ба-диру кокон маленькой длинной ползающей по высоким растениям твари, из которого потом выходили твари крылатые.

– Совершаем посадку, – сказал командир. Га-фур синхронно поводил сегментами пальцев своих верхних конечностей – такое движение означало, что он полностью с этим согласен. Корабль ничего не ответил, но по стенам кабины пробежали всполохи света, показывающие, что «Кор-при» одобряет это решение.