– Конечно! Ты что, забыла нашу школу? Меня уже ко вторнику все достает так, что хоть плачь. Пока не забыла, ты продиктуй мне свой номер, а то у меня старый телефон украли. Надо как-нибудь встретиться всем вместе, ты же можешь ее с кем-нибудь оставить?

– Она ест примерно каждые два часа и не спит без меня, так что…

– Как это – не спит без тебя?

– Надо рядом с ней лежать, она просыпается, если я отхожу. А иногда вообще надо ее спящую на руках держать.

– Ну проснется, и что?

– Будет орать.

– Я бы на твоем месте точно свихнулась, – решительно сказала Лиза.

В последний раз Даша видела ее в мае, за месяц до рождения Сони. К тому времени Даша перестала ходить на уроки и в очередной раз шла в клинику, через школьный двор, чтобы сократить путь. Она шла животом вперед, как дирижабль, и казалась себе невозможно толстой. Кое-где лежал снег, но день был по-летнему теплым. Лиза с девчонками без курток сидели на скамейке у спортивной площадки. Даша хотела сесть с ними, потрындеть как ни в чем не бывало, если бы они потеснились. Но Лиза взглянула на Дашу так, будто никогда не знала ее, а остальные вообще никак на нее не смотрели.

– А на бёздник мой придешь? – спросила Лиза. – В субботу в пять у меня. Родителей не будет.

– Может быть, – ответила Даша. – Я не знаю.

– Ты скажи, если бы не ребенок, ты хотела бы прийти?

– Ага.

– Вот и приходи. Обязательно приходи, слышишь?

Соня начала возиться и поднывать.

– Что это она у тебя? – спросила Лиза.

– Может, голодная, может, холодно ей.

– А как ты ее понимаешь?

– Методом проб и ошибок. – Даша вынула дочку из коляски и принялась ее укачивать. – Ты же, например, свою кошку понимаешь, хотя она и не говорит.

Сонины щечки были холодными. Лиза погладила Соню по ножке.

– Правда, хорошая такая, словно куколка.

– Конечно, ты у меня очень хорошая, – сказала Даша Сонечке. – Самая лучшая девочка на свете.

Пока Даша качала Соню, Лизе позвонил отец, и она ушла. Даше показалось, что с облегчением. Она посмотрела ей вслед: Лиза уходила быстро. То ли ее действительно ждал отец, то ли не знала, как отделаться от Даши.

Соня, почуяв, что мама отвлеклась, по-настоящему раскричалась, и так, что Даше пришлось почти бегом катить коляску домой. Пока они ехали быстро, Соня повизгивала, а когда остановились на светофоре, то завыла сиреной.

Пожилая женщина, упакованная в пальто от шеи до лодыжек, похожая на Дашину учительницу физики, нагнала их, легко, будто само собой разумеется, отодвинула Дашу от коляски и, подняв полог, наклонилась над Соней.

– Ну что же ты так кричишь, ну что же ты так плачешь, что случилось с такой замечательной деткой? – заворковала она мягко, будто рассказывала сказку. – Наверное, мама тебя не покормила вовремя? Наверное, тебе холодно в такой легкой шапочке? Ты моя бедная! А ты посмотри, – она обратилась к Даше уже нормальным голосом, – у ребенка уши голые. Шапка сползла, все уши наружу. Да и шапка… для красоты же куплена, не для тепла.

На секунду Даше почудилось, что эта посторонняя безумная тетка готова выхватить у нее коляску и покатить к себе домой. Женщина уже пыталась самостоятельно шуровать внутри, поправляла на Соне шапочку и байковое одеяльце. От того, что чужие руки прикоснулись к Сонечке, Дашу бросило в жар. Она едва сдержалась, чтобы не вырвать коляску силой.

– Ей же сквозит, не понимаешь, что ли? Знаешь, сколько я отитов видела у таких маленьких? Заморозила ребенка. Конечно, она у тебя кричит. Малышка плачет, сердце кровью обливается, а ты даже на руки ее взять не можешь. Как будто ты ей не мать.

«Вы что? Это моя сестра», – хотела ответить Даша, но вместо этого развернула коляску и сказала:

– Мне пора ее кормить.

Кого она обманет? Ей снова казалось, что все женщины вокруг нее по умолчанию знают правду: видели Дашу в клинике или в роддоме или слышали про нее от мамы, от Тамары Ивановны, от кого-нибудь из школы. И что она одна в толпе наглых, вездесущих, громогласных женщин, каждая из которых точно знает, что и как делать правильно, как жить верно, а как – нельзя, и от их коллективного знания не спрятаться и не скрыться.

– Могла бы и спасибо сказать! – донеслось ей в спину. – Молодежь! Что, в интернетах ваших ничего не пишут про вежливость и благодарность?

Даша сделала вид, что ничего не услышала, и ускорила шаг.

Дима вернулся домой в половине восьмого. Даша, как и утром, кормила осоловевшую Соню, лежа на диване. Тамара Ивановна на кухне смотрела сериал про больницу и жарила котлеты. От запаха лука по всей квартире Дашу мутило. Она не выносила лук, особенно в сочетании с мясом, а Тамара Ивановна, как назло, верила в лук как в средство от всех болезней и щедро строгала его во все блюда.