По деревне шли три козы. Беленькие козлята бежали за ними.

А сзади, с хворостиной в руке, шагал Трофим.

– А где же его сподручные-то? – усмехнулась Груня.

– Убежали небось! – сказала Стенька. – Они его то и дело обдуривают.

Грунин отец купил для колхоза трех коз с козлятами. Коров пока нет, неизвестно, когда вернется эвакуированное стадо. А маленьким ребятишкам все-таки нужно молоко.

Коз пасти отрядили Трофима и двух подружек, Анюту и Полю-Полянку, – по козе на человека. Но лукавые девчонки часто обманывали Трофима:

– Ты погляди за нашими козами, ладно? А мы пойдем сморчков поищем. Говорят, на вырубке – пропасть! Мы и тебе дадим!

– Да, как же, дадите!

– Дадим! Все поровну разделим!

– Да, уйдете на целый день.

– Ну что ты! Мы скоро!

И убегали – то за сморчками, то за столбечиками, то на реку за ракушками. Только никогда ничего не приносили Трофиму.

– Да там и нет ничего! Искали-искали…

Иногда пробегают целый день, придут, когда Трофим уж подгоняет коз к деревне. А то забудут и совсем не придут. Вот как сегодня.

Груня и Стенька с улыбкой провожали глазами Трофима.

– О, важничает-то как! – сказала Стенька. – Пастух! А тут как-то раз пришел запыленный весь, даже волосы на лбу прилипли. Козы у него удрали.

– Прозевал?

– Не знаю. Не рассказывает.

Груня уставилась на Стеньку:

– Стенька, а когда это было?

– Да не помню. Третьего дня, кажется. А что?

– Стенька! А уж не он ли со своими козами в огороде был?

У Стеньки широко открылись глаза.

– Ой! И правда! Ой!.. Там и следы-то были маленькие! И потом – круглые такие, будто палкой натыканы. Это, наверно, козы бегали!

– Стенька, позови его! Сейчас мы его допросим!

– Только ты, Груня, его не ругай. Испугается – не скажет… Трофим! Как коз загонишь, приходи сюда! Мы тебе одну историю расскажем!

Трофим загнал коз и пришел. Он спокойно смотрел на них ясными голубыми глазами.

– Какую историю? – спросил он.

– Мы, Трофим, историю тебе потом расскажем, – с улыбкой сказала Груня, – а сначала ты нам расскажи.

– А про что?

– Ну, хоть бы вот про то, как у тебя козы убежали!

Трофим густо покраснел и насупил свои белые брови:

– Они не убежали.

– Ну, сегодня-то не убежали. А вот третьего дня?

Трофим мрачно молчал. Ему это «третьего дня» запомнилось очень хорошо.

…Трофим стоял один на бугорке среди желтых одуванчиков и ждал шмелиного меду. Девчонки уверили Трофима, что видели под большой липой шмелиное гнездо, полное меду, и сказали, что сейчас найдут это гнездо, принесут и они все втроем это мед съедят.

А козы – они хитрые. Особенно старая, с длинной серой шерстью и острыми рогами. Щиплет, щиплет траву, а потом поднимет голову и смотрит на Трофима своими желтыми глазами – следит за нею Трофим или не следит.

Трофим грозился хворостиной:

– Я тебе!

«Следит!» – соображала коза и снова принималась щипать траву.

Трофим ждал меду и глядел со своего бугорка туда, где сквозь молодую зелень ракитовых кустов светилась река. Там, возле переезда, ребята поставили забой.

«Небось теперь рыбы набилось! – думал Трофим. – Плотвы этой, язей!.. Сбегать бы посмотреть, может, козы не заметят!»

Но, оглянувшись, он вдруг увидел, что ни одной козы нет на пастбище. Горе взяло Трофима.

«Это не козы, а просто собаки какие-то! Так вот и норовят убежать. Ну, так вот и смотрят!»

Трофим вздохнул, вспоминая, как он выгонял в тот день коз из огорода, как они скакали и бегали по грядам… Хорошо хоть, что никто не видел!

И, не глядя на Груню, Трофим сказал:

– И третьего дня не убегали!

– Ну? – удивилась Стенька. – Значит, твои помощницы нам неправду сказали? Ну, погоди, вот я их сейчас позову да проберу за это!

– А они почем знают? – сердито сказал Трофим. – Их тогда и не было даже! Я все время один за козой по грядкам гонялся.

Груня и Стенька от души рассмеялись. И Трофим понял, что проговорился. Он отвернулся и молча пошел домой.

У Груни словно гора с плеч свалилась. Она весело вскочила:

– Стенька, пойдем в горелки играть! Пойдем ребят позовем. А сначала – к Ромашке!

– Ладно! И сейчас при всех хорошенько с ним посчитаемся – не разобрал, что у него на грядках козиные следы были, а скорей взъерепенился! Пускай ему при народе стыдно будет!

– Нет, Стенька, не надо, – сказала Груня, – уж я ему одному потихоньку скажу. Так будет лучше.

Груня и Стенька в этот вечер напрасно искали Ромашку. А потом Федя сказал, что Ромашка ушел в лес срезать удилище.