Земля около подземелья ощутимо дрожала.

— Быстрее, а то не успеем! — Веня поднажал и потащил Антона в узкий и пропахший сыростью подземный коридор. Шилов и сам старался бежать, да ослабшие ноги совсем не хотели сгибаться.

Вход охранял обеспокоенный Влас. Когда он увидел их, свел брови и преградил дорогу к массивным дверям.

— К ней уже нельзя, — он выставил руку и покачал головой. — Вы опоздали. Она почти перешла. Тая и Злата сейчас освободят ее от магии.

— Нельзя, папа! Она беременна! — вскрикнул Веня и отодвинул мужчину в бок. Распахнул дверь, впихнул внутрь Антона и прокричал: — Все во-о-о-н! Быстро!

Влас помог вывести женщин. Они ничего не понимали, но Антон не вслушивался в крик и гам. Он искал в полумраке золотые глаза и темные волосы, а когда увидел Камилу прикованную к кровати, ринулся к ней.

— Уходи, — зарычала она и сильнее выгнулась.

— Не уйду, — присел рядом и перехватил худую руку. На ее ногтях вытянулись острые когти.

— Ты должен! — Камила застонала и закричала: — Убей монстра, прошу тебя. Я не хочу так…

— Тише, моя хорошая девочка, ты не убийца. Это была случайность, я не виню тебя. Но ты должна взять себя в руки сейчас. Ради нас. Ради нашего малыша.

Камила дергалась. Ткань трескалась, а мышцы росли, и кожа обрастала шерстью. Антон на миг испугался и отошел в сторону, но когда умоляющий золотой и заплаканный взгляд уставился в переносицу, а девушка взвыла от нового приступа боли, он забрался на кровать и лег на Камилу, прижав ее своим весом. Едва не слетел от толчка коленом.

— Я люблю тебя, — говорил он непрерывно. — Очень люблю. Всю жизнь любил и буду любить. Хоть монстром, хоть человеком, неважно. Камила, услышь меня, — наклонился и поцеловал ее. Она кусалась, рычала в губы и пыталась его скинуть. — Хочешь, кусай меня сколько тебе влезет, но не становись монстром. Умоляю, — дал ей свою здоровую руку и позволил крепко грызнуть. Она глухо зарычала.

Антон гладил ее по волосам и касался темных разводов на щеках. Разломы опустились на шею и расцвели черными цветами на груди, что активно поднималась и опускалась от рваного дыхания.

Приласкал ее нежно и бережно. Ж Дал пока утихнет буря, пока спадет напряжение. Сполз ниже и, когда Камила ослабила укус и отпустила его руку, раскрыл застежки на ремнях.

— Иди ко мне, — обнимал ее крепко и целовал шею. Девушка дрожала и плакала. Ее еще долго подергивало, и слышно было как она сцепляет зубы, чтобы не кричать от боли.

— Я не выдержу, Антон, — проговорила, когда приступ немного стих.

— Мы вместе это пройдем, — уложил ее голову себе на колени и пригладил волосы.

— Это ошибка. Жуткая ошибка.

— Почему? — коснулся губами ее вспотевшего виска.

— Если сын или дочь станет Ардэем, весь мир ополчится против нас. Мы беззащитны будем.

— Придумаем что-то, — успокаивал ее Антон и рассматривал тонкие вены на коже. — Я не потеряю тебя снова. Даже если придется ради вас голову сложить, я готов к этому.

— Тебе нельзя оставаться среди магов, да и возле нас будет опасно.

— Но это же мой выбор. Неужели ты заберешь его у меня?

Она мотнула головой.

— Ненавижу, когда лишают выбора, но я боюсь, что могу сорваться и ранить тебя. Снова, — погладила его по больной руке и коснулась губами.

— Ты сильная, и последняя степень должна позволить тебе взять контроль над пушистым монстриком, так ведь?

— Должно быть так, но у меня не получается, — она застонала и слегка выгнулась из-за последних всплесков. — Антон, оно затихло ненадолго. Стоит магии вернутся, и я не удержу ее.

— Удержишь. Я знаю, какая ты упорная, — заложил темные волосы за ухо и залюбовался рисунком на ее щеках. Серебристые ветки мерцали, а темные разломы пульсировали. — Еще тетя Валя обещала помочь. Да и брат объяснит, как наладить контроль. Ты не одна в этом мире, Ками.

Она прижалась к нему и тихо заплакала.

— Эй… ну, тише. Ответь только, почему у меня до сих пор штаны трещат?

Камила захихикала и стерла кулачком слезы.

— Это вопрос не ко мне.

Антон повернул ее на кровать и запрокинул руки за голову, наклонился над Камилой и шепотом спросил:

— Вспомни, когда у тебя были сильные всплески, что помогало их приглушить?

— Твои объятия, — сказала она, не задумываясь. — Твои поцелуи. Твоя любовь.

— Позволишь помочь? — хитро прищурившись, Антон опустился к ее груди и провел языком вверх, до ключицы. Мелкая дрожь рассыпалась по ее телу и передалась ему.

Выдохнул в мягкие каштановые волосы Камилы и приласкал ее ухо, прокрался поцелуями по скуле и замер возле губ.

— Так что?

— Я тебя съем, если ты не продолжишь, — низко и с рокотом сказала Ками.