– А Марат будет?
– наконец бубнит мой сын глухо.

– Конечно, и Марат, и тетя Галя, и Ренат, - хмыкает Сашка и выходит из ванной.

– Тогда ла-а-адно, - тянет Лёва будто недоволен, но я-то знаю, что мысленно он уже расплывается в счастливой улыбке.

С Маратом, сыном Алика, они дружат с детства, но в Москве мы слишком далеко друг от друга живем, чтобы часто видеться, да и это все-таки Сашкины друзья, а не мои. Я с Аликом и его женой Галей так и не смогла по-настоящему сблизиться. Хотя когда-то, много лет назад, именно на той турбазе мой бывший муж стал моим первым мужчиной. И ездили мы туда при любой возможности. Раньше...

– Привет, Лиз, - Сашка останавливается было в дверях и опирается плечом о дверной косяк, но Левка, бредущий следом, вталкивает его в кухню.

– Привет, - сиплю, бросив быстрый взгляд через плечо, и тут же отворачиваюсь, - Как долетел?

– Хорошо.

Киваю и на автомате начинаю быстрее, совсем уж суетливо начинять очередную вафлю. Одновременно пытаюсь незаметно плечи распрямить, пока Сашка с Лёвой рассаживаются за нашим небольшим столом за моей спиной. Наполовину обнаженные лопатки жжет под чужим внимательным взглядом. Чувствую, как этот взгляд перетекает ниже по спине до самых ягодиц, и пытаюсь убедить себя, что это лишь моя больная фантазия.

Когда наливаю очередную порцию теста на вафельницу, краем глаза вижу, как Левка утыкается в телефон, а Сашка встает со своего места. Опять отворачиваюсь, ощущая, как близко проходит, когда идет мимо.

– Марат пишет, что уже там, - подает голос Левка, от чего, кажется, мы оба вздрагиваем, - Пап, а мне можно на соревнования? Марат будет...

– Тракторные права, - щурится Сашка, опираясь задницей о столешницу прямо рядом со мной и делая первый глоток кофе.

Левка недовольно куксится.

– А ты поедешь?

– Нет, мы с вами просто по лесу погоняем, если хотите.

– Только осторожно, - тихо бурчу я, не смотря на бывшего мужа.

И моментально ощущаю его ироничный взгляд на левой половине своего лица.

Почему-то хочется расплыться в нервной улыбке...С трудом сдерживаюсь, поджимая губы.

– Я возьму?
– Сашка вдруг тянется к еще не начиненной вафле на тарелке, и я привычно бью его по руке раньше, чем успеваю подумать.

Вскидываю голову от неожиданного обжигающего прикосновения, резко встречаемся взглядами. И я чувствую, как у меня вся кровь приливает к лицу. И глаз отвести не могу. Тону в его сером льдистом взоре, интуитивно подмечая расширяющиеся зрачки.

Я не знаю, что именно чувствую в эту секунду, которая словно время остановила. Мы не виделись три недели. Но взгляд в упор - это максимум того, что можно себе позволить сейчас. И я позволяю, забыв и сыне, сидящем рядом, и обо всем, что произошло и происходит между нами. Хоть на миг...

Хочу ли я большего?

Мне страшно спрашивать саму себя, но в Сашкиных глазах я вижу этот болезненный, кромсающий меня на мелкие кусочки вопрос. И мне нечего ответить. Во мне так много всего, а нечего сказать. Я...

– О, пап!
– Алиска врывается на кухню словно метеор.

Проносится мимо меня и повисает на шее у Сашки, который чудом не роняет при этом чашку с кофе.

– Привет- привет, Лиса, - отставляя кружку, прижимает ее крепче, сгребая в охапку, - Ты еще что ли подросла?

Отодвигает от себя, бегло осматривая, и правда, как-то очень быстро вытягивающуюся Алиску, которая выбежала к нему в одной майке и трусах.

Чуть хмурится.

– Так, давай одевайся, зубы чисти и приходи, - Сашка разворачивает ее за плечи и подталкивает к выходу. Потом косится на Левку.

– Тебя тоже касается, Лёв, - кивает на дверь.

Лева переводит недовольный взгляд с отца на меня и обратно, хмыкает, тяжело встает и вразвалочку покидает кухню.

– Счастливо поболтать, - козыряет сын Сашке ото лба, прежде чем исчезнуть в коридоре.

У меня сковывает весь плечевой корпус от того, что не знаю, чего сейчас ждать от бывшего мужа, так демонстративно выпроводившего детей с кухни. Начиняя очередную вафлю и не смотря на него, делаю вдох - выдох, и...

– Лиз, они уже почти взрослые, им нужны разные спальни, - вдруг заявляет Сашка тихо и серьезно, потирая лоб, - Надо что-то решать.

И меня сразу отпускает это невероятное и совершенно неадекватное внутреннее напряжение, которое охватило все тело, как только Сашка вошел в квартиру. О детях я готова говорить с ним бесконечно. Не о нас.

– Да, надо, - соглашаюсь, уже спокойно косясь на Сашу и позволяя себе его чуть - чуть разглядывать, пока наливаю тесто на вафельницу.

У него еще сильнее отросли волосы - часть убрано за ухо, сзади маленький хвостик. Похоже, не стригся вообще все это время, но ему идет. В светлых волосах едва заметно поблескивают поседевшие нити ближе к виску. Странно, но мне чудится, что это идет ему тоже.