Людей Вахида начинают тихо убирать одного за другим. Тела тут же оттаскивают и грузят еще в две тачки.

Вот так! Потому что никто не смеет трогать мою семью и посягать на мою землю!

Часть команды остается, чтобы почистить за собой здесь и в квартире. Надо собрать гильзы, убрать кровь, вывезти тела Никиты и тестя. Я сажусь в тачку, где ждут Костя и Данияр.

— Спасибо, — протягиваю ребятам руку. В недоумении смотрят на мою ладонь. — Вы дебилы, конечно, — стараюсь улыбаться. — но в данном случае сильно помогли. Могу предложить два варианта. Вас по домам развезут сейчас или я возьму с собой и покажу красивое завершение этой истории, о которой вы никому не сможете рассказать.

Ответ читается по лицам.

Малика забилась в угол и зверем смотрит на меня. Молча.

Ее вышлют из страны. Камиль уже нашел подходящую семью, где нужна домработница. Контракт на три года в целях жесткого перевоспитания. Потом ее отпустят и жизнь этой женщины меня больше не будет касаться. Она для меня умерла.

Наша машина замыкает колонну. Мы едем далеко за город. На улице уже поднялось солнце. Оно обнимает землю теплыми лучами последнего дня лета. Красивый темный лес виднеется по бокам от дороги. Зеленые ели и лиственные деревья приветливо машут своими ветками новому дню. Легкий ветер гоняет по трассе листву и сухую траву. В небе летают шумные косяки птиц. Мы смотрим перед собой. Из машин Вахида на обочину почти синхронно выпрыгивают мои люди. Наша машина и идущая перед нами останавливаются, чтобы подобрать своих и отходит задним ходом.

Оглушающий взрыв больно бьет по ушам. Тачки взрываются по цепной. Загораются. Люди Вахида, что остались в живых, не успевают выйти.

— Вот так, — вздыхаю с легким сожалением, даже через закрытые стекла ощущая жар от полыхающих автомобилей.

— Охренеть… — ошалело моргает Костя. — Я такое только в кино видел.

— А это и есть кино, — к нам поворачивается Камиль с переднего сидения. — А ты думал что? Все всерьез? — смеется мой начальник службы безопасности. — Мы же не бандиты какие-то! Стоп. Снято, — говорит по рации.

Разворачиваемся и едем обратно в сторону города. Сначала в аэропорт, потом домой.

Дани и Костя бурно обсуждают произошедшее. Камиль шутит, но четко дает понять, что об этом лучше никому не говорить. Да они и сами не дураки. Надо будет отблагодарить обоих за помощь. Поговорю об этом с Сашей, когда вернемся.

Глава 39.

Саша

— Сашк, да все там будет нормально, — наигранно весело заявляет Шамиль.

А то я не вижу, что он тоже на нервах. Зажигалкой щелкает постоянно и курит одну за одной стреляя окурками прямо на дорожку.

Там с ними еще Костя с Данияром остались. Впутала парней черти во что! Дура! Гордая дура!

Ворота отъезжают. Слишком медленно. Мне воздуха не хватает уже. Надо бы вдох сделать. Голова кружится. Но я не могу.

Машина въезжает во двор. За ней еще одна. Шамиль напрягся. Он внимательно следит за тем, как паркуются автомобили, как открываются практически одновременно все двери. По дорожке глухо стучат тяжелые мужские ботинки. Вижу знакомые кроссовки…

— Костя… — я все же сделала вдох.

За ним вышел Дани. Парни задумчивые, немного растерянные, но невредимые. Эмиль все никак не выходит.

Да что же это такое?!

Вот Максим жмет руку моим друзьям. Камиль, подмигнув мне, помогает своим выгружать сумки из второй машины.

Где этот долбанный придурок?!

Не выдержав, я сама подбегаю к машине, Эмиль выпрыгивает из нее, и мы врезаемся друг в друга телами.

— Ррр…Аф! — слышу недовольное. Отскакиваю на пару шагов назад, а мужчина стоит и смеется.

В его руках крохотный щенок. Кажется, немецкая овчарка. Я от нервов никак не соображу.

— Не рычи, Вулкан, — устало треплет его между ушей мой черноглазый кошмар. — Пугаешь хозяйку. Как ты? — Эмиль спрашивает у меня.

Подходить не торопится. У меня в ушах немного звенит. Такое ощущение, что мы с ним в вакууме, а все, кто за невидимой границей, ничего не видят и не слышат. До меня вдруг доходит, что здесь нет его жены.

— Где Малика? — отвечаю вопросом на вопрос.

— Ее больше нет в моей жизни, — чувствую, как глаза расширяются сами собой. — Нет-нет, дуреха, — смеется Эмиль, все еще почесывая лохматого симпатяжку. — Стоило бы, конечно, поступить именно так, как ты подумала и не обрекать нас на риск, но я отпустил ее. Под присмотром, — уточняет.

— Спасибо, — выдыхаю, шагаю к нему. — Можно? — несмело тяну руку к собачке.

— Это тебе. Подарок….

Неловкая пауза.

Мы, словно подростки, стесняемся сделать важный шаг навстречу друг другу. Говорим о ерунде. Вместе гладим щенка едва соприкасаясь пальцами и украдкой поглядывая друг на друга. У Эмиля красиво блестят глаза вновь утягивая меня на дно, где прячутся наши настоящие чувства.

Он оставляет щенка у меня в руках. Медленно ведет пальцами по ушибленной скуле.