Выпалила на одном дыхании и тут же об этом пожалела. Веду себя как стерва. Он мне и за папу, и за маму. Да если бы не он, я бы после аварии и не встала. Выходил меня в буквальном смысле слова. И что я ему в ответ?

– Прости. Глупость ляпнула. Не обижайся, пожалуйста. Миш?

– Я не из обидчивых, тебе ли не знать. Держи, – протягивает мне конверт.

М-да, сумма приличная. Сдает, однако, кое-кто свои позиции. Жуть как хочется взять деньги, но, к счастью, я успешно справляюсь со своим желанием.

– Я не для этого от тебя съехала. Мне хватает моей зарплаты, – вполне уверенно вру я, убирая конверт в карман Мишиного пальто.

– Значит отдай кому не хватает, – небрежно кидает конверт на тумбу и, не прощаясь, выходит из квартиры, громко хлопнув дверью. И все-таки обиделся…

Нехотя беру вибрирующий мобильник. Вот же прилипала!

18:12

«Черный или белый?»

18:13

«Сиреневый»

***

Вот уж никогда бы не подумал, что с туфлями будет такой затык. Лучше бы у нее и вправду был тридцать восьмой. Проблема в том, что я уверен на девяносто девять процентов, что нога у нее на два размера меньше. И вот тут конкретный провис. Ибо имеющиеся туфли совсем не те, что я хотел бы на ней видеть. Где она закупается? В детском мире?

– Посмотрите на это с другой стороны, Вячеслав Викторович. Это даже хорошо, что вы купили туфли не на тонкой шпильке, – перевожу взгляд на Сашу. – Если она решит отдавить вам ногу, то с таким каблуком у вас будет шанс остаться менее покалеченным.

– Действительно, как я об этом не подумал. А знаешь что, останови-ка у какого-нибудь магазина. Туфлями и бельем такую не удивишь. Сделаю ей приятное. Куплю ей упаковку сала. И чеснока.

– Хороший выбор. Хлеб не забудьте.

– Обязательно.

Допизделся – первая пришедшая на ум мысль, когда в окне узрел сбежавшую мямлю. Теперь и вправду нашел.

– Мария, мать ее, Григорьева.

– Что?

– Тормози. Вот что. Это моя сбежавшая невестушка.

Нет, чтобы бежать, так эта бестолочь дождалась пока я выйду.

– Нормально так за хлебушком съездил.

??????????????????????????Дергаю ее за капюшон, как только она наконец решилась сбежать, и усаживаю в машину.

– Поехали, – киваю Саше и перевожу взгляд на Машу. И вроде бы все при ней. Можно смело назвать красивой, но что ж так ровно-то? Хотя, о чем я? Девица, выросшая в оранжерейных условиях, априори не может быть интересной.

– Гадина мелкая, хоть бы отцу сообщила, что жива. Ты вообще своей кукухой отбитой соображаешь, что он испытал?

– Я послала ему записку. И я не гадина. Пожалуйста, не ругайтесь при мне матом. У меня от ваших речей уши в трубочку сворачиваются. Потерпите, – блядь, ну как можно было вырасти настолько ненормальной? Она же точно от вида члена рухнет в обморок.

– Послал же Бог невестушку, – стягиваю с нее шапку. – Ну хоть мордашкой удалась и на том спасибо. Мямля.

– Я не мямля.

– А кто?! Нормальная баба давно дала бы деру, а не стала дожидаться, пока ее усадят в машину. Вечно скукоженная… мямля. Где ты все время была?

– У подружки, – даже врать не умеет. – А куда мы едем?

– В ЗАГС, – не скрывая издевки в голосе, выдаю я.

– Вячеслав?

– Что?

– Я больше не девственница, – еле слышно произносит она.

– Матушки-сратушки, горе-то какое, – демонстративно прикладываю руку к груди.

– Вы не выглядите расстроенным.

– А должен?

– Разве это не было условием брака? – ну вот на хера Гриша ей это наплел?

– Понятия не имею. Мне как-то похрен, кто там тебя до меня оприходовал. Хотя, нет, надо сказать спасибо этому бедолаге, хоть с этим вопросом не придется с тобой возиться. Облегчил мне, так сказать, жизнь, – было бы еще это правдой.

– Отпустите меня, пожалуйста. Зачем я вам нужна? Я же вам даже не нравлюсь, – смотрю на нее и понимаю, что мне ее впервые жалко. Как бы смешно ни звучало, со мной ее жизнь станет однозначно лучше.

– Не загоняйся, я не собираюсь неволить тебя после штампа в паспорте, как отец.

– Не собираетесь?

– Не собираюсь. У Гриши малость крыша поехала, ну у всех свои заезды. Будешь заниматься чем хочешь. Свадебную заварушку все же придется сделать. Ну скажем, через недельку.

– Я не хочу ехать к папе. Вы же меня к нему везете? Он меня убьет.

– За что?

– За мой побег.

– Дубина. Если бы не твой побег, я, ты и твой отец сейчас активно кормили бы червей.

– В смысле?