Поэтому когда она выскочила в прозрачном неглиже перед женщиной, которая появилась в её квартире посреди ночи, Ольга ещё не знала, какую головную боль ей принесут эти фантазии.

Она приняла эффектную позу в центре кровати, ожидая Диму. И он, действительно, очень скоро вошёл в спальню, но, как оказалось, не один. Чудная женщина с чудными волосами выглядывала из-за спины мужчины.

– Оля, - смутился Дима и поспешил накрыть девушку тонким одеялом.

– Дима, - зашипела возлюбленная на него, - кто эта старуха? Что она делает в моей квартире?

– Старуха? – театрально воскликнула женщина. – Дима, эта кобылка назвала меня старухой!

– Дима! – откинула одеяло Ольга, вскакивая с кровати, не стесняясь своей наготы. – Эта сумасшедшая обозвала меня кобылкой! Кем она себя возомнила?

Мужчина поднял одеяло и попытался закутать Олю, пряча её наготу. Он открыл рот, но не успел ничего произнести.

– Дима, - верещала Кристина Олеговна, - я бы на месте этой постеснялась выставлять своё неидеальное тело, на всеобщее обозрение. Целлюлит на ягодицах - это неэстетично. Она могла бы тратить твои деньги с большим умом.

– Дима! – снова сбросила с себя одеяло Ольга. – Немедленно выгони эту старуху из моей квартиры.

– Оля, - вздохнул мужчина, - оденься.

– Я у себя в квартире. Никого в гости не приглашала. Бабку эту не знаю. А у себя дома могу ходить голой, что и делаю.

– Дима, - задыхалась от гнева Кристина Олеговна, - если ты не можешь заставить её уважать меня, то я сама это сделаю!

– Мама, - выставил руку вперёд Дима, останавливая женщину. – Давай немного сбавим обороты.

– Мама? – удивилась Оля.

– Мама-мама, - оскалилась Кристина Олеговна.

– Да, хоть сам Господь Бог, - улыбнулась Оля. – Я у себя дома, - она наконец надела халатик, пряча свои прелести. – А эта, - ткнула пальцем в женщину, - здесь лишняя.

– Я никуда не уйду - ухмыльнулась женщина. – Я приехала к сыну. С ним и останусь.

– Дима? – выгнула бровь Ольга. – Я жду.

– Оля, - устало вздохнул мужчина, - может мама переночует в зале на диване. Всё-таки ночь на дворе.

– Нет! – вцепилась в него девушка, - пусть уходит. Она может переночевать в твоей комнате, этажом ниже.

– Оля, - шёпотом произнёс Дима, - она же моя мама.

– И что? Если она твоя мать, то может мне хамить?

– Дима, - дёрнула сына к себе мать, - если она раздвигает перед тобой ноги, то может оскорблять меня?

– Хватит! – закричал Дима, потеряв терпение. – Хватит орать! Замолчите обе!

– Что! – взвилась Ольга и ударила мужчину по плечу. – Ты мне рот затыкаешь! – и ударила его ещё раз.

– Что! – ударила его по шее Кристина Олеговна. – На мать голос повышаешь! – и снова дала ему по шее.

– Достали!
– оттолкнул обеих женщин Дима и, как был в трусах и босиком, выбежал из квартиры Ольги.

«Можете друг другу хоть глотки перегрызть, - думал он, спускаясь на этаж ниже, - но без меня».

Жизнь бывает такой…, что даже все нецензурные выражения не могут в полной мере описать её. Хочется увидеть её красивое и благородное лицо, а она, проказница, настырно поворачивается тем местом, на котором сидят.

Закон подлости, да и только.

Вот и Дима, покидая квартиру Ольги, мнил себя героем, который столкнул лбами двух Титанов. Он даже пожалел, что не увидит, как женщины вцепятся друг другу в волосы, царапаясь и крича. Он был уверен, что они обязательно вцепятся, ведь обе эгоистки законченные, но любимые. Сам он не мог обидеть ни мать, ни Оленьку. А так… Пусть сами разбираются.

В этот момент он и осознал, что находится ночью босиком, в трусах на лестничной площадке. Дверь в квартиру Ольги уже захлопнулась.

И куда? Не проситься же обратно…

Дмитрий вздохнул и быстренько спустился на этаж ниже.

И только он подумал, что хорошо, что время ночное и соседи спят, как из одной из квартир вышел сонный сосед, сжимая в руке пачку сигарет.

– Ох, ё! – единственное, что пропустила бы цензура из яркой фразы невольного свидетеля позора Димы.

– И тебе того же, - пробурчал Дмитрий, нажимая на кнопку звонка.

– Что, - вздохнул сосед, - любовница выгнала.

– Нет. Сам ушёл, - зло бросил мужчина.