– Ох, - вздохнула женщина и тут же её за плечи обнял сын. Кирилл скрипнул зубами, желая сам утешать Лидочку.

– Что ты сделала с Димочкой! – неожиданно раздался истошный крик Ольги. – Как я теперь буду жить без него! Мой ребёнок остался сиротой без отца!

– Ребёнок? – отшатнулся от матери Саша, ища в её глазах подтверждения услышанных слов.

– Кира? – удивилась Оля, всплеснув руками, когда брат повернулся к ней лицом.

– Хватит истерить! – Лида шагнула к молодой женщине и залепила ей пощёчину.

– Как ты смеешь! – толкнула её Оля. – Ты ему никто. Бывшая жена!

– И ты никто, - язвительно ответила женщина. – Любовница.

Лицо Ольги стало багровым. Она поймала на себе взгляд Саши, полный презрения.

– Да ты… - она собиралась оскорбить Лиду, но её рот зажала рука брата.

– Ты в больнице, - произнёс он, - а не на базаре. Веди себя прилично.

Оля принялась вырываться, но Кирилл обнял её за талию и оттащил в сторону от Саши и Лиды, продолжая зажимать ей рот.

– Они так близки, - ехидно отметил парень.

– Они брат и сестра, - удивила ответом его Лида.

– Брат и сестра? – нахмурился Саша, не зная, спрашивать ли у неё, почему брат любовницы его отца не стесняясь обнимал её в коридоре больницы.

«Получается, что он не любовник мамы, - пришёл к выводу молодой человек. – Она бы никогда не связалась с ним, зная, кем является его сестра. Но тогда кто он? Почему так ревниво ведёт себя?» - в том, что именно ревность вспыхнула в глазах мужчины, когда он обнял мать за плечи, Саша не сомневался.

Иногда, кактус можно сравнить с любящим сердцем, которое растоптали. Колючки – отождествляют боль от предательства, с которой приходится жить, каждый день, день изо дня. Чем больше лжи, тем больше отростков у кактуса. Но внутри, несмотря на боль, предательство и ложь, сердце всё равно остаётся мягким, нежным, жаждущим любви… Оно продолжает надеяться, что когда-нибудь распустится цветок… надежды...

– Успокойся! – шипел Кирилл на сестру, оттащив её подальше от Лиды и её сына.

– Кира, - вырывалась молодая женщина, - Димка вот-вот умрёт, а ты предлагаешь мне успокоиться? Хочешь, чтобы всё отошло его больной мамашке и сыночку переростку?

– Откуда такой пессимизм? – удивился брат. – Думай о хорошем.

– Я и думаю. А тут эта, - обернулась на Лиду. – Припёрлась. Кто ей только сообщил? Она вообще Диме никто.

– Успокойся, - одёрнул её Кирилл.
– Во-первых, она его бывшая жена. А, во-вторых, это я ей позвонил.

– Ты? Я не понимаю, зачем? И, кстати, как ты узнал, что Диме стало плохо?

– Я был с ним в тот момент, когда у него случился приступ.

– Понятно, - буравила недовольным взглядом Лиду Ольга.
– Погоди-ка, а откуда у тебя номер этой?

Кирилл молчал. Он не хотел, вот так, в коридоре больницы, делать громкие признания о своих чувствах к Лиде.

– Или ты, - лицо Ольги вытянулось от зародившейся догадки, - решил, всё-таки, помочь мне. Силён! Такой момент выбрал, чтобы подобраться к ней. Люблю тебя, братец! – бросилась ему на шею. – Спасибо! Теперь я уверена, что Лидка останется ни с чем.

– Оля, я… - начал было Кирилл, но тут в коридоре появился доктор, который спрашивал о родных Дмитрия.

– Я! Я его жена, - отцепилась от брата Ольга и побежала к мужчине в белом халате.

– Жена? – переспросил тот.

– Гражданская, - уверенно кивнула молодая женщина.

– Очень хорошо, Лидия, - замялся доктор, - простите, отчество ваше не знаю. Он просил провести вас к нему.

– Я… - раскрыла рот Оля, не в силах ни слова вымолвить.

– Лида – это я, - ближе подошла Лида.

– Вы? – прищурил глаза мужчина в белом халате.

– Да. Я бывшая жена, - зачем-то пояснила она. – И можно без отчества. Просто Лида.

– Что ж, просто Лида, - улыбнулся ей врач, - давайте, я вас провожу.

– А как же я? – ахнула Оля, всё ещё находясь в растерянности. – Ольга. Ольга – я.

– Насчёт вас, никаких просьб не было, - пожал плечами доктор и протянул халат, который держал в руках, Лиде.

– Скажите, как он? – спросила та, не решаясь взять халат.

– У него частичный правосторонний паралич тела. Речь сохранилась, но стала специфической. Сами всё увидите, - пояснил доктор.