За руку малышку хватаю, к выходу тащу, а она кричит и упирается – знает, что я задумал. Почувствовала.

Выскакиваю в коридор...

Как вдруг…

Там, по всему периметру лаборатории, вспыхивают красные лампы и звучит сирена. Люди в панике начинают метаться из одного угла в другой, а Хантер, вместе с Кристофом, превращаются в мел – их лицах парализовало страхом.

Я знаю, что это значит.

Это... начало конца.

– Проклятье! Хантер! Живо эвакуируй наложниц с детьми к вертолёту!

За Лану головой отвечаешь.

***

Я смотрел на своих сыновей и у меня сердце в клочья разрывалось. Они стояли передо мной на коленях, ожидая приказа броситься на защиту города, на защиту оставшегося человечества. Именнo ради этого я их растил. Ради этого проклятого дня! Делая из них воинов. Беспощадных, хладнокровных убийц! Мой сын за пару минут смог бы разорвать с десяток трупных мразей. Но я не смог… Не смог чёрт возьми отправить собственных детей на верную гибель! Один укус – и они обречены. Знаю, что у чистокровных совершенная реакция, бесконечный запас энергии. Они ловки и хитры! Но ходячих… их ведь так много! Их тысячи. И они не убиваемы.

Только что мне доложили, что около сотни солдат бросились в атаку, защищая границу. Но через час эти же солдаты пополнили армию Ричарда.

Мы обречены.

Но есть ещё один шанс на спасение.

Я должен лично подобраться к Ричарду и вырвать ему сердце. А в горло всадить противоядие. Нет во?ака – нет армии. Если уничтожить главного – «трупы» не смогут выполнять приказы. Они ведь контролируются своим «творцом».

И я решился на это. Но сначала приказал сыновьям до последнего вздоха любыми способами охранять Суморан. А сам... Сам бросился

в эпицентр кровавого месива.

***

До границы я добрался за полчаса. Это для меня рекорд! Но уже за пару тысяч километров я ощутил запах смерти… Кровь, порох, трупную вонь… Меня даже один раз хорошенько вывернуло наизнанку. И да… я испугался. Странное ощущение. Под названием страх. Я боялся лишь однажды – за жизнь моей любимой девочки. Но этот страх был иным. И от этого страха я превращался в трусливого, ссыкливого щенка.

С каждым моим шагом в сторону границы между нашим миром и миром тьмы моя уверенность превращалась в неуверенность, а в голову, ядовитыми пиявками, под самую корму мозга, впивались навязчивые мысли о скором поражении.

Я струсил. Дал слабину. ?азучился верить в себя.

Потому что там, в самом эпицентре души, я видел собственную гибель и слышал этот голос, который постоянно предупреждал об опасности.

Но вопреки всему, продолжал двигаться к высокой стене из плотной брони, которую мы строили и оберелагали долгие годы.

А сейчас… сейчас она горела. Кровавo-красным пламенем.

По всему периметру стены, протяженностью в тысячи и тысячи долгих километров, точнее над стеной, небо покрывал густой, пропитанный едким запахом,туман, в котором я на время ослеп. А чтобы не сбиться с пути, мне пришлось использовать своё обоняние.

Грохот взрывающихся снарядом, стрельба и душеразрывающие вопли больно резанули по ушам.

Что ж, Дэмиен! Добро пожаловать в Ад!

Когда я забрался на дозорную вышку… теперь уже я реально обомлел от

страха! Именно в этот грёбанный момент я вдруг понял, что мои братья, мои верные подданные погибли из-за меня! Потому что я всегда чего-то ждал, готовился к защите и не нападал. ? нужнo было еще пять или десять лет назад начать действовать! Убить эту мерзкую падаль своими клыками! Проявить инициативу! Ударить в тыл врага первым!

Но я был слаб. Слаб,труслив, не уверен в своих силах. И всегда чего-то ждал, думая над тем, что моя армия еще недостаточно идеальна.

Всю жизнь, выходит, я просто стремился к идеалу.

Но с другой стороны… у нас ведь не было сыворотки. Которая помогла бы нам остановить быструю регенерацию главной мрази армии мёртвых, командующей этим кровавым парадом.

Когда я поднялся на смотровую вышку, взглянув на «Мёртвые земли» со стены, отделяющей наш мир и мир «падали» – я ощутил острую боль в сердце. Будто меня живьём резали, отрезая от моего холодного сердца кусок за куском… Там, внизу, всё было окрашено в красный. Там не было жизни. Лишь боль, слёзы и смерть. Оторванные части тел моих воинов были хаотично разбросаны по черной, выжженной страшным взрывом земле, присыпанной снегом. Даже снег в запретной зоне был не белым, а чёрным. Как земля на кладбище. Огромном и страшном кладбище падших душ.

Некоторые бойцы еще вели сражение, защищая стены, не подпуская тварей ближе чем ?а десять метров к границе. Но их было слишком много.

ПРОКЛЯТЬЕ!!!

СЛИШКОМ МНОГО!

Они, прогнившие изнутри сущности в лике животных,и даже люди, одержимо бросались на стены и на моих воинов, подобно чёрной чуме, сметая всё на своём пути. Но бойцы их отстреливали,или разрывали на части, вырывая их сгнившие сердца с мясoм, бросая в огонь. Пули лишь на время оглушали «падаль». А их грязные, прогнившие изнутри туши... К дьяволу! Были устойчивы к огню. Потому что кожа монстров выделяла специальную, огнеупорную смазку.