Притихла и волчица, свернувшись калачиком.

Тогда я поняла!

?сли любимый больше никогда не откроет глаза… она погибнет.

Моя сила. Моя истинная сущность. Мой волк.

Если Дэмиен умрёт… она тоже.

Моя волчица.

Потому что без пары, ей незачем жить.

Парность… это навсегда. Единое целое.

Мы – две части одного сердца. И если в одну его часть втыкают копьё,то другая тоже страдает. Страдает,истекает кровью, погибает.

Яд Ричарда уже практически полностью парализовал тело Дэмиена. Он травил, душил, выворачивал все органы любимого наизнанку, превращая мужчину в ходячий труп.

И что же делать???

Господи Боже!

Как же больно. Как же это жестоко, видеть, как дорогой сердцу человек страдает. Видеть его боль, его мучения, его кровавые слёзы!

Что же делать?? Безвыходных ситуаций ведь не бывает!

ДУМ?Й, ЛАН?. Думаааай!!!

Несколько раз треснула себя по лбу, а затем еще и по щеке отвесила пару шлепков. Порой, в такие опасные моменты, мозг начинает работать на пределе своих возможностей, искать выход из ситуации, когда тело балансирует в шаге от гибели.

Он начинает работать на все свои сто процентов, нежели в обычной, свойственной ему бытовой рутине.

И тогда, меня будто ужалило молнией! В голове появилась идея.

Последний шанс. Мизерный, но всё же он есть.

Дэмиену изрядно досталось!

Противоядия на руках у меня нет.

Но есть кое-что другое.

– П-прости меня… П-прости… – ?олoс Альфы слабел, тело колотило, подбрасывало в ознобе, а из рваных ран, как из скважины, мощным напором били бесконечные реки крови.

Ещё чуть-чуть и его дыхание оборвётся.

Я слышала, я чувствовала, наскoлько слабеет его сердце, замедляя свой ритм, а воздух наполняется ароматом смерти.

Последнюю фразу он выговорил через силу. Обхватил меня за затылок, близко-близко притянул к своему, безжизненному лицу, коснулся губ, своими, разбитыми в кровь губами, и вяло прошептал:

– Убей меня, девочка… У-убей!

–Н-нееет… – рыдаю, давлюсь едкими слезами, отрицательно качаю головой.

– Н-немедленно!!! Я б-больше так не могу. Это очень б-больно. Оно разъедает м-меня изнутри, пожирает, рвёт на части!

– П-прекартиии! БОРИСЬ, СЛЫШИШЬ!!! БОРИСЬЬЬЬ!!!

– Бесполезно… Сама з-знаешь. Не оттягивай этот момент. Вырви мне сеpдце и сожги его. И тело… Тело тоже сожги. Давай. У нас м-мало времени. Больше всего на свете… я боюсь с-сделать тебе бoльно.

Я ничего не смогла ответить. Будто потеряла дар речи. Лишь судорожно хватала ртом воздух, но так ничего и не смогла подобрать в ответ.

Ни единого слова. Ни единого звука.

Тогда Дэмиен, из последних сил, одной рукой – до немеющей боли сдавил мне затылок, а другой – вложил в мою треморную руку нож.

– Выбирай… Ты можешь его вырезать… А можешь обратиться и просто вырвать зубами.

Я смотрeла на его потухшие глаза, которые уже почернели. Их неоновый блеск угас и теперь они казались чужими. Чёрными. Безжизненными. В них больше не было души. Как и не было той редкой, арктической красоты.

Посмотрела на его бурно вздымающуюся грудь. Положила руку, желая oщутить биение сердце под ладонью. Снова захлебнулась в слезах.

– Д-давай, Лана. Давай, чёрт тебя дери! Сделай уже это. Иначе я превращусь в монстра. Стану таким, же ходячим болотом, как Ричард!!!

И я это сделала.

Крепко-крепко взяла в руки нож. Замахнулась.

Это были его последние слова, которые я услышала, перед тем… как полоснула себя по запястью, обхватила голову Дэмиена, придавив к земле, и быстро прижалась свежей раной к его синим губам, принуждая выпить собственную кровь.

Кажется, мужчина немного оживился. Сопротивлялся, что-то мычал, пытался вырваться из моей властной хватки… но в этот раз я была сильнее.

Да. У меня был план.

Единственный шанс. Единственная попытка победить смерть.

Потому что моя кровь… Меня ведь уже кусали. Тогда, когда я сбежала от Рафаэля. А он… он меня спас. Напоив своей кровью. Кровью, в которой уже имелись антитела к вирусу.

Дэмиен окончательно выбился из сил. Ослаб. Закрыл глаза. Тогда я, пользуясь моментом, для закрепления эффекта, укусила его.

Сначала в шею. Затем в плечо. А после... в бедро.

Как и он меня.

Тогда, во время нападения «Берлока».

Кусала и молилась… Чтобы подействовало.

А кровь, кстати у Альфы оказалась невероятно сладкой.