Но у этих каникул есть и не такая положительная сторона. Две недели назад я ждала своего отъезда. Меня держал здесь только отец. Сегодня же у меня здесь уже намного больше дорогих людей, от которых совершенно не хочется уезжать. На пару минут меня даже посетила мысль плюнуть на все и остаться в Санкт-Петербурге. Здесь тоже достаточно институтов с нужным факультетом. Но я быстро отказалась от этой затеи. Нужно четко следовать намеченным планам, а не уходить с выбранного маршрута из-за привязанностей. Да, эти люди стали мне близкими. Но если они на самом деле таковыми являются, мой уезд ничего не изменит. А после окончания института, если меня ничего не будет держать в Москве, я перееду сюда.

— Извини, что так долго получилось, — виновато произнес Егор, как только сел в такси.

— Ничего. Раз вы так долго говорили, значит, было о чем, — ответила я с улыбкой.

Всю дорогу мы ехали молча. Слушали приятную музыку, которую тихо включил водитель. Егор о чем-то усердно размышлял. Меня забавляло, как он периодически хмурил брови и закусывал губу. Но поинтересоваться, все ли в порядке, я решилась только дома:

— Все хорошо? Ты выглядишь обеспокоенным.

— Да, все отлично. Просто задумался о своем.

— А если честно?

— У меня не получается поехать с тобой в аэропорт, и меня съедает чувство вины, — признался он.

— Раз не получается, то ничего страшного. Попрощаемся здесь. Я ведь не навсегда уезжаю. И я обязательно позвоню тебе, как доберусь до квартиры.

— Ты точно не обижаешься?

— Точно. Меня проводят Вит и Тимур. Все в порядке.

— Тогда давай ложиться спать.

— Спокойной ночи. И еще раз, с днем рождения! — обняла я его.

— Спасибо, — обнял он меня в ответ и поцеловал в макушку. — Сладких снов.

Все утро я провела на подоконнике, наблюдая за происходящим на улице и думая о своем. Вещи давно собраны, а Егор проснется только к обеду. Готовить ничего не надо, потому что кейтеринг всю оставшуюся еду на банкете собрал и отдал нам.

Помню, как перед вылетом в этот город двадцать раз все перепроверяла. Мне казалось, что я точно что-то забыла. Помню, как боялась потерять новогодний подарок Димы и положила его в карман кофты. Сейчас все иначе.

Я ничего не перепроверяю. У меня внутри полная уверенность, что все в порядке. Подарок Димы лежит в шкатулке где-то на дне чемодана, причем уже давно.

Эти две недели были лучшими за последний год. Не знаю, что ребята сделали, но во мне точно что-то изменилось. Как они так быстро стали близкими мне людьми, я уже перестала пытаться понять. Все равно не найду ответ на этот вопрос. Да и какой в этом смысл? Главное ведь, что они стали мне дороги, и это взаимно. И это не только видно, но и чувствуется. Мне кажется, ту уверенность, что я теперь чувствую, подарили мне они. Теперь остается только сохранить это чувство, несмотря на километры между нами.

***

Родители приехали к нам в два часа, как и договаривались с Егором. Тот как раз успел проснуться, привести себя в порядок и накрыть на стол. Мы говорим обо всем на свете, кроме моего рейса на самолет. Это похоже на обычный семейный ужин, за котором вспоминают все смешные истории. За одним лишь исключением, что все стараются при любой возможности меня обнять.

— В общем, звонит мне тогда мама этого Кости и начинает кричать, — сквозь смех рассказывает отец очередную историю про меня. — Я долго не мог понять, что она старается сказать. А когда понял, изо всех сил сдерживался, чтобы не засмеяться этой женщине в трубку.

— И что это было? — вытирая слезы от смеха, спросила Марго.

— Ленка выкрала дневник этого парня, склеила в нем все страницы и на следующий день тихонько подкинула его обратно. В тот день как раз собирали дневники на проверку, и их классная руководительница подумала, что Костя сделал это специально, чтобы та не написала ему замечания.

— За что ты так с ним? — весело уточнил Егор.

— За день до этого Костя прицепил к низу моей юбки булавку с веревочкой, и когда я встала, потому что учитель вызвал к доске, он потянул за нее, и юбка задралась. Так почти весь класс увидел мои трусы.

— Так ты поэтому не любишь юбки? — снова засмеялся папа.

— Да. В джинсах мне спокойнее.

— Задрать юбку, склеить дневник. Сколько лет вам было? — усмехнулся Егор.

— Тринадцать. Знаешь, как аккуратно я промазывала каждый лист его дневника клеем? — теперь уже я вспоминаю и смеюсь. Мы были такими смешными. А ведь тогда я помню, что была в ярости на Костю из-за такой дурацкой шуткой. И мой ответ ему был ничем не лучше. — Но ты не думай, папа рассказывает сейчас самые безобидные истории.