— Я могу поклясться, что больше не буду вести себя, как придурок.

— Знаешь, однажды парень мне уже клялся, что он искренен и все не игра. Я ради него даже готова была поступать в Кемерово. Только вот все оказалось ложью!

— Это не значит, что я поступлю так же!

— Не значит, — согласилась я с ним, — Только и гарантий никаких не дает.

— Лен… — выбросил он сигарету в окно и начал идти ко мне.

— Нет! — остановила я его вытянутой рукой. — Дима преподал мне хороший урок. Окружающие тебя люди могут оказаться всего лишь переменными в жизни. Ради них не стоит изменять своим принципам и целям.

— Я для тебя лишь переменная?

— Папа, Марго и Егор, это те люди, кто будут рядом со мной всегда. Ради них я бы могла отказаться от всего. Но это и отличает настоящих родных от обычных людей — они принимают твои решения и поддерживают, — объяснила я. — А кто ты для меня, я не знаю. И ты, скорее всего, тоже.

— Ты права. Прости. Я слишком многого от тебя прошу.

— Если бы ты на самом деле хотел быть со мной, то мог бы и сам переехать сюда…

— Не могу. Ты же знаешь мое отношение к этому городу, — обреченно произнес Вит.

— Ты хотел сказать, твое неоднозначное отношение? Говоришь, что не любишь Москву, но при этом у тебя здесь есть любимые места. В ненавистном городе не может быть любимых мест.

— Поверь, может.

— Ладно, это твое дело, — ответила я и вернулась на кухню, чтобы допить свой уже остывший чай.

— Так ты зациклилась на Москве не из-за своего бывшего? — осторожно спросил Вит, сев напротив.

— Ты идиот?! — разозлилась я. — Причем здесь вообще он?!

— Ты как-то говорила, что не можешь отказаться от своих планов, потому что он решит, будто ты это сделала из-за него.

— Сейчас мне нет никакого дела до того, что подумает Дима. Он там, где ему самое место — в прошлом.

— Расскажешь, почему ты не хотела, чтобы он так о тебе думал?

— У парня оказалось повышенное чувство всемогущества. Он обещал до конца своих дней портить мне жизнь. Я не хотела, чтобы он подумал, будто я его боюсь.

— А ты не боишься?

— Нет, пусть для начала найдет меня. А потом, что он сможет мне сделать? Пустит какие-нибудь слухи в институте? Не уверена, что он помнит, в какой я собиралась поступать. Узнает, где живу и рассыплет мусор под дверью? Оскорбит?

— Раз ты так говоришь, значит, и правда не о чем переживать. Но ты ведь расскажешь, если он объявится?

— Расскажу, если так хочешь. Но тут на самом деле не о чем переживать, — положила я руку на его, и он тут же ее сжал. — У него просто какая-то детская обида. Уверена, он уже забыл обо мне. А ты не хочешь все-таки рассказать, чем тебе так не угодил этот город?

— У меня была старшая сестра… — Вит на пару секунд закрыл глаза и сделал глубокий вдох. — Ее звали Ксюша. Когда она закончила школу, она так же, как и ты, собралась и уехала в Москву. Родители были категорически против, но ее это не остановило.

— А почему были против?

— Потому что она не могла объяснить зачем и почему. Если ты приехала сюда ради учебы, то она просто так. Без какой-либо цели. У нее всегда был взбалмошный характер.

Я вижу, как тяжело ему рассказывать, и подошла его обнять. Вит сразу же посадил меня к себе на колени и обнял.

— Первое время она звонила раз в несколько дней и говорила, что у нее все в порядке. Устроилась в какой-то магазин продавцом-консультантом, а позже познакомилась с парнем. Даже обещала приехать с ним, но потом все время отмахивалась, мол нет времени. Звонки начали становиться все реже, а родители начинали переживать еще больше. Им было уже не важно, что дочь решила не поступать в институт. Для них стало главным, чтобы с ней просто было все хорошо, и она давала знать, что жива и здорова.

С каждым словом голос Вита становится более поникший. Я чувствую, как его плечи и спина напряжены, но он продолжает говорить, смотря в одну точку на столе.

— Через год она перестала выходить на связь, и мы с родителями приехали в Москву. Нам были известны только ее адрес и место работы. В обоих местах мы ее не нашли. А в магазине, в котором Ксюша работала, еще выслушали много нелестных слов о том, какой она отвратительный человек. Нам рассказали, что она украла деньги из кассы и с тех пор больше не появлялась на работе.

— Магазин не стал на нее заявлять?

— Нет. В кассе было около двадцати тысяч. Все давно оплачивают покупки безналом. Директор магазина решил, что это не та сумма, чтобы возиться с полицией.

— Вы в итоге нашли Ксюшу?

— Нет. Мы написали заявление в полицию о пропаже человека и через некоторое время вернулись домой. Родители тогда очень постарели и замкнулись в себе. Начали жить, не как супруги, а как соседи. От меня тоже отстранились. Год не было никаких вестей. А потом им позвонили и попросили приехать на опознание, — от услышанного я вздрогнула, а Вит еще крепче стиснул меня в объятиях. — Полиция накрывала какой-то наркопритон и нашла ее там мертвой. Передозировка.