Неважно.

— Элран мне не брат. Скорее, дальний-дальний кузен.

— Вы похожи.

— Мы все похожи, — взмахнула рукой девушка. — Пусть Ран сопровождает Таню. Ей нужна помощь. Особенно сегодня.

Уточнять Руслан не стал. Разве что…

— Я могу помочь?

— Нет. В этом Тане никто не поможет, она обязана справиться сама. Это как экзамен на взросление.

Дальше расспрашивать Руслан не решился. Да и пришли уже.

А спустя пять минут он и вообще рот закрыл. И даже нижнюю челюсть рукой придерживал — уж больно та упасть норовила. Потому что Салея улыбнулась, поклонилась и заговорила на путунхуа, как на родном. А потом, послушав пару минут господина Чжао, так же спокойно перешла на кантонский диалект. Да так легко, словно всю жизнь жила в Гуанчжоу. *

*- в Китае около 10 основных диалектов, а второстепенных в разы больше, прим. авт.

Господин Чжао явно был удивлен. Руслан и десятой части не понимал из того, что они говорят. Вроде как пару слов уловил, но и только.

Да, нет, хорошо… имена вот, проскальзывают…

В детстве он китайский не учил. Взялся в четырнадцать лет, от скуки, кое-как по верхам нахватался, а потом мама заболела. И стало не до языков.

А Салея разговаривает так, словно родилась в Китае и всю жизнь там прожила, переезжая из одной провинции в другую.

Вот господин Чжао ей еще и поклонился. А Салея, остановив его небрежным жестом, подошла и положила руку ему на лоб.

Между пальцами побежали зеленоватые искорки. А вот дубовые бляшки на лбу девушки явно стали темнее. Насыщеннее, что ли оттенком? Как будто их в кровь окунули. Господин Чжао пошатнулся, медленно опустился на траву. Рядом уселась Салея.

Выглядела она очень и очень уставшей.

— Водички? — Руслан поднес ей высокий бокал. Благо, графин с водой стоял неподалеку, на столике… Салея выпила его залпом и тут же получила второй.

— Благодарю.

— Не за что. Ты его лечила, да?

— У вашего друга рак мозга. Правда, в зародышевом состоянии, опухоль еще не начала расти, — отмахнулась Салея. — Но года через три было бы поздно.

— Оперировать?

— Оперировать и сейчас нельзя было. Она в очень неудобном месте… туда скальпелем не доберешься. Ладно, сейчас посижу пару минут, и надо детей посмотреть.

— Давай помогу перебраться на скамейку, — предложил Руслан.

Салея кивнула.

Скамеечка под кедром ей очень нравилась. Не слишком большая, удобная, накрытая теплым покрывалом — хоть сиди, хоть лежи. Главное, не деревянная, а из пластика и металла. Деревянные вещи Салея не любила. Ладно бы еще — их так вырастили! Но ведь нет же! Дерево сгубили, распилили, сделали с ним что захотели… кому-то тут нравится глумление над трупами?

И ей не нравится. Она потерпит, но природу не изменишь.

Господин Чжао так и сидел на траве. Поднять его Руслан даже и не пытался. Китаец весил раза в полтора побольше, и вообще… сложно у них с этикетом. Не так полезешь, навеки варваром останешься. Пусть посидит, как придет в себя, так сам разберется, чего ему хочется.

— Добрый день, — Даниил Русланович сделал вид, что ничего удивительного и странного здесь не происходит. — Салея, рад вас видеть. Чжао, давайте помогу… Руслан, иди сюда.

Теперь Руслан и сомневаться не стал. И помог, и объяснил, что произошло. И получил благодарный взгляд от отца.

— Салея, вам нужна какая-то помощь? Может, все остальное в другой раз?

Салея качнула головой.

— Нет-нет. Если меня покормят, то и детьми надо будет заняться сегодня. Они маленькие, сил надо немного…

Руслан вовремя успел подхватить господина Чжао.

А вот не надо кланяться, когда у тебя голова кружится, и ты едва на ногах держишься. Сейчас клюнул бы носом с размаху… очень даже запросто!

Салея отправила в рот горсть кедровых орехов, и улыбнулась.

Забавные они, эти люди. Это не ша-эмо… совсем другие. Более чистые, более яркие. Они тоже могут стать ша-эмо… нет. Уже не станут. Даэрте пришли сюда, и помогут им.

Все будет хорошо. И у людей, и у даэрте. Судя по тем людям, которых она знает, у них есть шанс понять друг друга и ужиться.

А с детьми она тоже займется. Там ничего серьезного нет, она уже посмотрела. Вон они, бегают… тут сил особо и не надо. Взрослому помочь труднее.

А некоторым и помогать нет смысла, они сами себя отлично гробят. Интересно, поймет ли что-то Танина мать — или все напрасно? Кто ж ее знает…

И Салея сунула в рот еще горсть орехов.

О чем можно разговаривать с даэрте? Ну… то есть…

Вот Салея — это другое. С ней было проще и легче. А Элран — он красивый. И Таня откровенно смущалась. Впрочем, недолго, стеснительность и медики плохо совмещаются. Придумать тему для разговора было сложно, но потом Таня сообразила, и предложила парню спрашивать. О том, что ему кажется интересным или необычным.