Выбор

Аннотация

Война закончилась. Семён надеялся что сейчас то он заживет спокойной жизнью, будет постигать тайны магии и изредка посещать собрания боярской думы, но Император порушил все его планы. Снова дорога. Снова полных опасностей приключение. Новые земли ждут.

Глоссарий Выноска из учебника истории Российской Империи с древних времён и до наших дней. Никто уже точно не скажет, когда на тогдашней Руси объявились кудесники способные творить настоящие чудеса. Может это был двенадцатый век, может тринадцатый. Мы не знаем… Известно лишь, что первые задокументированные случаи использования силы средоточия произошли на нашей родине в пятнадцатом веке. На сто лет позже, чем в Китае, Персии, Гималаях и Африке. С тех самых пор — князья, бояре и именитые купцы стали искать по земле-матушке таких людей и вводить в свой род, семью, на века вперёд узурпировав право владеть чудесами. С тех пор прошло много лет… Кудесники в Российской Империи или маги, волшебники, чудотворцы, как называют их в других странах, имеют одинаковую градацию по силам: 0 ступень. Выносливость, сила, реакция, чувства — усилены в два раза, по сравнению с обычными людьми. Iступень — начало. Доступны формы первой ступени. Точечные воздействия. IIступень — путь . Доступны формы второй ступени. Точечные воздействия. IIIступень — постижение. Доступны формы третьей ступени. Массированные, объемные воздействия. На этой ступени у кудесника поверх первого слоя духовной оболочки нарастает второй слой. Он зовется ВОЛЯ. С помощью воли можно воздействовать на окружающее пространство одним желанием, без использования силы в средоточии. Сила воли зависит от генетических факторов. Чем старше твой род, чем больше в твоем роду было могущественных кудесников, тем сильнее и твоя воля. В большинстве случаев, воля позволяет использовать формы первой ступени без самих форм, что расширяет арсенал кудесника. В редких случаях, в сильных родах, воля человека достаточно крепка, чтобы использовать формы второй ступени. IVступень — дух. Доступны формы четвёртой ступени. Массированные, объемные воздействия. Vступень — просветление. Доступны формы пятой ступени. Предела нет. Российская Империя. Общая перепись кудесников: — V ступень. 73 кудесника. Все старше пятидесяти лет. — IV ступень. 303 кудесника. Из них нет никого моложе сорока лет. — III ступень. 4711 кудесников. Возрастом от двадцати пяти лет и старше. — I и II ступень. 473800 кудесников. Начиная свой путь, я постигаю дух, чтобы достичь просветления. Мантра, служащая поколениям кудесников для плавного входа в состояние медитации и имеющая глубокий смысл, который каждый пользователь мистических сил понимает по-своему. Средоточие — то, что отличает обычного человека от кудесника. Центр духа. От размера средоточия зависит количество вырабатываемой им энергии. Для развития нужны многочасовые, каждодневные медитации, чреватые серьёзными проблемами для здоровья (нулевая, первая и вторая ступень). Развитие на третьей и четвертой ступени идет по-другому. Кудесник не пытается увеличить средоточие, а усложняет его. Есть вероятность приобрести черты или способности, не присущие другим. Уникальные таланты (мутации средоточия). Известные Семёну формы (заклинания) первой и второй ступени: Дары природы; Кинетический щит; Сон; Очистка раны; Обеззараживание; Исцеление; Регенерация тканей; Маскировка; Притяжение; Поступь голема; Усиление иммунитета; Заметание следов; Тень Ра; Туманный щит; Белый огонь; Скорость; Бодрость; Воздушная пуля; Защитный круг. Созданные и освоенные Семеном ритуалы и формы (заклинания) третьей ступени ставшие частью его духа: Форма « Лес» — внутри духа выглядит как цветущее дерево абрикоса. Эта форма создает огромное неизвестное науке земли дерево, которым можно управлять и рушить все вокруг. Цветы, распускающиеся на ветвях этого гиганта среди деревьев способны усыпить все живое в радиусе трехсот метров. Ствол дерева теплый круглый год и создает комфортные условия для отдыха под ним даже зимой. Способно питаться солнцем, и полезными веществами из земли через корневую систему. Может самостоятельно восстановить повреждения, нанесенные ему непогодой или человеком. Частично разумное. Дерево способно запоминать простейшие команды. Форма «Изумрудная река» — рой зеленых светлячков. Исцеление любых физических ран и увечий. Частично исцеляет болезни и избавляет от яда и ран, нанесенных непосредственно духу. Мутация средоточия — внутри духа выглядит как трехгранная стеклянная пирамида с клубящимся внутри своих стен сиреневым дымом. Позволяет путешествовать в ином слое реальности, названным Семеном — пространство призраков. Частичная неуязвимость. Огромная скорость передвижения. Возможность следить за врагами и выведывать их секреты. Измененный ритуал лорда Маркуса. Позволяет отщипнуть частичку чужой силы и сущности, поглотив ее без остатка. Может причинить вред здоровью. Опасно для применения. Око Даммаса — внутри духа выглядит как красная роза с шипами. О сути этого живого артефакта ничего не известно. Боярская дума — высший законодательный орган в Российской Империи. В состав думы входят главы княжеских и боярских родов. Пусть нас рассудит кровь — ритуальная фраза для вызова на дуэль между дворянами. Знаки. Гербы. Все слуги и полноправные члены боярских и княжеских родов Российской Империи носят на одежде вышитое изображение герба семьи. Слуги — на рукаве одежды, а полноправные члены семьи напротив сердца. Монахи на службе православной церкви. Градация. Послушник — рясофорный послушник — инок — монах — схимонах. Монахами становятся обычные люди и кудесники, что отринули все мирское и поставили себе цель — служить людям на земле. Монахи-кудесники на службе у церкви получают от нее тайные знания, которыми обладает только церковь и благословенный Император. Желающий посвятить себя делу Церкви в монашестве проходит несколько степеней посвящения, каждой из которой соответствует особое одеяние, причем с каждой новой степенью число этих одеяний увеличивается: к уже имеющимся добавляются новые. Черный цвет монашеского одеяния символизирует покаяние, отречение от мира. Послушник (ца) — человек, живущий в монастыре, подчинившийся его уставам, принявший решение стать монахом, но еще не прошедший постриг. При посвящении в послушники читается особая молитва. Послушники ходят в подряснике с поясом, послушницы — в подряснике и платке, повязанном на лоб. Рясофорный послушник — следующая степень приближения к монашескому постригу. Находящийся на ней носит рясу, женщины — апостольник, мужчины — скуфью. При посвящении в рясофор читается особая молитва. Инок — человек, прошедший первый — малый — постриг. К облачению добавляется клобук с наметкой. В знак отречения от мира и оставления прежней жизни при иноческом постриге иногда дают новое имя. Монах — полная степень монашеского пострижения. При постриге в монашество приносятся обеты целомудрия, послушания и нестяжания. Как правило, в знак рождения в новую жизнь, при монашеском постриге дается новое имя. К облачению добавляются параман с параманным крестом и мантия. Схимонах — постриг в великую схиму это максимальная степень отречения от мира. Постригаемому вновь меняют имя. На великосхимника возлагается параман с многокрестием и аналав, украшенный изображениями Креста Господня и орудий страданий Спасителя. Клобук заменяется на куколь. Также схимники носят особую скуфью с вышитыми на ней херувимами. Партия охранителей. Радикальная партия, чьи члены выступают за ограничения в правах бояр, князей и всех кудесников. Ратуют за смену власти в стране и роспуск боярской думы. Спонсируются из-за рубежа. До недавнего времени, ускользала от взора властей, так как вела себе тихо и устраивала мирные митинги. Бархатная книга — полный список боярских и княжеских родов Российской Империи, имеющих право занимать место в боярской думе. Так же бархатная книга именуется как родословная, по причине того, что в нее вносят всех кровных родственников фамилий достойных упоминания в этой книге. Тайные знания. Библиотека. Знания о формах (заклинаниях), ритуалах, и иных секретах кудесников, в Российской Империи имеет патент распространять только Императорская семья, так что все лавки находятся при канцеляриях, где желающий может купить нужную книгу. Так Рюриковичи контролируют распространение потенциально опасных знаний и ведут учёт кудесников. Исключением являются семьи бояр и князей, имеющие личные библиотеки, хоть больше половины знаний в них и составляют купленные в той же библиотеке при канцелярии Императора фолианты. Отдельным пунктом идут семейные секреты, которые передаются внутри рода и не выходят за пределы семьи. Зачастую, очень опасные секреты. Дворянство. Новые дворяне Российской Империи это бывшие простолюдины, чьи отцы самостоятельно освоили нулевую ступень, а их дети уже достигли третей. Своим талантом или с помощью государя Императора и ключей силы. Основать боярский род может лишь новая кровь. В случае если старый боярский или княжеский род чересчур разросся и часть семьи желает отделиться, основав новую ветвь, им придется выполнить ряд сложных условий, получив при этом одобрение боярской думы. Зачастую им отказывают, не желая плодить новые роды, чьи голоса в думе будут принадлежать тем семьям, из которых они вышли. Ключ силы — природный источник, способный за короткий срок возвысить кудесника нулевой ступени до первой и даже второй. Согласно указу Императорской семьи Рюриковичей от 1881 года все ключи силы принадлежат государству. Смерть, таков вердикт тому, кто нарушит этот закон. Ключи очень редки и не вечны. Один ключ — один человек. Места, где периодически просыпаются ключи, охраняют гвардейцы Императора. В современном мире ключи силы являются стратегическим ресурсом. Большинство новых глав боярских родов Российской Империи окунались в силу ключей. Их преданность Императору не знает границ. Они же, новое поколение бояр, это противовес старым, древним родам, что пестовали силу несколько столетий. Традиции. Шуба — обязательный атрибут любого приёма и показатель статуса. Богатые купцы, торговцы, предприниматели имеют право носить шубы из бобра и лисицы . Другие им не по статусу. Члены боярских родов — из куницы , песца , норки и волков . Члены княжеского рода — из медведя , рыси , шиншиллы и соболя . Главы же родов (княжеских или боярских — не важно), как и Император — одеваются только в меха викуньи . География мира. В XV веке на Земле произошла катастрофа, названная нашими предшественниками «ночь страха». Землетрясения, цунами, наводнения, небывалой силы шторма и словно разверзшиеся небеса изменили географию Земли раз и навсегда. Привычные всем очертания континентов почти не изменились, но сам мир стал больше. Расстояния увеличились. В Тихом, Атлантическом и других океанах появились новые континенты, целые гряды островов с чуждой нам флорой и фауной. Добраться до них было той ещё задачкой. Новые, таинственные земли всегда скрыты за блуждающим туманом, войдешь в него и не знаешь, выйдешь ли… В воздухе присутствуют аномалии, из-за чего летать поблизости верная смерть. Двигаться по морю? Так появляющиеся и пропадающие за считанные секунды ужасающе мощные водовороты, хищные рыбы, запросто способные не то что съесть человека, но и заглотить судно целиком, и другая гнусь — это лишь малая часть тех опасностей, что поджидает там путников. Гряда бесчисленных островов живого тумана , кристаллический континент , блуждающие порталы моря Лаптевых , все эти места, до сих пор неизведанны, таинственны и опасны. Множество маргиналов, откровенных преступников и чокнутых кудесников нашли там свой дом, образовав секты, анклавы и квазигосудасртва (вольные города). Опасные места, что манят своей загадочностью, ведь не секрет, что там, на развалинах чуждых нам континентов и целых архипелагов островов, можно найти то, что для кудесника стоит куда больше жизни. Знания! Да, многое из того что нынешние кудесники используют в обычной жизни было найдено именно там. С древности и до наших дней, всё это богатство по-прежнему остается ничейным. Земли, которые не смогли прибрать к рукам ни одно из государств. Мечта для любых авантюристов и беглецов. Новая земля. Мир трёх лун. География. О географии трёх лун невозможно сказать ничего. Она постоянно меняется. Появляются новые острова и континенты, а старые земли тем временем уходят под воду или разрушаются в битвах между орденами магов. Мир трёх лун. Политическое устройство и социальное. Миром правят ордена магов. Вот названия некоторых из них. Орден трех чаш. Орден сокровенного слова. Орден быка. Орден тысячи отражений. Орден Тота и Хамала. Орден истинной пустоты. Мир трёх лун не только жесток, но и богат на магические знания и места силы. Ищущий да найдет. Обычные люди живут под патронажем ордена, которому принадлежит земля, на которой они проживают. Орден устанавливает для них законы и налоги. Отношение к обычным людям меняется в зависимости от тех, кто ими правит. Некоторые ордена используют людей в своих ритуалах, умерщвляя их и нанося увечья, и не видят ничего плохого в рабстве, а другие придерживаются противоположной точки зрения и всячески помогают им, просеивая людей сквозь сито в поисках тех, кто сможет вступить в их орден и освоить искусство магии. Валютой в мире являются монеты, разных номиналов и цветовой градации. В обиходе обычных людей используют монеты трех цветов: красной, оранжевой и желтой. Редко — зеленой. Монеты более высокого номинала используют только маги. Сами монеты это овеществленная сила. Маг может пополнить свое средоточие, поглотив монету, тем самым восполнив свои силы. Мир трёх лун. Градация магов, от слабейшего к сильнейшему. Красный ранг — соответствует первой ступени кудесника Оранжевый ранг — соответствует второй ступени кудесника Желтый ранг — соответствует третей ступени кудесника Зеленый ранг — соответствует четвертой ступени кудесника Голубой ранг — соответствует пятой ступени кудесника Синий ранг — на земле нет волшебника, шамана или кудесника такой силы Сиреневый ранг — на земле нет волшебника, шамана или кудесника такой силы Невозможный ранг — на земле нет волшебника, шамана или кудесника такой силы Мир трёх лун. Существа и силы, населяющие планету. Особенности мира. Его магия. Повелитель Ямы — существо, бывшее когда-то человеческим магом и принявшее новую, более могущественную форму в погоне за силой. Превращение в повелителя Ямы практикуют некоторые ордена мира трёх лун. Это их путь к невозможному рангу. Жуть — человек, что загубил своё я, пытаясь, стать повелителем Ямы. Полная потеря человечности. Исковерканная суть. Чуждая нам логика. Опасное существо, которое надлежит уничтожить. Как у повелителя Ямы, так и у жути, меняется сама их магия. В их руках, даже обычный огонь, горит черным пламенем. Люди морщин — аборигены проклятого континента. Отличительная особенность — морщины по всему лицу и даже телу. Их маги хорошие специалисты в области алхимии человека. Песчаное бедствие или ужас пустыни — огромный червь, размером с целый железнодорожный состав, что передвигается исключительно в песках и устраивает засады на путников. Человек что забрел в ловушку бедствия будет засосан в глотку исполинского червя вместе десятками тонн песка. Вдох червя создает такую сильную, засасывающую силу, что убежать не получится. Исток — одно из сокровищ, что можно найти на просторах мира трех лун. Чем то исток похож на ключ силы мира Земли, но имеются и отличия. Исток очень, очень редок. Погружение в исток позволяет магу желтого ранга подняться до зеленого ранга, а зеленому рангу до голубого. Это все что известно из книг, но по слухам, исток может дать что-то более весомое, чем просто скачок в ранге. Тайное искусство — особый, секретный путь развития, позволяющий магу переступить порог голубого ранга, ступив на дорогу, что ведет к невозможному. Это знание самая большая ценность и охраняемый секрет любого ордена. У каждого ордена свой путь. К примеру, тайное искусство пурпурного облака — это путь к безграничному рангу ордена пустынных бродяг. Освоивший его на достаточном уровне маг — способен летать и слушать ветер, что бы это не значило. Или тайное искусство кровавых марионеток , которое практикует орден кипящей крови. Суть этого искусства не ясна, но с могуществом этого ордена считаются сильнейшие ордена мира трех лун, а значит, оно стоит высоко в неофициальном рейтинге лучших тайных искусств мира. Особняком стоят тайные искусства, позволяющие превратиться из человека в некое могучее существо, вроде Повелителя Ямы. Этот путь считается тупиковым и грязным. Павильон Белого Тела — место, в котором маги одноименного ордена оказывают услуги всем желающим по чистке духа от демонических отметин, гаданию и следящих заклинаний… Деятельность ордена белого тела запрещена властью многих городов мира трех лун. Причина в том, что орден белого тела не видит оснований отказывать в своих услугах тем же беглым рабам, скрывающимся от хозяев и нашедшим деньги, чтобы оплатить их услуги, из-за чего работа павильонов повсеместно затруднена. Пролог Михаил Жук с тоской смотрел вдаль. Облокотившись о железный поручень, находясь на открытой палубе дирижабля, он наблюдал за тем как вереница точно таких же беглецов, как и он, бегут из своего мира. Он проиграл. Непозволительно расслабился, и получилось что получилось. Будучи сержантом и командуя собственным взводом, он прошел всю эту скоротечную войну и вернулся в Сибирь целым. Здоровым и со всем комплектом частей тела. Их взвод по распределению отправили на охрану глухой деревни в лесу. Все во взводе не могли дождаться того момента, когда их демобилизуют и отпустят по домам. Делились планами, радовались. Помогали деревенским. Гоняли коз и коров по лугам. Новости приходили только хорошие, а потом эта встреча в лесу. Кудесник сектант, ради силы пошедший на договор с полубогом червей. Он убил всех его парней, а его оставил в живых. Усмехаясь, он подселил в него желудочного и костного червя, а потом, когда все прошло успешно, и эти твари прижились в нем, посоветовал бежать вместе с ним туда, где их не найдут. Он знал, где собираются такие беглецы, как и он. Как и Михаил теперь. Последние известия еще не успели дойти до деревни. Полубог гнили и червей был изгнан с земли, а значит, таким как они — здесь места нет. Церковь и кудесники их найдут. Этот сектант, что сотворил с ним такое, поведал, что если желудочного червя с большим шансом на успех еще можно извлечь, то костного — нет. Подонок обрисовал ему варианты будущего, если по своей глупости он откажется от его щедрого предложения. Все они заканчивались смертью. Кудесник не обманул. Они вышли к одной из точек эвакуации и сели на дирижабль, направляющийся к известной аномалии Охотского моря. Лестница в небо. Из нашего мира убегали целыми семьями, родами. Тысячи людей. Десятки тысяч. И караван дирижаблей. В основном тут были кудесники, что получили силу, о которой мечтали. Обычные люди, как и он, тут тоже были. С ними обращались не самым лучшим образом. Помыкали и насмехались. Давали самую грязную работу, но он терпел. Выхода у него не было. В свободные от работы минуты он выходил на палубу дирижабля и смотрел назад. На Сибирь. — Помоги моей семье, Семен Андреевич, а уж я как-нибудь расквитаюсь с твоими врагами, — прошептал он разбитыми губами, что еще не успели зажить. На днях он столкнулся с кудесником из третьесортной боярской семьи в узком коридоре дирижабля, и тому не понравилось, что Михаил ему не поклонился. Почувствовав свою безнаказанность и силу, он знатно побил его, но оставил в живых, пообещав вразумлять его каждый день, показывая разницу в их положении. И, да. На этом же дирижабле, летели Смирновы. Мачеха Семена, о которой он ему рассказывал, его отец, братья с сестрой и другие родственники. Все рассказы оказались правдой. Михаил начал следить за ними, желая оплатить Семену верой и правдой. Желал всем сердцем, возненавидев тех, кто бежит с земли и тащит его за собой. Эта жгучая ненависть что в нем зародилась начала расти и с каждым днем, все больше укоренялась в нем, по мере того как тот молодой кудесник находил его и бил. Скоро он и сам не заметил, как стал ненавидеть всех кудесников, всех магов, не делая между ними различий. * * * — Завеса прорвана. — Очередные гости? — Беглецы, судя по виду. Снюхались с каким-то существом, похожим на нашего повелителя Ямы. Они, очевидно, заражены паразитом, усиливающим их способности. — Самый простой и в то же время худший из способов стать сильней. Их встретили? — Несколько орденов заинтересовались. — Хорошо. Не отвлекай меня больше по таким пустякам. * * * В последнее время завесу рвут все чаще, вот и сейчас над проклятым континентом, в небе, появились чудаки, оседлавшие странных механических птиц. Механика. В мире трех лун редко полагаются на машины, доверяя только магии. Уединенно живущий в развалинах замка И, маг, изгнанный из своего ордена, усмехнулся. Далеко эти чужаки не улетели. Небеса потемнели и на землю начали падать первые капли черного дождя. Похоже их заметили и поприветствовали, как того требует гостеприимство проклятого континента. Их железные птицы начали плавиться. Они задымились и начали падать. Скоро кто-то поживится, ну а он, подберет то, что останется. * * * — Ха-ха-ха. Людмила смеялась. Вести что до нее дошли, были отличными. Как она и думала, через полгода после того как они покинули землю, за ними послали погоню и надо же было такому случиться, эти дураки прорвали завесу прямо над проклятым континентом. — Ха-ха-ха. Смех так и не проходил. Ох, как бы она сама с удовольствием выдавила кишки этим невежам, показав чего достигла за эти шесть месяцев, после того как ей и всей семье Смирновых предложили вступить в свои ряды орден Тота и Хамала. На теле Людмилы, как она любила было надето приталенное платье небесно-голубого цвета, плотно облегающее ее фигуру. Опираясь на обычаи и требования мира трёх лун, она старалась носить одежды соответствующие своему рангу. Голубой цвет. Ничего… Это ненадолго. Скоро она сменит все вещи в гардеробе на глубокий синий оттенок. Как только их подпустят к таинствам ордена, и она первой из семьи вступит на путь повелителя Ямы и перейдет ту грань, что отделяет посредственность из мира земли от настоящего мага. А потом, она подумает, не вернутся ли ей на землю? Говорят, это возможно. Нужно будет спросить наставника Тиберия, носящего сиреневые цвета. Глава 1 Разговор между Императором Российской Империи и его наследником. — Отец, ты уверен в этом решении? Подумай. — Да, сын. Ты видел цифры и знаешь правду. Нас не спасут даже ключи силы. Нам нужны кудесники четвертой и пятой ступеней, иначе следующую войну мы проиграем. Пусть умрут тысячи наших одаренных подданных, но даже имея малейший шанс на то что остальные вернутся из этого похода сильнее чем были, с новыми знаниями… все это того стоит. — А если не вернется никто? Тишина после этого вопроса заданного старшим сыном Императора, кажется, даже зазвенела. — Я об этом подумал. Слабых кудесников вполне успешно заменит техника, а сильные… Я отправлю с этими птенцами тех, кого не жалко. Это их ты освободил из Соловецкого монастыря. Их лояльность итак сомнительна, а преступления что они совершили хоть и прощены, но не забыты. — Мне не нравится это, отец, ужасно не нравится. * * * Зима. Первые числа декабря. Возвращаясь из Москвы, я выбрал для передвижения не самолет, а поезд, сняв для себя целое купе. Нужно было о многом подумать и у меня есть для этого три дня в пути. Нынешнее собрание боярской думы меня не порадовало. Оно снова перевернуло все с ног на голову. Вот зараза! Война отгремела только полгода назад. Скоро первый снег ляжет на землю. Нужно как в старых традициях сидеть дома, спать на печи, а Император, чтоб его Эней своими червями заразил — удумал поднять силу кудесников по всей стране. Ему не понравились итоги войны и наше отставание в сильных кудесниках от других крупных держав. Как итог, боярская дума три дня обсуждала предложенный им план. Сомнительный надо сказать план, если не хуже. Хоть и прошло уже шесть месяцев после войны и попытки вторжения к нам Энея, расследования по этим делам все еще продолжаются. Ищут зараженных червями и сочувствующих им. Не говоря уже о том, что никто в мире не знает, кто и как украл у полубога червей тот артефакт — око Даммаса. Единственное в чем были согласны наши бояре, так это в том, что кто бы это ни был, он могучий кудесник. В этот момент я непроизвольно улыбнулся. Возвращаясь к идее Императора, Василия III. Мы выяснили, что те, кто принял червя в сердце, объединились и ускользнули от нас, переплыв по воздуху Охотское море и пройдя через аномалию — лестницу в небо. По этому случаю, Император рассекретил часть государственных документов. Из отчетов старых, еще прошлого столетия исследований, выходило, что в определенные годы и при должной подготовке, через лестницу можно попасть в другой мир. Узнав об этом, исследования свернули. В те дни другие миры Российскую Империю не интересовали. Да и слишком много условий нужно соблюсти, чтобы попасть туда. Церковь считала, что нашим беглецам помог сам Эней, иначе они не смогли бы уйти. Зачем это ему? Ну, тут много вариантов. Стало быть, идея Императора заключается в том, чтобы отправиться за беглецами и покарать их, но это лишь второстепенная задача. На первом месте стоит усиление кудесников. Василий III считал, что сила кудесника растет лишь, когда он преодолевает препятствия (и это так, хоть и с оговорками). И новый мир был идеальной площадкой для роста. К моему сожалению, дума проголосовала за эту инициативу Императора и теперь каждый боярский и княжеский род Российской Империи должен отправить часть своих родственников в путешествие с возможностью не вернуться. В зависимости от численности рода и его силы, принято решение о количестве тех, кого род должен выделить для этого сомнительного с моей точки зрения дела. Смирновых, всего три человека. Я, Алиса и Юлиана, но поблажку по этому поводу мне не дали. Моя жена и приемная дочь, конечно, останутся здесь, а вот я должен буду участвовать в этой вылазке. Что касается качественного состава экспедиции. В основном, в поход отправляются кудесники от нулевой до второй ступени, которых большинство. Сейчас в нашей стране их больше полумиллиона. Из них в путь приговорили отправить не меньше тридцати тысяч человек. Тех, кто достиг третьей ступени гораздо меньше, но и нас обязали отправиться в это безумное путешествие. Ну а что касается четвертых и пятых ступеней — их будет ровно столько, чтобы гарантировать нашу безопасность. Помимо нас в поход отправляется Церковь, а именно монахи-кудесники. Часть действующих войск, что не были распущены, а продолжают служить. Наемники и ученые разных мастей. Транспортом нас обеспечит Империя. Принято решение, как и беглецы — передвигаться по воздуху. На дирижаблях. Кстати о транспорте. Я все еще оплакиваю свой дирижабль. Казначейство прислало мне компенсацию за него. Оказывается, его сбили где-то на белорусском фронте и он сгорел. Восстановлению не подлежит. Грустно. — Тук-тук, — в дверь купе постучались, и проводница осторожно заглянула ко мне в гости. — Вам что-нибудь принести? — Спросила она учтиво. Я на миг задумался и ответил утвердительно. — Чай если можно и печенье, пожалуйста. На ваш выбор. — Конечно. Десять минут. Она улыбнулась и задвинула раздвижную дверь обратно, оставив меня одного. Поезд уже тронулся, а я продолжал размышлять обо всем подряд, изредка уходя глубже в свои мысли и воспоминания, думая о последних месяцах после войны. Еще одна потеря, что больно резанула мне по сердцу — это Миша. Михаил Жук. Я так и не смог выяснить, что с ним произошло. Он пропал, а его взвод мертв. Судя по следам на их телах — работа кудесника ренегата. Расследование этого дела взяла на себя Церковь, ну и конечно, меня вежливо попросили не лезть, куда не просят, иначе они укоротят мне нос и я послушался. Еще одной ссоры с ними мне не хватало. После того как мне указали на дверь, я навестил семью Михаила. Он давно перевез ее к нам, на ферму. Его жена была полна надежд и верила, что он найдется. Его дочери подростки и мальчик, приемный сын из детского дома, тоже верили в это. Кстати. Миша был одним из первых, кто взял к себе в семью ребенка из детского дома, подав пример остальным, и сейчас у нас каждая вторая семья воспитывает помимо своих детей, еще и приемных. Миша, Миша. Надеюсь с тобой все хорошо. Итак, другой мир. Что о нем известно? Ровным счетом ничего. Все выкладки, что нам предоставил Император лишь голая теория, из которой следует, что в начале пути экспедиция целиком и полностью будет полагаться на родственников Василия III, членов княжеского рода Пустотных, способных находить бреши в пространстве и управлять им, благодаря семейной мутации средоточия. Без них поход был бы невозможен в принципе. Они должны будут найти этот другой мир и провести нас туда сквозь завесу тумана. Авантюра. Какая же это авантюра. Плохая новость не приходит одна. Да и вообще их уже набралось предостаточно. Я снова уезжал из Москвы, так и не добившись прогресса в изучении загадочного подснежника, что ютится в подвале моей московской усадьбы и что помог мне обокрасть полубога червей и гнили. Так и роза с шипами, что теперь беззаботно летает внутри моего духа по орбите средоточия, тоже не спешит открывать свои секреты. Роза или око Даммаса по-прежнему спит. Бутон розы закрыт, и я не знаю, как заставить его открыться. Если пытаюсь прикоснуться к нему, шипы отрастают и ранят меня. Боль не физическая, а духовная. Я оставил эти болезненные эксперименты на потом. Вот так. Кажется, это все плохие новости. Теперь стоит подумать о хорошем. Ну, как о хорошем? Скорее о менее печальном, но потенциально куда более опасном. Я о ключе силы. Как я когда-то и предполагал, в лесу рядом с фермой на том же самом месте, что и в прошлый раз, снова выросла черная ель. Я никогда не забывал о такой возможности и проверял те места, периодически там прогуливаясь, и вот лес преподнес мне сюрприз. Пришлось рассказать об этом Алисе, ведь мне была нужна ее помощь. Она, конечно, отругала меня, но согласилась на авантюру. Мы стали водить к елке Юлиану, устраивая там пикники и медитируя вместе. Превратили все в игру и соревнование. Так, через две недели моя приемная дочь взяла первую ступень, а мы выдохнули с облегчением. Ель засохла и исчезла. Юлиана ни о чем не догадалась и бегала счастливая. На этот раз нас пронесло. Кстати о ключах силы. Император пересмотрел свою политику и вновь начал пускать к ним членов старых боярских и княжеских родов, застрявших на своем ранге. Причина? Очень уж много новых бояр продались Энею и сбежали, плюнув в лицо Василию III. Все его усилия по взращиванию противовеса старым родам пошли в утиль. Нет, конечно, сбежали не все, а дай бог двадцать процентов, но даже так — это было ударом для него. В дверь купе снова постучали. Та же красивая проводница поезда в тщательно отутюженной форме и красным галстуком поверх белоснежной кофточки, приоткрыла ее и занесла мне чай, печенье, пироженки и другие вкусности, красиво расставив все на столе и оправив на ней сбившуюся скатерть. — Спасибо, — улыбнулся я ей. — Пожалуйста, — ответила она мне такой же искренней улыбкой. — Как закончите кушать, нажмите вот эту кнопу. Я приду и заберу посуду. — Хорошо. Еще раз спасибо. Она ушла, а я подсел за стол, и начал задумчиво покусывать румяный пирожок с повидлом. Чай был еще горячим. Я никуда не торопился и помешивал его ложечкой, наблюдая за лимоном, кружащимся в стакане. Много воды утекло за эти полгода. Много событий. Демобилизация. Вручение наград. Парады в честь победы. Простая жизнь фермера. Приемы у сибирских бояр, на которые нас с Алисой приглашали. Мне все нравилось. Я больше не вздрагивал от громких звуков и не просыпался в поту. Не подскакивал по тревоге и не ел всухомятку. Не держал автомат наизготовку, когда простите, сидел на унитазе. Я надеялся, что моя жизнь наладилась и тут это. А я ведь даже не успел прочесть все книги из библиотеки, которую получил от того майора комендатуры, Кирилла Каренина. Я кстати так и не решил, благодарен я ему или нет. Все же он знатно подставил и меня и себя. После того десанта в лес меня еще долго пытали монахи, выясняя за каким чертом я взял с собой майора, чья дочь как по волшебству недавно выздоровела, казалось от неизлечимой болезни и была выписана из городской больницы номер четыре — могильника. Ну, да и черт с ним. Библиотека княжеского рода все же того стоила. Наследие моих предков. Надеюсь, они были лучшими людьми, чем нынешнее семейство, которое потеряло право носить нашу фамилию. Что стало с майором после той истории, я не знал. Он пропал с моих радаров. Стало быть, библиотека. Что в итоге? Названия книг я просмотрел, вкратце ознакомившись с имеющимся у меня богатством. Прочел я где — то двадцать процентов всех книжек, но уже сейчас могу сказать — больших секретов там нет. Есть интересная информация, есть семейные формы первой и второй ступени, которые не ушли на сторону, но нет чего-то этакого, похожего на «Тень Ра». Эту форму я изучил по украденной у мачехи книге и она была на порядок лучше того что есть в моей библиотеке. Не зря Налбат говорил мне, что Смирновы из кудесников превратились в торговцев. Очень многое было потеряно и изъято из нашего хранилища знаний. Растеряли. Хорошо хоть сохранились семейные дневники, где те, кто пробудил кровь, наше наследие — рассказывали о своих ощущениях, тренировках и попытках овладеть этой силой. В этих дневниках они рассуждали о природе нашей мутации, о ее пользе. Их мысли были самым ценным достоянием всей библиотеки. Удача повернулась ко мне лицом, и среди множества дневников я нашел один — самый уникальный. Бриллиант среди гальки. Труд моего прапрадеда, имеющего точно такую же силу, как и у меня. Так что я теперь точно знаю, в каком направлении развиваться. За полгода я неплохо продвинулся и спасибо в этом нужно сказать ему. Вкратце расскажу то, что сам знаю об этом человеке. Он жил в те времена, когда активно изучали новые земли, и когда только сила кудесников стояла между простыми людьми и тварями, что появлялись из аномалий возникших после ночи страха. Когда неведомые существа переплывали моря и несли за собой хаос. Обосновался он в Архангельске. Жил бобылем. С семьей общался редко и был себе на уме. Водил дружбу с князьями Зима, правителями Архангельска. В те времена, в которые он жил, север был куда опаснее, чем сейчас. Чем он там занимался? Защищал жителей того края от призрачных паразитов, что летали среди них, питаясь их жизненной силой. Никто этих существ не видел, только мой прапрадед о них знал и в меру своих сил помогал, уничтожая их день за днем, год за годом. Он не требовал признания или денег, не рассказывал никому о том, что видит, он просто делал то, что мог. Герой, о котором никто не знает. Защитник. Все это я узнал из его дневника. Там он и умер, на чужбине, перед своей смертью отправив этот дневник главе рода, с наказом оставить его в библиотеке. Он надеялся, что его знания не пропадут зря. Вот так. Что еще произошло за это время? Разве что это? Я вытянул руку вперед и на ней возникли тысячи зеленых огоньков, что светлячками летали вокруг моей ладошки, вверх, до самого локтя, кружа и щекоча меня своими прикосновениями к коже. Эти огоньки завораживали взгляд своими плавными движениями. Я назвал эту форму — «изумрудная река». Я не забыл то свое обещание, данное в больнице, когда я лечил детей и отводил взгляд, не в силах смотреть на их страдания. Вторая моя форма третьей ступени призвана не калечить, не убивать, а исцелять. Теперь вокруг моего средоточия летает рой зеленых светлячков, что я могу вызывать в реальность. Словно змей, рой обволакивает средоточие, и едва касаясь вечно цветущего дерева абрикоса, стеклянной пирамиды мутации и закрытого бутона алой розы ощетинившейся шипами, как будто примиряет их. Странные чувства. Все что я могу сказать, когда нахожусь внутри своего духа, так это о некой гармонии, что там наступила после освоения этой формы. Допив чай, я прилег на кровать, закрыл глаза и нырнул внутрь себя. Пора узнать, как там поживает моя семейка. Я уже не тот, что раньше. Теперь я куда опытнее. Я научился использовать мутацию по назначению, а не давать этой силе помыкать собой. Вот и хочу выведать, что меня ждет в новом мире, ведь я уверен, Смирновы сбежали именно туда. До сегодняшнего дня я не пытался дотянуться до них, посчитав, что это пройденный этап. Я забыл о родственниках и о желании мести, но сейчас… у меня нет выхода. Придется снова окунуться в эту грязь. Прикоснувшись рукой к окрепшей стеклянной пирамиде внутри своего духа, я послал в нее четкий посыл с изображением мачехи. Тотчас из пирамиды вырвался сиреневый туман, что обволок мое тело. Дернув меня за пупок, сила моей крови потащила меня далеко-далеко от движущегося в направлении Тобольска поезда, но связь с телом сохранялась, и я в любой момент мог прервать перенос и вернуться назад. Пролет над Охотским морем и аномалией — лестница в небо, я не заметил, все слишком быстро промелькнуло перед глазами, но там точно кто-то был, какое-то крупное существо, что живет в тех водах. Я почувствовал его силу. С ним нам еще предстоит столкнуться, когда экспедиция отправиться в путь. До этого поганого момента остался месяц. Я попал в дымку или как вам будет угодно — марево, туман. Некоторые называют это завесой. Компасы, навигация, все сходит здесь с ума. Верх, низ. Направление. Ничего нет. Только марь вокруг. Вот зачем нам нужны члены княжеской семьи Пустотных. Они должны провести дирижабли через эту дымку. Найти проход в другой мир или создать его, порвав реальность. Сам туман был противен. Липкий, словно заглядывающий тебе через плечо, он давил на мой дух, на первую и вторую оболочку, оставляя на губах привкус железа и крови. Хорошо, что полет не продлился долго, и через миг меня протащило через завесу, да, так будет правильней — завеса. Меня выдернуло оттуда, а потом я оказался под небом другого мира. Давление на мой дух только усилилось. Чужой мир ощутимо влиял на меня, и я постарался поторопиться. Мои силы заканчивались. Пирамида опустела наполовину. Я повторил свой посыл и представил перед глазами мачеху, такой, какой я ее помнил, и меня снова дернуло за пупок и понесло на север. Жаль, нет времени понаблюдать за жителями этого мира. В другой раз. Сейчас меня интересовала моя родня, хоть я и старался забыть о том, что у нас общая кровь. И вот, после мелькнувших перед глазами череды вспышек — пустыня, море, лес, пустыня — я зависнул призраком над городом, сложенным из камня преимущественно песчаного цвета. В таком же, как и у нас, голубом небе, светило солнце. В этой части мира стоял день. На улицах в большом количестве ходили люди, одетые в яркие одежды. Высоких зданий я не заметил. Четыре — пять этажей максимум. Это то, что касается нижнего города. Да. Город явственно разделен на две части. Нижнюю и верхнюю. Как я это понял? По одежде тех, кто живет в верхнем городе. Если в нижнем городе люди одевалась, кто во что хотел, то в верхнем все было не так. Они словно показывали своим нарядом, к какой касте относятся. Четкая градация по цвету одежды. Вот из магазина вышел господин в зеленом. Вся его одежда была оттенка зелени, от темно-зеленых штанов до светло салатового головного убора. Другой господин, что хотел попасть в магазин, уступил ему дорогу и уважительно поклонился. Он носил кафтан и сапоги желтого цвета. Как интересно, но нет времени. Меня притянуло в один из каменных домов, располагающихся в центре города. — Оу. Это была ванная комната. Все стены были покрыты плиткой синего цвета, с морским орнаментом. Сама ванная белая, фаянсовая. Она стояла по центру помещения, напоминая французские ванны, на металлических ножках. Сейчас там плескалась моя мачеха, Людмила. Я впервые увидел ее голой. Подлетев поближе, невидимый для всех, я стал рассматривать ее. Ох. Понимаю, почему тот, кто зовется моим отцом, смотрит ей в рот. Ведьма. Настоящая ведьма. Слишком красивая для женщины, слишком фарфоровая. Все слишком идеально. Ноги. Плечи. Бедра. Талия. Грудь. Я прикрыл глаза и начал дышать, пытаясь сбросить с себя наваждение. Мне кажется или мачеха помолодела и стала выглядеть как-то иначе? Что-то изменилось. Часики тикали, и я уже думал, что зря потратил всю силу на это путешествие, так как наблюдать за голой мачехой не входило в мои планы. Я надеялся найти ее в мрачном подвале, где она пытает слугу. Или во время ритуала, где она перемазанная кровью, приносит в жертву раба. Видимо я слишком привык ее демонизировать. Но тут, мои надежды отчасти сбылись. Дверь в ванную комнату открылась, и в помещение зашел… э-э-э, человек. Да. Не берусь сказать, сколько этому мужчине лет. Не молодой. Не старый. Непонятный. От обычного человека его отличает несколько вещей. Рост. Если к Налбату я привык, да и, не смотря на его два с четвертью метра роста, он казался гармоничным, то здесь рост человека ощущался чуждо. Слишком высокий. Нескладный. Болезненно худой. Чужой. Теперь кожа. Она имела серый оттенок. Не белый, черный или бронзовый от загара. Именно серый, неестественный. Пальцы на руках вытянуты. Я присмотрелся к нему. Понятно. У него не три фаланги на пальцах рук, а целых пять. Оттого они выглядят так неуместно. Несмотря на все эти внешние изменения, я ощущал, что передо мной именно человек или то, что им еще недавно было. Он кстати был одет в одежды сиреневого цвета, а на груди у него висел медальон с изображением двух существ, отдаленно похожих на людей. — Наставник, Тиберий, — с придыханием воскликнула мачеха, тоже заметив, что ее побеспокоили, пока она принимала ванну. Ничего не стесняясь, она встала в полный рост и переступила бортик ванны сперва одной, а потом и второй ногой. Вода с нее начала стекать вниз, на плитку, а мне понадобилось пару раз мотнуть головой из стороны в сторону, чтобы выкинуть ее образ из головы. Все. Кажется, пришел в себя. Только теперь я понял, что в ней изменилось. Рост. Она стала выше. Ноги длиннее. Талия уже. Да и кожа хоть и напоминает человеческую, уже сереет, как и у этого Тиберия. И ребра. Их было больше, чем у человека. Я насчитал тридцать два ребра. Что она с собой сделала? — Людмила, — кивнул он ей. Не трудно догадаться, о чем я подумал, наблюдая за двумя взрослыми людьми противоположного пола, встретившимися в ванной. Мачеха тем временем грациозно подошла вплотную к гостю, покачивая в процессе… Так. Мне снова пришлось дать своей призрачной рукой оплеуху самому себе. — Вы закончили свои изыскания раньше, наставник? — Спросила она его, едва не касаясь своими грудями его торса. Расстояние между ними было минимальным. Мне было с одной стороны интересно, чем все это закончится, а с другой стороны противно. Не знаю. Странно это. Тиберий ответил. — Да. Я провел ту серию экспериментов с сокровищем, что доставили мне из пустыни голодных пастей и доволен результатом, — улыбнулся он одними губами, пристально осматривая мою мачеху. Похоти в его взгляде я не заметил, скорее, там был научный интерес. — Как твое самочувствие, милочка? Последний сеанс перехода дался тебе нелегко. Он как ребенка, погладил ее по голове. Из-за более длинных, чем у человека пальцев, он практически полностью обхватил ее голову ладонью. Не сомневаюсь, сожми он ее, и голова мачехи лопнет как арбуз. Несмотря на нескладность и худобу, этот человек выглядел сильным. — Уже лучше, наставник, — Людмила улыбнулась. Нонсенс. — Я отдохнула и готова продолжать. — Не жалеешь, что стала частью ордена Тота и Хамала? — Спрашивал ее Тиберий, все еще не убрав руку с ее головы. — Я благодарна ордену. На Земле, я не смела, и мечтать о таком. О той свободе, что есть у меня здесь. — Хорошо. Я доволен твоим усердием, Людмила, как и остальными членами твоей семьи, что влились в наши ряды, — погладил он ее по щеке и убрал руку. — У вас большое будущее. А теперь, нам пора. Одевайся. Процесс нельзя прерывать. Я понимаю, что тебе может быть больно, но ты сама захотела пойти по этому пути. В начале превращения в повелителя Ямы всегда так. — Я не боюсь боли. Кажется, я вам это уже доказала, наставник. Мачеха послушалась и стала подбирать с пола разбросанные тут и там вещи. Вся ее одежда была голубого оттенка. Тиберий улыбнулся. Он терпеливо наблюдал, как она одевается. Как только она оделась, они вышли из ванной комнаты и сделали несколько шагов прочь. Я полетел за ними, продолжая подслушивать. — Ты молодец, девочка. Сегодня мы… СТОЙ! Тиберий всполошился и резко обернулся, бегая глазами по комнате позади себя. Меня он не видел, но… Что-то не так. — Тут кто-то есть, — вкрадчиво сказал он. Вся напускная доброжелательность и улыбка сошли с его лица. — Что? — Удивилась мачеха. Теперь я испугался. Не может быть. Как он меня почувствовал? Ее наставник взмахнул своими длинными пальцами и с них сорвались тысячи черных искр, что разбежались вокруг, пока не нашли меня, притянувшись ко мне как к магниту и не обрисовав контур моей фигуры. Моя маскировка пошла к черту. Эти искры словно приклеились ко мне. Дьявол! Пока Людмила думала, что же это такое висит в воздухе, маг в сиреневом одеянии нанес свой удар. Я закричал. Боль была жуткая. К счастью, мое время в теле призрака вышло и меня потянуло назад. В свой мир. Открыв глаза уже в поезде, я понял, что лежу на полу. Свалился с полки. Вся левая рука от плеча и до кончиков пальцев была в крови. Закусив губу, стараясь не закричать от разрывающей меня боли, я начал себя лечить. «Изумрудная река» мягко обволокла меня и принесла с собой тепло, уняв пульсирующую боль. Я расслабился и позволил себе подумать. Этот маг с серой кожей в сиреневых одеждах опасен, как и любой, кто носит такие цвета. Если я прав, маги в том мире имеют иную градацию силы, чем у нас. Исходя из того что я видел, можно сделать вывод о том, что цвет одежды олицетворяет ранг мага. Красный, оранжевый, желтый, зеленый, голубой, синий, сиреневый. Цвета радуги. Семь цветов — семь рангов. Получается мне не посчастливилось нарваться на одного из сильнейших магов того мира и он наказал меня за самонадеянность. Я посмотрел на руку. Она все еще выглядела плохо, но уже куда лучше, чем в начале. Удар был смертельным. Меня спасло три вещи. Первое — в момент удара меня дернуло назад, в тело. Второе — я был призраком, а не человеком. И третье — око Даммаса. Я почувствовал, как оно встрепенулось внутри моего духа, и бутон на розе приоткрылся, помогая мне пережить этот удар. Зря я, похоже, полез к мачехе. Надо было выбрать другого родственника для наблюдения. Ну, зато теперь я знаю, что в этом мире живут маги, не слабее Энея. А может и сильней. Несмотря на неудачу и ранение, я собирался еще несколько раз посетить тот мир, только на этот раз, я буду держаться подальше от магов в сиреневых и на всякий случай в синих одеяниях. Ну и касательного самого нового мира. Что я успел заметить? Город, без проводов и столбов освещения. Отсутствие автомобилей на улице. Одежду, в которой ходят люди. Другой язык. Теплый климат. Медальон на шее мага. Все это нужно обдумать и проанализировать, а пока надо бы привести купе в порядок. Не знаю, как я смогу объяснить проводнице кровь на полу и постельном белье. Придется поработать тряпкой. * * * — Ай! — Терпи. — Ай! — Да что ты как маленький? — Всплеснула руками Алиса. — Больно же. Она меня стригла. Старая машинка, которую она нашла в шкафу, уже затупилась и рвала волосы. Почему не сходить в парикмахерскую? Не знаю. Просто захотелось, чтобы это сделала она, о чем я уже пожалел. Через десять минут Алиса закончила и по армейским традициям обкорнала меня одной насадкой под три миллиметра. Я провел рукой по практически лысой голове и встал со стула. — Уборка за тобой, — сказала она мне и сразу же упорхнула из комнаты, убежав на кухню проверять кастрюлю, в которой уже несколько часов варился холодец. — Ладно, — ответил я, сходив в туалет и взяв оттуда веник и совок. Подмел пол, собрал свои волосы, а потом помыл голову, окончательно избавившись от мелких волосков, что противно кололись в шею. Алису, как и ожидал, я нашел на кухне. Она уже раскладывала холодец в посуду. Осталось подождать, когда он остынет и можно убирать в холодильник. А завтра кушать. Воскресенье. За окном уже сугробы до подоконника. Конец декабря. — Пап, — встрепенулась Юлиана, что до того спокойно сидела за кухонным столом и лепила из пластилина Шарика, что позировал ей, вольготно разлегшись рядом с разожженным камином грея свои бока. — Пойдем, погуляем? — Если мама разрешит. — Мам! — Недолго. Скоро обед. — Ура! Юлиана убежала одеваться. — Смотри, чтобы она не простудилась. Алиса чмокнула меня в щеку и продолжила греметь посудой. Я оставил ее одну и вышел в коридор, натянув на ноги любимые валенки и тулуп, что не жалко. Юлиана уже ждала меня тут. В своей шубке красно цвета и меховой шапке с двумя большими шарами пампушками она выглядела как маленькая снегурочка, которая зачем то взвалила себе на плечо санки. Я улыбнулся и забрал их у нее. — Идем. — В лес! — Отдала она мне команду. — К деревьям. — Угу. Мы вышли из дома, спустились с крыльца и я положил санки на снег. Юлина забралась в них, и я побежал, потянув их за веревочку, катая свою названную дочь. — Быстрее! Быстрее! — Кричала она мне, радуясь так, как могут только дети. Она смеялась и подгоняла меня. Я побежал, как мог быстро. Даже покраснел и запыхался. Мы промчались мимо жилых домов, успевая здороваться с гуляющими на улице людьми, и с ветерком остановились у подножия деревьев, что великанами стояли на страже поселка. Юлиана слезла с санок. — Ух, как здесь круто, — стала она крутить головой по сторонам. Деревья не скинули листву, и из-за обширной кроны, снега на земле тут не было. Да и сами деревья были теплыми, так что воздух вокруг прогревался. Многие полюбили отдыхать здесь и стали частыми гостями, расстилая на земле коврики и устраивая тут пикники даже зимой, как сейчас, сидели тут и там компании. — А я так смогу? — Спросила меня Юлиана, высунув от усердия язык и пытаясь забраться на дерево словно мальчишка. — Что сможешь? Я стоял снизу и был готов поймать ее, если она упадет. — Создавать такие деревья? — Конечно. Если захочешь. — Круто. Скоро Юлиана обо мне забыла и убежала играть с подружками, которым тоже разрешили погулять родители. Я держался в стороне от них и просто дышал свежим воздухом, наслаждаясь последними деньками дома. Через два дня я должен отправиться в Петропавловск-Камчатский. Экспедиция собирается там. Настроение было упадническим. Последние неудачи меня немного подкосили. Я, к сожалению больше не смог попасть в новый мир через пространство призраков и выведать еще что-нибудь о нем. Туман, который в прошлый раз я практически не заметил — больше меня не пускал. Я сделал три попытки, прежде чем прекратил эксперименты, так как в последний раз этот туман повел себя агрессивно и чуть меня не сожрал. Еле ноги унес. Нужно развиваться по методике прапрадеда. А то, как выяснилось я не такой уж и неуязвимый. Заметив, что я стою в одиночестве и не занят, ко мне подошли старик Андрей Георгиевич Потапов и Син Ханг, что заведовали большинством дел на ферме, в отсутствии меня и Алисы. — Семен Андреевич, — поздоровались они со мной. Я пожал им руки и меня спросили. — Скоро уезжаете? — Скоро. Я не смог скрыть, как это меня расстраивает. Да и Андрей Георгиевич в унисон со мной горько покачал седой головой, сказав следующее. — Я не знаю, куда вас отправляют, Семен Андреевич, по телевизору только и говорят о важной экспедиции, секретности, но на сердце у меня не спокойно. Будьте там осторожны и берегите себя, — попросил он. Я кивнул. Обрусевший китаец передал мне какой-то амулет, выполненный из дерева. — На удачу, — сказал мне Син Ханг и я не стал его обижать и взял его, убрав в карман. Прибежала Юлиана. Вся в снегу и запыхавшаяся. Шапка сидела набекрень и я ее поправил. — Пора домой, пап. Девочки уже убежали. Обед. — Ну, пойдем, егоза. Я попрощался с мужиками, поставил перед Юлианой санки и мы побежали. Два дня пролетели быстро. Пришлось рассказать Юлиане, что я снова уезжаю и не знаю когда вернусь. Она расплакалась и обиделась на меня, закрывшись у себя в комнате. Так что прощался я только с Алисой, что крепко обняла меня и долго не отпускала. Лишние слова только бы испортили момент. Уже в вертолете, когда мы взлетели, я заметил маленькую фигурку Юлианы, что выбежала из дома без шубы и со слезами на глазах махала мне вслед рукой. В этот момент я много чего подумал про Императора, желая ему всяческих несчастий и желудочного червя в придачу. В Сибирске я сел на самолет и полетел в Петропавловск—Камчатский. Четыре часа и я на месте. Город был занесен снегом. Метель. Я сильнее укутался в шубу и спустился по трапу. Надпись над входом в аэропорт — добро пожаловать, как то не воодушевляла. Нас, всех кто прилетает в город и являлся членом экспедиции — встречали. Я показал свои документы и меня попросили подождать пока соберется группа и подъедет автобус. Через двадцать минут приземлилось еще два самолета. Из Санкт-Петербурга и Саратова. Теперь нас было не десять человек, а сорок и нас пригласили занять место в транспорте. Я ни с кем не общался. Настроение поганое. Да и не было тут тех, с кем бы мне хотелось поговорить. Простые члены боярских семей с опаской смотрели на меня и мою шубу из меха викуньи и не лезли ко мне. Военные общались между собой. Я свой мундир снял. Служба закончилась. Ну а парочка монахов, что стояла в стороне тем более меня не интересовала. Интересно, повстречаю ли я Светлану Московитую? Ее отец сказал мне, что она сама вызвалась участвовать в экспедиции, заняв место другого члена их рода. Евгений Максимович был взволнован, когда рассказывал мне это и попросил присмотреть за ней, если у меня будет такая возможность. Я пообещал, что сделаю это. Автобус довез нас до окраины города. Этот район был отцеплен милицией. Пускали только спецтранспорт и участников экспедиции. Рассмотреть город я так и не успел. Из-за метели, что только усилилась не зги не видно. Окна заледенели, и я смотрел на узоры, что нарисовала природа льдом по стеклу. Проехав три блокпоста, мы остановились. Дверь автобуса открылась, и нас попросили покинуть салон. Спрыгнув с подножки в снег по колено, я задрал голову в небо. Над нами висели десятки огромных дирижаблей, подсвеченных огнями по всему корпусу. Красиво. Тот же человек что встретил нашу группу в аэропорту, сверился со списком в руках и начал называть нас по фамилии, подсказываю, куда нам идти. — Боярин, Смирнов. Дирижабль «жар-птица». Каюта семьдесят восемь, вторая палуба. Причальная мачта тринадцать, — указал он мне рукой куда двигаться и я, взяв в руки сумку, пошел в том направлении. Холодно. Даже через шубу пробирает мороз и ветер со снегом. Не знаю, сколько градусов, но стужа такая, что я стучал зубами. Пришлось задействовать волю. Сразу стало легче. Снег кружился рядом и не касался меня. Мачта стояла далековато. Шел пешком десять минут, загребая ногами снег. — Куда? — Грубо спросил меня наряд милиции, что охранял причальную мачту, по-быстрому сваренную из обрезков труб. Было заметно, что вся экспедиция готовилась в спешке. На грубость я не обратил внимания. — Туда, — показал я пальцем в небо. — Документы, — проворчал капитан милиции, что был здесь за главного. Я снова предъявил паспорт. Мою фамилию нашли в списках, отметили, что я сел на борт и пустили к лестнице. Поднявшись на пятьдесят метров вверх, я добрался до самого дирижабля и переступил порог этого двухкилометрового железного монстра, носящего имя «жар — птица». Тут меня снова встречали. На сей раз куда более приветливо. Дирижабль был военным, и служили на нем действующие военные. В данном случае, со мной говорил сержант российской армии. Рядовые что стояли рядом с ним молчали. Автоматы висят на плече. Видно, что им надоело стоять на посту, но служба. — Добрый день, боярин? — Спросил меня сержант, предлагая мне представиться. — Смирнов, — подсказал я. — Прошу за мной. Ваша каюта номер семьдесят восемь. Я вас провожу. Он меня удивил. — Вы даже не заглянули в бумаги, что у вас в руках. Помните всех по именам? — Вы прибыли одним из последних. Да и у меня хорошая память, — ответил мне сержант. Вот он и повел меня по коридорам корабля, рассказывая на ходу о «жар-птице», своем командире — пилоте дирижабля, подполковнике Пожарском, и об экстренных новостях, что только пришли. — Торопимся. Уже ночью уходим в поход. Англичане, Немцы и Американцы пронюхали информацию об экспедиции и тоже послали своих кудесников. Сотни их дирижаблей уже держат курс на лестницу в небо. — Ого! — Да. Никто такого не ожидал. — Эта экспедиция становится все более опасной… — Мы вооружены, — похлопал по железному борту «жар-птицы» сержант. — Пусть только сунутся. Он довел меня до каюты, вручил ключ от нее и ушел по своим делам. Комнатка, в которой мне предстояло ютиться, была рассчитана на одного человека, и я выдохнул с облегчением. Бросив свою сумку под кровать, я снял шубу, ботинки и сел на нее. Кровать скрипнула. Проведя рукой по лицу, я попытался сбросить с себя все то напряжение, что копилось уже несколько дней. Взяв в руки телефон, я позвонил домой. Поговорил с Алисой и Юлианой, которая просила у меня прощения за то, что не попрощалась по-хорошему, и на душе стало как-то легче. Меня есть, кому ждать. Даже Шарик издал свое гав, услышав мой голос из трубки. Я улыбнулся. В самолете поспать не удалось, так что я вспушил подушку, прилег и закрыл глаза, проспав аж до самого утра. Встал по будильнику и сразу посмотрел в иллюминатор. Под нами проносились облака. Я все пропустил. Ну и плевать. Нашел в сумке халат, тапочки и пошел искать туалет с душем. В каюте удобств не было. — Доброе утро, — встретил я в коридоре такого же заспанного, как и я парня, лет девятнадцати. Он даже не стал заморачиваться и вышел в общее помещение в одних трусах и зубной щеткой в руках. — Не подскажешь где тут можно умыться? — Доброе. Сам туда иду. Давай за мной. Мы пошли рядом. — А-а! — Хлопнул он себя по лбу, словно о чем то забыл и только что вспомнил. — Жека, — протянул он мне руку для рукопожатия. — Семен. Туалет и душевая были общими. Ждать очереди не пришлось. Правда, мыться приходилось, словно мы в общественном бассейне. Никаких кабинок. Общая душевая, старый и пожелтевший от времени кафель на полу и двадцать рожков душа, с вентилями, забетонированными в стену на холодную и горячую воду. — Стой! — Закричал мне полноватый мужик, когда я занял место под одним из душевых мест и открыл холодную воду. — А-а, зараза! — Закричал он, отбегая от струи воды, что шла из-под крана, под которым он стоял. Я растерялся. — Э-э? Он понял мое мычание и объяснил. — Дирижабль рухлядь, как и душевые на нем. Здесь все взаимосвязано. Ты открываешь холодную воду, и меня окатывает кипятком. Вот он, — показал мужик пальцем на Женю, что тоже присоединился к нам в душе, — он сейчас откроет горячую и меня окатит холодной водой. Тьфу. Старье. Хлам. Недовольный мужик ушел, шлепая голыми пятками по кафелю. Я кстати не стал снимать тапочки и пришел сюда в них. Не хотел подхватить грибок. Пожав плечами, мы с Женей стали мыться. Да, иногда приходилось отскакивать от струи крутого кипятка, когда к нам присоединялись другие жильцы второй палубы, включая воду, но я не видел в этом большой проблемы. Помывшись, почистив зубы и вернувшись в каюту, я переоделся и пошел искать столовую. На мне был одет свитер вязки Алисы и теплые штаны серого цвета. Далеко я уйти не успел. Меня окликнули. — Семен? Я оглянулся. Надо же. Не ожидал его здесь встретить. Сколько уже времени прошло? Года два? — Борис? Он подошел. — Привет, — сказал мне рыжий парень, сын Сергеича. Это они охраняли меня в самом начале моего пути, когда я только появился в Сибири. Потом, правда, Сергеич начал крутить за моей спиной фиги и фактически предал меня, так что мы с ним распрощались. Я с удивлением понял, что не сержусь на них. Слишком много времени прошло. Давно все позабыто. Борис изменился. Стал серьезней. На нем сидит мундир младшего лейтенанта. Выходит, он все же окончил офицерскую школу, из которой вылетел. — Ты, это… — Замялся он. — Извини нас с батей. Мы тогда поступили не правильно. Потом уже поняли, что сглупили, но было поздно. — Прощаю, — легко слетели с моих губ слова. — Где отец то? Тоже служит на дирижабле? — Погиб. Английский фронт. Каска не спасла. Я не знал что сказать. Земля пухом? Боюсь, из моих уст это прозвучит не искренне. — Ты это. Ну. Извини еще раз. Было видно, что ему было неудобно, и мы распрощались. Он ушел, перед этим подсказав мне, где столовая. Чем ближе я к ней подходил, тем больше в коридорах было людей. Почти все кудесники. На их одеждах золотой нитью вышиты гербы. Я осмотрел свой свитер. Мда. Алиса об этом забыла, и в чужих глазах я выглядел простым парнем. В самой столовой было не протолкнуться. В основном здесь была молодежь от четырнадцати лет и старше. Все кудесники нулевой, первой и второй ступени. И голос никто не понижал. Смех, крики, такое чувство, что мы собрались на пикник большой компанией. Ни один человек не разделял моих негативных чувств. Молодые люди и девушки жаждали приключений. Интересно, те, кто постарше, воевали? Я взял поднос и встал в очередь, осматривая гербы, что мне попадались на глаза. А вот и Таракановы, родственники Алисы и Юлианы. Я поморщился, вспомнив договор между ними и князьями Смирновыми, по которому они хотели забрать наших с Алисой общих детей. Сейчас он конечно не действителен, но все же, это не лучшим образом характеризует их род. Уши не заткнешь, так что я слышал, о чем говорят мои ближайшие соседи в очереди за завтраком. — Уже видны вымпелы. Вывесили прямо на смотровых палубах дирижаблей, чтобы мы точно их разглядели. — Кто? — Все сильнейшие фамилии Англии. Брауны. Олдриджы Дэвисы. Флетчеры. Муры. — Думаешь, будет бой в воздухе? — Нет. Слишком много глаз вокруг. Они дождутся, когда мы окажемся на той стороне и вот тогда… Я стал подозревать, что эта столовая предназначена исключительно для тех, кто не достиг третьей ступени, но поздновато было уходить, очередь дошла до меня и мне на поднос поставили рисовую кашу, тарелку с омлетом, чай и пирожок с творогом. — Спасибо, — сказал я женщине, что раздавала еду, и пошел искать стол, за который можно присесть. — Семен, — махнул мне рукой Женя и я с облегчением присел рядом с ним. — Толкучка, да? Скажи? Он был жизнерадостен. Шум в столовой его не раздражал. Я что-ли постарел душой, раз хочу покоя, и шумные компании вызывают у меня только зубной скрежет? — Ты какой-то слишком хмурый, Семен. Надо радоваться. Когда ты еще оторвешься от, отчего дома и будешь предоставлен сам себе? Я вот благодарен папеньке, что решил отправить меня в этот поход, дав наказ вернуться из него второй, а лучше третьей ступенью. Я улыбнулся. — Ты прав. Нужно мыслить позитивно — Вот-вот. Женя оказался домашним парнем из семьи бояр Тишининых. Маленький род с юга Российской Империи, о котором я никогда не слышал. В войне он не участвовал, хоть и подходил по возрасту. Родственники пристроили его на Уральские заводы и всю войну он клепал снаряды для автомата Калашникова. Даже заработал значок передовик производства, который показал мне. Веселый парень. Мы можно сказать сдружились. О себе я рассказывал мало, а он не спрашивал. Знал, как меня зовут, что я с Сибири и живу на ферме. Пролетело несколько дней. Наш караван, в который как-то незаметно влились дирижабли из других государств подошел уже вплотную к аномалии — лестница в небо. Звучит красиво, а на деле никакой лестницы нет. Просто из глубины Охотского моря вверх, в небо, бьет солнечный луч, к которому мы стремительно приближались. Я вышел на одну из открытых палуб «жар-птицы», предварительно одевшись, потеплей, но оставив шубу из меха викуньи в каюте. Вместе с Женей мы смотрели вниз, на море, скованное льдом. Братья Зима плыли вместе с нами. На одном из дирижаблей. Та тварь, которую я почувствовал в прошлый раз, когда пролетал здесь, проснулась и билась десятками щупалец о лед, но пробить его не могла, а потом стало поздно. Мы вошли в столб света, и видимость упала до нуля. Внутри аномалии все заволокло туманом. Я почувствовал то самое давление на дух что и раньше и оно с каждой секундой нарастало. Теперь вся надежда на флагманский дирижабль. Именно там сейчас находятся члены княжеской семьи Пустотных, способных найти выход из этой аномалии и вывести нас в новый мир. Я поежился, вспомнив тот удар мага в сиреневом одеянии. — Видишь что-нибудь? — Спросил меня Женя шепотом. — Нет. Он, как и я вглядывался в туман. Мы летели уже несколько часов. Если по-началу открытая палуба была переполнена кудесниками, то сейчас все они ушли. Осталось человек тридцать от силы. Остальным надоело смотреть в никуда. — Там! — Раздался выкрик, и мы проследили за рукой человека указывающего в просвет, что с каждым мигом был все ближе. — Небо! — Толкнул меня плечом Женя. — Видишь, Семен? Это небо! — Вижу, вижу, — проворчал я. Моя надежда что мы не найдем проход умерла. Завеса отступила, и наш караван из сотни дирижаблей увидел чужое небо. На палубу снова повалил народ, оттеснив нас к самым поручням. В регионе, в который мы попали, царило лето. В зимней одежде сразу стало чересчур жарко. Дирижабль стал снижаться, и мы увидели землю. — Почему все вокруг выглядит мертвым? — Спросил меня Женя. — Песок и мертвая земля. Я не знал ответ на этот вопрос и промолчал. — Смотри, — указал он головой на небеса, которые стали стремительно темнеть. В душе взвыла тревога. — Давай-ка уйдем с палубы, — успел сказать я, перед тем как почувствовать боль в спине. Удар! Удар! Кто — то позади меня нанес мне несколько уколов ножом в спину, повредив позвоночник, а потом столкнул меня вниз, прямо через поручни дирижабля. На губах появилась пена, кровь словно вскипела. Яд. Сука. — СЕМЕН! — Услышал я крик Жени, перед тем как с неба пошел черный дождь. Все произошло очень быстро. В себя я пришел уже на земле. Я упал на бархан из песка, скатился с него и оказался под козырьком скалы, прикрывшим меня от дождя, что продолжал лить с неба, плавя металл дирижаблей. Они попытались сбежать, и кажется, кому-то это удалось, но десяток железных гигантов уже задымились и начали падать. Люди оттуда прыгали прямо с палуб, в надежде выжить, но губительный дождь не оставлял им и шанса. — Кха, — выплюнул я кровь изо рта, прежде чем потерять сознание. Все кости в организме были сломаны. Внутренние ораны, отбиты или порваны. Яд. Я из последних сил потянулся к «изумрудной реке», а потом темнота. Глава 2 Периодически я приходил в себя и снова отключался. Яд оказался очень коварен. Он разрушал мое тело с той же скоростью что «изумрудная река» его лечила. Это было что-то необычное, созданное специально, чтобы убивать сильных кудесников. В моменты просветления я гадал, кто это меня так, чем и за что? Щит я всегда держал активным. Впрочем, нож, которым меня ударили, скорее всего, тоже необычен, как и яд. Он просто прошел мой «туманный щит» второй ступени и не заметил его. Тут есть и моя вина. Нужно срочно освоить хорошую защиту. Если выживу, конечно, в чем я последнее время начал сомневаться. Лечение идет впустую, а я слабею. Из-за поврежденного позвоночника я не чувствую рук и ног. Кажется, пошел третий день как я лежу в тени небольшой скалы, что защищает меня от солнца, но не от жары или жажды. Губы потрескались. Горло пересохло. Хотелось пить. Я очень ослаб. Я не мог прервать лечение, иначе умру. Задействовать волю и попытаться создать воду не получалось. В новом мире на дух оказывалось чересчур сильное давление извне. Это не давало мне никакой возможности применить свои способности. Безвыходная ситуация. Я был в отчаянье. Гадать, кто меня ударил было бесполезно. Это мог быть кто угодно. Я снова провалился в беспамятство, пока «изумрудная река» боролась за мою жизнь. На этот раз ушел я надолго и очнулся только через два дня, от того, что кто-то меня потревожил. С усилием разлепив один глаз, слипшийся от выступившего из него гноя, я посмотрел в спину человеку, что тащил меня за собой на волокушах. Я не мог держать голову ровно, вообще почти не мог ей управлять, и она моталась из стороны в сторону, тогда-то я и заметил, что он тащит меня мимо дирижабля, что упал на песок. После черного дождя он был весь оплавлен. Выгорел. А вокруг, мертвыми, лежали десятки тел кудесников, что выжили при посадке, но не смогли найти укрытие. Дождь прожег их тела насквозь, превратив в такие же, как и дирижабль, оплавленные куски мяса, на которых уже успели поживиться местные хищники, обглодав почти все трупы. Я снова потерял сознание. Так периодически приходя в себя, я наблюдал за незнакомцем, что расплывался перед моими глазами желтым пятном. Он поил меня водой и нес дальше. Не знаю, куда он меня тащил, но это заняло много времени. Мы были в пути никак не меньше четырех дней. Вода, которой меня поили — благотворно влияла на мой организм, и я уже был способен хоть немного соображать и находиться в сознании чуть дольше, чем пара минут. Желтым пятном оказался человек, в одежде соответствующего цвета. Я уже знал, что так выглядят маги этого мира. О его силе судить не берусь. Заметив, что я снова очнулся, он остановился и что-то проворчав себе под нос сунул мне в рот пучок трав, сжав мою челюсть и мне пришлось проглотить эту горькую отраву. Потом он дал мне сделать несколько глотков воды и, убедившись, что со мной все хорошо, я не захлебнулся, он снова взял в руки ремни, привязанные к волокуше, и потащил меня дальше. Чертово пекло. Я словно таял под этим солнцем. Глаза закрылись сами собой. Я провалился в тяжелый, мучительный сон. * * * Братья Зима. Рубка дирижабля. — Как в старые добрые времена, да брат? — На лице говорившего был какой-то безумный оскал. Он стоял у иллюминатора и смотрел назад, на десятки пожаров, что образовались после падения части дирижаблей их разгромленной в пух и прах эскадры. Убегающий от страшного дождя «Черный лебедь» был покрыт толстым слоем льда и весь светился на солнце. Они смогли выжить. — Кого мы потеряли? — Спросили его усталым голосом. — Сам не видишь? Треть каравана рухнула на песок, а потом появились эти чудики в цветастой одежде и взяли их в плен. А англичане вместе с американцами при первом признаке опасности поджали хвосты и умотали куда-то на юг. Мы как крысы разбежались в разные стороны. Ха. — Никто не ожидал, что удар местных магов окажется, так силен. Даже наш лед плавился в этом дожде, что уж говорить о защите на других дирижаблях. Братья переглянулись, поняв друг друга без слов. — Мне кажется, нам стоит обсудить другой вопрос, да, Олег? Флагман тоже упал и разбился. Сдается мне из-за ожесточенного сопротивления, что они оказали тем цветным волшебникам на земле, надежды на то, что их взяли в плен мало. Как мы попадем домой, брат? Все члены семьи князя Пустотного погибли. — Придумаем что-нибудь. Не в первый раз, — отмахнулся от него Вадим, просчитывая в голове варианты. — Куда держим путь, капитаны? — Спросил их, не унывающий матрос, что стоял за штурвалом. Он жив и это хорошо. Бывшего капитана братья Зима убили. Его хладно тело лежало в углу. Он хотел спуститься к земле и попытаться спасти людей, но братья успели оценить силу местных магов и не позволили ему совершить эту глупость. — Продолжай двигаться на север. * * * Светлана Московитая. Сразу после падения дирижабля. Я не понимала, о чем говорят эти маги. Когда наш дирижабль упал с неба и столкнулся с землей, я выжила и, как и все попыталась спрятаться от дождя в глубине «Вепря». Так назывался дирижабль. Не успели мы опомниться, как из воздуха появились неизвестные волшебники в ярких нарядах. Их словно принес ветер. Больше всего было тех, кто носил красные и оранжевые одеяния, но были тут и те, кто носил желтое, зеленое и голубое. Возглавлял этих людей волшебник в синем мундире. На шее у него висел медальон с изображением песчаного бархана. Он ласково улыбался, оглядывая нас. Этот его взгляд. Бр-р-р. Эти волшебники начали смеяться над нами и грубо хватать нас за руки, вытаскивая из дирижабля и ставя перед собой на колени. Первое время люди были дезориентированы и не понимали что происходит. Но их терпение кончилось. Они все были кудесниками. Вот с руки одного из тех, кто стоит на коленях слетает молния и убивает мага в красной одежде. Рядом лезвием ветра сносят голову другому магу, в оранжевой жилетке на голое тело. Тут и там вспыхивают драки. Все кричат и матерятся. Эти маги, похоже, не ожидали, что упавшие с неба люди будут сопротивляться или посчитали нас слабыми. Не знаю. Главное они быстро опомнились и обозлились. Завязался настоящий бой. На песок полилась кровь. Я не знала, что делать и беспомощно оглядывалась. Я врач, а не убийца. Мне было страшно, и я словно окаменела, не веря своим глазам. В меня полетело незнакомое мне заклинание, выглядевшее как песчаное веретено, но вперед выступил мой родственник, носящий ту же фамилию что и я. Отец наказал ему быть всегда рядом со мной. Он выставил перед собой щит, но тот погас при соприкосновении с веретеном, а потом этот песок добрался до Сережи и стесал с него всю кожу. Он так страшно закричал, а потом упал передо мной. Его взгляд остекленел. Он защитил меня, но, не сумел спасти свою жизнь. Все произошло так стремительно, что я не успела даже осознать случившиеся. Маг в синем мундире, что до этого просто наблюдал за схваткой, картинно поднял руку и щелкнул пальцами. Все люди родом с земли застыли словно статуи, не в силах пошевелиться или использовать свою силу. Этот маг что-то приказал своим подчиненным, и они начали обходить выживших, вливая им в горло какую-то жидкость. Тот маг, что запрокинул голову мне, прежде чем напоить меня этой жижей похабно провел руками по моему телу, ощупав грудь и больно ее сжав. Я против воли расплакалась. За себя и за Сережу. * * * К концу четвертого дня пути маг дотащил меня до своего дома. Это были какие-то каменные развалины некогда большого здания, из которых сохранились лишь несколько помещений и колодец. Желтый маг затащил меня в дом и уложил на одну из кроватей. Та травка, что он сунул мне в рот, помогла и подстегнула мою регенерацию, так что «изумрудная река» начала отвоевывать тело обратно. Я уже мог вертеть шеей по своему желанию и двигать правой рукой. В комнате, где он меня поселил, все было обычным. Деревянная мебель, кровать. Подушка. Ничего, что намекало бы на то, что мы в другом мире. Разве что электричества нет. Лампы что были установлены в стенах жилища, работали на магии. Я видел, как он заряжал их своим прикосновением. Бумага. Рабочий стол этого человека был завален бумагами, а на полках что с трудом держались в стенах из-за давящего на них веса, по порядку были расставлены сотни пухлых фолиантов на незнакомом мне языке. Этот человек ненадолго вышел из комнаты, оставив меня одного, и вернулся с исходившей паром тарелкой в руках. Присев рядом со мной, он начал кормить меня мясным бульоном. Мы не разговаривали. Попытались, но язык… Пустая трата времени. Наевшись, я заснул. «Изумрудная река» окончательно победила яд и теперь мне нужно только время. На следующий день я уже мог ходить, и желтый маг приставил меня к работе. Знаками и очевидно матюгами на своем языке он велел мне таскать воду из колодца скотине, что живет в другой части этой крепости. Да, утром я обошел округу и понял, что вчера ошибся. Раньше здесь была целая крепость, а не просто дом. Многие помещения уцелели, и часть из них маг использовал как хлев. Вот и сейчас, я прошел в один из таких импровизированных загонов, отодвинув в сторону деревянную калитку. В помещении десять на пять метров паслись низкорослые, мне по пояс, волосатые животные, что любили ластиться к рукам и выпрашивать кушать. Из пояснений мага и его жестов, наблюдая за тем, как он с ними общается, я понял, что они зовутся — кри. Кормили их травой, которой в пустыне окружающей нас днем с огнем не сыщешь, но тут секрета нет. Маг при мне вырастил ее на участке плодородной земли и сразу срезал. Животные стали тыкать своими влажными носами мне в ладони, поторапливая меня. — Сейчас, сейчас, — сказал я им и вылил ведро холодной колодезной воды в поилку, а потом снова пошел к колодцу. Чтобы напоить этих животных придется поработать до обеда и натаскать пятьдесят ведер воды. Не меньше. Мои силы все еще были угнетены. Очень странный мир. Давление на дух не ослабевало, и воля сейчас была бесполезна, а она мой самый универсальный инструмент. Заклятья — формы, которыми я владею, не помогут мне натаскать воды. Хорошо хоть выздоровление идет семимильными шагами и физические нагрузки мне не вредят, а только закаляют. И что мне теперь делать интересно? Да, кто-то из экспедиции, как и я, выжил. В этом я не сомневаюсь. Помню, перед тем как потерять сознание видел, как часть дирижаблей ушла от дождя и убежала прочь. А еще, кто-то, возможно, что, как и я упал в песок и смог в него закопаться или иначе пережить этот ливень. Не знаю… Но как их найти? И нужно ли? Да. Нужно. Мне надо выбираться из этого мира. Очевидно, что экспедиция потерпела неудачу в самом начале. Какой к черту рост кудесников в такой ситуации? Стать сильней. Как же. Выжить бы. И уж конечно, нам не до поисков сбежавших почитателей Энея. Честно говоря, свои шансы выбраться из этого мира я считал мизерными. Очень надеюсь, что эти поцелованные червем родственники Василия III — члены рода Пустотных, выжили. Осталось их найти и не умереть в процессе. Целую неделю я только и делал, что выполнял поручения мага и помогал ему по хозяйству, крепнув на глазах. Лечение прошло успешно и меня больше не беспокоили фантомные боли в теле. Я уже успел забыть, каково это, не чувствовать боли по утрам. Самую большую на данный момент мою проблему, к которой я не знал, как подступиться решил за меня желтый маг. В один из вечеров он позвал меня за собой и привел в одно из уцелевших помещений, где я еще не бывал. Оно было похоже на заклинательный зал. Кубическое каменное строение. Стены и пол ровные. Поверх них нанесен рисунок из пересекающихся линий. В разных местах расставлена посуда. Так на одном краю этого рисунка стояла плошка с обычной водой. Рядом был установлен кувшин, забитый под горлышко живыми скорпионами. С краю был сложен целый костерок из трав, что не горел, а скорее дымился, распространяя вокруг себя вкусный запах дыма. Маг показал мне куда сесть. Я хоть и недоверчивый человек, жизнь отучила верить людям, но тут я принял его правила игры. Если бы он хотел, я бы давно был мертв. Он присел напротив меня и невидимыми мне манипуляциями запустил ритуал. Линии на полу начали чуть светиться, а желтый маг положил руку мне на голову и прикрыл глаза, начав шептать себе под нос слова которые я не понимал. Так продолжалось около пятнадцати минут, пока меня неожиданно не затянуло внутрь своего духа, где я к удивлению увидел формирующуюся из ничего книгу, хаотично летающую вокруг и не привязанную к средоточию. Книга была еще не закончена и сформировалась только на треть, и я не стал ее трогать. Вместо этого я приблизился к средоточию и осмотрел розу, чей бутон был чуть приоткрыт. Попытался дотронуться до нее, но один из шипов на стебельке удлинился и пронзил мне руку. — Дрянь! Я вскрикнул и отскочил от розы на два шага. Понятно. Мельком посмотрев на деревце абрикоса и стеклянную пирамиду, я подставил руку потоку зеленых искр, что среагировал на мой крик. «Изумрудная река» за секунду подлечила травму, полученную мной внутри духа, и снова вернулась к средоточию, а я подлетел к границе, наблюдая за первой и второй оболочкой, что прогибались под напором силы мира в виде тумана, что давит на них и угнетает мою волю. Думаю это из-за того что я чужак в этом мире и грань хочет меня уничтожить. Эм-м-м. Мне кажется, или от этого духовные оболочки становятся только сильней? Понаблюдав за процессом полчаса, я пришел к выводу что да. Вторая оболочка наросла и утолщилась, а первая стала эластичнее. Выходит это приключение все же принесет мне пользу. В чем-то Император был прав. Я отвлекся. Книга была сформирована, и я вернулся к ней. Пухлая, страницы пожелтевшие. Она была похожа на те книги, что стояли у мага на полках. Осторожно, все же опаска в моих движениях присутствовала, я прикоснулся к ней, и она открылась, начав распадаться перед глазами образами, которые я запоминал. Образ равно слово. Меня учили языку, местным понятиям и письменности. Я выпал из времени и не мог прервать процесс, пока книга не исчезла полностью. В себя я пришел на каменном полу ритуального зала. Голова раскалывалась. Рядом стоял кувшин с водой, и я выхлебал его до донышка. Мага рядом не было. Все линии, что были начертаны на полу, исчезли. Стерты. Комната снова была пуста. Я слишком резко встал и голова закружилась. Пришлось опереться на стену, постоять так несколько минут и только потом сделать несколько шагов в сторону двери. Я вышел на улицу. Стояла ночь, но видимость была хорошая. Я поднял взгляд к небу. Там, в высоте, землю освящали три луны. — Проснулся? Я поморщился. Голову снова прострелила боль, но слова мага я понял. Оказалось сейчас не ночь, а раннее утро. Уже светает. Вон, солнце выходит из-за горизонта. — Спасибо, — сказал я ему, признательно кивнув одетому в желтое магу, что вышел на улицу, чтобы вырастить новую порцию травы для кри. Я постарался вложить в это спасибо все те чувства, что сейчас бурлили во мне. Если бы не этот маг, я был бы мертв. Я должен ему жизнь и понимал это. — Идем, поможешь мне, — велел он. Пока мы работали, он молчал. Вырастив траву и скосив ее, он накормил животных, а я в это время убирался в загонах и натаскал кри воды, позволив им облизать мои пальцы. Добрые существа. Поговорили мы с ним только во время обеда, укрывшись от палящего солнца под натянутой тряпкой, что прикрывала часть двора от лучей солнца. Потянувшись рукой за хлебом, я заметил, что загорел за эти несколько дней до черноты и даже не придал этому значения. Я уже привык к этой жаре и ходил в одних шортах, футболке и деревянных тапочках. Зимние ботинки и куртку пришлось выбросить. Они во первых пришли в негодность, а во вторых не подходили местному климату. Черт. Нужно будет узнать у этого мага, в какой стороне находятся разбившиеся дирижабли. Есть шанс найти там чей-нибудь багаж. — Кушай, чужак. Хватить витать в мыслях. — Да. Спасибо. Сегодня маг забил одного из кри и мы лакомились свежим мясом, приготовленным в печи. На чужака я не обратил внимания. Это не оскорбление. Это правда. Я здесь чужой. — У тебя много вопросов. Я знаю, — маг весело усмехнулся, и в уголках его глаз скопились морщинки. Только так можно было понять, что он стар. Выглядел он лет на тридцать пять, не старше. Уже потом он объяснил мне, что в мире, куда мы попали есть множество способов продления жизни. Выглядел маг так. Светлые, жиденькие волосы на голове. Доброе, пухловатое лицо. Глаза яркие, голубые, с прищуром и горбинка на носу. Он заметил, что я его разглядываю и снова усмехнулся. — Я расскажу тебя, куда ты попал, а ты слушай. Я с благодарностью кивнул. — Наш мир называется — Три луны. Знакомо, да? — Он показал глазами на небо, и хоть сейчас лун на небосводе было не видно, но я его понял. — Он находится на перекрестке. Это такое место, где сходятся множество небесных, звездных и других дорог. Те, кто умеют путешествовать по ним, часто посещают наш мир. По этим же дорогам, мир покидают те, кто достиг запредельного ранга и хочет достигнуть большего. Они уходят в те края, о которых я ничего не знаю. И, да, думаю, тебе стоит знать, что из-за тех, кто ходит к нам небесными путями, завеса в некоторых местах ослаблена и такие как вы, слабые по нашим меркам маги, не спорь, слабые, способны проникать к нам через туман. А теперь прежде чем продолжить свой рассказ, я хотел бы услышать что нибудь о твоем мире. Зачем вы пришли к нам и что ищите? Я был благодарен этому человеку и рассказал ему все. Понадобилось около получаса времени, чтобы объяснить некоторые моменты, но он на удивление не удивился автомобилям или самолету, что способен плавать в воздухе, назвав это механикой. Теперь я задал свой вопрос. — Что такое запредельный ранг, о котором вы упомянули в начале разговора? — В мире трех лун силу мага можно определить по цвету его одежды, — он улыбнулся. — Давняя традиция, начало которой положили еще несколько тысяч лет назад. Запоминай. Красный, оранжевый, желтый, зеленый, голубой, синий, сиреневый и запредельный ранги. Красный самый слабый, а запредельный… Ты понял. — И какой цвет одеяний у мага запредельного ранга? — Он может одеваться, во что хочет и ходить среди людей обычным человеком. Кто же ему запретит? — Он усмехнулся. — Я изучил твой дух, пока тащил тебя по пустыне. Ты по нашей градации, как и я, достиг желтого ранга, так что с завтрашнего дня начнешь носить одежды положенные тебе по праву. И впредь ходи только в своих цветах. Не смотря на то, что это просто традиция, за этим строго следят. Я кивнул, не став спрашивать, где он возьмет одежду моего размера. Спросил я совсем другое. — Почему вы мне помогли? Он пожал плечами. — Я видел достаточно смертей за свою жизнь. Я мог помочь и помог. Не ищи двойного смысла. Его нет. Я вспомнил о Свете, переволновался и затараторил, спрашивая. — А там где вы меня нашли, больше никого не было? Вы никого не видели? Других спасшихся? Он медленно, с отрицанием, покачал головой. — Остальные чужаки, когда я тебя нашел, были уже мертвы или их увели. Сердце пропустило один удар. — Кто увел? — Орден пустынных бродяг. Они носят на шее медальон с изображением песчаного бархана, обдуваемого ветрами. Солидный кусок проклятого континента принадлежит им. Они торговцы людьми. Я поморщился и сказал. — Вопросов у меня стало только больше. — Не торопись. Тебе предстоит еще многое узнать, прежде чем уйти дальше. Я же вижу, как ты смотришь за горизонт. А теперь пойдем, обед закончен. Нам нужно сходит проверить окрестности вокруг крепости, там и поговорим. Я встал из-за стола и, вспомнив правила приличия, спросил имя спасшего меня мага. — А как вас зовут? — Зовут? — Переспросил он, а потом задумался. — Зовут… Прошлое мое имя, не скажет тебе ничего. Называй меня И. — И? Хорошо. Я Семен. — Вот и познакомились, молодой маг. А теперь вперед. Нам нужно успеть обойти округу до заката. Первым делом, маг вручил мне одежду, что подобает магу моего ранга в мире трех лун. У него нашлись для меня штаны и рубашка с длинным рукавом, плюс отрез ткани, которым я обмотал голову, предварительно смочив его в воде. Вся одежда имела желтый оттенок. Более темные штаны и светлая рубашка. Забавно наверно выгляжу. Непривычно ярко. По-праздничному. — Идем. Буду говорить с тобой по пути. Времени у нас много. Мы выступили за пределы крепости и маг со странным именем, И, как он попросил себя называть продолжил свой рассказ. — Вы порвали завесу в одном из самых плохих для этого мест. Проклятый континент, так сейчас называют эту землю, после того как на протяжении десяти лет, за власть над ней боролись три ордена, ныне полностью уничтоженных в этой глупой войне. Они превратили некогда цветущий край в то, что ты видишь. Теперь эта земля забыта и брошена. Жить здесь невозможно и слишком опасно. Аномалии, проявления дикой волшбы, мутировавшие животные, отравленная земля. В этом крае поселились отверженные. Сюда стекаются беглецы трех лун и слабые ордена, которым нет места в более благополучных и богатых местах. Это плохое место, из которого сложно выбраться. Мы шли по раскаленному песку. Солнце стояло в зените. Я обливался потом, но шел в ногу с И. Помимо этого, я замечал все больше следов. Пустыня была живой. Я просто не видел ее обитателей. Они прятались под поверхностью песка. — Наш мир устроен по-другому. У нас нет единоличных правителей как у вас. Всем правят ордена магов, и законы что они устанавливают на своих землях, разнятся. — То есть путешествовать из края в край нельзя? — Можно. Но если ты обычный человек, то тебе не стоит посещать территорию багровых орденов. Так мы называем тех, кто идет к безграничному рангу, не оглядываясь на кровь и трупы, что устилают их дорогу. Орден пурпурного лотоса. Орден Тота и Хамала. Перечислять можно долго. Это что касается обычных людей. Теперь о нас, о магах. Тут все тоже зависит, на чью землю ты ступаешь. В наглую на тебя не нападут, но у нас в мире трех лун хорошо развиты многие грани магической науки, в том числе и алхимия людей. Об этом стоит помнить. — Не понял? Что такое алхимия людей? — Тело мага ценный ресурс. Если правильно подойти к вопросу, из тебя или меня можно приготовить полезный отвар, что поможет освоить новое заклинание или лучше понять силу. Продлить жизнь. Таким грешат багровые ордена. Я не обрадовался этим известиям, но тут все закономерно. Как и ожидалось моя мачеха и остальные члены семьи, конечно же, вступили в этот поганый орден Тота и Хамала. Нужно будет разузнать о нем больше. — Смотри, — указал вперед И. — Видишь? Я уточнил. — Круги на песке? — Да. Так выглядит логово гигантского скорпиона. Они у вас водятся? — Скорпионы, да, но обычные, размером с ладошку. — Этот тоже, когда то был обычным, но дикая волшба, оставшаяся после войны орденов и их сильнейших магов, изменила местных животных. Они мутировали. Появились новые твари, призванные к нам из других миров… Иди. Я хочу посмотреть, на что ты способен. — Э-э-э, что? Ладно. Я сделал несколько осторожных шажков вперед. Воля все еще мне недоступна, так что придется полагаться на формы. Чем ближе я подходил к логову скорпиона, тем осторожнее я действовал. И, остался на месте и просто смотрел на меня. Чувствую себя словно на экзамене. К счастью приближаться вплотную к логову гигантского скорпиона не пришлось, он почувствовал меня и сам выполз наружу. Песок брызнул в стороны и из ямы выбрался… Блин. Я бы не назвал это скорпионом. Ну, то есть это был он, но… Сложно объяснить, но я попробую описать его внешний вид. Жуткая, могучая тварь размером с быка и хвостом похожим на скорпионий. Этот нервирующий меня хвост изгибался дугой и нависал прямо над головой мутировавшего скорпиона, хищно покачиваясь из стороны в сторону. Его покрывала хитинистая, черная кожа, поверх которой наросли роговые пластины, даже на вид, крепкие как камень. Два круглых оранжевых глаза, размером с мой кулак, что неотрывно смотрели прямо на меня, без капли разума в них, излучали дикую, животную злость. Запах яда разносящийся в воздухе. Шип на конце хвоста гигантского скорпиона был полым, похожим на иглу. Внутри циркулировал яд, я это видел. Одного взгляда на скорпиона было достаточно, чтобы понять — передо мной хищник. Не сказать, чтобы я испугался, но опасения у меня были. Я, конечно, могу использовать «лес» и вырастить тут гигантское дерево, чьими ветвями переломлю хребет этому царю пустыни, только вот после этого мое средоточие окажется пустым, в груди словно поселится черная дыра и мне придется ждать около восьми часов, прежде чем средоточие снова наполнится, а ведь мы не прошли и трети пути. Воля опять же недоступна. Неприятно. Скорпион не стал ждать, и побежал на меня, перебирая множеством лапок. Делал он это на удивление быстро. Мне оставалось только направить на него руку, сформировать в ней «воздушную пулю» и ударить по скорпиону, что я и сделал. Как оказалось, роговые пластины, перекрывающие его тело в несколько слоев, с легкостью держат такой удар, и, выпустив в него десяток «пуль», я не добился ровным счетом ничего. Пришлось бежать от него. Интересно, И, смеется надо мной, наблюдая за этим потешным боем? Оглядываться и смотреть в его сторону я не стал. Если я не справлюсь со скорпионом, то мне точно нечего делать за пределами крепости. Буду и дальше жить здесь, с ним, если, И, конечно, не погонит меня прочь. Бегал я не просто так. Мне было нужно время подумать. Перебрав в уме несколько десятков форм известных мне, я, кажется, нащупал более подходящую тактику и остановился, послав в скорпиона сразу несколько заклинаний «сон» и это сразу возымело действие. Скорпион стал вялым. Ноги у него начали заплетаться. Все. Скорпион уснул, а я выдохнул с облегчением. Заставил же он меня побегать. Я подошел к нему вплотную. Без раздумий направив руку точно ему в глаз, в незащищенное роговыми пластинами место, я сосредоточился и ударил сжатой струей «белого пламени». Гул огня и глаз у скорпиона моментально вскипел и вытек на песок, а огонь проник ему под панцирь и запек скорпиона изнутри. Запахло жареным мясом и палеными волосами. Ко мне подошел, И. Он спросил. — Что ты применил, перед тем как поджарить бедного скорпиона? Прежде чем ответить, я пожал плечами. — Сон. — Неплохой выбор. Но я так понимаю, ты должен владеть заклинаниями более высокого уровня? Он требовательно посмотрел на меня. — Это так, но если бы я применил что-то сильнее, то мое средоточие быстро бы опустело, и я бы стал беспомощен. — Ах, да-а-а, — протянул он и поинтересовался. — У вас же формируется вторая оболочка в духе, когда переходишь на желтый ранг? Так? — Да. Так. — И твоя воля сейчас угнетена? Я прав? — Верно. Он меня успокоил. — Это пройдет и сделает тебя только сильнее. Повторюсь. Наш мир перекресток. Завеса, которая не должна пускать к нам чужаков, особенно сильных магов или иных существ, ослаблена и не может выгнать тебя прочь или выжечь изнутри. И то воздействие что ты сейчас чувствуешь, лишь сделает тебя крепче. Закалит волю. Некоторые маги, с которыми мы сотрудничаем и живущие в других мирах, приводят к нам своих учеников, чтобы они пожили здесь пару недель и стали сильней, не прикладывая к этому никаких усилий. — Да. Я уже заметил изменения, что происходят внутри моего духа. — Хорошо. Касательно того что я увидел, могу сказать что приложив некоторые усилия ты можешь выжить в пустыне, но сейчас тебе уходить рано. Придется тебе немного пожить рядом со мной. Я расскажу тебе больше об этом крае, а потом отпущу. Не хочу, чтобы ты погиб, не пройдя и нескольких километров. А теперь первый урок, молодой маг, Семен. Не оставляй добычу. Тебе же нужны деньги? Яд гигантского скорпиона покупают за желтые монеты. Триста грамм яда — одна монета. Хотя-я-я, крупный экземпляр попался, думаю в этом скорпионе все полторы монеты. Ах, да, — он на секунду прервался, чтобы посмотреть на меня, а потом снова перевел взгляд на гигантскую тварь, — ты же ничего не знаешь о наших деньгах. Ладно, смотри, как я извлекаю мешок с ядом, не повредив его. Учись на моем примере и внимательно слушай меня, — маг закатал рукава, достал из кармана нож и четкими движениями начал отделять хвост скорпиона от туловища. — В мире трех лун ходит только одна валюта. Монеты разных номиналов, что изготавливаются из особого минерала, добываемого в шахтах по всему миру. Монеты необычные. Поглотив одну желтую монету, после чего она, к слову, исчезнет, ты полностью заполнишь свое средоточие силой и не нужно ждать половину дня, пока оно само наполнится. Помнишь линии, что были нарисованы на полу во время ритуала, который я провел, чтобы передать тебе знания языка? Я кивнул, но он этого не заметил, продолжая вырезать из скорпиона пузырь с ядом. — Я рисовал их измельченным порошком из монет. И, да. Монеты разнятся. От красной, самой дешевой и которая бесполезна для нас, магов желтого ранга, ну, если тебе, конечно, не нужно купить хлеба на рынке и до сиреневой, на которую можно приобрести дом в городе. Понял? — Кажется, разобрался, но у меня вопрос. А можно поглощать монеты другого номинала? Ну, цвета? Зеленую там? Или голубую? — Монеты отдают всю силу разом. Рывком. Твое средоточие будет заполняться, пока не лопнет. Дух искорежит и порвет на куски. Ты умрешь. Так что поглощать можно только монеты своего ранга или меньшего номинала. Красные или оранжевые. Я обладал хорошим воображением и меня передернуло. — Запомнил? Взяв меня за руку, он шмякнул мне в ладонь слизкий пузырь, полный яда. Я поморщился. — Следующего скорпиона сам будешь свежевать. — Их тут много? — Спросил я, переборов брезгливость и убирая неаппетитный, противно пахнущий мешок с ядом в рюкзак, который мне подарил И. — Достаточно. Приходится раз в неделю обходить окрестности в поисках новых логовищ этих тварей, иначе животные в загонах волнуются. Чуют их запах. Да и скорпионы могут навестить меня ночью, а я этого не хочу. Мы продолжили путь. Встретили еще четыре логова гигантских скорпионов. Я их убил, но мое средоточие просело до половины. Все же формы второй ступени хоть и требуют меньше силы, тоже прожорливы. На привале, когда мы с ним угощались мясом скорпионов, И, подарил мне одну оранжевую монетку, с наказом поглотить ее, чтобы понять, о чем он говорил. Я положил ее на ладонь и стал рассматривать. Она была размером с наш железный рубль. Ничего так. Приятная на ощупь. — Ее нужно съесть? — Нет, — И улыбнулся. — Просто пожелай, чтобы она стала частью тебя, — подсказал он мне, и я сделал, как он велел. Ладонь опустела, а мое средоточие пополнилось где-то на десять процентов. — Здорово. Я был впечатлен. Не знаю что это за минерал, из которого изготавливают эти монеты, но такое подспорье не помешало бы мне дома. К закату мы вернулись в крепость. Ноги гудели от усталости, но я был рад этой прогулке. Я многое узнал, и информационный голод был утолен в полной мере. Оставалось все осмыслить и завтра, с чистой головой задать новые вопросы. И, прав. Спешка ни к чему хорошему не приведет. Мне нужно время. Нужно определиться, что делать дальше и куда держать путь. Так и потекли все последующие дни. Я учился, узнавал об этом мире от, И, и потихоньку у меня начал формироваться план, а пока я читал его книги и находил много общего между нами и магами мира трех лун, за тем исключением, что наука здесь развита с уклоном в магию. Самолеты не летают, даже поездов нет. Об электричестве они знают, но оно им не нужно. Есть фонари для дома, работающие на магии. Обычные люди заряжают их красными монетками. Что? Освещать ночью улицы? Что за дурость? Зачем? Три луны дают достаточно света. Учить меня магии этого мира, И, наотрез отказался. Да, он прячется на проклятом континенте от тех, кто изгнал его из ордена и объявил на него охоту, но он не предатель, так он мне сказал. Если я хочу знаний, мне придется вступить в один из орденов. Я тогда спросил его. — Разве чужак может вступить в ваш орден? — Конечно. Наш мир каждый год посещают тысячи путешественников между мирами. Часть из них становятся рабами. Часть будет поймана и продана алхимикам тела. А часть вольется в ордена, что дадут им защиту. Так что это твоя первая цель, Семен. Тебе нужно стать частью этого мира, только так ты сможешь найти секрет того как ходить по небесным тропам. Твою затею найти и вызволить своих соотечественников из рабства, если они в него попали — я считаю глупой. Они наверняка уже переправлены на другой континент. Живой товар всегда в цене и покупатели на той стороне всегда найдутся. Не рискуй понапрасну. Я оставил его совет без ответа. Нужно думать. Спросил я о другом. — А ты уверен, что мне безопасно путешествовать без медальона мага одного из ваших орденов на шее? Он меня успокоил. — Никто не запрещает магу покидать орден по какой-либо причине или жить отшельником. Придумаешь что-нибудь. Хотя зачем откладывать? Давай прямо сейчас сочиним историю, которую ты будешь всем рассказывать, если кто-то заинтересуется твоим прошлым. Расстались мы с И, только через месяц. Он рассказал мне все, что знал о мире трех лун, дал прочесть все книги, что не содержали в себе и крупицы знаний о магии и проводил меня до ограды крепости, пожелав благополучно найти то, что я ищу. Отсыпал немного красных монет на первое время и ушел. Он так и не рассказал мне за какую провинность, орден сокровенного слова ищет его, а я не настаивал на ответах. Поправив рюкзак, висящий на спине, что ощутимо оттягивал мне плечи, я направился на юг. Мне предстояло провести в пути две недели. В той стороне был город, в котором я рассчитывал продать яд гигантских скорпионов, разжиться монетами и возможно выяснить что-то о чужаках. Я надеялся, что найду там Светлану. Да, на невольничьем рынке или уже выкупленную кем-то, но это куда лучше, чем быть мертвой или… В общем, в путь. * * * Женя. Миг спустя после нападения на Семена. Я не смог запомнить лицо того, кто столкнул Семена с дирижабля, а потом было уже поздно. Только спина злоумышленника показалась и сразу скрылась в толпе, что напирала на нас сзади, подпирая к поручням. Многие даже не обратили внимания, как его ударили ножом и сбросили вниз. Все произошло очень быстро. Я перегнулся через поручень и смотрел, как он падает. Видел, с какой силой он ударился о песок, и как он безвольной куклой скатился по бархану вниз, к подножию небольшой скалы. На мой крик так никто и не обратил внимания. С неба пошел черный дождь, и всем стало плевать на незнакомого кудесника. — Ай, зараза. Этот дождь жжется! — Уй, ребята, щиты не помогают. — А-а-а-а-а! Он прожег мне глаза! Дождь прожег мне глаза! Я ничего не вижу! Паника. Толкучка. Дождь с каждой минутой начал усиливаться. Он причинял мне сильную боль, и я не мог больше ни о чем думать, кроме как о спасении своей жизни. Дирижабль начал падать. Люди на палубе еще сильнее запаниковали. Мы пролетели еще несколько десятков километров, прежде чем рухнули. Мне относительно повезло. Я выжил и даже не сломал себе ничего. Корпус дирижабля прикрыл меня от дождя и целый час пока с неба лил этот губительный дождь, я просидел под обшивкой «жар-птицы», что плавилась на глазах словно воск, испуская черный дым, что столбом поднимался к небесам. А еще этот запах жженой резины и пластмассы, забивающий нос. Дышать было очень тяжело. Глаза слезились, но я побоялся покинуть спасительную тень дирижабля, что прикрывала меня от дождя. Те, кто так поступил, уже лежали мертвыми на песке. Ливень за считанные секунды превратили сильных и слабых кудесников в куски кровоточащего мяса. Не пощадил никого. Я не выдержал такого зрелища и меня вырвало. Так как мне, повезло немногим. Когда дождь закончился, все начали выбираться из превратившихся в ловушку коридоров. Кто-то звал на помощь. Многих придавило многотонными конструкциями корабля насмерть. Раненых начали лечить, но не все владели целительными формами, да и кто мы? Тут собрались только нулевые, первые, как я и еще вторые ступени. Третьих ступеней ни одного человека. Капитан дирижабля обладатель четвертой ступени, но его с нами нет. Как только мы начали падать, он превратился в сгусток огня и просто перелетел с нашего дирижабля на соседний, покрытый льдом. На нем летели братья Зима. Я о них слышал. Вот уж кто, так они выжили в этом аду и успели уйти, как и многие другие, кто вовремя среагировал, и на чьем борту летели очень сильные кудесники пятой, а иногда четвертой ступени, сумевшие поднять хоть какую-то защиту. А мы остались одни посреди пустыни. Здорово. — Помогай, парень. Чего спишь? Это обращались ко мне. Я вытер остатки блевотины с лица и помог вытащить из-под завала раненого человека. Он кричал и звал на помощь, но ему пришлось подождать. — Знаешь форму «лечение» или «регенерация» на худой конец? — Спросили меня. — Нет. Как-то руки не дошли до этого. Я больше по боевке специализируюсь, — ответил я на вопрос, зачем то, добавив в конце, будто сейчас это важно, — у меня талант к управлению водой. — Вот и я не знаю… Не целитель. Ну, а вода это хорошо. Оглянись. Мы в пустыне. — Заметил уже. Несколько часов мы разбирали завалы дирижабля, что некогда гордо бороздил воздух. Теперь это кусок хлама негодный даже в переплавку. Трупы мы не трогали, у нас просто не было сил их хоронить, и мы оставили их внутри корабля, прочтя над ними молитву. Выжило сто двенадцать человек. Как я и сказал, никого сильнее кудесников второй ступени мы так и не нашли. Женщины и мужчины. Треть людей была ранена. Наших сил было недостаточно, чтобы поставить их на ноги. Простые раны мы кое-как залечили, но никто из нас не способен заново отрастить руку или глаз. Эти люди, что пострадали сильнее всех, сперва громко кричали, что-то требовали, а потом успокоились и вели себя тихо, погрузившись в апатию. Управление нашей разрозненной группой взял на себя один из офицеров дирижабля, что выжил при падении. Он был кудесником второй ступени, и ему пришлось нелегко, когда люди начали упрекать его капитаном — трусом, что сбежал в трудный момент и бросил нас, но он выдержал все упреки и организовал толпу, сплотив нас в отряд, так что негативные шепотки в его адрес стихли. Мы изготовили носилки, для тех, кто не мог идти сам, собрали вещи, что уцелели, рассортировали их и пошли в сторону дыма, что видели на горизонте. Там упал еще один дирижабль. Мы надеялись присоединиться к более сильной группе. Все мы хотели жить. Я вспомнил про Семена, но мне пришлось смириться с тем, что он погиб. Такая высота и падение. Плюс ко всему я даже не найду место, куда он упал. Мы слишком далеко отлетели, прежде чем сами рухнули с небес. Прости, Семен. — Выдвигаемся! — Отдал команду Никита Сергеевич. Я стоял рядом с носилками, и мы с другими мужиками подняли их в воздух. Тот, кто на них лежал, застонал. Он один из тех, кто пострадал сильнее всего. Офицер, угадывались на нем обрывки военной формы, хоть и обычный человек. Некоторые из нас к моему стыду предлагали бросить раненых, тех, кто не мог идти самостоятельно, но Никита Сергеевич решил по-другому. Я был ему благодарен за это. Он в отличие от остальных остался человеком. Мы двинулись вперед. Ориентир черный дым. Не заплутаешь. Через несколько километров всех начала мучить жажда и мы стали расходовать воду, которую удалось собрать. Бутылки с ней передавали из рук в руки, пока те не показали дно. Шли уже несколько часов. Голову пекло. Ветер, обжигал кожу. Пот застилал глаза. Ноги проваливались в песок по щиколотку, от чего шагать с каждой минутой было все сложнее. Хотелось просто упасть на песок и лежать. На середине пути между нами и дымом что был виден все хуже, похоже пожар на том дирижабле потух, поднялся еще более сильный ветер и стер следы, что мы оставляли позади себя. Никита Сергеевич послал вперед двух разведчиков. Как и он, мужики имели вторые ступени. Они резко взяли хороший темп и очень скоро скрылись за гребнем песчаной горы. Мои напарники, те с кем я нес носилки с бессознательным человеком, изредка начинали говорить, а потом замолкали. — Пить хочу. — И не говори. Жуткая дыра этот мир. — Будь проклят Император и вся семья Рюриковичей. Через три часа мы подошли почти вплотную к тому месту, где видели в последний раз дым, но наперерез к нам бежали возвращающиеся разведчики. Они бежали, молча, и только тревожно махали нам руками. Никита Сергеевич велел всем остановиться. Разведчики добежали до нас. Перевели дух и начали рассказывать. Мы все собрались вокруг них. Их рассказ нас разозлил и напугал одновременно. Я стоял рядом со всеми и слушал, как запыхавшиеся разведчики, в красках и в деталях, рассказывают то чему стали свидетелями. Неизвестные волшебники в ярких, цветных одеждах напали на дирижабль «Вепрь». Всех наших вязли в плен, даже не смотря на то, что капитан «Вепря», кудесник аж четвертой ступени дрался до последнего, но его, как и остальных победили как детей и, поставив на колени, заставили выпить какую-то жидкость. Теперь эти волшебники взявшие наших товарищей в плен движутся в сторону другого рухнувшего дирижабля, не оставив после себя даже трупов. Их они забрали с собой. Все молчали и не знали что сказать, только переглядывались. — Что будем делать? Этот вопрос интересовал всех. * * * Михаил чувствовал себя загнанным зверем. Он бежал ото всех. Не стал слугой ордена. Первым делом он перерезал горло спящему кудеснику, что поселил в него червей. А потом, войдя во вкус, убил и того мальчишку, сопляка, что избивал его каждый день пока они летели на дирижабле. Спящие кудесники такие уязвимые. Ха-ха-ха. Он подался в бега. Их всех обучили языку, даже его, обычного человека. За несколько недель, что они здесь находятся, он успел наслушаться сплетен и знал, куда ему бежать, тем более голос, что нашептывал ему советы в ухо, с каждым днем становился все сильней и Михаил Жук не выдержал и послушался его. О мачехе Семена и своем обещании он благополучно забыл. Его путь лежал в сторону гибельных болот. Глава 3 Поселение Тур-аме. Берега Кипящего океана. Женя вдыхал морской воздух и смотрел на серо-стальные волны, что словно пытались смыть Тура-аме с утеса, на котором стоял этот небольшой городок, где они нашли свой приют и работу. Кипящий океан… Их путь по пустыне был окончен и он не хотел вспоминать о нем. Слишком многих они потеряли, прежде чем выбрались из песчаного плена. Ссоры, удары в спину, за эти несколько недель он видел все. Рядом сидел рыжий Борис. Ему пришлось в одиночку тащить его последние дни, так как остальные отказались нести на себе раненого, считая это пустой тратой времени и ушли вперед, бросив оставшуюся группу на произвол судьбы. Никита Сергеевич не смог их остановить. Он повзрослел. Больше он уже не тот мальчик, каким был месяц назад. Рука сама потянулась к лицу и потрогала порез на лбу. Человека что попытался отобрать у него воду пока он пытался напоить тогда еще лежащего на носилках словно мертвец — Бориса, он убил. Большая волна ударилась об утес и брызги долетели даже до них, попав на лицо и взбодрив Женю, что слишком глубоко ушел в свои мысли и переживания из-за убийства того человека. Нам повезло дважды. Во-первых, мы дошли до города и не стали рабами или кормом для тварей пустыни. А во-вторых, после допроса и обучения языку, орден, что правил этим городком, разрешил нам остаться, выставив лишь одно условие — до тех пор, пока море не успокоится, и в город-порт не зайдут первые океанские корабли с торговцами на борту, мы будем работать в порту, рискуя своими жизнями вместе с другими рыбаками. Кипящий океан, как и пустыня без названия славился своими морскими монстрами. Шел сезон кипения, когда океан не рисковало пересекать ни одно судно и ни один безумный капитан. Нам придется работать в порту семь-восемь месяцев, прежде чем мы увидим парус на горизонте. Мы смирились, но надежда в нас не умерла. Мы верили, что сможем вернуться домой. Дайте только время. — Женя? — Меня хлопнул по плечу Борис, что сменил свою военную форму на обычную рубаху и плотные, рыбацкие штаны. — Вон, видишь? Идем. Телега с приманкой для морских монстров уже подошла. — Идем, — ответил я, хлопнув его по плечу в ответ. * * * В первый день пути после того как я попрощался с И, я не встретил никаких опасностей. Шел по компасу, благо его здесь изобрели, так что периодически я останавливался, смотрел на стрелку тяжелого отлитого из бронзы прибора и шел дальше на юг. В голове я проматывал наставления мага. Вспоминал приметы плохих мест и обходил их по широкой дуге, вот и сейчас я заметил впереди россыпь камней и остановился, а потом заложил петлю вокруг, не став испытывать удачу. В таких местах часто селятся твари куда опаснее гигантских скорпионов. Несмотря на то, что я могу за себя постоять, мне не хотелось терять время на бессмысленную бойню. Не стоит забывать, что в этих песках опасно путешествовать в одиночку даже синему магу, не то, что желтому. Что касается того черного дождя, уничтожившего едва ли не треть всех наших дирижаблей, я спросил о нем И, и вот что он мне тогда сказал. — Некоторые багровые ордена, что идут к вершине силы, к невозможному рангу, практикуют особые эмпиризмы. Они превращают себя в повелителей Ямы. Это опасный процесс, на каждом этапе которого человек может оступиться. Маги что идут этим путем коверкают свою суть, но все же остаются частично людьми. Цена ошибки превращения в повелителя Ямы — полная утрата человечности. Таких магов, совершивших ошибку в обряде, точнее уже не магов, а существ, огромной силы — называют жуть. Им нет места в цивилизованном обществе. Они потеряли все положительные человеческие чувства. Их разум кардинально изменился. Они противны нашему миру. Обычно их уничтожают члены ордена, в котором состоят эти неудачники, но бывают случаи, когда этим тварям удается сбежать, и они поселяются в таких местах как проклятый континент. Их магия, как и магия тех, кто идет путем повелителя Ямы имеет отличительную черту. Все внешние проявления их силы имеют черный цвет. Если увидишь мага с сероватой кожей, слишком высокого для человека — держись от него подальше. Все кто пошел путем превращения себя в повелителя Ямы — ненормальные. Ну а если встретишь на своем пути жуть… тебя уже ничто не спасет. Черный дождь тому пример. Что сказать? Моя мачеха дура. Обойдя преграду из камней на пути, я двинулся дальше. В те места, в которых нас застал дождь, и где попадали дирижабли — я не пошел. Где-то в тех окрестностях как, оказалось, живет жуть. Нет. Так рисковать я не готов, тем более там вряд ли что-то осталось, чем можно поживиться. Тот же И, тому пример. Он ведь пришел на место нашего крушения не для того чтобы спасти хорошего парня Семена. Нет. Ему нужны были наши вещи. Он не прогадал и уволок помимо меня два десятка чемоданов. Все же проклятый континент не изобилует магазинами. После он признался мне, что не посещает местные поселения и мелкие городки, так как его могут узнать. Он все еще в розыске и орден сокровенного слова хорошо заплатит за информацию о нем, так что он выживает отшельником и потихоньку развивается, стремясь взять зеленый ранг. Я пообещал молчать о нем, но на слово он мне не поверил и провел надо мной некий ритуал, запрещающий упоминать о нем. Я был не против. Я все еще должен ему. Первый день моего путешествия по пустыне подошел к концу. Солнце уже ушло за горизонт и на небе показались три луны, осветившие эту часть проклятого континента. Я начал готовиться ко сну, но перед этим приготовил себе ужин. Костер пришлось поддерживать волей. Никакого хвороста по пути я не нашел и просто желанием разжег пламя из ничего, подвесив над ним небольшой котелок, куда покидал вяленого мяса. Вода у меня была с собой. Сконденсировать из ничего ее нельзя. Еще одна загадка проклятого континента. Воля или заклинания тут не помогут. Умереть от жажды, даже если ты маг в этой пустыне без названия можно также легко, как и в пасти гигантского скорпиона. Хорошо, И, подсказал мне, где расположены колодцы, иначе бы мое путешествие было обречено на провал. Воля. Неделю назад я в полной мере почувствовал изменения, что произошли со второй духовной оболочкой, именуемой также волей. Все. Я вышел на тот рубеж, что отличает князей от бояр. Теперь я могу своим желанием использовать формы второй ступени, не затрачивая силу из средоточия, или если я не знаю нужную форму, просто представляю перед глазами результат что жду, и воля воплотит его в реальность. Завеса мира трех лун более не оказывает на меня никакого влияния. Я не чувствую давления на дух, а если оно и есть, то мимолетно. Вот я и стал сильней, как того хотел от нас Император. Стоило оно того? Покушав, я не стал сразу ложиться спать. Я долго думал, как защититься во время сна. Первый вариант — использовать форму «защитный круг». Ее недостаток — она не защищает, а лишь предупреждает меня об опасности. Это мне не подходило категорически и пришлось действовать грубо, на пределе своих сил. Я не отказал себе в удовольствии и вслух, четко, произнес одно слово. — «Лес». Песок вокруг задрожал, а я почувствовал резкий отток силы из средоточия. Шуршание и вверх, в высоту взмывает дерево. Вот оно растет и растет, пока не достигает сорока метров в высоту, а потом замирает. Я чувствую как вместо того чтобы расти ввысь, оно удлиняет свои корни, распространяя их в глубину почвы. Как дерево с трудом ворочает огромными камнями, бывшими некогда стенами зданий, похороненными под тысячами тонн песка и как корни добираются до живительной влаги. Все. Оно добралось до воды и теперь можно не бояться за него и за меня. Хоть дерево и меньше чем обычно из-за скудности почвы, его корни огромны и уходят даже больше чем на сто метров в глубину и в стороны под землей, так что кто бы ни попытался на меня напасть пока я сплю, ему здорово не поздоровится. Погладив ствол своего великана, я лег спать в его тени, дав дереву мысленный наказ хватать всех, кто подойдет к нему достаточно близко и будить меня в случае чего. Ну а если ему будет угрожать опасность, пусть использует все свои возможности чтобы ее уничтожить. Это нужно для того, чтобы, когда я уйду, никто не срубил мое детище. Пусть оно живет и дарит тень и безопасность мирным путникам. Тут конечно придется постараться, чтобы объяснить ему кто мирный путник, а кто нет, но я уже наловчился говорить со своими деревьями, ну или не говорить, а правильно формулировать приказы, так что справлюсь. Мой сон изредка прерывали верещания и хруст костей, но к этому я быстро привык. С приходом ночи пустыня оживала, и просыпались существа охочие до человеческой плоти и крови. Я им оказался не по зубам, ну а то, что мое средоточие опустело, так это пустяк. Восемь часов сна и я снова буду полон сил. Так я и собирался путешествовать дальше. С неким комфортом и можно сказать шиком. Утром, я пошел осматривать то, что осталось от тварей, что пытались подобраться ко мне спящему. Ну, дерево поступило мудро и разорвало их на мелкие куски, прикопав в почве и создав тем самым себе удобрение. Так что нашел я только потеки крови, что уже впитались в песок и были почти незаметны. Позавтракав тем, что бог послал, я попрощался с моим детищем, еще раз повторив ему все свои приказы, и отправился в путь, размышляя о своем будущем. Одной из моих проблем является маленький резерв. Объема моего средоточия хватает всего лишь на один призыв «леса», моего единственного условно боевого заклинания третьей ступени или как говорят в мире трех лун — желтого ранга, а потом все. Я пуст. Только воля, но она тоже не бесконечна и вторая оболочка исчерпает себя уже на третьем десятке форм. Много это или мало? Смотря с чем сравнивать. Для кудесников второй ступени я тот идеал, к которому стоит стремиться, а для четвертой ступени я просто неоперившийся птенец. Не хочу принижать своих заслуг, но как показывает практика, мои враги сильнее меня и возможно я зря хаю Императора. Случаем что мне выпал стоит воспользоваться и помимо поиска знаний, которые помогут мне вернуться домой, стоит поискать и то, что сделает меня сильней. К полудню, я подошел к месту о котором мне рассказывал И, но тут не обошлось без сюрпризов. Мне начали попадаться трупы. По одежде я определил, что это мои соотечественники. Выжившие с рухнувших с небес дирижаблей. Удивительно, как далеко они смогли дойти, не зная ничего об этом мире и тварях его населяющих. Один из этих людей был в рясе. Монах-кудесник. И тебе земля пухом, кто бы ты ни был. Не знаю, от чего вы умерли, все же много времени прошло, тела частично обглоданы, частично мумифицированы, но вы ребята не заслужили такой смерти. Покойтесь с миром. Меня посетило очень неприятное чувство. Глубоко внутри себя я был рад, что все они мертвы. Знаю. Это плохо, но они были бы обузой для меня. Мне гораздо легче будет затеряться на просторах проклятого континента одному, чем с ними. Поганое чувство. Очевидно, чтобы загладить его, я решил похоронить этих людей по-человечески. Выбрал огненное погребение, другое в пустыне бесполезно. Собрали их всех вместе, и сжег своей силой, прочтя коротенькую молитву, что вспомнил. Опять же, я поступил нехорошо и разжился некоторыми их вещами. Перед тем как их сжечь, я обыскал их. Меня хоть и снарядил в дорогу И, но я не смог отказаться от шоколадки Аленка, что нашлась в кармане у монаха, двух банок сгущенного молока и хорошего ножа. Последние блага высокоразвитой цивилизации Земли. Когда я их еще увижу? Да и глупо было бросать все это здесь. Отломив дольку шоколадки, я положил ее в рот и стал медленно смаковать, чувствуя, как она тает на языке, даруя мне приятное послевкусие и взрыв чувств. Сама шоколадка была деформирована из-за жары и превратилась в лепеху, но это все ровно была она, Аленка. Лучший шоколад Российской Империи. — М-м-м, — промычал я и убрал оставшуюся часть лакомства в карман. Много нельзя. Захочется пить. И я, кстати, сейчас и занят тем, что пытаюсь раздобыть воду. — Еще раз извините, ребята, — развеял я пепел, что от них остался, призвав волей порыв ветра. Итак, впереди я вижу очертания первого колодца на своем пути. Проблема в том, что трупы находятся совсем недалеко от него и это наводит меня на нехорошие мысли. Я был предупрежден, что рядом с водой селятся всяческие твари, поджидающие караваны людей, что ходят через пустыню и набирают тут воду. Пришлось рисковать. Идти или не идти к колодцу, выбор не стоял. Вода почти на исходе, а до следующего места, где можно набрать водицы три дня пути. Я находился в низине между четырьмя барханами. Колодец так и притягивал мой взгляд. Не нравилось мне тут. Ой, как не нравилось. С каждым шагом к колодцу мне становилось все тревожней. Если опасность не видно, значит или тварь очень умна или это тот вид опасности, от которой нужно защищаться иначе. Та же дикая волшба, аналог ядерного заражения местности. Никогда не знаешь, какие сюрпризы преподнесет тебе такое место. Дошел, хоть и взмок по пути от напряжения, ожидая нападения каждую секунду. Сам колодец был сложен из огромных грубо отесанных камней. Дна я не увидел, но ручка и ведро были на месте, и я потянул ворот на себя, наматывая цепь на бревно. Дзынь. Глубоко внизу, в полной темноте плеснулась вода и я начал крутить ворот быстрее, торопясь убраться из этого места как можно скорее. Раз-два, раз-два-три. Очень глубокий колодец. Раз-два. Показался край ведра. Я взял его в руку, и немного расплескав содержимое, поставил на бортик колодца. Понюхал воду. Она была чистая, прозрачная. Рискнем. Я достал из рюкзака пустые фляги и наполнил их через горловину, облив себе руки, так как они тряслись. После этого я побежал из этого места прочь, но тревога, поселившаяся у меня в груди, и не думала уходить. Чем дальше я отходил от колодца, тем более нервным я становился. В горле пересохло. Пульс подскочил. Что-то не так. Я что-то упустил. Но, что? Я замер на месте, сбросил с плеч рюкзак и стал оглядываться. Ничего. Тьфу! Что же меня гложет и почему меня всего трясет? Я-я-я, опа, только сейчас я обратил внимание на то, что моя рука, какой уже раз тянется к голове и чешет ее. Что за? Вот. Снова. Теперь мне захотелось почесать спину. Мне это не понравилось, и я сбросил с себя одежду, оставшись голым и начав себя осматривать. Сука! Так и есть. Песчаные блохи. Мелкие, меньше миллиметра диаметром, они сидели по всему моему телу. Шесть лапок, рыжий оттенок кожи, гнусная рожа с усиками. Я слышал о них от И. У-у-у, собака. Они же переносчики болезней и тревога что меня не отпускала, связана с ними. Эти мутировавшие в пустыне блохи уже искусали меня, выпили кровь и наверняка заразили целым букетом местных болезней, да еще и яйца отложили. Дрянь, дрянь, дрянь! Так, нужно успокоиться. Первым делом необходимо избавиться от блох, а уж потом лечить себя, да и одежда… Ладно. Это потом. Начнем. Будет больно, так что я зажал между зубами кожаный ремень от брюк, приготовился и пустил по своему телу «белый огонь». — У-у-у… Я взвыл от боли и упал на колени, но не прекратил сжигать себя заживо, крепко зажмурив глаза, из которых ручьем текли слезы. Все волоски на теле, брови, ресницы и волосы на голове сгорели. Больно, как же больно! — У-у-у, сука. С-ука! Прошло несколько минут. Блохи подохли, как и их яйца, что они в меня поместили, и я с облечением призвал «изумрудную реку», просто упав в этот момент на песок и пытаясь отдышаться. Рой зеленых огоньков облетел меня и ласковыми прикосновениями унял зуд и залечил красную, кровоточащую кожу. Волосы не отросли, но я и не стремился к этому. Огоньки проникли в мое тело и начали чистить мою кровь от попавших в нее болезней и паразитов, все же песчаные блохи опасны именно этим и трясло меня не от страха, а от лихорадки. Потребовалось полчаса и четверть силы из средоточия, чтобы вылечить всю ту дрянь, что они в меня занесли. К тому времени я хоть немного пришел в себя. Кряхтя как старый дед, я встал с песка и отряхнул трясущиеся коленки. Пришло время одежды. Я долго ломал голову, как убить блох и не повредить ткань и все до чего я додумался это создать для них невыносимые для жизни условия. Волей я призвал поток густого дыма и направил его на одежду, став ждать. Понадобилась пара минут, прежде чем я заметил, как эти мелкие твари прыгают прочь, и зарываются в песок. Все же дым им не понравился. У-у, твари. Для верности я подождал полчасика и только потом взял одежду в руки, проверив каждый шов, прежде чем одеть ее на себя. Выходит, трупы, что я нашел, погибли из-за песчаных блох? Это чем же они их таким заразили, что ребята и сотни шагов не ушли от колодца, а попадали замертво? Меня передернуло. Дерьмовая смерть. Я стал еще больше ненавидеть всю эту гнусь, особенно ту, что пьет людскую кровь. Клещи, комары, блохи, пиявки. Тьфу. Мерзость. Хотелось поскорее убраться подальше от этого колодца. Я снова пошел вперед, сверяясь с компасом и ежесекундно проверяя свое самочувствие. Кажется все хорошо. Тревога ушла. Этот случай напомнил мне как опасно в пустыне, так что я не расслаблялся и шел, без остановок до самого вечера, проклиная про себя блох, червей, Энея, Императора, мачеху, всех. Поганое настроение. Я пропустил обед, и только пил воду, которую набрал в колодце, от чего у меня каждый раз екало сердце. А вдруг и в воде, какая гнусь? Я, конечно, проверил ее как мог. Подходящих для этого форм я не знал и волей, одним желанием сформировал вопрос, направив силу на флягу в руках, пожелав узнать, пригодна ли вода в ней для приема внутрь и кажется, мне даже пришел положительный ответ, но я все равно пил маленькими глотками и с перерывами, постоянно прислушиваясь к себе. Все же вывело меня это происшествие из себя. Тревога и плохое настроение лишь чуть отступили только вечером, после того как я вырастил дерево, пристроившись в его тени на отдых. Запалил костерок и уже хотел приступить к приготовлению ужина. Небо потемнело. Солнце ушло, и на небосводе снова показались три луны. Дневная жара немного спала, и ветерок что шевелил листья моего дерева, принес запах свежести, а не зноя, который меня порядком задолбал. В паре сотен метров от себя я заметил гигантского скорпиона, что выползал из своей норки. Мне захотелось сорвать на ком-нибудь злость, и я вопреки здравому смыслу, сделал это, забыв обо всем и побежав навстречу твари. Никакого «сна». Я пустил в сторону скорпиона «белый огонь» с рук , усилив его до предела и напрягая волю. Пламя что сорвалось с моих ладоней, загудело и накрыло скорпиона вместе с головой. Я был зол и не желал отступать, только усиливая и до того мощный поток огня, выдавливая из себя силы капля за каплей. Все что во мне было. Всю злость. Скорпион что вначале хорошо пережил натиск огня, не смог долго сопротивляться и заверещал, став судорожно биться всеми конечностями по земле, словно на раскаленной сковородке. Силы у меня кончились раньше, чем он подох, и я устало опустил руки и отошел в сторону, не желая попасть под случайный удар его хвоста. Средоточие пустое после создания дерева. Вторая оболочка истощилась. Я еще никогда не опустошал себя так, как сейчас. Вылечить себя если что случиться я не смогу. Вот так. Я поступил безрассудно и как дурак. В придачу изрядно устал. Аж шатает. Обед я пропустил, а ужин так и не приготовил. Идиот. Все. Скорпион издох от полученных ран, и я без опаски подошел к нему. Пнул его пару раз ногой, а потом взял нож и первым делом вырезал мешочек с ядом, а после, подумав и кусок уже прожаренного мяса с его спины. Злость как рукой сняло. Я вернулся под защиту дерева и устало плюхнулся рядом с местом, что приготовил для сна и стал жевать на удивление вкусное мясо. Упрекать себя глупым поступком и дальше не было смысла. Я признаю что дурак. Не надо было срывать злость на скорпионе, и тем более убегать из-под защиты дерева. Просто день такой. Устало проведя рукой по лицу, я доел мясо, выпил прокипяченной в котелке воды и оперся спиной на ствол своего деревца, что не могло говорить, но все видело, а потом прикрыл глаза и нырнул сознанием в дух, погрузившись в себя. Давно пора было попытаться сделать это еще раз, а я все откладывал визит на потом. Я задействовал стеклянную пирамиду, и меня дернуло в сторону, вырвав из тела, и понесло к небесам. Миг и я снова в тумане, что отделяет этот мир от других. Ориентироваться я здесь не мог, но мне это и не нужно, сила сама тащит меня в нужном направлении. Как и в прошлый раз, туман попытался меня сожрать. Вот почему я не хотел навещать это место. Налившись чернотой, он сдавил меня со всех сторон, но я выдержал. Духовные оболочки затрещали, но не пустили туман дальше, к уязвимому средоточию, а потом уже было поздно, я пролетел завесу насквозь, вернувшись под небо родного мира. Ух. Я и забыл, что в Сибири сейчас зима. Все белое, от горизонта до горизонта. Пронесшись призраком над верхушками сосен и елей, меня притянуло к ферме, прямиком в теплицы. А вот и Алиса. Она вместе с Машей подстегивает своей силой рост огурцов и помидор, что растут у нас круглый год, несмотря на то, что зима и снег. Я даже не стал прислушиваться к их разговору. Просто повисел рядом с ними и ласково провел своей рукой по щеке Алисы. Она конечно этого не почувствовала, но мне стало легче и я посмотрев на нее последний раз, отправился искать Юлиану и поймал ее за тем, как он ворует конфеты из буфета. Решив ее немного попугать, я задействовал остатки воли и вырвал из ее рук батончик с нугой. Юлиана выпучила глаза, сведя их к переносице, и с открытым ртом наблюдала за летающей конфетой, а потом она как закричит. — А-а-а-а! Призраки! МАМА! Она убежала, а я, посмеиваясь и убедившись, что с моей семьей все хорошо, вернулся обратно в тело. Об этой моей способности никто не знал. Я, конечно, доверял Алисе, но она и так знает обо мне слишком много. Ничего. Я вернусь к ним. Душевный покой был восстановлен и я лег спать с легким сердцем, пообещав себе почаще наведываться к ним и снимать таким образом стресс. Так прошло несколько дней и только на восьмой день пути, я заметил то, чего давно ждал. Столб пыли вдалеке. К вечеру я нагнал караван из повозок, животных, что их тянут и людей. Мне предстояло проверить, насколько хорошо мы продумали мою легенду с И. Приблизившись к каравану, первым делом я убедился, что это не люди морщин. О них мне рассказал желтый маг. Они кочевники и не самые приятные в общении индивиды. Их лица, несмотря на возраст, от младенцев до глубоких стариков покрывают тысячи морщин, какая-то генетическая мутация. Маг сильно рекомендовал мне не иметь с ними никаких дел. Все же внешность накладывает свой отпечаток, и они были под стать ей. Плохие люди. Маги этого народа тяготеют ко всякой черноте и в большинстве случаев являются членами багровых орденов. Люди морщин главные поставщики алхимии из людей на проклятом континенте. Они целенаправленно ищут чужаков. Лучше смерть, чем попасть к ним в руки. Меня заметили, а как иначе? Я выделялся желтым пятном на фоне серо-оранжевых гор из песка за спиной, но караван как шел вперед, так и шел. Сотни повозок. Тысячи людей, что им один человек? Ко мне же начали приближаться два всадника на ящерицах. Обычные такие ящерицы, которые есть и на земле, только большие. С корову размером. Выведенные магами животноводами для этих мест, они были идеально приспособлены для путешествий по пустыне. Приличная скорость бега, питаются всем подряд, воды много не требуют, образцовые животные для засушливого края, где много пустынь и пятен мертвой земли. Приблизившись достаточно близко, два человека, что стремительно неслись ко мне на ящерах, остановились и спешились. Я осмотрел их внимательнее. Тот, что стоял слева от меня, человек в годах, волосы уже посеребрены сединой. Он был обвешан холодным оружием, а в руках держал плетку, которой подгонял ящера. Второй караванщик был молод, энергичный, темноволосый парень с открытым, любопытным взглядом, лет восемнадцати, не больше. — Путник, — кивнул мне пожилой человек с уважением в голосе. Он носил разномастную одежду, не придерживаясь каких-то правил. Не маг, определил я. А вот второй, молодой, что стоял справа, носил одежду цвета крови. На шее у него висел медальон с изображением бархана обдуваемого ветром. Я уже знал название ордена, к которому он принадлежит. Пустынные бродяги. Работорговцы и хозяева крупного куска земли проклятого континента. Я просто кивнул им, не спеша открывать рот. — Куда держите путь, господин? — Спросили меня, предварительно осмотрев и не заметив медальона на шее. Я ответил. Молчать дальше было нельзя. — Крепость Амон. Спасибо И. Он обучил меня языку через ритуал, и я говорил на местном наречии без акцента. Существуют и другие способы обучить языку, более легкие и дешевые, без использования минерала из которого делают монеты, но результат там выходил хуже. Во мне сразу бы признали чужака. — Путешествуете один? — Я в поисках, — развел я руки по сторонам, улыбнувшись им. — Ха-ха-ха, — рассмеялся надо мной молодой маг красного ранга. — Неужто вы уважаемый ищите исток? Я продолжал улыбаться и отрицательно покачал головой. — Каюсь. Меня интересуют сокровища этого континента, но найти исток я не надеюсь. Что попроще, да. — Извините меня за смех, — не скрывая улыбку, сказал мне молодой маг первой ступени, если сравнивать наши силы, — просто я давно не встречал тех, кто все еще надеется найти знаменитый оазис ордена черного песка или город повелителей скорпионов. — Вы снова ошиблись. Меня интересуют сокровища попроще. Духовные травы. — А-а-а, ну тогда вы в нужном месте. Их найти много проще чем настоящие сокровища. А травы это так, — он пренебрежительно махнул рукой, — для бедняков. Мы ровесники, но как же он отличается от меня. Я давно вырос и сполна пролил как своей, так и чужой кровушки, а этот парень еще мальчишка. Несмотря на это, спустить такое его поведение я не мог. Паренек явно забылся и вел себя не по рангу. Слишком развязно он общается со мной. Без уважения. Я перевел взгляд на второго человека и тот правильно меня понял. — Итиль, — прервал его смех пожилой мужик, что стоял слева от меня и придерживал рукой револьвер большого калибра на поясе. Я только сейчас его заметил, не иначе как он специально положил на него руку, чтобы акцентировать на нем мое внимание. Не такие уж и отсталые местные жители. С огнестрельным оружием они знакомы. Я отметил это для себя краем сознания. Все же И, не все мне рассказал. Придется самому узнавать, что это за оружие такое и почему этот человек считает его опасным даже для меня. — Извините его, господин. Отец взял этого молодого мага в первый поход по пустыне, вот он и старается казаться важнее, чем есть на самом деле. Он не хотел вас оскорбить. Я снова улыбнулся. — Пустое. Молодости свойственны ошибки. Сам такой. — Я заметил, что вы очень молоды, но позвольте не согласиться. Манеры Итиля никуда не годятся. Я поговорю с его отцом по этому поводу. Я кивнул. Это был не вопрос. Мы перешли от знакомства к главной теме. — Вы хотите присоединиться к нашему каравану? Предупреждаю, он под охраной ордена пустынных бродяг, — кивнул этот человек на паренька, что больше не веселился, а стоял насупленный. Точнее он указал головой на медальон, что висел на его шее. — Если вы идете в нужную мне сторону, то да, хотел бы присоединиться. — Конечно. Мы проходим крепость Амон. Ночуем там, а потом идем дальше. — Тогда я с удовольствием примкну к вашему каравану. Вместе безопаснее. — Верно. Если вы готовы защищать караван наравне с магами ордена, то можете идти с нами, — намекнул он мне о цене таким образом. — Мне это подходит. — Тогда платы монетами с вас браться не будет, — подвел итог нашему разговору этот человек, кивнув своему молодому спутнику. Сев на ящеров, что спокойно себе стояли рядом, они вместе умчались обратно, заставив меня глотать пыль и догонять караван пешком, на что потребовалось пятнадцать минут. Глава каравана и сильные маги, что его сопровождали, не удостоили меня разговором, хотя я видел, как Итиль по возвращении заглянул в один из крытых фургонов, где доложил обо мне, очевидно, своему отцу — магу голубого ранга или пятой ступени, если по-нашему. Я заметил краешек его одежды, а потом полог фургона закрыли. Мне кстати нравились именования местных магов. Красные, оранжевые. Это звучало приятнее, чем первая или вторая ступень. Так что я уже привык называть себя магом желтого ранга. По указке людей, что скакали на мелких ящерах вокруг фургонов, охраняя их, я пристроился в конце каравана и шел наравне с остальными. Коротко мне поведали немудреные правила движения и пообещали кормить из общего котла. Так я стал частью каравана. Я шел сбоку от огромного деревянного фургона, чьи колеса превышали мой рост, и был вынужден глотать мелкую пыль, которую они поднимали. Фургоны тоже тащили ящеры, только другой породы. Более массивные, мощные, они с легкостью тянули за собой огромный вес. Изредка они выстреливали длинным языком, который изгибался под любыми углами и нырял в корзину, установленную у ног возничего. Эти огромные ящерки лакомились сырыми яйцами и мелко нашинкованными змеями, которых охрана ловила по ходу нашего движения. Я внимательно посмотрел на ящерицу, и мне показалось, что она тоже внимательно смотрит на меня. Так и, оказалось, поймал я ее за язык, когда она попыталась меня лизнуть. Возница, увидев это, рассмеялся, а я отпустил язык обиженной ящерки. Я оказался не вкусный. Шагая в ногу с караваном несколько часов, и стараясь не привлекать к себе внимания, я подмечал малейшие детали общения между собой людей, как караванщиков — возниц и охранников, передвигающихся верхом на мелких ящерицах (по сравнению с теми, что тащат повозки), так и магов из ордена пустынных бродяг и надсмотрщиков за рабами. Да. Половина людей в караване — рабы. Большинство — обычные люди, что шли, опустив голову вниз, связанные по рукам и ногам. Были среди них и маги рабы. Они носили на шее тонкий кожаный ошейник. Не знаю принципа его действия и на какой магии он основан, но эта мерзкая штука. Эти ошейники каким-то образом ограничивают силы и накладывают запрет нападать на хозяина. Но есть одно но. Чем сильнее маг, тем легче он обходит эти запреты, так что с этим не злоупотребляют и эту удавку на шею одевают преимущественно на красных и оранжевых магов. Я был рад услышать это, от И. Становиться рабом мне не хотелось. И караванщикам и ордену пустынных бродяг я не доверял ни на грош, но они были мне нужны. Все же войти в город-крепость Амон лучше в составе большого каравана, а не одиночкой, к которому все приглядываются. По этой причине, из-за недоверия, вечером, когда мы встали на ночлег я призвал «лес», чем удивил очень многих. Все маги в караване с открытым ртом наблюдали за деревом, что выросло рядом со мной и накрыло нас гигантской тенью. — Что это? — Остановился рядом со мной Итиль, что весь день крутился где-то рядом, но не приближался ко мне. Присматривался. — Моё, — я вовремя прикусил язык и вместо форма, сказал, — заклинание. Защитит нас от всякой мелочи вроде гигантских скорпионов. — Ну, для кого мелочь, а для кого и… — Посмотрел он на свое красное одеяние. Он убежал и доложил своему отцу обо всем, что я рассказал и караван сдвинулся ближе к дереву, устраиваясь на ночлег под ним. Больше всех этому радовались ящерицы, ставшие хватать своими языками гигантские листья, срывая их с нижних веток. Я пояснил гневающемуся дереву, что так надо, с трудом но, растолковав, что взамен ящерицы подарят ему много, много удобрений, благодаря которым оно вырастит три таких листа и множество новых веток. «Лес» продолжал меня удивлять. Надеюсь, эта форма не обретет полноценное сознание и останется разумом на уровне собаки. Ну а ночевать я лягу в относительной безопасности. Авось, это отпугнет сильных магов ордена пустынных бродяг от меня и они не решатся меня пленить. Рабы, оглядываясь на меня и на надсмотрщиков, тоже сорвали нижние листья с дерева и устроили себе хорошие лежанки под повозками, но перед этим они распрягли ящериц, хотели их накормить, но на них прикрикнули и в итоге ящеркам дали только воду, посчитав, что листьев им хватит. К кострам, на которых готовилась еда, рабов не подпустили, и только потом, когда свободные люди поели, им разрешили взять себе по порции. Итиль снова вернулся ко мне и начал устраиваться на ночлег рядом. Похоже, отец подослал. — Хорошее заклинание, — сказал он через некоторое время. — Ты из ордена сырой земли? Об этом ордене я ничего не знал, так что продолжил использовать легенду. — Нет. Мой орден уничтожен. Все кто выжил, разбежались по разным уголкам мира. А я вот решил попутешествовать, прежде чем найти для себя новый дом и новый орден. — Ты откуда, Винн? Старое имя мне пришлось забыть. Здесь таких имен не используют и для всех я теперь Винн. Фамилии тоже нет. В мире трех лун вместо них, когда обычный человек представляется полностью, он говорит так: я Гил, с улицы трех фонарей, подмастерье кожевенных дел мастера или, к примеру, я Гомара, с побережья моря Потерянных надежд, мастер слова. Если проще, это значит что она журналист местной газеты. Маги, которым есть чем похвастаться, тоже имеют вторые имена, указывающие на их способности или достижения. О некоторых из них И рассказал мне легенды, что ходят среди простых людей. Тот же Квазак Лютый Глаз или Робер Светлое Крыло. В общем, обычно все представляются только именем, а прозвища и профессию упоминают только когда хотят впечатлить собеседника. — Тихий край. Горы Мульчим. Остров Тру. — О-о, — удивился Итиль. — Далеко же тебя занесло. Тихий край. Я только слышал о нем. — Да. Прекрасные места. Я немного рассказал о моем мнимом доме, о котором знал только из рассказов И, но рассказывал я живо, с огоньком в глазах и кажется Итиль мне поверил. Проболтав еще какое-то время, мы легли спать. Ну, то есть Итиль лег спать, а я выскочил из тела призраком и полетел в сторону главной повозки ордена пустынных бродяг. Была, конечно, опаска что меня смогут почувствовать, но обошлось. Сильнейший маг каравана и по совместительству отец Итиля, маг голубого ранга, ничего не заметил и я спокойно слушал его разговоры со своими заместителем в зеленой одежде, который, как и отец Итиля редко выходил на свежий воздух и весь путь они провели внутри этих стен, за что я не могу их винить. Повозка была размером с автобус. Тут и несколько комнат для сна и гостиная, окна, в общем, целый дом на колесах. Путешествуют с комфортом, в то время как остальные спят под открытым небом, в том числе и другие маги ордена, что цветом одежды не вышли. Все остальные повозки в караване были исключительно грузовыми. В них перевозили пшеницу и замороженное мясо кри. Я попал к ним в повозку в середине их разговора. — Думаешь, орден песчаных крыс решиться на это? — Они получили преимущество. Теперь у них на один оазис больше чем у нас. — Не хорошо… Они замолчали, и повозка на какое-то время погрузилась в тишину. — Ладно, — хлопнул в ладоши маг голубого ранга. Я забыл спросить Итиля, как зовут его отца, так что для меня он оставался безымянным. — Что там с этим путником? Узнал его? — Нет. Все розыскные листы пересмотрел. Его в них нет. — Хм-м. — Хочешь продать его людям морщин? — Опасно. Это его дерево, не думаешь же ты, что он просто так его нам показал? Нет. Он точно из ордена сырой земли или падающего листа, а я не хочу с ними связываться, даже если этот желтый маг — изгнанник. Эти ордена основные поставщики продовольствия на нашей земле. — И? Я же вижу блеск в твоих глазах? — Спросил его маг в зеленом жилете, усмехнувшись при этом краешком рта. — У него нет медальона на шее, так что рискнем, но не сами. Я должен Мяснику услугу, а я не люблю быть должным. Как войдем в крепость Амон, навести его, расскажи о нашем попутчике, а там или Мясник подохнет, и я перестану быть ему должен или этот мальчишка, не старше моего сына сгинет в подвалах Мясника. В любом случае я останусь при своем. — Сделаю. Я узнал все что хотел. Дальнейшие их разговоры меня не заинтересовали, они обсуждали путь и колодцы, к которым стоит направить караван дальше и чтобы не терять время я решил полетать среди людей. Днем я не решился ходить туда-сюда вдоль всего каравана, а придерживался повозки, рядом с которой определили мое место, так что было интересно. В основном караванщики жаловались на солнце, пустынных сколопендр, низкую оплату и скупердяйство Атари, что зажимает монеты, вот я и узнал, как зовут главу каравана и отца Итиля, в общем, возничие вели разговоры о своем, приземленном. Среди рабов была другая ситуация. Не все еще спали и, пролетав рядом с одной из повозок, я услышал шепот на русском языке и остановился. — Они убили Гришу. — Он ударил надсмотрщика. — И, что? Эти твари убили его! — Успокойся, Максим. Говори тише. Мы ничего не можем сделать. Наше оружие отобрали, а на кудесников повесили ошейники. — Нужно бежать, я твердил тебе это еще две недели назад и говорю сейчас. — Куда? Мы даже язык их толком не знаем. Понимаем с пятое на десятое слово и получаем за нерасторопность палками. Я уже не говорю о том, что мы подохнем в этих песках, если не от жажды, так от когтей скорпионов. Видел этих тварей? — Я не хочу быть рабом. — Думаешь, я хочу? Нужно ждать. Нас ведут в город и там продадут. Уверен, шанс сбежать представиться, но прежде нужно больше узнать о местных порядках, так что прекращай зло сверить спину надсмотрщикам. Они все видят и из-за тебя наказывают нас урезанным пайком. — Сука! И зачем мы нанялись в эту экспедицию? Нам что денег не хватало? Охрана поместий бояр приносила хороший доход и что? От нашего отряда ничего не осталось, а мы теперь рабы. Я не увижу жену, а ты жену и детей. — Не всех наших поймали. Кто-то сумел уйти. — Надеешься на их помощь? Ты дурак? — Давай спать. Я и забыл, что с нами летели обычные люди, наемники, военные и ученые со всей страны. Их участь незавидна. Простите, парни, но я ничем не могу вам помочь. У самого вон вагон проблем. Я полетел в сторону своего тела, но на полпути снова заглянул в повозку к Атари. Меня словно что-то потянуло туда, некое шестое чувство. — И что сказал глава нашего ордена? — Эти чужаки, недавно прорвавшие завесу над проклятым континентом не знают, как достигнуть синего ранга, не говоря уже о сиреневом или безграничном. Сильнейшие их маги находятся на моем уровне. — Заклинания, ритуалы? — Под пытками они выдали все что знают, но ничего стоящего там нет. — Жаль. — И мне. — И что с ними сделал Гвер Облако? — Отдал людям морщин. Те пообещали сделать из этих ребят качественные эликсиры, что помогут Гверу освоить новое заклинание. — Надеюсь, он хоть чуточку приблизиться к заветному сиреневому рангу и перестанет сосать из ордена все соки. Надоело! — Тише ты, — приструнил своего помощника Атари и создал какое-то заклинание, разошедшееся от него во все стороны. — Все. Так нас никто не подслушает. Можешь говорить. — Мы что, общались до этого без надежной защиты от прослушивания? — Ничего важного мы не обсуждали, Кас, так что не напрягайся так. — Ладно. Скажи лучше, что ты и другие голубые ранги думаете о ситуации? Гвер обещал рассказать вам секрет пути к безграничному рангу, что известен ордену пустынных бродяг, но не ты, не другие так и не смогли вскарабкаться на следующую ступеньку силы. Атари усмехнулся. — Он пообещал рассказать нам о первых шагах тайного искусства пурпурного облака только после того как сам возьмет сиреневый ранг. — Он вас боится? — Не только тебе не нравится, что он забирает львиную долю прибыли, эликсиров и сокровищ что мы добываем. Ему есть чего бояться. Все, опустим эту тему и поговорим о наших делах. Атари достал карту, спрятанную в сейфе за шкафом, и раскатал ее по столу. Уголки карты стремившейся свернуться обратно придавили пепельницей и вазой с цветами. Карта была дорогая, качественная, выполненная в цвете, с рисунками по всей поверхности и огромным количеством более поздних пометок поверх. — Смотри. Здесь мы нашли пещеру, — указал он пальцем в пустую точку на карте. — После последней бури верхний слой песка оголился, и показались развалины каких-то строений. Я подлетел ближе и начал запоминать карту и ориентиры, что на ней нарисованы. — Деревня это, я тебе говорил. До войны трех орденов они были раскиданы во многих местах. — Я тоже так думаю. И принадлежала она повелителям скорпионов. Все драгоценные травы и цветы что растут на проклятом континенте, были когда-то высажены ими. В этой области только они знали секрет настоящих духовных трав. — Хочешь забрать все себе? — Гверу я точно не буду говорить об этом месте. Проложим следующий караванный путь так, чтобы пройти мимо пещеры. К тому времени звенящий трилистник поспеет, и цветы на нем распустятся. Самое время собирать урожай. — Сколько у нас времени? — Сорок дней. — Успеем. — Ты надеюсь, позаботился о том, чтобы все кто видел эту пещеру не дожили до того момента как мы вернемся в Карнак? — Не волнуйся об этом, — маг зеленого ранга, Кас, зловеще улыбнулся. — Хорошо. Атари бережно убрал карту обратно в сейф. Не хотелось улетать, не дослушав их разговор, но я не могу вечно существовать призраком. Меня против моей воли потянуло в тело, и я открыл глаза. Осторожно приподнявшись на локтях, я осмотрелся. Все спали, как и Итиль, так что я снова прилег и начал воссоздавать в уме картину карты, которую видел. Не знаю что это за звенящий трилистник такой, но если в нем нуждаются маги голубого и зеленого ранга, думаю, и мне он будет не лишним. Спал я как младенец, а проснулся от запаха каши с мясом. Люди потихоньку вставали и отходили в сторону, где выкопаны ямы, используемые по нужде. Потянувшись, я зевнул и тоже пошел делать свои дела. Уже возвращаясь, я прошел мимо одного из десятков небольших костров и подвешенных над ними котлов и повар, назначенный из возниц, вручил мне тарелку полную каши. Я поблагодарил его и вернулся к дереву, под которым уже завтракал Итиль. — Доброе утро. — Доброе, Винн. Отлично выспался. Даже утром не пекло, спасибо твоему дереву. Солнце уже вовсю жарило, а у нас в тенечке было хорошо. — Всегда, пожалуйста. Караван двинулся в путь. Теперь Итиль постоянно крутился рядом со мной, привязав ящера к повозке, и шел пешком, безостановочно, болтая. Вот у кого язык без костей. — Это еще что. Маршрут легкий. Все самые опасные места мы обходим, но отец рассказывал… Я его не перебивал. Уж очень интересные вещи он иногда выдавал. Мы уже прошли тот отрезок пути, где жили одни лишь скорпионы. Теперь, стоит опасаться не только их. Я уже не раз видел, как маги отгоняли от каравана песчаные вихри, не большего человеческого роста, способные убить обычного человека или как они приводили в чувства людей, что уставились стеклянным взглядом в пустыню и пытались покинуть караван из-за мороков, насылаемых тварями издалека. В общем, с каждым шагом путь становился только опаснее, но надо признать, маги пустынных бродяг водят караваны не первый десяток лет и знают все об опасностях пустыни, вовремя реагируя. — А еще, он рассказал мне, как они встретили жуть. Представляешь? — Гордо заявил Итиль. Тут я превратился в одно большое ухо. — Ну и ужас это был. Караван потерян. Все убиты. Выжили лишь отец и его ближайшие помощники, что смогли оседлать ветер и умчаться прочь. Я не удержался и спросил. — Я слышал недавно шел черный дождь? — Не, — махнул рукой Итиль. — Это не он был. У нас в пустыне живет несколько этих чудовищ. Ну, здорово. — СЛЕВА! — Выкрикнул возница, рядом с которым мы шли и я, как и все вокруг резко повернул голову в ту сторону. Под песком что-то стремительно двигалось, и оно быстро приближалось к нам. Все что я успел это укрепить щит и отпрыгнуть с его пути, потащив за собой Итиля. Мы успели вовремя. Сзади раздался вой полный боли, и я обернулся. На караван напали песчаные сколопендры. Мерзкие твари похожие на змей, что ныряли в песок как в воду и утаскивали за собой кричащих людей. Их было много. Счет шел на сотни сколопендр, каждая из которых достигала в длину пяти, семи метров. Они уже успели утащить множество людей и ящеров, прежде чем отец Итиля среагировал. Я видел как он взмыленный, выбежал из своего фургона, осмотрел разгромленный после первой же атаки сколопендр караван, прежде чем разъяренно свистнуть. От звука, что он испустил, у меня закружилась голова, и я упал на колени. Из ушей пошла кровь, но сколопендрам было куда хуже, тем из них, что не успели нырнуть под землю, просто разорвало головы, и они остались лежать на песке, так и не успев доесть тех, кого поймали в свои пасти. — Вставай, Винн, — тормошил меня Итиль, что успел зажать уши пальцами. Видимо об этом неприятном заклинании — свисте своего отца он знал. — Нужно помочь нашим. Ты умеешь лечить? Маги ордена уже бросились к мертвым сколопендрам, начав дележку трофеев. Занимались этим красные и оранжевые ранги. Главу каравана и его ближайших помощников такая мелочевка не заинтересовала, так что в мясе тварей копались простые маги, вырезая из них кости и очевидно ценные сухожилия. Сегодня мы больше никуда не двинулись. Лечили раненых людей и ящеров. Ремонтировали повозки и хоронили тех, кому уже было не помочь. Голубой маг сильно опоздал, и караван лишился ста торока людей мертвыми и сорока больших и малых ящериц. Ну а я похвалил себя за то, что присоединился к каравану. Неожиданную атаку целой стаи сколопендр я бы не пережил. Пока бы я вырастил свое дерево, они бы уже разорвали меня и утащили в своих пастях под землю. Все же мой щит слишком слаб и нужно с этим что-то делать. * * * Светлана посмотрела на себя в зеркало и потрогала тонкий кожаный ремешок на своей шее. Он был почти не заметен, но от его вида она содрогнулась всем телом, потом постояла несколько минут, приходя в себя и встряхнувшись, вошла в спальню к хозяину. Он уже ее ждал. Пеньюар упал на пол. Она осталась перед ним полностью голой. Он подошел к ней и провел своей сморщенной рукой по ее молодому телу. — Ложись на кровать, — прохрипел он, отдавая приказ, и ошейник на ее шее чуть сжался, напоминая о себе. Она выполнила приказ, повернувшись к хозяину спиной, и он не заметил небольшую слезинку в уголке ее глаз. Глава 4 Гибельные болота с каждым днем становились все опаснее, но никому не было до этого дела. Эти места до недавнего времени считались ничейными и ордена лишь краем глаза присматривали за этими землями. Михаил Жук, изменившийся до неузнаваемости, шел через болото, а на его плече, без сознания, висел головой вниз сборщик трав, которого он поймал, пока тот пытался прокрасться на окраину болот и найти там то, что принадлежит ему. Все люди, что жили в близлежащих к этим местам деревнях, уже знали, что у болота появился хозяин, но находились еще те, кто игнорировал это. — Неплохо, — проворчал Михаил, наклонившись к земле и сорвав гнилостный лопух. Довольный находкой он пошел дальше. Михаил изменился. Забыл прошлое. Забыл о жене и детях. Забыл Землю. Черви внутри него эволюционировали. Он сам дал им толчок, испытывая такую ненависть которую никогда не испытывал прежде и один из эмиссаров Энея смог до него докричаться и начал нашептывать инструкции, а он слушался, не замечая как меняется и внешне и внутренне. Теперь он выглядел как громила трех метров ростом. Руки и ноги распухли, в объеме сравнявшись со стволами вековых берез. Лоб начал выпирать вперед, словно у неандертальца, защищая глаза. Зубы заострились и стали крупнее, крепче. Это не означало, что он отупел, о нет. Он просто все забыл. Переродился, став новым человеком. Чуждые воспоминания, что приходили к нему во снах, вытеснили все старое. Теперь он знал себя как Керха, кандидата в эмиссары Энея и у него была цель. Помочь своему господину обосноваться в этом мире, а уж награда не заставит себя ждать. Настоящий Михаил умер еще там, на дирижабле после очередного избиения, когда он дал волю гневу и эволюционировавшие черви добрались до его воспоминаний. Сегодня ему предстояло сделать еще один шаг, чтобы приблизить тот момент, когда Эней сможет ступить на землю мира трех лун в своем истинном обличии. Дернув плечом, тот, кого все в округе знали как Керха, поправил сползающего с плеча человека и пошел дальше, в самую глубину болот. Обычному человеку не пройти эти места пешком. Стоячая вода, пузыри газа всплывающие на поверхность и отравляющие воздух, тростник, выше человеческого роста, что способен резать плоть также легко, как и нож. Множество букашек, что летают вокруг и только и ждут жертву. Ядовитые змеи, затаившиеся в норах и кислотного цвета лягушки, что сидели в траве и одно прикосновение к которым убивает. Это гибельные болота. Как только Керх подошел к краю стоячей воды, встав на кочку, что ушла под его весом на десять сантиметров в воду, из нее вынырнула голова слепого червя, что обнюхав его, позволила Керху сесть на себя верхом. Червь знал куда двигаться, и они заскользили по воде в самый центр болот. Керх был мрачен. Деревенские неохотно продавали ему еду и вещи первой необходимости, но окрик рядового члена ордена кипящей крови все исправил. Все же, как он не скрывался, не заметал следы, о нем узнали и нашли, но как оказалось, он зря боялся. Орден что правит этими землями был не против, чтобы на ничейном болоте завелась новая сила. Главное чтобы Эней не пытался менять мир по своему подобию за пределами болот, которые ему отдают. Мир трех лун видел много таких существ как полубог червей, гнили и разложения. Некоторые из них пытались даже захватить его, не предполагая, что сил даже одного ордена достаточно, чтобы пленить тех, кто зовет себя полубогом, а на деле является пиявкой, присосавшейся к одному из слабых миров, вроде Пустошей Скорби, что после его прихода превратился в мир гнили и червей. В целом, ордена лояльно относились к таким гостям их мира, позволяя им здесь обосноваться и основать свои культы, церкви или ордена. Было лишь одно непреложное условие. Эти существа должны были обогатить ордена мира трех лун новыми знаниями. Керх когда его поймали, был вынужден просить помощи у голоса, что общался с ним. Высокопоставленный эмиссар ответил и Керх передал его слова ордену кипящей крови. Их удовлетворил ответ, что они получили, и теперь гибельные болота нераздельная собственность Энея. Слепой червь доставил Керха в центр болот и недовольно сбросил задумавшегося здоровяка на зыбкий остров, уйдя на глубину и спеша на запах. Он почуял кровь оленя, что по неосторожности забрел в болото. Нужно торопиться иначе ему ничего не достанется. Оленя уже поедают другие черви, пока он выполняет поручения глупого слуги своего отца. Керх, догадывающийся о чувствах червя, оскалился в усмешке. Для него не было тайной, что слепые черви — прямое порождение силы Энея, и они служат ему до тех пор, пока его лояльность Энею непоколебима. Стоит им усомниться в его верности, как они разорвут его на части. На зыбком островке, среди невообразимо вывернутых в разные стороны деревьев с отваливающейся от них слоями корой, стоял сруб. Маленький покосившийся деревянный домик, в котором и нашел свой приют Керх. Сбросив сборщика трав на заднем дворе рядом с зерном гнили, ямой без дна — в которой копошились тысячи червей, он зашел в дом и бережно положил на стол гнилостный лопух. Керх не был магом, и ему было вдвойне сложнее, чем обычному слуге Энея, но знания и умения, которые он получил в своих снах и которые он считал своими, а не навеянными — помогли и в этом. Весь его дом напоминал жилище извращенного травника. С потолка свисали пучки трав и кореньев. С этим все хорошо. Но на столе помимо нескольких открытых книг, которые он написал сам, по памяти, стояли десятки стеклянные банок, доверху забитых червями и слизью. На разделочной доске, которая уже пропиталась кровью, лежало целое человеческое сердце, что продолжало биться несмотря ни на что. Бочка, которая подпирала один край стола, была доверху забита гниющим мясом, чей аромат казалось, Керха не беспокоил. Сверяясь с записями, он присел за стол и начал готовить важный отвар, а силу, которая требовалась для его изготовления, он заменил порошком из монет, которые он заработал и растолок в ступке. Четкими, уверенными движениями, говорившими о многолетней практике, он принялся за работу. На заднем дворе раздался крик. Пленник очнулся. * * * Завтра мы подойдем к крепости Амон. Внутри себя я дрожал от предвкушения смешанного с волнением. Наконец-то я увижу своими глазами один из городов этого континента и решу часть своих проблем. Познакомлюсь с жизнью мага в этом мире, и больше не буду полагаться в этом только лишь на рассказы И. Сегодня перед сном, на душевном подъеме, мне захотелось попробовать кое-что новенькое. Я могу путешествовать через пространство призраков, полагаясь на кровь родственников к которым меня тянет. Могу просто выходить из тела и летать рядом. Не так давно я смог нащупать нашу связь с Алисой и Юлианой и навестил их, но смогу ли я найти так Светлану? Или незнакомого человека, которого видел только на портрете? Из записей прапрадеда я знал что да, смогу, но для этого нужно развиваться, а я, к сожалению, застрял на одном месте. Мне нужно питать силу моей крови, пирамиду, что летает вокруг средоточия — жертвами. Призрачными существами, паразитами или на худой конец особыми травами, о которых на Земле уже сотню лет не слышали. Я, конечно, выполнял рекомендации предка и тренировался, погружаясь в дух и делясь с пирамидой своими чувственными переживаниями, настраиваясь и укрепляя мою связь с мутацией, но результат был слабым. Так я и до второго прихода Энея в мир буду стоять на месте. Итиль закончил ворочаться на песке, устланном листьями с моего дерева, и заснул. Я научился определять, когда он притворяется, что спит, а когда нет, а значит пришло мое время. — Светлана, — шепнул я и всем сердцем пожелал ее увидеть, представив ее перед глазами как наяву и спроецировав эти чувства пирамиде. Я чувствовал, что ее надо спасать. Она была не просто моей знакомой, а той кто мне нравится. Это с ней я танцевал свой первый танец, и казалось начал задумываться о романтических чувствах. Не срослось, но она до сих пор занимает в моем сердце важное место. Дерзкая, смелая девчонка. Что с тобой и почему у меня так тяжело на душе когда я о тебе вспоминаю? Сиреневый туман, что клубился внутри пирамиды, взвился, вырвался наружу, обволок меня и понес прочь из тела. Не успел я порадоваться, что все получилось, как меня грубо дернуло в сторону, и я неприкаянно завис над Кипящим океаном, что окружает со всех сторон эту проклятую землю. Я растерялся и начал оглядываться. Ее что, вывезли с континента? Но как? Сезон кипения в разгаре. По воздуху могут передвигаться только сильные маги. Самолетов у них нет. Корабли сейчас не ходят. Как? Черт! Плохо, очень плохо. Поразмышлять об это мне не дали. Бурлящий, в какую сторону не посмотри океан с водой цвета холодной стали, выплюнул из себя какую-то тварь с жабрами, что спокойно взлетела вверх, раскрыла пасть и откусила от меня кусок! — Уй! — Вскрикнул я и зажал руками истекающую призрачной кровью рану на бедре. — Ах, ты… Выдрав зубастую рыбину из себя вместе с куском мяса, я сжал гадину в ладони, раздавил тварь, испытывая при этом злорадное наслаждение и выкинул ее ошметки в воду. Такого я не ожидал. Морские монстры. Бляха-муха. Как я мог забыть о них? Страшно представить, что творится с моим реальным телом прямо сейчас. Так. Нужно спешить назад, тем более океан еще сильнее взбурлил. Кровь убитой мной твари привлекла нежелательное внимание. Побоявшись возвращаться сразу в тело, я просто полетел к нему и нашел себя спящим под деревом. Нога была в крови. Призрачная рана зеркальное отражение реальной и наоборот. Все взаимосвязано. Тело. Дух. Я огляделся. Все спали, и никто этого не заметил, так что я нырнул в свое тело, прикрылся огромным листом, что я использовал как одеяло, не желая, чтобы кто-то видел, как вокруг меня летают мириады зеленых светлячков и запустил «изумрудную реку» , начав себя лечить. Ногу защипало, но я крепко держал рот на замке и не издал ни звука. Запасные штаны у меня есть. Переоденусь утром. Плохо. Я так и не узнал ничего о Светлане. Еще и пострадал при этом. Блин. Теперь придется ждать другого удобного момента. К сожалению, я все чаще стал попадать в такие ситуации, из которых я возвращаюсь раненым. Мне нужна сила, и я уже знаю, где ее взять. Знаю, кто станет той первой ступенькой, трамплином, от которого я оттолкнусь, чтобы стать сильней. Прости, Светлана, я еще слишком слаб… Придя в себя и залечив рану на бедре, я все же переоделся, так как сейчас ночь и хоть три луны и освещают поверхность земли, заметить, что вся моя штанина пропиталась кровью сложно. Не то, что утром. Листья, на которых я лежал, были скормлены ящерицам. Я просто попросил дерево, и к моим ногам упало сразу десяток новых. Уже ложась спать, я заметил, что за мной наблюдает один из рабов отдыхавший под повозкой. Когда он понял, что я уличил его, он быстро закрыл глаза. Черт! Надеюсь, он ничего не видел. Может же быть так, что не спится человеку? Тьфу. Зря я пошел на этот эксперимент в таком небезопасном месте, как караван, окруженный недругами со всех сторон. Больше я так глупо не поступлю. О рабе я забыл через минуту. Слишком устал. Как только я положил голову на подстилку из листов, сразу заснул, а утром, все повторилось в точности со вчерашним днем. Пока я завтракал, рабы бегали между повозками и запрягали в них ящериц, что не хотели никуда идти и рьяно бодались за свое место под деревом, что дарит такую приятную тень и листья, но все же грубая сила победила, и бедных ящерок запрягли. Сегодня рабов даже не покормили, пообещав, что они от пуза поедят в городе. Дали только воды. Тех, кто возмущался громче всех, отловили, привязали к повозке и прописали плетей. Я в эти моменты старательно смотрел в другую сторону, в какой раз напоминая себе, что это другой мир и не мне менять здешние порядки. Мне бы выжить и вернуться домой. Я перевел взгляд на своего спутника, что вяло, ковырялся в тарелке. Сегодня он какой-то поникший. — Чего нахмурился, Итиль? — Спросил я его, периодически морщась от вскриков истязаемых рабов и звука удара кнутом по голой спине. — А? — Он отвлекся от своих дум и посмотрел на меня. — Да, так, — махнул он рукой. — Дядька сказал, что в следующий поход меня не возьмут. Его дядька этот тот пожилой человек, с которым они встретили меня, когда я только вышел к каравану. — Так что как только мы вернемся в Карнак, я снова буду выполнять скучные поручении старших, охранять город и учиться. Ты не представляешь, какая это скука следить за рабами в городе. — Не представляю… — Прошептал я едва слышно. Его отец дал команду двигаться и караван выступил. Через какие-то четыре часа времени, пустыня стала уступать место земле. Она была плохая, серая, потрескавшаяся, но это была земля, а не песок. А еще через два часа мы увидели крепость Амон и поля, что окружают эту город-крепость. В воздухе стоял запах гари, но я не придал этому значения. Он был почти не заметен. — Опа! — Воскликнул ошарашенный Итиль, заметив то, что я пропустил и, бросив меня, ничего не объяснив, он сел на своего ящера и умчался вперед, вместе с другими охранниками и магами ордена пустынных бродяг. Тут то я и насторожился и прислушался к разговорам караванщиков. Они, конечно, принижали голоса, но и я не обычный человек. Слух у меня острый. — Кто это, как думаешь? — Тут и думать не надо. Песчаные крысы. Орден давно на ножах с ними. — Плохие времена настали коли они в открытую нападают на города пустынных бродяг. — А когда времена были лучше? Видел цену на воду? А что до войны между орденами… Нам, простым смертным нужно лишь выполнять несложные правила безопасности, которые знает каждый ребенок в семье, — говоривший начал загибать пальцы на руке. — Не заступать дорогу магам. Не выходить из дома по ночам. Обходить стороной плохие места и все будет хорошо. Пусть маги дерутся между собой. В ответ на свой спич караванщик услышал ворчание. — Скажи это тем, кто погиб после обрушения стены. Теперь я понял, о чем они говорят. Я не видел этот город раньше и не знал, что его защищают высокие стены со всех сторон. Точнее защищали. Чем ближе мы подходили к городу, тем лучшая картина нам открывалась. Их больше не было. Все что осталось от стен это горы битого кирпича и камня. Вот это да-а-а… Не хило так тут повоевали. Несмотря на это, над городом все еще веяли стяги пустынных бродяг. Выходит орден песчаных крыс не смог его завоевать. Хотя, что я об этом знаю? Может их цель была не в этом? В любом случае, это не мое дело. Уже в предместьях города, я с жалостью, которая не отразилась на моем лице, смотрел на изможденных, худых рабов. Тысячи, если не десятки тысяч людей работали лопатами, вскапывая убогую землю и убирая то, что осталось от погибшего урожая. Поля сожгли враги пустынных бродяг, и все их труды пошли в одно место. Вот откуда запах гари в воздухе. На лицах этих людей я видел отчаянье. Я уже знал, что с едой и водой на проклятом континенте большие сложности. Потеря урожая это голод. И первыми пострадают именно рабы. Когда мы проезжали мимо, они не смотрели на нас, а пытались спасти все что можно, стоя на коленях и с тревогой и полными слез глазами выискивая на земле свежие зеленые ростки. Женщины, мужчины и даже дети. Рабы, которых не трудно отличить от других людей. Их шеи стягивала ржавая цепь с болтающейся биркой, которую не снимешь через голову. На бирке указано имя раба и имя его хозяина. Магов-рабов в полях не было. Их ценность слишком велика, да и ошейники что они носят, не напоминают цепи. Я посмотрел не тех рабов, что мы вели в город. Их ждет такая же участь и скоро им на шею повесят бирки и они, так же как и эти люди будут работать за глоток вонючей воды, если конечно не сбегут, только вот куда? Да. На проклятом континенте еще остались места, где власть принадлежит орденам, что не поддерживают рабство, только вот смогут ли рабы добраться до них? Сомневаюсь. Даже я начал опасаться передвигаться по пустыне в одиночку. Мерзость. Рабство это мерзость. Как только рабы в полях находили целый зеленый росток, его бережно поливали. Вода была вонючей, смешанной с экскрементами ящериц и других животных вроде кри. Так делали специально. Хозяева полей не хотели, чтобы воду, которую они выделяют для полива, пили рабы. Но нет-нет, и я замечал, что ее все же пьют. Морщатся, процеживают через тряпки, но как только надсмотрщики отворачиваются, рабы делают глоток. Смотреть на это было очень трудно, особенно мне, не привыкшему к таким порядкам. Остальные словно не замечали рабов. Город был большой, около восьмидесяти тысяч жителей и только тридцать тысяч это свободные люди. Все остальные — рабы, так что каждый житель владел минимум одним рабом, вот такая ужасная математика. Людей с бирками на шее считали движимым имуществом. Мы прошли предместья, и я выдохнул с облегчением. Раньше чтобы войти в город, нужно было пройти через ворота, но сейчас в город-крепость Амон можно попасть с любой стороны. Стен то нет, и это срочно исправляли. Сотни магов в ярких одеждах разбрелись по периметру города, поднимая то тут, то там временные стены из песка и земли. Были тут и рабы, которых послали разгребать завалы из камня и кирпича, снося их в сторону и освобождая место для возведения новой стены. Из-под завала мимо которого мы прошли, торчали, чьи то ноги. Трупы продолжают находить. Была разрушена не только стена, но и жилые дома, что стояли близко к ней. По улицам ходили люди, на чьих лицах оставило свой отпечаток горе. Не знаю, сколько погибших, но счет идет на тысячи жизней. Было заметно, что власти города, представители ордена пустынных бродяг работали на износ, чтобы исправить ситуацию и делали все возможное, чтобы восстановить привычную жизнь крепости. Помимо них, я видел и других магов на улицах. То, что пустынным бродягам принадлежит этот город и окрестности, не значит, что в нем нет резиденций других орденов или магов, держащих здесь лавки или работающих в окрестностях крепости Амон. Медальоны что они носили на груди, несли изображения орденов, чьи названия мне были неизвестны. Караван остановился. Началась долгая проверка. Власти города были нервными и на месте ворот, выставили усиленную охрану и даже то, что наш караван не чужой здесь, не изменило ситуацию. Проверяли всех на совесть. С применением магии и личным досмотром. У меня начались небольшие проблемы. Все же я здесь человек неизвестный, но пронесшийся мимо меня на ящере Итиль, крикнул проверяющим, что я с ним и все вопросы сразу решились. Мне выдали временный пропуск бирку, которую не нужно было носить на шее, а можно было убрать в карман и пропустили в город, пожелав хорошего дня. С документами в мире трех лун все было в порядке. У магов паспорт заменял медальон на шее, а у обычных людей существовали бумажные паспорта. Ну а рабы, это рабы. Я еще раз похвалил себя за то, что присоединился к каравану, а не решил идти в город один. Кивнув Итилю, который этого не заметил, так как уже стоял напротив отца и получал от него указания, я прошел несколько улиц насквозь и остановился. Мой план предполагал, что я буду следить за Касом, помощником отца Итиля — Атари, а значит уходить далеко от него и терять из виду нельзя. Вот я и не терял. Вспомнив все свои умения по маскировке, я наложил на себя больше десятка форм. «Незаметность», «маскировка», «приглушение шагов». Я не был уверен, что этого хватит, но что делать? Ждать пришлось долго, и я заскучал. Привалившись плечом к каменному дому серого цвета, рядом с которым я стоял и, слившись с его стеной, я от нечего делать, анализировал происходящее на улице. Вот мальчонку раба, что разносил газеты, пнул под зад дородный продавец сладостей, что разложил прилавок рядом с воротами. Козел, подумал я и перевел взгляд на людей, что ходили по улице. У многих в руках или из карманов торчали сложенные трубочкой газеты и названия сплошь разные. Книгопечатание в мире трех лун очень развито. Газет много. Это мне нравилось. А то, что отсутствует телевидение и электричество, так может оно и к лучшему? Уверен, маги могли перенять много технологий от пришлых в их мир чужаков, но они этого не сделали, и кажется мне, не прогадали. Свободные люди не выглядят забитыми. Одежда приличная. Кафтаны, брюки, юбки, проводил я взглядом стайку девиц, спешившуюся на лекцию к какому-то мастеру Саа. В общем люди живут хорошо. Дома каменные. Кирпичные. В окнах стекла. Дороги частью выложены камнем, а частью это бетон. О-о! Мимо меня проехала стайка пацанят на велосипедах возрастом как тот мальчонка раб разносчик газет, что посмотрел им в спины с завистью. А я гадал, существуют ли в этом мире двух и четырехколесный транспорт. Оказывается, кое-что ордена магов переняли от чужаков. Да, велосипеды были самыми простыми, без переключения скоростей, но это как-то привносило в мир новые краски. Если бы еще не рабы… Их было много. Уборщики улиц, чистильщики обуви, разносчики-порученцы, бегающие по городу с посылками, все они носили тяжелые цепи с биркой на шее. Не скажу, что к ним так уж ужасно относились, на первый взгляд это не так, но то, как они смотрели на жителей города, когда те покупают у лавочников пирожки и стакан холодного чая или простой воды… говорило о многом. Толстых людей было очень мало. Про рабов молчу, там только кости и немного мяса. Упитанными выглядели только маги. Интересно. Я с большим любопытством впитывал в себя все что вижу, запоминая и откладывая все на полочку в памяти. Мимо меня уже два раза прошли маги ордена пустынных бродяг. Группа из трех человек. Два красных и один маг оранжевого ранга. Молодые. Все не старше тридцати лет. Меня они не заметили. Все же маскировка против слабых магов работает, но Кас то не слабый. Зеленый ранг. Очень надеюсь, что он не подумает о возможной слежке за собой и мне все удастся. Караван все еще стоял в воротах и его частью разгружали, а частью наоборот — грузили местными товарами. Рабов уже передали дельцам, что увели их за собой. Я продолжил ждать… Меня привлекла вывеска с объявлениями, и я перешел дорогу и нашел другое место для наблюдения за караваном. Так, чтобы можно было видеть вывеску и читать ее, не упуская из виду Каса. — Доска объявлений района ворот, города — крепости Амон, — прочитал я, шевеля губами. Я начал пробегать объявления глазами, не задерживаясь на чем-то конкретном. «Мастер скорняк Пий ищет учеников. Обращаться по адресу: улица красных монет, дом четырнадцать». «Сбежал раб. Имя — Терентий. Последний раз его видели в районе трущоб. Поймавшему — обещано вознаграждение». «Лавка Хаббарда ищет искусного мага желтого ранга для деликатного поручения». «Ферма братьев Кира и Рико наймет отряд во главе с магом оранжевого ранга. Обязанность — охрана выпаса мясных животных рядом с городом. Работа сезонная». Пробегая взором с одного объявления на другое, я неожиданно остановился. Глаза остекленели, и я вернулся к тому объявлению, что чуть было, не пропустил. «Скупаю чужаков, что прорвали завесу над проклятым континентом в третий день лета сезона засухи. Они именуют себя русскими. Выкупаю задорого и в любом их физическом состоянии. Калечных, слепых — не важно. ТОЛЬКО МАГОВ. Соискателей имеющих нужный товар просьба обращаться в любую резиденцию ордена Тота и Хамала. Людмила, маг голубого ранга». Я еле сдержался, чтобы не выругаться в голос. Вот же дрянь! От И, я знал что в городе должна быть библиотека. За вход нужно будет заплатить, но мне нужно выяснить, где на проклятом континенте есть резиденции этого проклятого ордена, а как выясню — буду держаться от тех мест подальше. Надеюсь, Светлане повезло, и она не попала в руки моей мачехи. Караван, наконец, сдвинулся с места, и Кас за которым я все это время приглядывал краем глаза, нашептавшись с Атари, пошел в мою сторону. Он не спешил. Шел по улице с улыбкой на лице, с превосходством во взгляде отвечая на приветственные кивки магов младше себя рангом, и презрительно кривил губы, когда видел рабов что сторонились такого сильного мага. Да и обычные люди старались уйти с его дороги. Продать меня удумал, гаденыш. Я пошел следом за ним. Пришлось попетлять по городу. Он словно издевался надо мной и заходил, чуть ли не во все лавки, которые видел по пути. Там что-то купил, там осторожно продал, достав неизвестную мне вещь из-за пазухи. К нужному мне месту мы вышли только через час. Это была восточная окраина города. В воздухе отчетливо пахло смертью и кровью. Скотобойня, определил я. Крики животных, их скулеж, было слышно даже через стены сараев, что огораживали это место. Скотобойня была окружена высокими бетонными стенами. В некоторых местах их заменяли стены сараев, а на главном входе стоял большой, двухэтажный каменный дом. Чтобы попасть на скотобойню, нужно было пройти через него. Поверх забора еще и колючую проволоку натянули. Да-а-а. Скотобойня явно не основной вид деятельности человека, что владеет этим местом. На стук в железную, монументальную дверь выглянул сам хозяин данного заведения. Как я это понял? Очень просто. По внешнему виду. Он был магом и в данный момент держал в руках мясницкий нож. Его кожаный передник, футболка штаны, все было желтого цвета. Как и я, Мясник маг желтого ранга. Ух-х. Гора с плеч. Я боялся, что он будет мне не по зубам. Из немаловажного, все его лицо было обезображено ужасными, отвисшими морщинами. Это был первый человек, из людей морщин которого я увидел, и надо сказать он вызывал у меня здоровую опаску. На его лице словно запечатлели печать зла. Неужто все люди морщин выглядят так? Если да, я понимаю, почему они живут обособлено. Поворачиваться к таким людям спиной страшно. Ну и слава их магов как лучших на континенте алхимиков людей бежит впереди них. — Чего тебе? — Проворчал Мясник, нисколечко не испугавшись Каса, что на минуточку был на целый ранг сильнее Мясника. — Чего так не приветливо? — Усмехнулся ему в лицо зеленый маг. — Я к тебе с подарком, а ты меня даже на порог не пустишь? — Знаю я твои подарки, Кас Хитрый или это не про тебя говорят, что ты способен обхитрить саму смерть? — Зачем вспоминать эти обидные прозвища, Акоб Мясник? — Я своего прозвища не стыжусь. — Как и я своего. Мясник продолжал стоять в дверях и так и не пригласил Каса зайти внутрь. — Говори чего надо и проваливай. Раздражение Каса вырвалось наружу, и он дернул плечом. — Значит, так ты встречаешь старых друзей? Ладно… Я к тебе с сообщением от Атари. — Он, наконец, вспомнил о своем долге? Давно пора. Я уже собирался обращаться к друзьям, способным выбить из него свои монеты. Кас зло сузил глаза, но на этом все. Он не стал напоминать Мяснику, что тот живет в городе, принадлежащем пустынным бродягам. Люди морщин серьезная сила на проклятом континенте. — Мы прибыли в город с попутчиком, что прибился к нам в пустыне. Маг желтого ранга. Совсем юный. Зовут Винн. За ним никто не стоит. Медальона нет. Атари считает, что он изгнанник из ордена сырой земли. Тебя это интересует? Мясник несколько секунд молчал. — Хорошо. Если это, правда, мои люди найдут его и долг твоего Атари будет уплачен. Так ему и передай. Мясник хлопнул перед носом Каса дверью и скрылся в доме. Зеленый маг тоже не стал задерживаться и ушел, но на этот раз он хуже себя контролировал, и я смог прочитать по его лицу, как нелегко ему было сдерживать себя в разговоре с Акобом Мясником. Я остался на месте, продолжая следить за домом Мясника, и как оказалось не зря. Через десять минут двери открылись и больше двадцати крепких молодых людей бандитской наружности вышли наружу. Они разошлись в разные стороны и ушли. Как я понимаю, искать меня. Пора и мне сделать ход. Плана у меня нет, придется импровизировать. Хотя чего выдумывать? Это же скотобойня, вряд ли работники, которых я слышу через забор, ночуют здесь вместе с Мясником в хозяйском доме. Буду ждать ночи. А там постараюсь провернуть все максимально тихо. Если все удастся, у меня будет целая ночь чтобы изучить библиотеку Мясника, выбрав из нее лучшие книги, что я заберу с собой. Я поставил перед собой цель стать сильней, а без знаний этого мира это невозможно. Рисковал ли я? Да. Но что мне было делать? Тем более этот человек явно заслуживает смерти. Не сомневаюсь — его основная статья доходов — алхимия людей, которых он режет так же лихо, как и скот. А сейчас можно и прогуляться по городу. Меня ищут обычные люди, думая, что я не скрываюсь, так что найти меня им не светит. Ну а я тем временем продам яд гигантских скорпионов, перекушу, закуплю необходимые в дороге вещи, навещу, как хотел общественную библиотеку и загляну в одно интересное заведение, мимо которого проходил. С первым делом справился быстро. Яд удалось продать сразу за поворотом, в лавке обычного аптекаря, мага красного ранга. Он взял все, что у меня было, так что я стал богаче на сорок желтых монет. Приятное чувство, когда в кошельке не звенит пустота. И не стоит забывать, что каждая такая монета это одно мое полное средоточие. С этими деньгами я могу вырастить целый лес. Выгодное это дело, бить скорпионов, а насколько выгодное я определю, когда прогуляюсь по другим лавкам и приценюсь к товарам. Мда-а-а. Из магазина под названием «Артефакты трех лун» я выходил с поникшей головой. На свои честно заработанные сорок монет я не мог купить там ничего. Вот так. Да-а-а. Дорого. Зато я вдоволь походил вдоль полок, облизываясь на демонстрационные экспонаты, и обстоятельно поговорил со скучающим продавцом, что охотно поделился со мной сведениями. В этом мире очень сильно развита не только алхимия, но и артефакторика. Чего только в магазине не было, а ведь это просто магазинчик в заштатном городе проклятого континента… Что могут предложить мне лавки более крупных и более цивилизованных мест? Итак. Вначале об оружии. Револьверы. О-о, это оказалось очень занимательно. Каждый такой ствол — это произведение искусства. Они не торговали штамповкой. Только индивидуальная работа. От цены зависело качество артефакта. Перешел дорогу желтому магу и у тебя есть три сотни голубых монет? Пожалуйста, револьвер работы мастера Коха, артефакт желтого ранга, названный своим создателем — убийца магов. Теперь я понял ту уверенность дяди Итиля, когда он положил руку на свой револьвер. У него в кобуре было что-то похожее. Не интересует? Тогда может, приобретете этот амулет? Что? Зачем он вам? Ну как же? Он создает щит оранжевого ранга. Да-да. Верно. Тогда вот. Амулет со щитом желтого ранга. Что? Цена? Тысяча сто зеленых монет и он ваш. Касательно денег. Среди обычных людей сорок желтых монет делали меня если не богачом, то состоятельным человеком. Я мог не думать о еде или ночлеге. Этих монет мне хватит на полгода жизни в городе, но стоит посмотреть цены в лавке артефактора или алхимика и все мое богатство превращается в тыкву. Пшик. Для мага это не сумма. В продаже было много такого, что я хотел иметь у себя, но… деньги. Где их взять? Все цены были указаны в зеленых или голубых монетах. А желтые… Мда. И ведь обмена нет. Желтые монеты просто не меняют на зеленые. Это я выяснил после. Настоящая магия начинается с зеленого ранга, как и видимо настоящие заработки. В лавку торгующую книгами по магии я тоже зашел. Но как зашел, так и вышел. ОЧЕНЬ дорого. Тьфу. И не ограбить их. Везде охрана и я просто ощущал, как меня ощупывает вниманием колючая магия. Какие-то заклинания на входе. Расстроенный, до вечера я сидел в библиотеке, читая актуальную информацию о проклятом континенте и изучая карты. Как только на улице начало темнеть, я ушел в сторону дома Мясника и затаился в ближайшей подворотне. С наступлением ночи и показавшимися на небосводе лунами, я вышел из своего тела призраком и полетел к Мяснику в гости. Прежде чем начать атаку на него, нужно выяснить, что происходит в доме и кто кроме него в нем живет. Я понимал, что после всего, что здесь произойдет, мне придется бежать. Первоначально я хотел остаться в городе, зарабатывая на жизнь походами в пустыню за ядом скорпионов, но передумал. Рабы так на меня повлияли или еще что — не знаю, но здесь я не чувствовал себя в безопасности. И не важно, выйдут на меня власти этого города после смерти Мясника или нет, я не хотел здесь оставаться и лишней минуты. В целом мне нужно пересидеть на проклятом континенте восемь — девять месяцев. Ровно столько длится сезон кипения океана. Следующая моя цель находится там, за ним, на другом континенте, далеком от этого места. Скользнув за ограду скотобойни, я первым делом проверил территорию. Никого. Только животные, что ждут своей участи. Мясник выращивает их в другом месте, здесь их только забивают на мясо и кровь. Я видел целые бочки заполненные ею. Так. Теперь дом. Чтобы пролететь через стену пришлось приложить некоторые усилия. Она явно было чем-то защищена, каким-то заклинанием, но мне удалось проникнуть внутрь, хоть я и ободрал с себя призрачную кожу. Нехорошо. Я поморщился. Мясник оказался пугливым, раз расставил тут ловушки на таких как я, хотя вряд ли он слышал о силе, которой я владею, скорее это защита от чего-то, о чем я не знаю. Боль от содранной кожи была терпимой, и я полетел осматривать дом. Я начал со второго этажа. Нашел Акоба Мясника в первой же спальне. Он уже дрых. Руку он держал под подушкой, а из-под нее торчал кончик дула револьвера. Ему есть чего опасаться, я тому свидетель. Так, методично я летал из комнаты в комнату. Единственным живым человеком помимо Мясника в доме был мальчик, лет десяти. Раб с биркой на шее. Он спал в чулане, скрутившись в калачик и прикрыв руками голову. На его теле было множество синяков. Осмотрев его, я только уверился в своем решении убить Мясника. Подвал как я и ожидал, был оборудован под лабораторию. Много книг, которые не лежали пылившись на полках, а были расставлены на столах, открытые на страницах с рецептами и указаниями. Вот это удачно. Нашел все же. Я уже считал все здесь своим. Все. Я узнал что хотел. Пора возвращаться. — Эм-м-м, — не сдержал я стон, когда очнулся. «Изумрудная река» уже лечила меня, но приятного в содранной коже по всему телу мало. Закончив с ранами и проверив округу, на этот раз, обойдя район ножками, я подошел ближе к дому Мясника и сел прямо на его крыльцо. Закрыв глаза, чтобы не на что не отвлекаться, я сказал одно лишь слово. — «Лес». А вот теперь началась основная работа. Я не собирался выращивать дерево. Нет. Это глупо и слишком заметно. Мне нужны только корни. Заклинание взбрыкивало, пыталось действовать по заложенным в него шаблонам и мне пришлось на ходу его ломать, вклиниваться и направлять все усилия на рост именно корней, а не ствола и ботвы. Борьба была упорной, все же заклинание имеет свой разум, хоть и на уровне собаки, но я в итоге победил. Все пространство под домом Мясника заполонили корни дерева. Мне не нужны были глаза, чтобы видеть, я сам стал корнями. Жаль, но воды оно не нашло. Без нее оно обречено на увядание, впрочем, я и так не собирался оставлять его после всего, что сейчас произойдет под домом. Участь дерева сгнить, не оставив после меня лишних следов. Корни поползли вверх. Я находил малейшие щели в защите и пускал их туда. Канализация, трубы. Вот я и в доме. Корни, медленно ползут вперед, оплетая лестницу и поднимаясь на второй этаж, не считая маленького ростка, который я пустил к дверям, чтобы открыть их, но до этого еще рано. Мясник может и не почувствовал как я проник в дом призраком, но как только я открою дверь, он точно очнется. Она вся оплетена заклинаниями. Я это чувствую. Вот и все. Корни прошли под щелью двери ведущей в спальню Мясника, а он и не заметил. Я пустил в них чуточку силы и на корнях набухли почки, что через несколько секунд раскрылись яркими цветами, испустившими невероятно мощный аромат, от которого так сильно клонит в сон, что при всем желании не проснешься. Вот и все. Я открыл глаза и отошел от двери на пару метров, дав команду корню, что ждал рядом, вскрыть ее. Как я и говорил, дверь была защищена. В корень полетели молнии, огонь, яд, но все это было бесполезно, я постоянно вливал в него силу и отращивал заново, до тех пор, пока защита на двери не истощилась, а потом корень поддел все задвижки изнутри и открыл для меня дверь. О пареньке рабе я вспомнил, когда поднимался по лестнице. Забыл его усыпить. Впрочем, ладно. Не думаю, что он проснулся. Можно было конечно обокрасть Мясника и спокойно уйти, но я не хотел оставлять его в живых. В подвале этого доморощенного алхимика я видел части тел людей, из которых он варит свои отвары. Тьфу. Энея ему в жены. Нет. Я не мог оставить все как есть. Он сдохнет и точка. Мне остается лишь надеяться, что помимо книг по алхимии людей Мясник владеет и другими рецептами, иначе все это было зря. Резать людей ради их печенки я не собираюсь. Вот и его комната. Задержав дыхание, я вхожу и отдаю команду корню закрыть цветы. Подхожу к Мяснику, а потом снова отступаю, решив не пачкать руки. Снова командую корню, и он выстреливает собой как хлыстом, вперед, хватая спящего мужика, и рвет его на части. Все. Дело сделано. Я осторожно сделал вдох. Запах цветов уже выветрился. Не оглядываясь на то, что осталось от Мясника, я вышел в коридор и пошел по направлению подвала. — Тр. Я остановился и прислушался. Треск, который я услышал, повторился и стал громче. От чего-то ужасного, что происходит за моей спиной у меня душа ушла в пятки. — Тр. Тр. Тр, — трещало там не переставая. Я медленно обернулся. Из комнаты Мясника следом за мной ползло то, что осталось от его тела, на ходу регенерируя. Кости вставали на место, а мясо нарастало. Я попытался повторить свой трюк, разорвав это чудовище корнем, но стоило ему метнуться к Мяснику, как он сгорел в дымке, что окружила тело этого желтого мага, а потом стало поздно. Он полностью восстановил себе мясо на костях и открыл глаза, посмотрев прямо на меня. Жуткая, морщинистая рожа. — Так, так, так, — ухмыльнулся он. — И кто это тут? Вор? У меня пересохло в горле. Хрень. Как он смог восстановиться? Я ответил. — Тот, кого ты искал, разослав по всему городу своих людей. — Ах, вот оно что, — продолжал ухмыляться Мясник. — Господин? — Из своей каморки показался мальчишка раб, выглянув на шум. — Приберись тут, — отвлекся на него Мясник, а потом снова перевел взгляд на меня. Ситуация стала ужасной. Я явно переоценил свои силы. Пришлось прикрыть глаза, сосредоточившись на управлении корнями, которые я проращивал через подвал и подводил к нам. Они моя единственная надежда выжить. — ХВАТИТ РАЗРУШАТЬ МОЙ ДОМ! — Заорал на меня разъярившийся мясник и в ту же секунду та дымка, имевшая кисловатый запах химикатов, что окружала его, разошлась во все стороны и корни моего «леса» моментально сгнили, осыпавшись пеплом. Я нащупал на поясе кошелек с монетами и восполнил средоточие, поглотив одну желтую монетку, но что делать дальше я не знал. Может попробовать на нем «Тень Ра» ? Поможет ли? Бряк. По коридору шел мальчишка раб, тащивший за собой ведро для мусора и тряпку. Мясник даже на него не оглянулся. — Ты ошибся, когда проник в мой дом. Но спасибо, что избавил меня от нужды искать тебя самому. Заметив, что происходит за его спиной, я поспешил ответить, дабы отвлечь его. — Ты так говоришь, словно уже победил. Поверь. У меня припасено много сюрпризов. — Ха-ха-ха, — рассмеялся Мясник. — Неужто ты думаешь, что я буду с тобой драться? Я удивился. — Что ты хочешь этим сказать? — Я… Договорить ему не дал кончик кинжала, что вышел из его груди. Мальчик-раб таки нанес свой удар. — Я… — Снова попытался что-то выговорить Мясник, но из его рта полилась кровь, а сам он расплылся настоящей лужей, превратившись в какую-то плохо пахнущую слизь. Кинжал что торчал в его спине, вспыхнул серебристым светом и упал на пол, прокатившись по нему прямо к моим ногам. — Я не сплю? — Спросил я мальчика, что так и стоял позади того что осталось от Мясника, зажмурив глаза и не замечая что все его ноги теперь заляпаны кровью и дерьмом оставшимся после смерти алхимика. Теперь уже наверняка. Я это чувствовал. Кинжал я подобрал. Явно не простая штучка. — А? — Мальчик открыл глаза. — Где ты это взял? — Махнул я кинжалом перед его глазами. — В кабинете господина. А-а-а, — заметил таки он, на чем стоит и его вывернуло себе под ноги. — Спасибо, — сказал я ему, когда он закончил опустошать желудок, положив ему руку на плечо, но он вздрогнул и отскочил от меня на несколько шагов. — Не любишь прикосновения? — Спросил я. — Извини. Я больше так не буду. Он недоверчиво кивнул. — Ладно. Мне нужно собрать вещи за которыми я сюда пришел и убираться из города. Ты тоже бери, что хочешь и убегай. Утром Мясника найдут. — НЕТ! — Вскрикнул мальчик. — Нет, — сказал он уже тише. — Возьмите меня с собой. Пожалуйста. Пожалуйста. Пожалуйста. Из его глаз полились слезы. Черт. После того что мальчишка для меня сделал я не мог оставить его здесь. — Успокойся. Сбежим вместе. А пока подскажи мне, где Мясник хранил все самое ценное? Мальчик усиленно мне закивал и стер с лица слезы. Глава 5 Кабинет мага зеленого ранга и главы района ткацких труб, на чьей территории сегодня произошло убийство полноправного жителя города-крепости Амон, известного всем владельца скотобойни и мага с обширными знаниями в области алхимии человека — был переполнен. К нему, без разрешения вломилась целая делегация людей морщин, нервно теребящих в руках револьверы и тесаки. Жуть им в друзья, подумал маг. Ну почему сейчас? Когда в городе такой бардак? — Что это значит? Вы отказываете нам?! — С порога заорал на зеленого мага брат убитого, брызжа слюной и пугая своим видом секретаршу, что склонилась над столом и боялась поднять голову от бумаг. Магу пришлось себя пересилить и не ударить в ответ на крик. За людьми морщин стоит сила и сейчас они в своем праве, требуя ответов на свои вопросы от власти города. Но как же жаль, что нельзя поставить на место этих наглецов… — Мы не знаем, что там произошло, и с кем поссорился ваш брат, Акоб Мясник. От него мало что осталось. Неаппетитная кашица плоти, допросить которую будет затруднительно, несмотря на наличие у нас человека, способного разговорить даже мертвых. И будем честны, у такого человека как он, много врагов. Я перечислю? — Спросил он и, не дождавшись ответа, заговорил. — Родственники магов, которые подозревали его в пропаже своих близких. Рабы, которых он открыто, скупал на рынке и которых больше никто не видел. Должники из числа горожан. Характер у Акоба был, не позавидуешь. Многие желали ему смерти. — Ты что несешь, маг?! Он мой брат! Мы просто так этого не оставим! С этого дня цены на алхимию будут повышены вдвое! Слышишь меня?! Глава района попытался сгладить углы. Если угроза родственника Мясника будет исполнена, руководство ордена не погладит его по голове. — Ну, зачем же так? Мы не отказываем вам в справедливом расследовании. — Мне нужны факты! — Факты? Факты таковы, что Мясника помимо всего прочего — ограбили. Пропали все книги по магии, которыми он владел и деньги. Возможно что-то еще. Сложно судить. Мы не знаем, какими артефактами обладал Акоб. Вдобавок исчез мальчишка раб и два ящера, что стояли в стойле. — Вы предполагаете, что кто бы ни убил моего брата, сбежал из города, захватив с собой раба? — Да. Сейчас, к сожалению это сделать легко. Мы только начали восстанавливать стены города и все бреши еще не закрыты. — Вы выслали погоню? — Конечно. Отряд под командованием Жебара Улыбчивого. — Кто он? — Весьма искусный маг желтого ранга. С собой он взял десяток человек вооруженных артефактным оружием из запасов ордена. — Хорошо. Извиняюсь за свою вспыльчивость. Брат, понимаете? Цены на наши товары подняты не будут. — Благодарю. — Мы выдвигаемся следом за ним. Поможем вашим людям поймать убийцу моего брата. Глава района только кивнул, с превеликим удовольствием проводив делегацию людей морщин до дверей, и как только они ушли, в раздражении сплюнул. Не хватало ему еще проблем. Всем плевать на Мясника. Многие молятся на того кто его убил. Слишком уж склочным был тот мужик, да еще и подрабатывал ростовщичеством, ссуживая деньги, а потом натравливая на должников своих соплеменников. Секретарша расслабилась и подняла голову, несмело спросив у начальника. — Вы не сказали им? — О чем я не сказал? — Переспросил ее маг, не скрывая своего раздражения. — О Жебаре? Он же пьяница и трус. Все это знают. Зеленый маг дернул щекой. — И лучший гадатель в нашем городе. Он найдет беглецов, я в этом не сомневаюсь, а с такой подмогой, он еще и схватит убийцу, не побоится, так что все сложилось лучшим образом. Но, жаль, конечно. Мясник был первоклассным алхимиком. Первым в городе. — Зато цены снизятся. Он не позволял другим их понижать. Аптекари выдохнули с облегчением после его смерти. — Ты права. Все к лучшему. * * * — Яр, не торопись. — Да, господин, Винн. Извините. Я так и не смог отучить мальчишку называть меня господином. — Ты не устал? — Нет, — он мотнул головой. — Я выносливый. Я только покачал головой и ничего не сказал. Мы уже третьи сутки в пути. Бежали без спешки. Все что хотел сделать, я успел, но все равно на душе было нехорошо. Не знаю, идут ли по нашему следу, надеюсь, что нет, но полагаться на надежду? Нет. Я продолжал путать наш след, наматывая круги по пустыне и меняя направление по два раза в день. Береженого Бог бережет. И даже так, в последний момент я решился и свернул в сторону того места, где на карте которую я подсмотрел у Атари, стояла свежая пометка с изображением черепа. Все из-за того, что я как пару часов назад начал ощущать, что мне в затылок словно уперся чужой взгляд, не сулящий ничего хорошего. Мы передвигались на ящерах. Яр оказался запасливым малым. Он не хотел бросать в доме Мясника решительно ничего. Сам запряг двух ящеров, а когда я сообщил, что ни разу не управлял этими животными, пообещал меня научить. Потом показал мне все заначки Мясника с монетами, набралось не то чтобы много, но всяко больше чем есть у меня. После этого мы осмотрели его кабинет, но там ничего важного кроме кинжала которым Яр заколол своего бывшего хозяина, не было, только расписки от должников и бухгалтерские книги, относящиеся к скотобойне. Все что меня интересовало, находилось в подвале. Основная моя цель — книги. Их оказалось не так и много, и я смог забрать их все. Проблемой стали уже готовые эликсиры. Я не хотел брать неизвестные мне составы, тем более сваренные из людей… пришлось все бросить, а точнее разбить вдребезги. Взял я только дорогостоящую алхимическую посуду. Ту, от которой явственно веяло силой и ингредиенты растительного происхождения, заботливо упакованные в деревянные коробочки и мешочки из чистого льна. А высушенные сердца людей, легкие, кровь, желчь и другой человеческий ливер я уничтожил, переплевавшись в процессе. Путешествовать верхом на ящерах мне нравилось. Скорость если их не понукать была как у бегущего трусцой человека. Мягко, приятно. Тем более ящерки меня полюбили. Я в первый же день после побега из города, накормил их свежей зеленью, вырастив свой «лес» перед сном. Так что у меня с ними дружба. Ящерицы выносливые животные. Их бока топорщились от пухлых седельных сумок, но ничего. Бегут и не замечают их веса, только давай им травку. Тряска мешала мне нормально читать, так что все мои мысли были заняты добычей, что удалось взять у Мясника. Самой ценной ее частью. Книгами, которым еще нужно будет уделить время и не полчаса перед сном, как сейчас. Револьвером, оказавшимся артефактом желтого ранга. Я тщательно его осмотрел. Хищный. Опасный. Он был испещрен незнакомыми мне знаками по всему дулу и рукояти. Хороший приз. Ну и конечно кинжалом, что имел свое собственное имя — «Кислотный поцелуй». Зеленый ранг артефакта. Очень-очень дорогая вещь. Не знаю, сколько монет за него отдал Мясник, но он явно потратился. Знатный куш, осталось его переварить. — Стой, — отдал я команду Яру, только мы перевалили гребень очередного песчаного бархана, самого высокого из виденных мной за сегодня. — Отдохнем десять минут. Разомнем ноги. — Может, спустимся вниз? — Предложил мальчик. — Нет, — отрицательно помотал я головой и дал ему знак не маячить на гребне, а передвинуться чуть ниже. Сам я лег на песок, достал подзорную трубу, наследство Мясника и стал всматриваться назад. Парень все понял правильно. — Вы думаете за нами погоня? — Спросил он осторожно. Я не ответил, так как не думал, а точно знал. Один, два, пять, девять, двадцать три человека! Червей им на голову! Почему так много? Они были еще далеко, километрах в семи, но быстро приближались. Ящеров не жалели. Я увидел достаточно. С ними маг желтого ранга, десяток обычных людей и группа зверовато выглядевших аборигенов. Людей морщин. Родственники Мясника? Плохо. Нужно торопиться. До места, которое я собирался превратить в ловушку еще два часа хода. Необходимо поднажать и ускориться. Мальчишка что гладил ящеров, подкармливая их с рук пока я возился с подзорной трубой, смотрел на меня с вопросом в глазах. — Погоня, — сказал я ему и он тут же сник, потрогав шею, с которой я снял цепь еще в доме Мясника. Он шмыгнул носом, но плакать, кажется, не собирался. — Садись на ящера, Яр. Нам пора. Я хотел помочь ему сесть в седло, но он вздрогнул и я, чертыхнувшись про себя, отошел в сторону. Забыл, что он чурается прикосновений. Украдкой посмотрев, как он взбирается на свою ящерицу, которую он назвал Водичка, я двинулся в путь, сверяясь по компасу с картой, нарисованной мной по памяти. * * * — Хватит мямлить как заговоренный. Чуешь их или нет? Говори. Не бормочи себе под нос, дурак стоеросовый. Желтый маг и ведущий гадатель города посмотрел на человека морщин исподлобья и процедил сквозь зубы ответ. — Чую. Близко уже. Но-о-о… Его слова, так и застряли в горле, не дали ему сказать еще хоть слово. — Хватит с меня твоих гаданий! Жебар проглотил слова, что чуть не вырвались из его рта и окончательно замолчал, достав из кармана бутылку, и на несколько секунд приложился губами к горлышку. — Пьянь, — не понижая голоса, усмехнулись ему в спину обычные люди, как те, что вышли вместе с ним из города, так и те, что догнали их после. Жебар Улыбчивый снова промолчал. Высшее руководство ордена знало, что он пьет не из-за прихоти, а по необходимости. Лекарства, которые ему приходится принимать, чтобы не умереть растворяются только в сильном алкоголе. Он привык, а злые языки пусть мелют что хотят. Все равно, эти уже не жильцы. Жебар стал незаметно придерживать своего ящера и отступать в тыл отряда, чуя, что опасность, которую он ждет уже несколько часов, уже рядом… Перемахнув очередной бархан, отряд начал спускаться вниз во впадину, что служила когда-то домом целой деревне. Остатки их неказистых строений до сих пор виднелись из-под песка. Все чувства Жебара взвыли как натянутая струна, и он остановился, развернув ящера на сто восемьдесят градусов, и помчался в обратном направлении. Этого никто не заметил, так как он уже несколько минут как ехал позади всех, замыкающим. — Что за? — Громко воскликнул впередиидущий, когда ноги его ящера начали погружаться в песок, словно в воду. — СТОЙ! — НАЗАД! ВСЕМ НАЗАД! — НАС ЗАСАСЫВАЕТ! — НЕТ! — Поздно, — прошептал одними губами брат Мясника, опуская голову, закрывая глаза и приготавливаясь к смерти. Вознося молитву Матери. Огромный рот песчаного бедствия открылся и их всех начало засасывать в ненасытную смрадную глотку ужаса пустыни. Последнее что увидел отряд — это бесконечный ряд зубов, каждый зуб в котором превышал рост человека. * * * — Он уходит, — прошептал мальчишка, передавая мне подзорную трубу, которую я ему доверил. Мы с Яром наблюдали за трагедией с верхушки песчаного бархана. — Пусть. Маг желтого ранга, очевидно почуявший что-то заранее, мчался по своим следам обратно в город. Даже не оглянулся. Если честно, у меня самого волосы встали дыбом, когда я осознал, что за чудовище свило себе гнездо в этом месте. Я, конечно, понимал, что отметка на карте черепом стоит не просто так, но ожидал я чего-то, более… не знаю… — Жаль. — Что? — Посмотрел я на пацана, вопросительно подняв одну бровь. — Нам ничего не досталось. Ящеры погибли. Артефакты потеряны. Жаль. Я усмехнулся. Парень не перестает удивлять. Было ли мне жалко этих людей? Да, немного, но что поделать? Наши дороги пересеклись, и кто-то должен был погибнуть. Наше путешествие по пескам продолжилось. Намотав на голову платок, защищая себя от солнца, я сел на ящера, подождал, когда Яр сделает тоже самое, и мы двинулись в путь. Дорогу мы разбавляли разговорами. — Значит, тренируешься? Хочешь стать магом? — Да, — скуксился парнишка, очевидно ожидая от меня насмешку в ответ. — И, как? Получается? — Немного… — А где ты взял метод тренировки? Он долго не отвечал. — Подсмотрел в книгах хозяина. — Покажешь потом эту книгу? Я проверю, не учишь ли ты чушь. Если что, я научу тебе э-э-э… другому способу пробудить в себе силу. Он не из этих мест и вполне действенный. — Спасибо, — промямлил мальчишка едва слышно. На несколько минут мы замолчали. — Господин? — Эм-м? — А куда мы движемся? — Я разве не говорил? — Ответил я рассеяно. — Нет. — Город Тизир, на берегу Кипящего океана. Им и окрестностями правит орден соли и песка. Сам городок маленький, один из многих таких же, что раскиданы по всему берегу проклятого континента. То, что нам надо. И орден — слабый, притом они отвергают рабство. Думаю, там мы найдем свой приют на какое-то время. — На какое-то время? — Рано загадывать. Несколько месяцев мы будем жить там. Не переживай. — Я понял. Спасибо, господин. — Эх-х, — тяжело выдохнул я, не став повторять ему, чтобы он перестал называть меня господином. Пытался уже. Не помогло. Путь долгий. Четырнадцать дней. Может это и к лучшему. Я лучше узнаю парня, а он меня. Надеюсь, он перестанет вздрагивать от любого моего резкого движения. Прошло семь дней. Ничего примечательного за время, что мы в пути не случилось. Я ловил гигантских скорпионов, вырезал из них мешки с ядом и не пренебрегал мясом, так что кушали мы от пуза. Парень никогда так много не ел и первые дни отказывался от угощения, убеждая меня, что мясо только для господ магов. На вечерних привалах, пока Яр готовил нам ужин — эту почетную обязанность я переложил на него, решив нагрузить парня делами, чтобы он не чувствовал себя не в своей тарелке — я читал. Первые две книги из библиотеки Мясника уже были прочитаны и сожжены. Все что в них содержалось, я запомнил, но сомневался, что буду когда-нибудь использовать эти знания. Алхимия человека. Тьфу. Пакость, какая. — Господин! Гости! Яр указывал рукой на людей, что застыли в нескольких сотнях метров от нас, не решаясь подойти ближе, все же мое дерево выглядит сюрреалистично посреди пустыни. Я присмотрелся, но глазастый Яр меня опередил, сразу определив, кто перед нами. — Беглые рабы. — Хм-м, — промычал я, прежде чем согласиться с его выводом. Это и, правда, были рабы. Даже цепи снять не смогли. Худые как щепки. Изможденные и усталые. Пять человек, что держались друг за друга и с тревогой и надеждой смотрели в нашу сторону. Три женщины и двое мужчин. Интересно… — Мне позвать их? Я понимал Яра. Он отождествлял себя с этими людьми. — Не говори им лишнего. О том, откуда мы и кто — молчок. Мы просто путешественники. Хорошо? Он усиленно закивал и начал махать рукой этим людям, подзывая их к нашему костру. Они постояли какое-то время, решаясь, и двинулись к нам, держа наготове какие-то заостренные палки, очевидно используемые ими для защиты. «Лес» зашелестел листьями, но не тронул их и я с улыбкой погладил дерево по коре. Рабы подошли вплотную к нам и встали, не зная как начать разговор. Яр тоже молчал, усилено косив взглядом в мою сторону. — Садитесь, — указал я им рукой на песок. — Яр, — обратился я к парню. — Дай им воды. А вы, — обратился я уже непосредственно к беглым рабам, — видите мясо скорпиона на костре? — Видим, — ответила мне женщина, сглотнув слюну. — Так чего ждете? Берите. Они накинулись на еду как дикари. Я тем временем их рассматривал. Мужики меня не заинтересовали. Обычные трудяги. Бороды, суровые лица и худоба, а вот женщины что бежали вместе с ними были интересны. На лицах ожоги. В рабстве не сладко и я мог им только посочувствовать. Молодые. Ни одной старше тридцати лет. Красивые даже сейчас, после голодания. У них отчетливо выпирали ребра сквозь те ошметки одежды, что у них остались. Ну и целые гривы светлых волос, которые им не обрезали, придавали шарму. Позволив им утолить первый голод, я спросил. — Так откуда вы? Не расскажете свою историю? Они переглянулись. — Можете, конечно, молчать, но тогда утром мы с вами простимся. Не хочу брать на себя ответственность за людей, которым не доверяю. — А вы сами то кто? — Немного агрессивно спросила меня одна из женщин. Я промолчал. Это не я тут проситель. Они поняли намек. — Мы беглецы. Я хмыкнул, и они все же ответили на мои вопросы более развернуто. — Попались работорговцам, когда работали в поле. Был налет на город. Нас увели в плен. Мы долго шли по пустыне, а вчера на караван напали сколопендры, и нам удалось сбежать. Что еще ты хочешь знать? — Что за город? Название? — Черный уступ. Я задумался, вспоминая карту. Далеко. Несколько месяцев пути отсюда. Странно. — А куда вас вели? Они снова переглянулись. — Мы не знаем. Очевидно на продажу. Я не поверил. Зачем тащить их так далеко? Там полно других городов, где рабство цветет и процветает. — Ладно. Можете остаться с нами. И выкиньте уже эти палки. От гигантских скорпионов этим не отбиться. Они послушались и сожгли свои коряги в костре. Я тем временем снял с них цепи, расплавив звенья простым желанием, волей и они упали к их ногам. Женщины приободрились и спросили. — А куда вы идете? — Тизир. Город у океана. Там рабства нет. — Не знаю где это, но спасибо тебе, маг. Я кивнул, и разговор как-то сам заглох. Было уже поздно, и мы легли спать. Рабы боялись проявлять инициативу, и я помог им, попросив дерево поделиться листьями, и к их ногам упал десяток огромных листов, что накрыл их с головой. Они испуганно вскрикнули. Я усмехнулся. Всяко лучше, чем спать на голом песке. Утром, быстренько позавтракав, мы выдвинулись в путь. Пришлось сбавить темп. Лишних ящериц у нас нет. Первые часы шли хорошо, а потом я все чаще начал замечать, что рабы оглядываются назад и словно бы молятся про себя. — За вами погоня? — Спросил я их в лоб. Они замялись с ответом. — Мы не знаем… — Ну, да, — я с негативом покачал головой. Делай хорошие дела. Несмотря на дурные предчувствия, до обеда ничего не произошло, и мы спокойно подошли к колодцу, но тут нас уже ждали. Как знал. И обойти его нельзя. — Ваши друзья? Бывшие рабы не ответили, испуганно сжавшись. Бежать было некуда. Они все понимали. — Яр, держись позади меня, — шепнул я мальчишке и он переместился за мою спину. Делегация что нас встречала, состояла из десяти человек. Из них трое — маги. Два красных и один желтый. Погано. Я совсем не был уверен в своей победе, если дойдет до драки. Мясник меня знатно напугал. Работорговцы подождали пока мы подойдем ближе и только тогда заговорили. На их лицах, когда они смотрели на моих спутников, проскальзывали глумливые улыбочки. — Эти беглые рабы принадлежат нам. Отдай их, если не хочешь проблем, — сказал мне маг в желтом одеянии, у которого на груди вместо амулета, висящего на шее, была нарисована черная клякса, расплывающаяся по краям. Я улыбнулся. Проблем? А когда у меня не было проблем? Я уже и не помню те времена. — Ты разве не заметил одинаковую отметину на их щеках? Они пытались ее свести, прижечь, но клеймо жертвы Огаму все равно видно! Ты безумен, маг? Да. У них на щеке есть отметина от ожога, но я не придал этому значения. Думал дело в пытках. — Я не местный, — пожал я плечами. — Что за Огам? На меня с удивлением посмотрели все без исключения. — Ты издеваешься над нами? Он Царь Теней! Мне это ничего не объяснило. В любом случае, «лес» уже пророс в песке, и корни что я пустил под землей, подобрались к ногам работорговцев. Вопрос отдавать или не отдавать им рабов не стоял. Отдав команду дереву, я рванул на ящерице вперед. Вырвавшиеся из-под песка корни уже разорвали обычных людей пополам и сейчас пытались совладать с двумя красными магами, пока основной корень удерживал на месте мага желтого ранга. Его щит держался, но двинуться он не мог, а тут и я подоспел. Спрыгнув с ящерицы, я быстрым движением воткнул ему в пузо «Кислотный поцелуй». Этого он уже не пережил. Щит спал, а маг превратился в кашу, которую тотчас впитали в себя корни моего дерева, после чего я позволил ему расти вверх, и оно с радостью послушалось, вымахав до ста метров. Нас накрыла тень. Неплохая подкормка выходит из магов. И в какое дерьмо я интересно снова вляпался? Убрав кинжал, я подобрал то, что осталось от магов, и вернулся к моим спутникам, что пропустили все веселье, не успев ничего толком предпринять. — Чего ждем? Наполняем фляги водой и уматываем отсюда. Надеюсь, за вами больше никто не гонится? Они с круглым от шока глазами отрицательно помотали мне головой, и ушли выполнять поручение. — Яр? — Спросил я его, когда мы остались одни. — Да, господин? — Кто такой, Огам? Он удивился, но ответил. — Церковь Огама. У него много почитателей. Он Царь Теней. Печать тени на груди того мага — его знак. Вы убили жреца. — Это плохо? — Если об этом узнают… — Ответил он уклончиво. — Понял. А что за отметины на шее у наших новых друзей? — Вы и об этом не знаете?! Я отрицательно покачал головой. — Клеймо жертвы. Они выбраны в качестве жертвоприношения Огаму. — И что, эта Церковь распространена во всем мире или только здесь, на проклятом континенте? Я видел, что мои вопросы все больше и больше настораживают пацана, но он молчал и ничего не спрашивал. — Я не знаю, — пожал мальчонка плечами. — Угу. Понятно. Рабы вернулись, и мы срочно выдвинулись в путь. Спасибо работорговцам и жрецу, теперь у нас хватало ящериц на всех, так что скорость передвижения возросла. До самого вечера мы гнали без остановок. Все молчали и только вздрагивали, когда на нас нападали одинокие сколопендры или скорпионы. Я быстро с ними расправлялся, и мы бежали дальше. Как только стемнело, мы остановились. Я вырастил для защиты дерево, зажег костер и Яр начал готовить нам ужин. По моему разъяренному взгляду бывшие рабы все поняли. — Мы вам не врали, — вступилась за всех она из девушек, что и говорила со мной вначале, выставив вперед руку, словно защищаясь. — Просто не сказали всей правды, — проворчал один из двух мужиков, старясь не смотреть на меня. — Нас передали Церкви Огама в качестве подарка, а те в свою очередь потащили нас через всю пустыню в какой-то из своих заброшенных храмов, что нуждался в жертвах. — Вы понимаете, что об этом нужно молчать? — Спросил я их, цедя слова и делая между ними большие паузы. — Никто от нас и слова не услышит. — Клянемся! Я начал успокаиваться. — Ваши лица я вылечу. Отметин не останется. — Спасибо, еще раз, маг. — Да, спасибо вам, — всхлипнули женщины. — Винн. Меня зовут Винн, — устало махнул я им рукой, чтобы садились к костру, а не оглядывались в темноту, куда они уже хотели попытаться сбежать от меня. Прошло еще несколько дней. Я как-то уже привык к новым спутникам. Они держали дистанцию и не лезли ко мне, зато Яр стал душой компании. Женщинам он нравился, и они весело щебетали рядом с ним, рассказывая истории из своей жизни. Сам мальчик держал рот на замке и говорил о чем угодно, но не о том, откуда мы и кто. Хитрый паренек. — Расскажите еще раз о парящем городе, — попросил он. — Он огромен, — щебетали девушки. Все же женщинами я назвал их рано. Оказалось они младше, чем выглядят, а на возрасте сказалась усталость и худоба. — Маги ордена парящего пути подняли целую скалу и построили на ней свой город, что летает из одного места в другое, по всем восточным окраинам проклятого континента. — Здорово. Хотел бы я это увидеть. — Увидишь еще. Какие твои годы, — попыталась погладить его по голове Лэнь, так звали девушку, но Яр сжал коленями бока Водички, и ящерица отскочила в сторону, а рука Лэнь погладила воздух. Она бросила злой взгляд на меня. Так уж получилось, что девушки считали, что Яр боится прикосновений по моей вине. Объяснять я им ничего не собирался. Сверившись с картой и компасом, я с облегчением выдохнул. Нос меня не обманывал. Запахло солью и йодом. Океан близко, а значит и город. Если верить карте, мы увидим его уже через пару часов. Я посмотрел на своих спутников. Ничего в них не выдавало бывших рабов. Все их болячки я залечил. Одежду они взяли с трупов, да и седельные сумки ездовых ящеров, что мы забрали у работорговцев — не были пусты. Отъелись за десять дней. Хорошо. Впрочем, то, что они бывшие рабы — нам на благо. Меньше вопросов будет от ордена, что правит городом и ближайшими окрестностями. Молчать нужно лишь о том, что их пометили как подношение на алтарь Церкви Огама. Документов то у них нет, ну а я… Придумаю что-нибудь, если спросят. — Скоро город. Попутчики бросили на меня взгляд. Я поморщился. Они уже пытались расспрашивать меня о том, чем мы с Яром будем заниматься. Хотели попроситься на работу. Все же пришлым из других краев, без денег, плохо живется на новом месте. Поддержки семьи и друзей нет. Все незнакомо. Сперва я хотел дать им денег и отделаться от этой обузы, но потом передумал. Пусть пока побудут рядом. Нужно присмотреть за ними, чтобы не сболтнули чего лишнего. Все же в этом городе я собрался остаться надолго, и мне не нужны слухи. Как я и ожидал, до города мы добрались через два часа. Вначале исчез песок и барханы, а потом нам начали попадаться колодцы. Один. Второй. Третий. Много, очень много колодцев и все пустые. Ни капли воды. Нехороший знак. Впрочем, когда я выбрал это место в качестве точки своего прибытия, я уже знал, как тут обстоят дела. Время в библиотеке я провел с пользой. — Здесь всегда так? Я ответил. — Да. Восток самая заслушивая часть континента. Вы не знали? Мне улыбнулись. — Мы простые люди. Работали в поле, выращивали съедобные корнеплоды и плодовые деревья. О мире за пределами своего города мы узнаем со слов путешественников. Никто не гуляет по нашим пустынным землям просто так. Кроме магов, конечно. И сильных отрядов наемников с артефактным оружием. — И богатых купцов. — И них. Я промолчал. Мои спутники уже начали догадываться, что я с очень, очень дальних краев, а Яр так и вовсе не сводил с меня взгляд, думая, что я не вижу. Предместья города Тизир несмотря на засуху были плотно засажены. Много людей в полях, ухаживают за яркой зеленью, что радовала глаз. Даже наши ящеры потянулись к ней, но мы их одернули и пошли по дороге, минуя поля. Это был скорее городок, чем город. Тысяч сорок-сорок пять жителей. Над каменными стенами города, которые легко перепрыгнуть, коли на то будет желание — на ветру веяли стяги ордена соли и песка. Никаких рабов и цепей с бирками. Город охраняли люди и маги. К нам уже спешил патруль, что сторожил дальние подступы к городу. Они передвигались не на ящерах, как можно было подумать, а на земноводных. Маги ордена сидели в седлах на больших лягушках, что двигались прыжками. Кажется, мне, что такой способ передвижения не подойдет для пустыни, да и лягушки любят влагу, как бы их не изменили маги животноводы. Так что этот вид транспорта используется только рядом с большой водой. Лягушки были морскими, а не пресноводными, где бы на них запастись водой? Я постарался не показать удивления, словно каждый день вижу огромных лягушек. — Путники, — остановил нас главный из магов, преградив путь. Оранжевый ранг. Слабо. — Вы на землях ордена соли и песка. Документы. Мои попутчики посмотрели на меня. — Они рабы, которых я нашел пока брел по пустыне. Бумаг у них нет, — ответил я за всех. — А у вас? — Спросили уже меня, намекая на то, что у меня нет медальона, хотя бы пустого, без обозначения ордена, что болтается на шее у всех встреченных мной магов. Я развел руки в сторону. — Потерял, а мой орден уничтожен в «малой» войне. Вот, ищу новое место под солнцем. Путешествую, узнаю мир. Ничего умнее я не придумал. — Хмф, — задумчиво выдохнул маг, погладив себя по короткой бороде, решая как быть. На нас он смотрел с небольшой толикой подозрения. Вот он к чему-то пришел и перестал теребить бороду. — Вы к нам надолго или только на ночь и за припасами? — Хотели обосноваться в городе. Полгода год, а там, куда ветер подует. — Хорошо. Вас, — он посмотрел на обычных людей и Яра, — опросят и выдадут новые документы. Врать не советую. Человек что будет вас опрашивать, хорошо чувствует фальшь в голосе. И не бойтесь, нам не интересно ваше прошлое. Все что от вас требуется — это подтвердить что вы сбежавшие рабы. Люди заулыбались. — А вы, молодой человек, если хотите остаться в городе, навестите главу нашего ордена. Все же вы чужой нам маг, притом сильный. Мы не хотим проблем. — Конечно. Первым же делом загляну к… — Акот Белое Золото, — подсказал мне маг. — К Акоту Белое Золото. Нас пропустили, подсказав дорогу к мэрии и к главе ордена. Одной из причин, по которой я выбрал этот город в качестве временного дома — слабость ордена соли и песка. В библиотеке я прочел Книгу Всех Орденов проклятого континента, издательство прошлого года и вот что там было сказано о здешнем ордене. Его нынешний глава — маг зеленого ранга. Владения — город Тизир и окрестности на один пеший переход вокруг. Численность ордена колеблется от двухсот до трехсот магов. Основной состав — маги красного и оранжевого ранга. Собственный путь к безграничному рангу, тайное искусство — утеряно после смерти старшего поколения ордена и прошлого главы соли и песка. Хорошее место чтобы остановиться и принять новую жизнь. Чтобы я там себе не думал, я застрял в этом мире на несколько лет и мне нужна тихая гавань. В город мы зашли без проволочек. Я проводил Яра, Лэнь и остальных до мэрии, а сам пошел в порт. Как мне сказали, Акот Белое Золото там. По пути я осматривался. Подошел к доске объявлений и сразу нашел искомое. Сообщение о сдаче жилья. Сорвав заинтересовавшее меня объявление, я пошел дальше. Город мне понравился. Тихий. Опрятный. Дыры в дороге замазаны цементом. Дома, как и изгороди, подкрашены, свежей краской. Люди хоть и выглядят недоедающими, но на их лицах я не заметил печати отчаянья. Много улыбок. Дети играют на улице, бегая по подворотням. Старики сидят на лавках и рукодельничают. Вяжут сети. Много магазинов с готовым платьем. Кофейня. Газетчики. О-о, точно, подозвал я мальчишку, что торговал свежей печатью. — Дай ка мне пару газет, парень. — Конечно, господин, — улыбнулся мне малец, расплывшись в улыбке. — Вот. У меня есть свежий, только из печати «Проклятый вестник», еще «Стража границ», «Кипяток» и «Известия большого мира». — Возьму все. По одному экземпляру. Малец еще больше заулыбался. Расплатившись и получив четыре скрученных в трубочку газеты, я пошел дальше. Почитаю позже, пока лучше смотреть по сторонам, запоминая названия улиц. Шел пешком. Своего ящера я оставил у мэрии, привязав к остальным. Чем ближе я подходил к порту, тем сильнее в нос ударял запах рыбы. Людей становилось больше. Основная жизнь города была связана с океаном. Я вышел на широкую набережную. К моему удивлению, жилых домов здесь не было. Только сараи, склады, деревянные краны для выгрузки улова с рыболовецких шхун и рыбаки, что передвигались пробежками, постоянно посматривая на бушующий и не утихающий даже в бухте города кипящий океан. Я подошел к самому краю набережной и из-за бетонного парапета посмотрел на воду. Не успел я это осознать, как моя рука сама вытянулась вперед, чтобы поймать за голову рыбину размером с пол-локтя, что выскочила из воды и попыталась откусить своими похожими на иглы зубами мой любопытный нос. Вот из-за чего все держались подальше от воды и носили на поясе дубинки. Выкидывать рыбу обратно в океан я не стал, а отдал ее группе подростков, что с удивлением смотрели на меня, стоя в сторонке и помогая старшим смолить старую, потрепанную лодку. Я уже видел, что этот неизвестный мне вид рыбы съедобен, ее продавали на рынке мимо которого я проходил, правда, не сырой, а вяленой. Парни с благодарностью приняли от меня рыбину, сноровисто ее перехватив и ударив головой о бетонный угол тумбы. Рыбина подохла и больше не пыталась вырываться из хватки. Я спросил у них. — Не подскажете, где мне найти Акота Белое Золото? — Там, — указали парнишки мне рукой вдаль. — Видите господина мага в зеленом одеянии, что разговаривает с купцами, что прибыли утром с караваном? Это он. — Спасибо. Через пять минут я уже подошел к ним, остановившись в отдалении и не мешая их разговору. — По рукам, Серафим. Эту партию соли и рыбы я так и быть, продам тебе со скидкой. Глава ордена выглядел как обычный работяга. Зеленая одежда обтягивала его тело, и прорисовывала крепкие мышцы рук. Он был низеньким, меньше меня ростом, метр семьдесят наверно, коренастым, чернявым мужиком, привыкшим к тяжелому труду. Даже ладони у него были в мозолях, а одежда, все просолена и выцвела на солнце. — Обижаешь, Акот. Как обещал. Все привез. Твои люди уже выгружают. Я помню наш уговор. Купец был обычным человеком. Немного суетился, заискивал, но не унижался. Одет с иголочки, не в пример главе ордена. Его охраняли наемники, чье оружие явственно пахло силой и пара магов оранжевого ранга. Они меня заметили, но ничего не сказали, только косились. Пожав руки, купец ушел вместе со своей свитой, и зеленый маг перевел взгляд на меня. Я подошел, а он спросил. — Это о тебе мне докладывали? Идем, — позвал он меня за собой и мы прошли по широкому пирсу-волнолому, что бетоном вклинивался поперек набережной в глубину океана, усмиряя волны в бухте и служа причалом для множества деревянных рыбацких шхун и лодок. Мы подошли к свободному от кораблей участку, рядом с которым стояло несколько телег. На одной была соль, где то до середины борта, а на другой емкость для воды — сейчас почти пустая. Маг закатал рукава, сосредоточился, мышцы на его руках напряглись, и по его воле несколько тонн кипящей воды поднялось в воздух, зависнув над акваторией бухты. По воле мага вся эта масса воды стала сжиматься. Он задействовал незнакомые мне заклинания. — Я слушаю, — буркнул он, не отводя взгляд от центра кипящего пузыря воды. Я встрепенулся. — Да. Вам докладывали обо мне, — продолжил я разговор, словно мы его не прерывали. — Хочу обосноваться в городе на какое-то время. Полгода, может год. Медальона нет, — я рассказал ему ту же историю, что и Итилю в свое время. Как только я закончил свой рассказ — он пристально посмотрел на меня, но я не смог понять, что выражают его глаза. Он слишком быстро отвел взгляд. — Чем можешь быть полезен городу? — Спросил он требовательно. — Э-э-э… могу лечить. — В ордене есть лекари с достаточной квалификацией и набором заклинаний. — Немного знаю алхимию, — заметил я с осторожностью. — Уже лучше, — прошипел Акот, еще сильнее напрягшись, и вся та масса воды, которую он держал своей силой — резко ужалась в размере, разделившись на два потока. В одном была крупная, еще сырая соль, а во втором обычная вода, что перестала кипеть. По мановению его руки соль и вода наполнили телеги и Акот расслабился. Только капелька пота скатилась по его лбу и упала на пирс. Вот почему его зовут Белое Золото, задумчиво посмотрел я на соль, а потом на него. — Видишь, чем приходится заниматься главе ордена по четыре часа в день? — Он усмехнулся. — Если не я, все поля, что окружают город — засохнут. Мы поливаем их только этой водой. Пить ее нельзя. Ни людям, ни животным. Умрешь. Плохая вода, но на полив годится. Правда без удобрений и специальной алхимии все равно ничего не вырастишь. Ну а соль это основной доход ордена, что я возглавляю. К нам заходит много караванов, что скупают ее и рыбу. Я кивнул. Об этом я тоже читал. Просто так взять и выпарить из морской воды, именно этой морской воды, из Кипящего океана, пресную воду нельзя. Нужна магия и сильная. И особые заклинания. — Мы принимаем всех. Люди нужны. Если бы не нехватка хорошей воды, город бы вырос в два, три раза, но наши края не богаты на воду. Акот стер со лба пот и снова поднял руки в направлении Кипящего океана. Десятки тонн воды вздыбились и зависли в воздухе. Начались метаморфозы. Вода явственно сопротивлялась. — Можешь остаться в городе. Если будешь полезен — я найду для тебя чистый медальон. — Спасибо. Разговор был закончен и я ушел, не став мешать магу, работать. Я как раз шел мимо только вернувшихся с промысла рыбаков и услышал любопытный разговор. — Сходим в храм Баррагиса? — Давай. Пожертвуем ему часть улова. Хороший день сегодня. Эй, там?! Возьмите рыбину побольше. — Правильно, капитан. Нужно разделить удачу с Баррагисом, иначе в следующий раз младший бог морских глубин и злого ветра может и осерчать. Мне стало интересно, и я пошел за ними. Они вывели меня из порта, и мы свернули на боковую улочку. Храм выглядел как обычное здание. Каменный. Основательный. На его дверях, что сейчас были открыты, на самом видном месте был нарисован знак. Отпечаток семипалой ладони с перепонками между пальцев, выполненный красной краской или может быть даже кровью. Нужно будет больше узнать о местных верованиях. Церковь Огама. Храм Баррагиса. Культ Матери. Я в растерянности покачал головой и сделал шаг вперед, ступив на ступеньку храма вслед за рыбаками, когда меня неожиданно пронзило неприятное чувство, словно в тебя кто-то вглядывается и копошится внутри. Я испугался и отскочил от храма на два шага назад и сразу ушел внутрь себя. Неладное я заметил сразу. — Ах, ты с-ука! Эней. Он все же смог меня найти. Не знаю, как повлияло на это то, что я ступил одной ногой на территорию храма очевидно недоброго бога, но он меня почуял и оставил во мне свой знак. Первую оболочку моего духа теперь украшала клякса, словно созданная из ползающих друг по другу червей, что испускала вокруг невидимые волны и зазывала ко мне всех тех, кто служит Энею. Словно маяк, она привлекала ко мне внимание. Я не выдержал и еще раз матюгнулся. — С-ука! Я вспомнил его последние слова — «Я найду тебя, вор», — так, кажется, он сказал? Вот же дрянь! Тогда я не придал значения его словам. Вот же злопамятная тварь! Как я не пытался, эту гниющую кляксу содрать не получалось. Нужно искать ответ как это сделать и срочно. Позарез! Эту дрянь я готов вырезать из себя вместе с кусочком духа, если понадобится. Черт. Надеюсь, на этом континенте нет почитателей сраного полубога червей и гнили. Я начал разбираться и после часа мучений определил, что метка не всесильна. Она распространяет вокруг себя зов, но он ограничен областью километра рядом со мной. Ладно. Все не так плохо. Сплюнув в сторону храма Баррагиса, я пошел искать своих спутников, что должны были ждать меня у мэрии. Но как же это не вовремя! * * * Эней встрепенулся. Наконец-то он почувствовал Око Даммаса. Тот вор, что украл его, ступил на территорию его союзника — младшего бога морских глубин и попался. Прикрыв на миг глаза, Эней успел поставить на нем метку. Теперь не уйдет. Очень скоро он вернет себе свою собственность. Глава 6 В мою дверь стучали уже пять минут подряд, но я не обращал на это внимания, целиком занятый делом. — Господин! — Надрывался Яр. — Обед стынет, господин! Вы меня слышите? Только закончив свой очередной эксперимент, я позволил себе расслабиться и выдохнуть с облегчением. Убрал в шкаф защитный халат из кожи змеи, повесив его на вешалку, и открыл дверь неугомонному пацану, что уже занес руку для повторного стука. — Идем, — сказал я ему, не пустив его внутрь своей лаборатории, которую я обустроил в полуподвале дома, что снял для нас и для бывших рабов, что стали свободны и работали теперь на меня. — И сколько тебе повторять, чтобы ты не отвлекал меня, когда я занят? — Кушать хочется, — шмыгнул он носом, но на меня не действовали эти его ужимки, которые он показывал перед женщинами, выпрашивая себе добавки за обедом. — Тренировался, сегодня? — Спросил я с упреком в голосе. — Или снова бегал с соседскими мальчишками дразнить рыб в океане? — Нет, то есть да. Тренировался. Все отчетливее чувствую средоточие, как вы и говорили. — Молодец, — похвалил я его, пока сам думал о другом. С тех пор как мы обосновались в городе, прошло уже четырнадцать дней. И как бы мне не хотелось оставлять это место, даже ненадолго, мне пора навестить пещеру, о которой говорил Атари. Ту, в которой растет звенящий трилистник. Будет преступлением упускать его из своих рук. Из книг Мясника я уже знал, что это за растение. Настоящая духовная трава! Великая ценность. Конечно, не сокровище, но и не то, что можно найти на рынке, как ту же муравку, которую я покупаю для своих экспериментов в варке дешевых эликсиров. Мы вышли на улицу, но солнца, что вечно светит над этим краем, иссушая почву, было не видно. Весь внутренний двор дома, который я снял сразу на год — плата была невысокой — я засадил своими деревьями гигантами, а точнее четырьмя экземплярами, рассадив их по углам участка, но так как они раскинули крону на сотню метров друг от друга, весь двор был перекрыт тенью, защищая нас от пекла и мелкого песка, что приносит ветер. Воды, к сожалению, в почве, даже на большой глубине почти нет, и пришлось ее покупать, закупая у ордена соли и песка. Да, да, именно ту воду, которую глава этого ордена берет из Кипящего океана. Удобрением я обеспечил нас сам, уже неплохо набив руку на эликсирах. Даже продавать их начал, доказывая Акоту Белое Золото что не врал и чуточку понимаю в алхимии. Продавал даже дешевле себестоимости. Все же «вонючки» — так назывались стеклянные пузырьки с мутным содержимым — ядреным удобрением, что нужно разбавлять на куб воды — ничего, в сущности, не стоили. Ингредиенты на них уходили бросовые, и только моя магия, которую необходимо мешать с эликсиром во время варки заслуживала внимания. Сейчас я провожу эксперимент с «лесом» . Пытаюсь скрестить свои деревья с неприхотливым фруктом, который выращивают на полях жители города в качестве лакомства. Что из этого получится, не знаю, но первые плоды моей работы уже видны. На деревьях зацвели цветы, не те, что есть там и сейчас и чьи бутоны закрыты, так как я не хотел никого усыпить, а новые, маленькие желтые цветочки. Хороший признак. В саду работали бывшие рабы, которых я взял на работу. Это они поливали и удобряли деревья, а также заведовали остальным хозяйством. Уборкой, стиркой и уходом за нашими ящерами. Я не отвлекался на все эти мелочи. Целиком был занят магией и своими проблемами. В тени деревьев стояла большая беседка. Мы кушали здесь. Всем нравилось дышать свежим воздухом и зеленью, пахнущей жизнью. Очень быстро деревья облюбовали немногочисленные птицы, живущие в городе и теперь в нашем саду день и ночь какофония трелей на любой вкус. Очень красиво и умиротворяюще. Мои работники прижились на новом месте даже лучше меня, все же за их спиной стоял я, и даже устроили небольшой бизнес с моего молчаливого разрешения. Я как раз заметил как Раш, так звали одного из мужиков, которых я спас от участи стать жертвой на алтаре Церкви Огама — обменивал целую тележку экскрементов животных на свежие, оборванные листья с дерева. Дополнительная подкормка «лесу» не помешает. За ночь он отрастит вдвое больше листвы, чем потерял. Все в плюсе. И простые люди, что накормят вкусной зеленью домашних животных и я, которому не нужно покупать органические удобрения. Мы с Яром подошли к беседке и заняли свои места за столом. — Господин, Винн, — поприветствовали меня. Я же просто кивнул. Зара, девушка из бывших рабынь, положила мне на тарелку филе рыбы и молотую до состояния пюре — кашу. Вместо чая, был заварен отвар теплого, согревающего шелкопряда. Его вырастить легче, чем чай. Да и стоит он меньше, а на вкус приятнее. — Спасибо, — поблагодарил я ее, приняв из ее рук тарелку и чашку. Она мне улыбнулась. Подошли остальные работники. Так, небольшой компанией из семи человек, двух мужчин, трех женщин и меня с Яром, мы и кушали. Люди спокойно общались, не вовлекая меня в свои разговоры и решая все хозяйственные проблемы без моего участия. Вот и сейчас, с аппетитом уплетая за обе щеки рыбку, они не забывали о работе. — Катий, нужно починить колесо на телеге. Ты еще вчера обещал, а не сделал. — Сделаю я, — проворчал мужичок. — Видишь же, сегодня за водой очередь. Три раза мотался туда — сюда, и только на четвертый смог закупить достаточно бочек. Все утро на это ушло. — Не забудь, — попилила его Сьюэ. На другом конце стола Лэнь уже закончившая обедать, отучала Яра, есть руками. Оказывается, Мясник не дозволял мальчику пользоваться столовыми приборами, и если в походе по пустыне это было не так заметно, все мы там кушали мясо руками, то здесь, за столом, бросалось в глаза. Поблагодарив за прекрасный обед и отвар, я встал из-за стола и пошел проверять деревья. Я не торопился, наслаждаясь тенью даруемой «лесом» и сладким воздухом. Потом подошел, приложил руку к коре первого из деревьев и пустил по ней часть своей силы, что отвечала за жизнь. После сменил оттенок силы на воду, а напоследок и на землю. На каждую волну силы, которой я делился с деревом, оно отвечало по-разному. Воду жадно поглотило, как и землю, а жизнь приняло только чуть-чуть. После этого лепестки желтеньких цветов, что вовсю цвели, раскрылись чуть шире и окрепли. Я улыбнулся. Жду не дождусь урожая. Хочется посмотреть, что у меня в итоге получилось. Обойдя остальные деревья и поработав с ними, достаточно отдохнув на свежем воздухе, я тяжело выдохнул — все, хватит бездельничать, сказал я себе и снова прошел мимо беседки, предупредив всех, что буду у себя в лаборатории и скрылся в доме, спустившись по лестнице в полуподвал. Открыв дверь ключом, что есть только у меня, я запер ее за собой, чтобы любопытный Яр не совал сюда свой нос и не пострадал по незнанию. Подошел к столу, что был завален исписанными моим почерком листами и десятком открытых в разных местах книгах и присел на стул, оглядывая записи и вспоминая, чем хотел заняться после обеда. С меткой Энея я разобрался еще несколько дней назад. Ну-у, как разобрался? Определил, что убрать ее своими силами в данный момент времени я не смогу. Я даже консультировался по этому поводу у Акота Белое Золото. В общем, метка исчезнет, как только я перешагну желтый ранг и достигну зеленого, что как понимаете — нереально. Пришлось немного поюлить, но Акот опять же проявил тактичность и не стал меня допрашивать, только посоветовал не ошиваться рядом с Храмами и Церквями высших сущностей, где мой недруг, кто бы это ни был — меня не почувствовал. Поняв, что с этой проблемой я в ближайшее время поделать ничего не смогу, я вплотную ушел в книги Мясника. Помимо алхимии, в которой он точно разбирался, все же пометки на полях книг и советы которые он давал, исчиркав книги — прямо об этом говорили, мне в руки попали и другие знания о магии. Основы, которые дают все ордена мира трех лун своим неофитам-магам красного и оранжевого ранга и кое-что о ритуалах. Все новое, что я узнавал, я сразу пробовал в деле. Так, на полках позади меня уже стояли десятки склянок с эликсирами, сваренными по инструкции из книг и из ингредиентов, что я украл у Мясника. Хотя, кое-что я прикупил уже здесь, а продавал я все через аптеки и частные лавки магов, которые с удовольствием принимали ходовой товар на реализацию за свой процент. В общем, я набивал руку в алхимии и учился новому, между делом пытаясь создать заклинание желтого ранга. Мне нужна надежная защита, я понимал это как никогда прежде. К сожалению, я не мог разорваться. Я пытался успеть везде, отрывал время ото сна в угоду новых знаний и практики, даже под глазами появились черные круги — итог моих недосыпаний, но я ни о чем не жалею. С таким врагом как полубог червей я просто не имею права расслабляться. Сила. Как и всегда, мне нужна сила. Ужин я пропустил. До позднего вечера я провозился в лаборатории, смешивая кипящие в особой посуде травы со своей силой. Увлекся. О том, что время позднее — мне напомнила Лэнь. Ее стук в дверь я уже узнаю. Осторожный и пугливый. — Иду, — ответил я на него, чуть повысив голос, и она перестала скрестись. Закончив работу, я убрал рабочее место, закрыл за собой полуподвал и зашел в основной дом. Все уже спали. Полная тишина. Я поднялся по лестнице на второй этаж, прошел в свою комнату, разделся и без сил повалился на кровать, лишь на миг, прикрыв глаза, а когда я их открыл, Лэнь была уже тут. В полумраке комнаты я заметил ее обнаженное, загорелое до черноты тело. — Господин? — Спросила она дозволения, как и в тот день, когда пришла ко мне в первый раз. Я протянул руку и, взял ее за ладошку, потянув на себя. Она заползла на кровать и, перекинув через меня ножку, обхватила меня своими бедрами. Я осторожно, подушечками пальцев провел по ее бедрам руками, вызвав в ней дрожь. Целовать себя она мне не позволяла. На следующее утро, как и всегда, кроткой Лэнь в комнате уже не было. Она никогда не оставалась ночевать у меня, а уходила к себе. У нас не было никаких отношений. Она просто помогала мне снять напряжение. Меня, конечно, гложет червячок сомнений из-за Алисы, но я отгонял эти дурные мысли и сомнения прочь. Она не узнает. А то чего она не знает — ей не повредит. О том, что я пропаду на семь — десять дней, я предупредил и Яра и работников заранее, так что они не волновались и только мальчишка просил взять его с собой, но на этот раз я не рискнул. Они думали, что я отправляюсь на поиски ингредиентов для своих эликсиров. В чем-то они даже правы, на рынке не купить слишком многое… В открытую продажу поступает самое низкокачественное сырье. Никаких духовных или просто редких трав, так что этот поход был мне нужен сразу по двум причинам. Одевшись, я спустился сперва на первый этаж а, потом, не задерживаясь в доме, вышел на улицу, где рядом с беседкой уже суетились женщины, готовя на открытом огне всем нам завтрак. Рассеяно мазнув взглядом по Лэнь, я приступил к зарядке, выполнив разогревающий комплекс. Закончив разминку, я пробежал вокруг двора десять кругов. Запыхался, но чувствовал себя отлично. Энергии только прибавилось. Умывшись под летним душем и уступив место Яру, что только проснулся и встал, заняв очередь в душ, я, проходя мимо, щелкнул его по носу. Он даже не вздрогнул. Все же потихоньку парень оттаивает и уже не так сильно боится прикосновений. Хороший знак. Едва подойдя к столу и усаживаясь за него, я удивился, почуяв запах. — Яйца? Зара показала мне глазами на дерево и на то количество гнезд, что устроили птицы среди листвы. Я понятливо кивнул. В это время года с рыбой в городе дела обстоят неплохо, а вот мясо или яйца — настоящий дефицит и стоят они словно артефакты оранжевого ранга. Взяв со стола газету, я стал неспешно кушать, запивая яичницу отваром и читать. Первая газета, что попала мне в руки, называлась «Проклятый вестник». Газета о и для проклятого континента. Другим жителям мира трех лун просто не интересно знать, что у нас происходит. Прежде чем перейти непосредственно к чтению, я бросил быстрый взгляд на краешек газеты, где виднелся знак ордена большого уха. Связь между поселениями, островами и континентами обеспечивал именно этот орден. Наверно самый многочленный орден из известных. Их резиденции есть в любом мало-мальски крупном городе или деревне. Это они рассылают всем свежие выпуски газет, которые уже перепечатывают на местном уровне и они же рассылают розыскные листы или доводят важную информацию до жителей городов, разнося вести по всему миру. Орден большого уха давно подмял под себя почту, став монополистом в этом вопросе. Несмотря на относительную слабость ордена — трогать их повсеместно запрещено. Никаких «малых» войн, иначе на тебя ополчатся абсолютно все. Они неприкосновенны. Хорошо устроились. — Ой, господин, а можете почитать нам вслух? — Попросила меня Зара, мило мне улыбнувшись, отчего на ее щечках проступили две ямочки. — Мне нравится слушать новости. Выбросив орден большого уха из головы, я кивнул Заре и начал читать первую статью. «Трагедия на берегах Кипящего океана» — так она была озаглавлена. — Сегодня, на сорок первый день сезона засухи, город Водопадов был уничтожен. Расположенный на утесе трех пальцев — он был смыт в пучину океана вместе со всеми жителями города. Причиной послужил заплывший в городскую бухту монстр из самых глубин Кипящего. Ударом своего хвоста он обрушил утес, на котором стоял город, после чего — вода окрасилась в красный. За два часа, от города с населением больше двухсот тысяч человек ничего не осталось. Морской монстр убил всех и скрылся. Маги ордена пустынных бродяг, что прибыли на место происшествия спустя четыре часа от комментариев отказались. По нашим сведениям, монстр владел магией синего ранга. Я прокашлялся, в горле пересохло, и я сделал глоток отвара, прежде чем продолжить читать, перейдя ко второй статье. — Сезонное перемещение гигантских скорпионов уже началось. Предупреждаем! Пустыня без названия, черные пески, плато воющего ветра, мертвый лес и долина стекла стали вдвое опасней. Места, в которых раньше были проложены удобные маршруты для караванов — отныне небезопасны. Берегите себя. Из душевой вышел Яр и наконец, присоединился к нам за завтраком. Не успел он умять первую ложку каши с яичницей, как обратился ко мне. — Господин, а интересных новостей нет? — Интересных? — Переспросил я его и, отложив «Проклятый вестник» в сторону, взял в руки другую газету. — Пожалуй, что есть. Слушай. Не только он, а все кто сидели за столом замерли в ожидании. — После встречи глав сильнейших орденов мира трех лун — была объявлена новая дата экспедиции в затопленный край — провинцию Голубой Камень. Она состоится в следующем году, пятого числа сезона мрачного неба. Глаза у мальчишки вспыхнули внутренним светом. — Я слышал об этом! — Воскликнул он. — Все слышали, — проворчал Катий. — Ордена устраивают эти экспедиции раз в пять лет, набирая туда людей со всех континентов и островов. Даруя прощение преступникам, они берут на корабли откровенных бандитов, а потом — никто не возвращается. — Но это же провинция Голубой Камень! — Не утихал энтузиазм Яра. — Все мечтают там побывать. И люди и маги. — О, да-а-а-а… Выпить воды из источника долголетия и увидеть глазами старую столицу — город, о котором не слышал только глухой, — продолжал ворчать Катий. Яд так и изливался из его рта. — Высеченный в горах, что подпирают само небо и сверкающий на солнце, как драгоценный камень — опал. Город небожителей. — Хватит тебе, — мягко ударил его локтем под столом Раш. — Дай парню помечтать. Яр насупился. — Извини, мальчик, — повинился перед ним Катий. — Мой брат пропал в прошлую экспедицию, когда вербовщики ордена кипящей крови пришли к нам в город в поисках людей умеющих держаться за револьвер и старую — добрую саблю. Хорошо мать не дожила до этого и… — Катий махнул рукой, встал из-за стола и ушел на другой конец двора, взяв в руки вилы и начав перекладывать навоз с телеги под дерево. Раш ушел вместе с ним. — Не расстраивайся, — попыталась утешить грустного Яра — Лэнь, подняв руку, чтобы погладить его по голове, но тот снова отдернул ее в сторону. Все же не любил он, когда до него дотрагиваются. — Пойду, покормлю Водичку и Ласковую, — сказал он нам, отложив тарелку с недоеденным омлетом, и ушел в сторону загонов для ящериц. Девушки проводили его спину сочувственными взглядами. Я доел свой завтрак, еще и все что оставил Яр умял и только потом, сыто откинувшись на спинку стула, сказал девушкам. — Мне тоже пора. — Господин? — Прервали они свой разговор, посмотрев на меня. — Уже? Я кивнул. — Как я и говорил раньше — ждите меня не раньше чем через семь — десять дней. Отправляюсь за травами в пустыню. — Будьте осторожны, господин, — сказала мне Зара. — Возвращайтесь, — поддержала подругу — Сьюэ. Лэнь же просто прикоснулась ко мне своим бедром под столом, на том мы и попрощались. У загона в углу сада, где мы содержали ящериц, меня ждал Яр. Он уже оседлал мою — Ласковую, как он назвал ящерицу и сейчас гладил ее по шее, а она шипела, облизывая его лицо своим розовым языком. — Может, возьмете меня с собой, господин, Винн? Я не буду обузой, — попросил он с затаенной надеждой в голосе. — Не в этот раз парень, — отрицательно помотал я головой. Он все же всхлипнул, но попытался это скрыть и отвернулся, утерев лицо рукавом рубашки. — А в другой раз? — Спросил он меня взволнованно. — Не сейчас. Потом. Я проверял седельные сумки, все ли положил и ответил чуть с запозданием. — Возьму. Шмыгнув носом, он сказал мне спасибо. — Не скучай тут. Помогай девушкам, проверяй, заперты ли двери и окна на ночь, и поменьше ходи к океану. Твои игры с соседскими мальчишками и девчонками с обитателями Кипящего до добра не доведут. — Почему это? — Спросил он насупившись. Я уже забрался на ящерицу, Ласковую, как назвал ее Яр и медленно пошел со двора. Мальчик шел рядом. — Морские монстры опасны, Яр. Не рискуй понапрасну. Я поблагодарил Катия, что открыл мне ворота, погладил Яра, что позволил мне это сделать — по голове и чуть пришпорил ящерицу, оставляя их позади. Улицы Тизира были полны спешащими по своим делам людьми. Утро. Всем пора на работу, так что разогнаться не получилось. Проехал мимо одного из городских парков, куда был проложен канал с морской водой, впадающий в большой пруд и намертво перекрывающийся шлюзом. Вода была стоячей, уже заросла сине-бурыми водорослями и ряской. В этаком пруду — паслись ездовые лягушки, которых хозяева оставляли здесь на ночь, чтобы уставшие животные отдохнули и выспались. Без такого пруда земноводные быстро зачахнут. Как я и думал — они не предназначены для дальних походов. Зато относительно дешевы. Их разводят прямо тут, в этом пруду власти города. Так что местные охотно покупают их для своих нужд, запрягая лягушек в телеги вместо ящеров, а как только они стареют, забивают на мясо. Я проехал мимо и на глаза мне попался храм Культа Матери, и я едва удержался, чтобы не сплюнуть от отвращения, но, как и всегда, что уже вошло у меня в привычку, помянул Энея дурными словами. Я разузнал об этой стороне жизни мира трех лун. О вере. И вот что я узнал. Маги редко поклонялись этим существам — полубогам и младшим богам, основавшим в их мире храмы. Не считали нужным, ведь маг безграничного ранга равен иному полубогу, так зачем же им покланяться и делать их сильней? Нет. На поклон в храмы ходили обычные люди. Исключение — жрецы, это те же маги, что застряли в своем развитии и покинули орден. Они отдали свою свободу в обмен на частичку силы выбранного бога. Обычные люди их уважали и побаивались, а маги терпели. Все же те же жрецы Баррагиса слыли отличными моряками и их нанимали в команду на океанские корабли наравне с магами специализирующимися на магии воды. Они могли поднять ветер или отвадить от корабля морского монстра. Могли чуять опасность. Незаменимые помощники в дальнем плавании. Без жрецов Баррагиса или другого бога связанного с морями или опять же без мага ордена водоворота не обходилось ни одно судно. Я не знал, что ступая в храм любого бога, ты словно переносишься на границу мира, и в этот момент тебя может почувствовать сущность, живущая за его пределами. В общем, я совершил ошибку, и Эней меня нашел. Об основании новых храмов богов или полубогов писали в газетах, и меня радовало, что Эней еще не пришел в этот мир. Полубоги в отличие от младших богов способны ступить на твердую землю в своем истинном обличии. Я не обольщался. Эней приложит все усилия, чтобы вернуть око Даммаса, слишком уж он тогда разъярился, после его потери. Он придет за мной. Это лишь вопрос времени. А мне к тому моменту надо избавиться от метки, иначе я пропал. — Винн, — кивнул мне на выходе из города маг ордена соли и песка. Его звали Феликс, и он имел оранжевый ранг. Вместе с десятком обычных людей, вооруженных артефактным оружием он охранял вход в город. Мы были знакомы по городской библиотеке. Он был там частым гостем, как и я. — Привет, Феликс. Дежуришь сегодня? — Да-а-а-о-о, — не смог он скрыть зевок, широко открыв рот, и чуть не свернув челюсть. — Снова всю ночь провел в архивах библиотеки? — С усмешкой спросил я, сам едва не зевнув. Феликс был заядлым исследователем. Его увлечение — поиск потерянных городов уничтоженных и погребенных под миллионами тонн песка в междоусобной войне бывших хозяев проклятого континента — ордена повелителей скорпионов, ордена черного песка и ордена красного солнца. Еще он пытался найти ответ на вопрос в старых бумагах — в чем была причина их ожесточенной войны? Что именно они нашли и не поделили, доведя до того, что вымерли все до единого? От магов сиреневого ранга до красного и даже простых слуг. Сладко прозевавшись, он ответил. — Да. С последним караваном доставили копии старых свитков, которые заказала библиотекарь и которые я уже очень, очень давно ждал. — Ясно. — Ты куда? — Спросил меня Феликс. Пока мы общались, люди не вмешивались в наш разговор, отступив от нас на несколько шагов. Все же я маг желтого ранга. Большая величина в таком маленьком городе. — В пески. За травами и другими ингредиентами. Нужно пополнить запас. Все закончилось. Эликсиры варить не из чего. — Да-а-а, — Феликс задумчиво почесал голову. — Наш рынок не изобилует товарами для магов. А доступа к нашему орденскому магазину у тебя нет, впрочем, там тоже мало что можно найти. Все прибирают к рукам штатные алхимики ордена. — Вот-вот. — Ты это, — Феликс приглушил голос и подошел ближе, — будь осторожнее. До нас дошли слухи о пропаже нескольких караванов вблизи города. Я поблагодарил его и наконец, покинул Тизир. Проскочил предместья, где в полях работала едва ли не треть населения города, а потом вышел на простор каменного плато из спрессованной, серой и потрескавшейся из-за недостатка воды земли. Мой путь снова лежал в пустыню без названия. * * * Север мира трех лун. Гряда островов с поэтичным названием — Полулуние. Все вокруг было покрыто льдом. Бой с орденом белой пелены вышел тяжелым. Когда беглецы, которым удалось сбежать с проклятого континента, избежав черного дождя, только прибыли сюда, их приняли хоть и без радушия, но и без яркого негатива, но с каждым днем, орден белой пелены начал давить на русских людей все сильней и сильней. Им запрещали оказывать магические услуги жителям городов главного и всех ближайших островов. Запрещали вылов рыбы в лучших местах. Искали любую возможность насолить, и в конечном итоге все вылилось в открытое противостояние ордена и кудесников Российской Империи, что собрались под рукой братьев Зима и их ближайших сподвижников, других кудесников пятой ступени, что, как и они, были выпущены на свободу из застенков Соловецкого Монастыря. Сегодня произошел главный бой. — Мы победили, — устало высказался князь Зима — Вадим, наклонившись вперед. Он собрал в руку пригоршню снега, что выпал на землю по его желанию и вытер им лицо, стерев с него кровь, и огляделся. Весь остров, на котором они устроили главное сражение — был устлан трупами, как с их, так и с чужой стороны. Но они это сделали. Последний защитник ордена белой пелены пал. Вот он, лежит под его ногами, мертвее мертвого. Воздух рядом с братьями Зима пошел рябью и появился тот, кого они все ждали. — Посланник, — чуть поклонились все, кто стоял рядом — магу синего ранга. — Что ж, — с нескрываемой горечью в голосе сказал посланник. — Вы победили, чужаки и теперь как решили мои старшие, гряда островов Полулуние и все что осталось от ордена белой пелены с этого момента принадлежит вам. Отныне орден белой пелены — это вы. И как на хозяев этих мест — на вас возлагается участь защитников людей живущих в этих краях от опасностей моря Тишины. Признаюсь, — посланник поочередно посмотрел на двух братьев, а потом на тех, кто их окружал, — я надеялся, что вы проиграете, но мои старшие решили не вмешиваться. Выживает сильнейший, — горько усмехнулся посланник, проследив взглядом за тем, как трупы погибших членов ордена стаскивают в одно место, оставляя на льду, покрывшем землю — разводы крови. Покопавшись во внутреннем кармане своего одеяния синего цвета, посланник достал две книги, передав их в руки братьев. — Это свод правил, которого обязан придерживаться любой орден мира трех лун. А это, — указал он кивком головы на вторую книгу, украшенную драгоценными камнями и закрытую на большой, медный замок, — тайное искусство слепца, практикующееся в ордене белой пелены. Я заранее изъял его, дожидаясь итогов вашей битвы. Теперь оно ваше. Сказав последнее слово, посланник как появился, так и исчез. * * * Шел уже пятый день моего пути по пустыне. Седельные сумки Ласковой были переполнены. Мне везло. Я и не знал, как много ценнейшего материала я теряю, вырезая из скорпионов лишь пузырь с ядом. И, не объяснил мне это, то ли утаивая знания магии этого мира, то ли и сам не зная. Уже не важно. Сумки были полны. Железа основания из гигантского скорпиона. Вываренная из костей черепа пустынных сколопендр слизь. Продолговатый мозг. Все это заполнило сумки до отказа. Все ингредиенты я упаковал в специальные герметичные контейнеры, выполненные из полированного цельного камня. Они продавались в любой лавке города. Спасибо за науку Мяснику и его книгам. Чем глубже я заходил в пустыню, тем реже случались нападения скорпионов. Они мигрировали, и их место заняли новые, еще не виденные мной твари, знакомые мне только из книг. Ласковая вздрогнула и прыгнула с места вперед, уходя из-под удара шестиглазого песочного паука, что прятался под верхним слоем песка, прежде чем напасть на нас. Я перехватил его в полете, не дав вцепиться мелкой, юркой твари в шею ящерицы. — Не так быстро, дружок! Сжав волосатую тварь в руке, я ее раздавил. В этом пауке ничего ценного нет. Даже яд — бесполезен в алхимии, так что я выкинул ошметки твари и вытер руку, а потом потрепал волнующуюся Ласковую по шее и мы пошли дальше. Почему я так вцепился в алхимию? О! Все просто. Она, как и новые заклинания — влияет на дух, подготавливая его к прорыву на следующий ранг. Делает меня сильней. Средоточие снова начало расти и претерпевать изменения. Усложняться. С каждым новым освоенным рецептом алхимии — буря изменений, что поднялась внутри меня, лишь нарастает и это великолепно. Вот почему я рву жилы и недосыпаю, уворовывая пару часиков, чтобы поэкспериментировать с новыми составами. Эти новые знания ставили все с ног наголову. Теперь я сомневался, что правило кудесников с Земли, согласно которому для того чтобы достигнуть следующего ранга нужно изучить от восьми до двенадцати новых заклинаний (форм) так уж важно. Уже сейчас, мой дух развит так, словно я освоил пять или шесть заклинаний третьего (желтого) ранга. И причина не только в алхимии. Сложилось много факторов. Загадывать не буду, но возможно, я все же возьму зеленый ранг раньше, чем думал. На своем пути я встретил уже два небольших каравана. Двадцать-тридцать телег в каждом, не больше. Мы разошлись стороной, хоть и косились друг на друга недоверчиво, и все же, по традиции пустыни — обменялись новостями и обсудили опасности, что нам встретились по дороге. На следующий день я впервые увидел то — что называют дикой волшбой. Искаженный участок пространства. Словно тысячи зеркал разбили и раскидали по воздуху и каждый такой осколок — отражал поверхность и горизонт по-своему. Стоило мне приблизиться к этому месту и посмотреть в отражение одного из таких осколков, как у меня закружилась голова, а из носа пошла кровь и я вместе с Ласковой убрался оттуда, зарекшись впредь приближаться близко к местам, испоганенным дикой волшбой. Лишь на восьмой день пути, я дошел до места, о котором секретничал Атари и его заместитель — Кас Хитрый. На первый взгляд, я успел. Зря я боялся, что опоздаю. Не зря торопился. Из песка, как они и говорили, торчали крыши деревенских домов, сохранившиеся и по сей день. Привязав Ласковую к одному из таких домиков, я обошел деревеньку по кругу, в паре мест даже откопал вход в наиболее сохранившиеся дома и заглянул внутрь. Не знаю, что я ожидал найти. Везде было пусто. Побитая посуда, сгнившие тряпки и ничего более. Плюнув на раскопки, я поднялся на самую высокую песчаную сопку в округе и огляделся. Никаких признаков человека. Пылевого облака, что поднимает за собой караван — тоже нет. Горизонт чист и, слава Богу. Пришло время спуститься в пещеру. Она располагалась сразу за деревней. Просто дыра в земле, что уходила под наклоном вниз и навевала своим видом дрожь. Я и не наделся, что все пройдет легко. Потому готовился к худшему. Артефактный револьвер за поясом. Кинжал — «Кислотный поцелуй» в руку. Волей зажечь несколько огоньков над головой и вот я напоследок оглядываюсь на солнце, наклоняю голову, чтобы не задеть каменный свод пещеры и захожу под него. Шуршание песка и камней под подошвой. Чем глубже я спускался под землю, тем неспокойнее мне становилось. В воздухе пахло сыростью. А каменная кишка, по которой я шел, пригнувшись, чтобы не ударяться головой о неровный потолок и не думала заканчиваться. Я иду уже полчаса, свет солнца давно исчез где-то за очередным поворотом, а я все иду и иду. Воздуха стало не хватать, и я начал задыхаться. Плохо. Ветерок с поверхности сюда почти не доходит. Появилась дрожь в пальцах. Я стал дышать чаще, сердце начало биться быстрей. Уже думал возвращаться, как увидел свет в конце кишки. Замер на секунду, обдумывая, откуда тут свет и с еще большей осторожностью двинулся к нему. Кишка начала расширяться, потолок уходил все выше, и меня вывело в пещеру, о которой говорил Атари. Свет исходил из цветов, что проросли сквозь камни рядом с небольшим прудом с кристально чистой водой. О, да-а-а. Я нашел звенящий трилистник. Улыбнувшись, я снял с плеч мешок и строго по инструкции начал срывать цветы, оставляя одно соцветие нетронутым. Пятнадцать минут и свет в пещере померк, а я, бегом возвращаюсь назад. Все. Дышать больше нечем. Быстро-быстро на поверхность. Пока не поздно. — Уф, — упер я руки в колени, наслаждаясь глотком воздуха. Выбрался. Думал уже все, задохнусь там. Мне понадобилось несколько минут, чтобы отдышаться и прийти в себя. За то время пока меня не было, Ласковая на скучала и затоптала с десяток обычных, маленьких скорпиончиков, что выползли из песка на запах моей ящерицы. — Молодец, — похвалил я ее, подойдя ближе и навьючивая на нее мешок с невероятно ценным содержимым. Та ласково провела языком по моему лицу, а потом подхватила им мертвых скорпионов и запихала их себе в рот. Мои страхи были напрасны. Никакой серьезной опасности я не встретил. Жаль только что теперь, новый урожай духовных трав поспеет не раньше чем через десять лет. Надеюсь, я к тому времени уже буду не здесь, а дома. Взобравшись в седло, я сделал глоток воды из фляги, дал выпить Ласковой и мы тронулись в обратный путь, сменив маршрут, так как по пути я хотел заглянуть в город, что располагался неподалеку. К сожалению, спокойные дни кончились. Понял я это по вечернему небу, которое затянуло хмарью от горизонта до горизонта. Как я не старался, как не гнал, уйти от надвигающейся песчаной бури не получилось. Она шла точно на нас. Ветер уже чуть не сносил с ног. На этот случай у меня уже был готов план. Я торопился. Ласковая вся дрожала и косила взглядом то на меня, то на горизонт. — Знаю, знаю, потерпи, — попросил я ее. — «Лес», — сказал я, прошипев это слово сквозь зубы и боль, поворачиваясь к ветру спиной. Тучи песка уже начали стесывать с меня кожу, несмотря на щит, что я с трудом растянул и накрыл им себя и свою ездовую ящерицу, с тревогой, прижимавшуюся ко мне теплым боком. В этой песчаной буре чувствовался привкус злой магии, и он меня пугал. Под моим контролем, корни дерева проросли в песок и начали углубляться, закапываясь глубже. Часть из них вышла наружу и обхватила меня и Ласковую, взяв нас в кокон, закрывая от песка и погружая вниз. Наступила темнота и я зажег над головой свет, чувствуя как корни «леса» уходят все глубже в бархан из песка и несут нас за собой. Над головой, хоть я этого и не видел — разразилась буря. Ветер со скоростью восемьсот километров в час — сносил все на своем пути и менял положение барханов, засыпал целые поселения и убивал все живое, что не успело спрятаться. Злая воля, которую я почувствовал в ветре, стала давить на нас даже через слой песка. Ласковая продолжала дрожать, свернувшись в кольцо и обхватив меня хвостом, ища защиты. Я гладил ее по голове и пытался успокоить. Установив несколько щитов поверх кокона из корней, и влив в них всю доступную мне силу, я стал ждать. Буря и не думала утихать и через несколько часов мы заснули, а корни моего «леса» продолжали уносить нас в сторону от злого ветра наверху, что рвался убить все живое, а особенно людей, если их находил. Проснулся я рывком. Вот я сплю, а потом раз и меня что-то будит. Сориентировавшись по времени и прислушиваясь к идущему на спад ветру, я обратил внимание на «лес», что посылал мне тревожные сигналы. Он что-то нашел в толще песка и это что-то ему не нравится. Жжется. Я переключился своими чувствами на него и сам стал корнями ощупывать это нечто. Оказалось, мы нашли гигантский скелет. Просто огромный. Семь — восемь метров. Кости все целы, но стоит прикоснуться к ним, как тебя всего примораживает, кора гниет и приходится принудительно отделять от себя ветки, чтобы зараза не пошла дальше. Странно. Я много читал об окружающей меня пустыне, слушал байки опытных караванщиков, но кто это или что это за существо — мне было неизвестно. Несмотря на это, в костях чувствовалась огромная сила, и пока ветер наверху окончательно не утих я начал думать, как это использовать. Провести ритуал лорда Маркуса и попробовать забрать эту силу себе? Плохая идея. Забрать костяк с собой? Тоже идея так себе. Прикасаться к этому я не решусь. В итоге ничего так и не придумав, я с сожалением забыл о скелете. Сейчас он для меня бесполезен. Ветер утих через пару часов, и мы с проснувшейся ящерицей вышли на поверхность. Буря изменила ближайший ландшафт до неузнаваемости. Я обернулся. Корни моего «леса» сгнили. Не осталось ничего. Это я отдал им такой приказ. Воды здесь нет, и если бы я оставил их, просто позабыв, и ушел, мой «лес» умирал бы на протяжении семи — десяти дней, а так, он ушел быстро, ничего не почувствовав. Все же не стоит забывать, что он имеет разум и тоже знает, что такое боль и предательство. Плохое место. Воды в этой части пустыни нет, иначе бы я поступил по-другому, позволив ему и дальше расти. Перекусив на скорую руку, я сверился с компасом, и пошел в сторону города Зуб Великана, в котором я все же хотел побывать. Есть там то, что привлекает меня. До вечера никаких происшествий не случилось. Мы с Ласковой спокойно прошли часть пути, устроились на ночлег, а утром двинулись дальше, но не успели мы пройти и пяти километров, как я был вынужден остановиться, спрыгнуть на землю и потянуть за собой ящерицу, что покорно прижалась к песку и с любопытством посмотрела на меня. Неожиданно, как всегда бывает, когда путешествуешь по пустыне от бархана до бархана, чья верхушка закрывает от тебя вид вперед, мы наткнулись на настоящее побоище, что произошло здесь совсем недавно, иначе бы караван и трупы что я видел, давно бы были съедены хищниками. — Черт! Я с тревогой огляделся. Тот, кто это сделал, может быть поблизости и свидетели ему ни к чему. Караван я узнал, как и некоторых лежащих на земле магов. Вон, голубым пятном на песке — рядом со своей повозкой превращенной в полноценный дом на колесах — лежит Атари. Глаз нет, выколоты. Только пустые глазницы на их месте. Руки и ноги вывернуты в разные стороны, одежда порвана, лужа крови… но он был еще жив. Грудь вздымалась. Что же делать? Уйти или…? Повезло, что ветер кажется снова поднимается и следы которые я оставил за собой заметет в самое ближайшее время. Я решился. Используя волю, я поднял дополнительный ветерок позади себя и, взяв Ласковую под уздцы, начал спускаться по бархану вниз, с каждой секундой ожидая нападения, но его не было. Спустившись вниз, я обошел трупы десятка возниц и рабов, скованных одной цепью и приблизился Атари. Кажется, он почувствовал, что я рядом. Я уже хотел помочь ему, спустив с руки «изумрудную реку», но вести что принесли мне светлячки — поставили жирную точку в его лечении. Его дух разрушен. Это ошметки. Нечего лечить. В самое ближайшее время он умрет. — Это… это… — Атари пытался что-то сказать, и я подошел чуть ближе. — Предатель. Ли-с-с-с. Это… это… Гвер… узнал. Вор. Предатель. Все. Он умер, но слова что он мне оставил, сказали мне больше чем нужно. Трупа Каса Хитрого, его помощника, рядом нет. Зато я отчетливо вижу следы двух человек, что уходят в ту сторону, где находится деревня с пещерой. Повезло, что меня настигла буря и «лес» протащил меня под песком с десяток километров в сторону, и я подошел к этому месту не напрямую. Ласковая, чувствуя смерть и кровь рядом, заволновалась, ткнувшись мордочкой мне в плечо — Все, малышка. Сейчас уйдем, — сказал я ей, погладив по мордочке, а потом во внезапном порыве наклонился над трупом. Забирать с его пояса приметный револьвер и дао или как там называется короткий меч — я не стал. Еще не совсем выжил из ума, а вот краешек книжки, скорее даже не книжки, а что-то вроде пухлого, засаленного от постоянного использования блокнота, чей уголок торчал из-под порванного кафтана — да, забрал. Следов огня вокруг предостаточно — пусть думают, что он сгорел. Не глядя, сунул его в одну из седельных сумок, взобрался на Ласковую и помчался прочь отсюда. Я не сомневался, что Гвер Облако — глава ордена пустынных бродяг и предатель Кас — вернутся. Глупо будет бросать караван. Свидетелей нет, они всех убили. Вызовут помощь, Кас состряпает историю для своих. Как на них напал… не знаю… Жуть какая-нибудь и дело в шляпе. Я? А что я? О том, что здесь на самом деле произошло, я собирался молчать. Не мое дело. Пусть грызутся. Жалко было только рабов, что погибли, а так, собакам, собачья смерть. Я даже не понял, зачем по-началу решил лечить Атари. Он этого не заслужил. Сейчас меня больше волновало, смогут ли Гвер Облако, маг на минутку — синего ранга и Кас взять мой след? Ласковая словно поняла меня, почувствовав волнение, что меня охватило, и неслась сквозь пустыню с такой скорость, что оставляла за собой только тучу песка, а ветер, который я разгонял волей — засыпал ямки от ее ног и через минуту, ничто не говорило о том, что здесь кто-то промчался. Глава 7 — Успел. С облегченным выдохом, я увидел на горизонте то, что давно ждал. Гора, посреди пустыни, похожая на палец, что бросала вызов небу, указуя в него своим перстом. Это был город — оазис Зуб Великана, что рос не вширь, а в высоту. Вся поверхность горы, была просто усеяна зеленью на фоне песка вокруг. Этот оазис на три дня пути вокруг единственное место, где можно набрать воды. По рассказам тех, кто здесь бывал — мощнейший ключ бьет прямо в центре горы, поднимаясь под напором из земли, на высоту десятиэтажного дома и падает обратно, в чашу фонтана которой облагородили ключ, сковав его в бетон. Чем ближе я приближался к городу, тем выше становилась гора, на которой обосновались люди и маги. Приходилось задирать голову, чтобы не упустить ничего. Вся гора, начиная с высоты в десять человеческих ростов и выше, была изъедена ходами, лестницами и неаккуратными дырами — окнами. Люди жили прямо внутри внешней стены горы, создав здесь себе условия для жизни, а высота в десять человеческих ростов была нужна, чтобы монстры пустыни не смогли до них дотянуться, но даже так, окна на ночь в обязательном порядке закрывали ставнями из железа или камня. Решетки — непреложный атрибут каждого окна или проема. У подножия пальца — единственного официального прохода в город для одиноких путников — я остановился и спешился с ящерицы, сделав последние несколько шагов пешком. Не знаю, с какого перепугу эту гору называют зубом великана, палец, он и есть палец, как ты его благородно не назови. — Опаздываете. Мы уже закрываем ворота, — проворчали мне в лицо те, кто охранял единственный проход внутрь. Я буркнул в ответ. — Песчаная буря. Пришлось сменить маршрут и заходить к вам. Охранники из обычных людей лишь кивнули. Неразговорчивые. Их старший — маг оранжевого ранга, сидел в теньке и читал газету, не поворачивая в мою сторону голову. Ему явно было плевать на меня. То, что у меня нет медальона на шее, охранников не смутило. В этом городе такое в порядке вещей. Я заранее разузнал о нем и иду сюда не просто так. Меня проверили. Провели над головой жезлом артефактом, и пустили внутрь, взяв плату за вход. Это наверно чуть ли не единственный город на проклятом континенте за вход в который нужно платить. Чем же примечателен Зуб Великана? Зачем сюда рваться? О-о… Это город беглецов, жуликов, дезертиров, безумных магов, карманников, рабов, убийц, преступников, воров, и отшельников. По всем здесь плачет петля. И этот город — убежище для таких людей. Цена покровительства хозяев этого места и их защиты обошлась мне в одну желтую монету за сутки пребывания здесь. И чем ты сильней или чем серьезней у тебя враги, тем больше ты платишь хозяевам за защиту. Уточню. Защиту от внешних врагов. Охотников за головами здесь не любят. Даже пустынные бродяги — сильнейший орден проклятого континента, не смеют смотреть на хозяев города — орден черного зверя — свысока. Больше они не лезут сюда. Пытались пару раз, но все эти попытки заканчивались неудачей и о городе-оазисе Зуб Великана предпочли забыть, оставив его как гниющее бельмо на поверхности проклятого континента. Город порока. Город греха. Город уродства. Тем временем Зуб Великана под управлением ордена черного зверя рос, закапывался в песок и по сведениям, которые я почерпнул в библиотеке Тизира, сейчас он насчитывает уже около трехсот пятидесяти тысяч жителей. Как тех, кто прячется здесь от врагов внешнего мира, так и обычных людей. Охранники оказались позади. Задерживаться на входе я не стал. Я прошел через узкую галерею, выполненную из необработанного камня предназначенную для прохода лишь одиноких путников. Тесновато и мрачно. Тьфу! Чтоб я еще раз посетил этот город! В камне, в стенах виднелись сквозные дыры, через которые на меня смотрели чьи-то внимательные глаза. Десятки глаз наблюдателей. От этих взглядов мне стало зябко, и я ускорил шаг. Ласковую, я вел за собой, держа за поводок и уже через две минуты — я вышел под свод гигантской пещеры, что располагалась внутри горы. Выбравшись из галереи, я передернулся от отвращения и недоброго взгляда в спину, а потом огляделся и не удержался от восхищенного возгласа. — Оу-у-у. Это место все же стоило того, чтобы его посетить. Вечернее небо можно было разглядеть через специальные отверстия, проделанные в потолке горы, угадывающемся на высоте километра — полтора. Сейчас они были открыты, но в случае опасности для города их можно перекрыть металлическими шлюзами, что уже проржавели и были задвинуты в сторону так давно, что я сомневался, что их еще можно закрыть. С площадки, на которую я вышел, открывался отличный вид на Зуб Великана, и я понял, почему второе его — неофициальное название — Темный Город. Тут всегда стоял полумрак, так как тех отверстий в потолке даже днем было недостаточно, чтобы осветить поверхность, что уж говорить о ночи. Светом выделялся лишь центр мрачного города, фонтан и единственный источник воды на сотни миль вокруг, что бил в высоту мощнейшей струей. И, конечно, хорошим освещением могли похвастаться в богатых кварталах, где жили сильные маги и крупные торговцы. Обычные же жители освещали лишь маленький пятачок рядом с крыльцом в свой дом или вовсе не освящали. Мрачные тени этого города многое скрывали и никому не нужно, чтобы на то, что происходит во мраке, падал свет. Я продолжал осматриваться, впитывая в себя город, как губка воду. Тысячи лестниц расходились в стороны и вели на разные этажи Зуба Великана, что с трудом отвоевал себе право на жизнь внутри горы. Десятки канатов были натянуты в воздухе, и по ним шли пузатые, диковинные трамвайчики, что покачивались из стороны в сторону, пугая людей, что гуляли по улицам и с опаской смотрели вверх. О таком я не читал. В книге, что мне подсунула библиотекарь, о Темном Городе говорили со страхом и презрением в голосе. О воздушных трамвайчиках там не было сказано и слова. А ведь город — красив. Да, эта красота мрачная, но от того она не менее притягательная. В воздухе угадывались запахи еды. Жареного мяса и прокисшего молока. Площадка, на которой я стоял, открывала отличный вид на окрестности, и я был тут не один такой любопытный. Сотни путешественников. Проходимцы всех мастей. Мне казалось, что все они осматривают меня жадными глазами, приглядываясь к Ласковой, моему поясу и седельным сумкам. Очарование городом как то быстро отошло на второй план. — Господин? — Ко мне подскочил юркий подросток с чумазым лицом. — Вижу вы у нас в первый раз? Гостиница? Место в стойле для вашего ящера? Девочки? — Зачастил он с вопросами. Я хмыкнул. Надо же, девочки… — Веди в гостиницу, — кивнул я пареньку, и он повел меня по одной из неприметных лестниц. Я оглянулся. Никто не стал нас преследовать, все же мой желтый ранг отпугнул тех, кто дожидался здесь двуногую добычу. Несмотря на позднее время, центральные улицы города были переполнены. Шум, гам, толкучка и крики вездесущих мальчишек и девчонок в грязной одежде, нанятые хозяевами сомнительных заведений. — Лучшее пойло на всем континенте! Таверна Два Толстяка! — Запретные удовольствия! Нижний город! Пятый ярус! Темная аллея! Заходи, не пожалеешь! — Рабы! Рабы на любой вкус! Площадь Восстания! Господам магам скидка! Меня даже пару раз осмелились схватить за руку, но мальчишка проводник быстро поставил на место зазывал и ударил им по рукам. — Артефакты! Эликсиры, дурманящие разум! Книги заклинаний забытых эпох! — Лучше девочки в заведении мадам Жинидаж! Любой цвет кожи, любой возраст! Девственницы! Эти крики только убедили меня в том, что название Темный Город подходит этому месту лучше всего. И дело даже не в том, что я переступил уже третью лужу крови и не в том, что человека, что не уступил дорогу важному господину — забили до смерти его охранники, а люди вокруг просто отвернулись, дождавшись пока он умрет, прежде чем снять с него сапоги и одежду. Нет. Город был пропитан темными эманациями силы. Они как волны накатывали на людей, пробуждая в них самые низменные чувства. Что-то с этим городом было серьезно не так. — Сюда, господин, — свернул в неприметный переулок подросток и я, поправив на поясе кинжал, пошел следом за ним. Шум главной улицы стих. Идти стало куда приятнее. Невероятно, но парень меня не обманул и на меня никто не напал, и мы спокойно вывернули с ним на улочку, где меня ждала гостиница, а Ласковую стойло с чистой водой, уход и свежая трава. На крыльце гостиницы нас встречал местный конюх. Кивнув парню, что привел меня сюда, он забрал у меня ящерицу и повел ее в стойло, пообещав почистить ее от грязи, и как следует накормить. — Держи, — кинул я в руки чумазому подростку красную монету. — Заслужил. — Спасибо, господин, — моментально спрятал он монетку в карман, с опаской посмотрев по сторонам. — Вам еще нужна помощь? Я задумался. — Хорошо знаешь город? — Как свои пять пальцев, — ответил он, растопырив передо мной свою пятерню с плохо обрезанными ногтями. — Отлично. Приходи сюда завтра, в семь утра, покажешь мне достопримечательности. И смотри, не опаздывай. — Спасибо, господин. Я не подведу. Он убежал, пообещав быть здесь завтра как штык, а я тем временем огляделся и прошел за дверь гостиницы выдолбленной в сталагмите, что тянется до самого потолка пещеры. Внутри меня встретили как дорогого гостя, прежде, правда, убедившись в моей платежеспособности. — Не надо, — отказался я от предложенной мне управляющим гостиницы рабыни на ночь и тот нетерпеливо махнул потасканной блондинке в угол, велев ей не маячить перед глазами важного господина. Я только поморщился. Снова я в городе, где рабы обычное дело. Заплатив, я взял ключ от комнаты и, договорившись о завтраке, поднялся на свой этаж, рухнув на кровать, прежде чем раздеться и заняться собой. Устал. Темный Город ощутимо давил даже на меня. Не знаю даже, как здесь живут обычные люди, если даже меня, мага желтого ранга начинают посещать темные мыслишки при виде той рабыни или кошелька на поясе управляющего. Жуткое место этот город. Оглянуться не успеешь, как он накроет тебя волной и не отпустит, изменив до неузнаваемости. Выбросив из головы посторонние мысли, я, кряхтя, встал с кровати и занялся делом. Седельные сумки я взял с собой в номер и теперь выкладывал из них все на стол, осматривая и оттирая от грязи и песка. А потом укладывал все обратно, но уже без спешки, перекладывая все по уму, и проверяя, ничего ли не повредилось в дороге. Когда я открыл горловину мешка со звенящим трилистником, комнату заполнил сияющий свет. Даже на душе стало легче и та темная дымка, что волнами накатывала на меня, угнетая дух — испугавшись — ушла за пределы стен номера. На тот момент, когда я собирал трилистник, все мои контейнеры для дорогостоящих ресурсов были уже переполнены другой добычей, и я просто сложил его в мешок. Пришло время переложить эту драгоценность. Спасибо парню, что показал, где можно купить контейнеры, что я и сделал по пути сюда. Так, с этим закончил. Кажется все на сегодня. А теперь ванная. Нужно смыть с себя грязь и пот. Раздевшись и вручив одежду на стирку коридорному, которого я поймал, едва выглянув за входную дверь, я направился в ванную комнату. Хорошо что не пожалел денег и снял номер с удобствами. Включив горячую воду, я не стал ждать, пока ванна наберется, а сразу в нее лег и расслабился, прикрыв глаза. Хорошо… Пока я лежал в теплой воде, отмокая, чуть не заснул. Встряхнуться меня заставили девичьи стоны. Стены были тонкими, а мой сосед по комнате взял себе девушку на ночь. Может даже ту блондинку, от которой я отказался. Слушать эти визги было неприятно, и я выполз из ванны. Вытер себя, надел халат и прошел в комнату, где заполз на кровать, взяв в руки дневник Атари, что уже дожидался меня лежа на подушке. Я углубился в чтение, и сам не заметил, как у меня закрылись глаза. Так ни одной страницы и не прочитал. Наступило утро. В дверь комнаты стучались. Я неохотно поднялся, взял на всякий случай кинжал в руку и пошел открывать. — Ваша одежда, господин, — встретил меня по ту сторону двери тот же ночной коридорный, что и вчера. Он зазевался. Глаза заспанные. — Спасибо, приятель, — кинул я ему монетку, забрав свои свежие вещи. Его, пожалуйста, прозвучало, когда я уже закрыл дверь. Таскать громоздкие вещи с собой было глупо, и я запихнул мешки с травами, припасами и ценными ингредиентами из монстров пустыни под кровать. Жаль, но это не помогло, и зуд беспокойства все не унимался. Мне казалось, что за мной следят и воры только и ждут, когда я расслаблюсь. — Ладно, — сказал я и подтащил к кровати большой земляной горшок с искусственным цветком, но настоящей землей. Цветок я спалил, а в горшке вырастил миниатюрное дерево, всего лишь до потолка высотой. — Так то лучше, — усмехнулся я, отряхивая руки. Вот горничные удивятся. — Охраняй, — сказал я дереву, и оно меня услышало, покачав ветвями под потолком. Позавтракав, я поговорил с управляющим и продлил наем комнаты еще на несколько дней. Заглянул в стойло и проведал Ласковую. Конюх не обманул. Поилка была полной. Травы тоже вдосталь. Ящерица мне обрадовалась и стала ластиться, пришлось уделить ей несколько минут. Тем временем на улице меня уже ждал вчерашний чумазый подросток. На этот раз лицо у него было чистым. — Как тебя хоть звать то? — Спросил я его, когда подошел. — Чумазый, — пожал парнишка плечами. Тут у него заурчал живот, но он не обратил на это внимания, словно так и надо и в этом нет ничего странного. — Ну, пошли, Чумазый. Показывай город, — указал я ему кивком головы на выход из переулка. У первого же торговца едой на улице был куплен пакет пирожков с мясом и скормлен Чумазому. Отказываться он не стал, хоть и припрятал больше половины пирожков под одежду. Очевидно, ему нужно кормить родственников. После того как живот у него перестал урчать, парень повеселел и начал водить меня везде, где как он думал — мне будет интересно побывать. — ОСТОРОЖНО! — Остановил он меня и настороженно посмотрел вперед. Там, стремительно спустившись с высокого крыльца дома, чьи очертания, постоянно расплывались, как на нем не сосредотачивай взгляд — появился диковатый маг. Судя по одежде — желтый ранг, только вот бешенные навыкате глаза и взгляд исподлобья который он бросал по сторонам… Как-то от этого было не по себе. А учитывая, что он был бос и топтал дорогу грязными пятками… — Бесноватый Мо, — прошептал себе под нос мой провожатый. — Кто? — Переспросил я, не расслышав его. Парень не успел ответить. Этот маг, чей взгляд остановился на паре идущих мимо его дома парней, взревел, и побежал прямо на них. Они перепугались и попытались убежать, но он топнул ногой и бетон, из которого отлили дорогу, стал жидким, схватив парней за лодыжки. Хруст. И парни падают, крича от боли, что разрывала им ноги. Полилась кровь. Открытые переломы, сходу определил я, навидавшись и не такого на войне. Я хотел сделать шаг вперед и все же помочь им, но Чумазый меня остановил, отрицательно покачав головой. Тем временем маг уже взял за шкирку этих парней и потащил в свой странный, расплывающийся перед глазами дом. Никто так и не решился заступить ему дорогу, хотя на улице было много людей и даже маг зеленого ранга, что, как и я стоял в толпе, только на другой стороне улицы, и он лишь проводил спину этого Мо внимательным взглядом. А потом, все, как ни в чем не бывало, развернулись и пошли по своим делам. Завывания двух молодых парней, их зов о помощи и плачь никто так и не услышал. Как только дверь за спиной мага закрылась, звуки как отрезало. — Можно идти, — подергал меня за рукав рубашки Чумазый. — Мо нашел себе жертву. — И часто у вас такое случается? — Спросил я его, непроизвольно поглаживая револьвер и кинжал на поясе. Их я оставить в номере и не думал и правильно сделал. — Бывает… — Бывает? — Поднял я обе брови в удивлении. — Так кто он? Этот маг? Паренек пожал плечами. — Просто городской чокнутый. Один из… Заметив на моем лице недовольство, подросток тяжело выдохнул и с неохотой объяснил чуть подробнее. — У нас в городе много всяких таких… людей, — начал он рассказ, делая между словами долгие паузы и очевидно подбирая слова, словно чего-то опасался, — людей и магов, которые… э-э-э… попали под нехорошее заклятие. Или были прокляты. Они ведут себя странно. Чудно. И бывает… Ну-у-у… Это… — Ладно, я понял, — остановил я его невнятные объяснения. Он с благодарностью кивнул. Очевидно, болтать о магах и их «слабостях» в городе не принято. Я даже не стал заикаться о той темной дымке, что продолжает давить на мой дух, желая изменить мое мировоззрение и склонить меня к жестокости. Откуда простому пареньку с улицы знать о таком? На очередном перекрестке мы резко свернули вправо. Спустились по лестнице на этаж ниже и оказались… — Где это мы? — Спросил я, открыв рот. — Стихийный рынок магов-ренегатов. Я знал, что вам понравится, господин. Кивнув, я в удивлении покачал головой и начал осматриваться куда внимательнее. На рынке так и пестрило от одежд красного и оранжевого цвета с вкраплениями желтого и зеленого. Сотни магов продавцов и магов покупателей. На входе в рынок стоял зверинец, огороженный решеткой. Маг животновод показывал всем желающим различных химер, выведенных им из обычных животных. За отдельную плату он устраивал бои, где могли сойтись между собой ящерица и прирученный, гигантский скорпион или сколопендра и сухопутная, алмазная черепаха. Кровь так и лилась рекой. Слабые маги, что окружили зверинец, делали ставки и смотрели на бои с очевидным азартом в глазах. Мне не нужно было даже долго их изучать. Их путь в маги окончен. Они явно поддались темным эманациям города и более не способны мыслить критически. Мерзкое зрелище. У них чуть ли не слюна изо рта капает, когда они смотрят на очередную смерть невинной зверюшки. Гнусь. И они называют себя магами? Чумазый, даром что местный, только и успевал мотать головой из стороны в сторону, рассматривая монстров, что виляли хвостом перед магом животноводом словно собачки. — Идем дальше, — сказал я ему это чуть резче, чем следовало. — Мне это не интересно. Он кивнул. Рынок был огромен. Здесь продавали все, что душе угодно. Любые виды товаров. Рабов — магов в ошейниках. Человеческие органы, как в сушеном, так и живом виде. Я сам видел, как высокомерный маг желтого ранга попросил у продавца сердце мужчины не старше тридцати лет и тот увел из загона плачущего раба, скрывшись с ним на минутку в палатке, а когда вышел, в его руке было еще бьющееся сердце, с которого на тротуар капала кровь. — Завернуть? — Спросил продавец. Высокомерный маг через силу процедил. — Конечно. Это место я тоже постарался пройти как можно быстрей. Черт. Нужно побыстрей сделать все свои дела в городе и валить из этого рассадника зла. К чести мальчишки подростка, он тоже смотрел на все это с видимым отвращением. В глубине рынка, мы натолкнулись на висящую в воздухе иллюзию соблазнительно изгибающихся полуголых женщин, обладающих плотоядным взглядом и красноватой кожей, что показывали пальчиком на палатку, в которой их стоит искать. — Демоницы, — шепнул мне Чумазый. Сложно сказать, чего в его голосе было больше. Восторга или опаски. — Уверен? — Да, — ответил он, не вдаваясь в подробности. Я стал оглядываться в поисках лавки артефактора или книжника, когда заметил того, о ком успел позабыть. Кас Хитрый, собственной персоной. Он стоял на другой стороне площади и вглядывался в волчок, что держал в руке. Это было что-то вроде компаса, и я даже знаю, кого он с его помощью ищет. — Парень, — поспешил я отвлечь Чумазого от разглядывания выставленной на продажу голой рабыни, в смущении прикрывающей руками грудь и низ живота, — а где тут у вас чистят приезжих от всякой дряни? Следящих заклинаний, гадания и прочего? — Вы говорите о Павильоне Белого Тела? — Да. — Туда, — указал он направление рукой. — Веди. В павильоне с меня содрали все деньги, что у меня были (помимо заначки на черный день), подтвердив, что кто-то смог уцепиться за мой дух и шел по моему следу. Они меньше чем за минуту нарушили эту связь артефакта со мной и выпроводили меня на улицу, где меня дожидался Чумазый. Вот ведь! В кошельке осталась только какая-то красная мелочь и все. Я снова без гроша. Радовало лишь, что я смог решить проблему всего лишь деньгами, а не здоровьем. Когда мы вернулись на рынок, я заметил раздосадованного Каса, гневно потрясающего в руке волчком, очевидно пытаясь заставить его работать. Ничего не добившись, он разъяренно разбил его о дорогу и ушел, не оглядываясь на толпу, что расступилась перед ним. Павильон Белого Тела подтвердил свою славу. * * * В этот раз, лучшему гадателю города — крепости Амон не помогло его искусство. Он спал, когда к нему в дом вломились люди морщин. Скрутив мага, и споив ему несколько порций отменного эликсира затрудняющего использование силы, они начали пытать его прямо в спальне. Привязав его к кровати и срезав с него одежду, они изуверским способом снимали с него кожу, отрезая от него кусок за куском. Палец за пальцем. До того белоснежные простыни — окрасились в красное. — Нет! Нет! Хватит! Молю вас! Хватит! Я ничего не знаю! Жебар Улыбчивый плакал. Кричал и снова плакал. — Где он? Где этот убийца и вор? Как он выглядит? Отвечай, собака! Жебару не дали потерять сознание и несколько раз ударили по лицу. — Я не знаю. Правда. Я пытался найти его, когда вернулся. Гадал, но след теряется. А сегодня он и вовсе оборвался. Убийца Мясника пропал. — Тогда ты для нас бесполезен, — сказал, словно вынес вердикт тот, кто его допрашивал. — Нет! — Вскрикнул испуганный Жебар, превращенный людьми морщин в истекающий кусок мяса. — Я из ордена пустынных бродяг. Вы не можете… Они узнают о том, что вы сделали! — Ха-ха-ха-ха. Окружающие его люди заулыбались и посмотрели на пустой дверной проем. Тот, кто все это время скрывался в коридоре зашел в комнату. Это был глава района ткацких труб, которому поставили ультиматум люди морщин. Смерть Мясника. Потом его брат и их люди, сгинувшие в пасти песчаного бедствия. Нужен был козел отпущения, и он был вынужден отдать им Жебара, иначе сам бы оказался на его месте. — Заканчивайте, уже, — поморщился он. — Я два раза отгонял патруль от этого дома, привлеченный его криками. Жебара усыпили, и маги людей морщин принялись за дело. Тело мага — ценный ресурс. Гадатель мог только мечтать о простой смерти. * * * Светлана — Принеси мне обед, — столкнул меня с кровати хозяин, от чего я упала на пол и ударилась головой о тумбочку. Вскрик я удержала, и хозяин не наказал меня еще сильней. Встав, я как он того требовал, поклонилась ему, подхватила с пола платье и выбежала в коридор, где начала одеваться под взглядом охраны хозяина. — Сегодня ты стонала громче, чем обычно, — ухмыльнулся мне в лицо один из охранников, пройдя сальным взглядом по моему измученному и израненному телу. Часть синяков на бедрах поблекла, а часть только наливалась синевой. — Скоро господину надоест возиться с тобой, и он, прежде чем продать тебя, отдаст тебя нам. Жду не дождусь того момента, дрянь, — шагнул он ко мне, взяв меня за шею и придушив. Ошейник на мне сжался, чувствуя, как во мне поднимется волна гнева. — Зря ты тогда отказала мне в маленьком удовольствии, маленькая шлюшка! — Прошипел он, зло, сузив глаза. Я промолчала. — Гавр! Что ты делаешь?! — Раздался сердитый голос первой жены господина, неожиданно появившейся в коридоре. Она единственная женщина, которая понесла детей от старого мага. Как и он, она была из аборигенов проклятого континента, народа морщин. Я внутренне сжалась. — Ничего, госпожа, — отпустил меня охранник, убрав руку с шеи и оттолкнув меня от себя. — Ничего? Она внимательно на него посмотрела и перевела взгляд на меня. — А ты чего застыла? Я без промедления ответила. — Хозяин велел принести ему обед. — И? почему ты еще здесь? — Ударила она меня ладошкой по щеке, от чего я, ослабшая после ежедневных наказаний хозяина, не удержалась на ногах и упала на пол. — Встала и бегом на кухню этого занюханного заведения! Мой муж не будет ждать. Ненавидя себя за слабость, я поспешила ответить, не забыв поклониться хозяйке. — Да, госпожа. Простите, госпожа, — подскочила я с пола как ужаленная и побежала в сторону лестницы. К горлу подступил комок. Хотелось заплакать, но я сдержалась. Это мне не поможет. Мы уже неделю живем рядом с гибельным болотом, остановившись в деревне, около границы топи. Хозяин ждет гостя и с каждым днем ожидания в нем нарастает злость, которую он срывает на мне. Забежав на кухню, я увидела единственного человека, что меня понимает и все же заплакала, уткнувшись носом ему в плечо. Личный повар хозяина, раб, как и я, он стоял у плиты. Хозяин не доверял готовить еду для него никому другому. — Тише, девочка, тише, — погладил меня по спине добрый Убар, покрытый множеством шрамов — следов от наказаний. — Тише, Светлана… Только он называл меня по имени. Для всех остальных я шлюха или рабыня и много-много других эпитетов, которыми были так щедры для меня слуги хозяина и хозяйки. Я всхлипнула носом, стерла кровь с разбитой губы и попыталась улыбнуться. — «Он» послал тебя? — Спросил меня Убар, как только я успокоилась. Я кивнула и сказала. — Старик хочет свой обед. — Не называй его стариком, услышат, — остро глянул на меня Убар, осмотрев помещение на наличие лишних ушей. — Ну и пусть. Я так больше не могу… — Терпи, девочка. Я тебе уже говорил. Хозяин наиграется и продаст тебя, а там, кто знает? Может тебе повезет, и ты попадешь в руки хорошему человеку? — Ты же сам в это не веришь, Убар, — кривовато улыбнулась я, с благодарностью скушав кусочек пирожного, которое он припрятал специально для меня. — Я больше не хочу жить. — Тише, ты! — Шикнул он на меня. — Не смей так говорить. Слышишь? Не смей! — Встряхнул он меня за плечи. — Всегда есть надежда. Я промолчала. Через несколько минут обед для хозяина был готов, и я взяла поднос, вынеся его из кухни. В общее помещение гостиницы, в которую мы заселились, ввалился великан. По тому оживлению среди слуг и охранников господина что наступило, я поняла, что это тот, кого мы все ждали. Гость. Приглядевшись к нему, я с удивлением спросила. — Михаил? И только потом, когда на меня все посмотрели, я поняла, как глупо поступила. — Что? — Обернулся ко мне этот человек, в упор, посмотрев на меня. Это был точно он. Михаил Жук. Я не раз видела его вместе с Семеном и общалась с ним. Но что с ним случилось? Почему он так странно выглядит? — Как ты меня назвала? — Спросил он, приглядевшись ко мне и заметив ошейник, добавил к своим словам, — рабыня. Это его рабыня заставило меня вздрогнуть. Косматый. Распухший. В глазах ни капли узнавания. Злой. Он сделал ко мне несколько шагов и взял меня за руку, сдавив ее, отчего я вскрикнула и чуть не уронила под ноги поднос. — Михаил, — всхлипнула я, не зная, что еще сказать. Он казалась на секунду ушел в себя, задумался, и я понадеялась… но наваждение прошло. — Меня зовут Керх, рабыня. Каждое его слово было словно гвоздь в мой гроб. — Что здесь происходит? — Вниз, со второго этажа спустился хозяин в сопровождении жены, что стала буравить взглядом мне спину. Мне захотелось сжаться и исчезнуть. Пусть я проснусь, и это все окажется лишь ужасным сном. Пожалуйста. — Ваша слуга, невежлива, — указал на меня головой Михаил, отпустив мою руку. — Она не слуга, — поправила его жена господина. — Обычная шлюха магичка в рабском ошейнике. Старик тем временем, пожевал губами, задумчиво меня, рассматривая и очевидно придя к решению — молча, указал на меня кивком головы охране. — Заприте ее в моей комнате. Сегодня она перешла все границы. Как только я наиграюсь с ней, она будет ваша, а ты, — посмотрел он на свою жену, — приготовь мои инструменты. Я разберу эту рабыню на части, как только наши мальчики закончат с ней баловаться. — НЕТ! — Закричала я, лишь до меня дошел смысл фразы противного старика. Потянувшись к силе, забыв об ошейнике — я мечтала только об одном, нанести им как можно больший урон. Заставить старика и его суку жену страдать, но у меня ничего не вышло. Ошейник сжался и перекрыл мне доступ к кислороду. Я начала задыхаться, а мое тело словно окунули в кипяток. Упав на пол и уронив поднос, расплескав все содержимое, я начала выгибаться в конвульсиях, пережидая боль, что ко мне пришла. Я даже не могла кричать, воздуха не хватало. Прежде чем потерять сознание от затопившей его боли, сквозь агонию и белый шум в ушах, я успела услышать, как старик извиняется перед… Керхом, тем временем как меня грубо подняли, намотав мои волосы на кулак, и волоком потащили наверх. Последнее что я запомнила, это взгляд отчаявшегося Убара, что показался из кухни. * * * С чумазым я расстался вечером. Исподволь узнал, где находится нужная мне улица, ознакомился с порядками, царящими здесь ночью, и расплатился с парнем, пожелав ему удачи. Больше он мне не понадобится. Три из четырех запланированных дел я уже выполнил. На первом месте, конечно — моей целью было навестить известного в узких кругах человека. Торговца информацией, которого все называли Мудрец, хотя по мне он был больше похож на торгаша с бегающими глазками и суетливыми движениями рук, за чьим взглядом невозможно уследить. Он постоянно им вилял, не смотря собеседнику в глаза. Куда угодно, но не в глаза. Странный персонаж. Впрочем, он мне помог. Я сейчас находился у себя в комнате гостиницы и вспоминал этот тяжелый, изматывающий нервы разговор. — Ха-ха-ха, — рассмеялся он мне в лицо. Мне так и захотелось его ударить. Кулаки сами сжались. А еще эта его привычка смотреть, словно сквозь человека. — Только время зря потеряете, — сказал он, продолжая прерванный из-за его дурацкого смеха разговор. — Говорю вам, какой бы вы там талант не развивали, талант это или заклинание… — Помедлил он, словно давая мне возможность что-то ответить. — Или еще, какой секрет, — подмигнул он, не утерпев, и снова взялся за старое, продолжая недоговаривать и ходить вокруг да около. — Вы все еще не хотите сказать мне, зачем вам понадобились существа, живущие в другой реальности? Это бы облегчило дело. Я отрицательно и зло помотал головой. Он уже в третий раз пытается узнать, зачем мне нужны призраки или иные духовные существа-паразиты и с каждой этой его попыткой мне все сильнее хочется его удавить. — Пф, — фыркнул он так ничего и, не добившись от меня и начал, наконец, отвечать по существу. — Нет ничего проще. — И? — Поторопил я его, не в силах сдерживаться. Как же он меня достал. — Еще одна голубая монета, — улыбнулся он мне, и я нехотя вытянул последнюю монетку, заначку на черный день, положив ее на стол перед ним. С-ука! — Стало быть, — взял он монету в руки, проверяя ее на подлинность, — вам нужно дождаться первого числа сезона дождей, до которого осталось чуть больше двадцати дней. А потом ваш путь лежит прямиком в лес каменных шипов, я покажу на карте, где это. Призраки, духи, тени, мороки, паразиты, миражи — вы найдет все это там. С избытком. — Надеюсь на это, — буркнул я и встал, распрощавшись с «Мудрецом». Отогнав от себя раздражающие меня воспоминания об этой встрече, я взял в руки дневник Атари и снова попытался его прочесть. — Эм-м-м, — замычали под потолком на два голоса. — Заткнитесь! — Скомандовал я и воры, которых поймало мое дерево, спеленав их корнями, послушно перестали мычать. Поняв, что я снова сорвался, я отложил дневник в сторону и начал медитацию, прогоняя от себя тот самый туман, эманации погрязшего в пороке города, что давили на меня. Провалившись внутрь духа, я осмотрелся. Метка Энея все также резала глаз и вызывала лишь омерзение, и я повернулся к ней спиной, подплыв к средоточию, чей басовитый гул меня успокаивал. Перебежав глазами с подросшего и окрепшего внутри моего духа дерева абрикоса — олицетворения формы «лес» , на розу, а потом и на рой зеленых огоньков «изумрудной реки», я неожиданно понял, что меня тревожит. Туман внутри стеклянной пирамиды бился о стенки и словно пытался сам обволочь меня, вопреки моему желанию. Мутация моей крови, сила семьи Смирновых, что-то пыталась мне сказать. Подлетев ближе к пирамиде, я взял ее в руки и попытался вслушаться в вибрации, что она испускала. — Светлана? — Уловил я отчетливый образ девушки. Внутренности словно сжались. Шестым чувством я понял, что если сейчас же что-то не сделаю — будет уже поздно. Произойдет непоправимое. — Светлана, — прошептал я, позволив сиреневому туману накрыть меня с головой, унеся вдаль, через Кипящий океан. Я был настолько сосредоточен на цели, что не позволил океану мне помешать, проломив его сопротивление волей. — О, боже, — пробормотал я, когда оказался рядом со Светой, лежащей без сознания на полу комнаты и с разорванным на ней платьем. — Боже… Из коридора до меня донеслись голоса. — Охранники уже с ней поиграли? — Нет. Ты же сам хотел ей заняться, а потом уже отдать дрянь им. — Передумал. Пусть они возьмут ее. После ужина я выпотрошу эту тварь. А ты найди мне новую наложницу. Эта, к сожалению долго не продержалась. — Сделаю. Кажется, они говорил о Светлане. Пока я метался по углам комнаты призраком, думая, что делать, дверь в комнату открылась, и в нее ввалилось несколько человек. Охранники. Самый крупный из них, маг оранжевого ранга, первым подошел к Свете и, подняв ее тело на руки, небрежно бросил ее на кровать. Она так и не очнулась. — Гавр, ты и нам оставь. Не распотроши ее свои прибором, не то хозяин тебя убьет, — со смехом в голосе сказали ему мужики, усаживаясь в стороне. На диван. Кажется, они приготовились наблюдать за тем, что сейчас произойдет. Этот Гавр не ответил и грубо стянул со Светы платье. Зависнув рядом с ним, я с ужасом ее осмотрел. Новые шрамы на теле. Синяки в интимных местах. Следы укусов. С-ука! Как же так? — Эй! Очнулась! — Сказал Гавр, начав бить Свету по лицу. — Проснись, шлюха! Пришло твое время. Я был зол. Очень, очень, очень зол… И воля была при мне. Первыми умерли те охранники, что сидели на диване. Обычные люди. Я с легкость свернул им шею — просто выплеснув на них свои негативные эмоции. С Гавром же пришлось повозиться. Он долго сопротивлялся. Ставил щиты, но и он подох, упав замертво с высунутым изо рта распухшим синим языком. — Света… Малышка… — Пробормотал я. — Что они с тобой сделали? Она не ответила, продолжая все так же лежать на кровати побитым котенком. Время уходило… Я попытался сделать хоть что-то. Вцепившись в нее своими призрачными руками, я по инструкции прапрадеда начал затаскивать ее внутрь своего духа, желая унести ее отсюда и защитить. Но как я не старался, мои пальцы проходили сквозь ее тело. Я не мог ухватиться за ее плоть и все больше зверел из-за этого. — Что за? Я не заметил, как в комнату вошли новые лица. Два человека. Старик и женщина с позвякивающим саквояжем в руках. Оба они принадлежали племени людей морщин. Старик носил одежду зеленого цвета, а женщина желтого. Маги и сильные. Их мне одной лишь волей не убить. — Кто? — Спросил старик, с тревогой оглядываясь по сторонам. Женщина убежала, зазывая к себе охрану. — Кто? — Еще раз спросил старикашка, начав осматривать трупы своих людей. — Ну же! — Прошипел я, продолжая тянуть Светлану на себя. — НУ! ДАВАЙ! — Это ты, дрянь?! Ты дотянулась до силы и убила их? — Подскочил к Светлане старик, начав ее трясти. Кончики его пальцев на руке воспламенились, и запахло уже знакомой мне силой алхимиков людей. Точно так же пах Мясник. Старик тем временем стал щупать голое тело Светы своей лапой, оставляя после себя ожоги, которых и так было достаточно на ее теле, но Света так и не очнулась. — Убью, сука! — Пообещал я. Меня потянуло обратно в тело, но я стал изо всех сил этому противиться, продолжая свои бесплодные попытки утащить вместе с собой и Светлану. — Убью. Убью. Убью, — бормотал я, отдавая всего себя в процессе. Выбирая из себя все силы до капли. Задействуя волю и простую, человеческую надежду. Первым мне на помощь пришел «лес» . Через мои руки в тело Светланы стали просачиваться его корни, такие же призрачные, как и я сейчас. Следом за ним, словно ветерок, в девушку зашла волна светлячков — «изумрудная река» начала лечить ее, и ожоги что появлялись на ее теле — сразу исчезали. — ЧТО ПРОИСХОДИТ?! — Заорал старик, взирая на то, как тело Светы постепенно тускнеет, а ее раны исчезают. Он замахнулся на нее рукой. Мне все еще чего-то не хватало, последней капли и наконец, око Даммаса, цветок красной розы внутри моего духа чуть приоткрыл свой бутон и помог мне, послав навстречу Свете волну силы. Объятый нечестивым огнем кулак старика уже почти соприкоснулся с головой девушки, когда она полностью исчезла из этой реальности, перенесенная внутрь меня, да и я здесь не задержался. Меня потащило обратно в тело. Очнулся я, лежа на кровати. Мой дух корежило и выворачивало. Я надорвался. Так что я поспешил исторгнуть из себя тело Светланы. Как только она проявилась и упала рядом со мной, мне стало легче. Посторонний человек внутри моего духа слишком большое для меня испытание. Я к такому еще не готов. Уверен, последствия будут. Светлана продолжала молчать. Я испугался и проверил ее пульс. Уф. Дышит. Но все еще без сознания. — Спи, — сказал я ей и волей усилил ее сон. Ни к чему ей приходить в себя прямо сейчас. Я посмотрел под потолок. Тела неудачливых воришек истлели, высосанные проткнувшими их насквозь ветвями дерева. Вот откуда оно взяло силы, чтобы мне помочь. Несмотря на форс-мажор, свои планы я менять не собирался. Утром мне нужно исчезнуть из города. А ночью, мне предстоит совершить кражу. Глава 8 Вонь канализации полностью забивала мой нюх. Под ногами хлюпали нечистоты. Я даже перестал морщиться, привык уже. Если бы еще не боль… Дух не переставало корежить. Все же надорвался. Сейчас мне противопоказаны любые нагрузки, а я как дурак снова затеял кражу и там, как не крутись, мне понадобится магия… Отказаться от этой затеи я не мог. Мне нужны средства для существования и ресурсы, о которых я прочитал в бумагах Мясника. Он давно мечтал ограбить склад — лавку своего недруга в Темном Городе и готовился к этому уже несколько лет. Ну а я, так сказать, решил продолжить его дело. Остановившись на перекрестке внутри труб канализации, я посмотрел налево, направо — проверяя, нет ли поблизости лишних глаз, и только потом двинулся вперед. Канализация только выглядела необитаемой. Нужно быть настороже. Вот и тупичок под складом, о котором писал в своих бумагах Мясник. И метка, которую он поставил в прошлое свое посещение города. Хорошо. Ее никто не потревожил. Еще раз осмотревшись, я скинул с плеч мешок со всем необходимым и принялся за дело. Но вначале мне нужно пройти за стену, а для этого я начал ощупывать ее руками. Было противно. Стена была сложена из кирпича и обросла мхом, в котором ползали мелкие букашки. — Ну же? — Прошипел я сквозь зубы, с отвращением отряхивая руки каждый раз, когда к ним что-то липло. Я старался об этом не думать. — Нашел, — с мрачным торжеством нажал я на хлипко сидящий в кладке кирпич, и казалось, монолитная стена поддалась моим усилиям. Надавив на нее, я открыл проем и быстро нырнул в него, закрыв за собой стену-дверь. Мясник потратил прорву сил готовясь к этому ограблению. Сил и денег. Спасибо ему. Я осмотрелся и поежился. Неприятно здесь. Замкнутое помещение метр на метр — фактически каменный колодец, но без воды в нем. Я задрал голову вверх. Там, на высоте семи метров находился пол склада, в который я стремлюсь попасть. Снова спасибо Мяснику, он и здесь мне помог. В стены колодца были вбиты металлические колья — лестница, по которой можно взобраться на высоту — под самый потолок, но даже не это главное. Все стены были испещрены знаками каббалы, рунами, вдавленными в кладку драгоценными камнями и магическими кругами. Чтобы создать это, не потревожив защитные чары склада, он долго и кропотливо работал. — Ну-с, приступим, — пробормотал я. Сверяясь с записями Мясника, я начал рисовать на стене недостающие символы. Использовал мел смешанный с минералом, из которого делают желтые монеты. Скрупулезно, шаг за шагом, не торопясь, дабы не ошибиться, но я закончил его работу. Вот и все, отошел я на шаг от стен, любуясь завершенными формулами. Последний штрих и до того спящие рисунки поплыли. Воздух в колодце задрожал. Стены начали слабо светиться, а главное — каменный потолок надо мной стал полупрозрачным. Вперед. Подхватив пустые мешки для добычи, я поднялся по стене наверх и с замиранием сердца протолкнул себя через двадцать сантиметров бетона, что на время потерял свою материальность и превратился в кисель. Оказавшись по эту сторону, я — согласно разработанному мною плану, надел на лицо маску для дыхания и первым же делом вырастил на ладони маленький росток «леса», заставив его цвести, испуская вокруг свою силу. К сожалению, даже такое простое действие согнуло меня в три погибели, и я вынужден был упасть на колено, пережидая боль, что настигла меня из-за судорог внутри духа. Зараза! Сжав зубы, я старался не закричать, между делом оглядываясь и молясь, чтобы меня никто не застал, пока я тут мучаюсь от боли. Склад был освещен. Вокруг меня штабелями стояли коробки. Пахло травами и кровью — органами животных и людей, но не это меня беспокоило. Я слышал голоса, хоть и не видел тех, кто их издает. Охрана. Черт. Придется подойти ближе. Маленького цветка недостаточно. Не получится усыпить их быстро, а мне нельзя терять время. Я оглянулся на дыру в полу. Мне кажется, или она стала чуть материальнее? Плохо, черт возьми. Ритуал что подготовил Мясник для проникновения сюда берет силу из знаков, напитанных силой монет и драгоценных камней. Стоит им выдохнуться, а камням осыпаться пылью, как пол снова станет твердым, и тогда я окажусь в ловушке. Стены склада зачарованы куда сильней, и я просто не смогу их даже поцарапать, а от входных дверей несет такой жутью, что не мне лезть к ним со своими знаниями и силой. Не говоря уже о том, что снаружи склада тоже стоит охрана. Нужно торопиться. Поднапрягшись, я встал с колена и, скрываясь в тенях, стал приближаться к голосам, прячась за ящиками. Если меня заметят — я даже сопротивление оказать не смогу. Не в таком поганом состоянии духа. Да и нельзя поднимать шум. Все. Ближе подойти не получится. Я выглянул из-за стеллажа с товарами и посмотрел вперед. Туда, где на пятачке пустого пространства трое охранников устроили себе место отдыха, подтащив к себе ящики на которых и сидели, играя в карты. Наблюдая за ними, я направил руку с цветком в их сторону и стал ждать. — Пьяница! — Экспрессивно воскликнул один из охранников, ударив картами о стол. — Два красных мага! — Вторил ему коллега, что сидел рядом. О чем они говорили, я понимал плохо. Местные карты отличались от наших. Привычные дамы и короли отсутствовали — их заменяли маги и какие-то пьяницы, как я понял. Третий игрок придержал карты, прежде чем открыться, но его улыбка говорила сама за себя. — Двое бродяг и демоница. Партия моя, ха-ха-ха, — засмеялся он и под недобрыми взглядами своих коллег сгреб с центра стола горсть монет. — Вечно ты жулишь. — Чего? — С угрозой в голосе спросил он, подобравшись и притронувшись рукой к револьверу на поясе. — Повтори ка, что сказал. — Ой, — махнул на него рукой тот из охранников что возмутился, нисколечко не испугавшись грозного вида и револьвера этого пройдохи. — Не говори мне, что тебе просто повезло. Не может везти три раза подряд, даже если ты любовник госпожи Удачи. Все. Больше я с тобой за один стол с картами не сяду, пусть другие ушибленные на голову теряют свои монеты, а с меня хватит. — Хе, хе, как хочешь, — убрал руку с револьвера охранник, убедившись, что нападать на него никто не собирается. Монеты окончательно осели в его кармане. — Время, — провозгласил он, посмотрев на часы. — Пойдем, мужики. Нужно обойти склад с проверкой, — сказал он им. Встав, счастливчик сделал один шаг в сторону, зашатался и сразу, как подкошенный упал, серьезно разбив себе лоб о бетонный пол. Я поморщился. Ну, наконец-то. Его коллеги не успели удивиться и тоже упали, свалившись с ящиков на которых сидели. Все. Они спят. Уже не скрываясь, я подошел к ним и сунул каждому, персонально, чтобы наверняка — цветок прямо под нос. Пара глубоких вдохов и они точно не очнутся в ближайшие часы. Убивать я их не планировал. Плохая идея. Защита склада, в том числе завязана и на них. Стоит им умереть, как она сработает, и сюда явится хозяин этого места, с которым мне лучше не встречаться. Ну, приступим. Меня обуяла жадность. Оббегав весь склад и заглянув во все ящики, я не знал что брать. Все было нужно. Эх. Хочу, хочу, хочу… Голову я все же не терял и по мере того как обыскивал склад в поисках самой ценной части добычи — уничтожал то, что считал неприемлемым для себя. Хозяин склада, как и Мясник — занимается алхимией тела человека. Часть представленного здесь товара — эликсиры, сваренные из людей, напитанные их болью и мыслями. Все это дерьмо я уничтожил. Готово. Мешки для добычи, которых я казалось, набрал с избытком — распухли. Понимая, что больше мне ничего не утащить я со скрипом в суставах остановил себя и прекратил воровство, направившись к изрядно потускневшей за это время дыре в полу, что скоро должна была схлопнуться. Разбив напоследок несколько склянок с эликсирами моего собственного приготовления, я затер свой энергетический след и только после этого покинул это гостеприимное место. Дождался, когда порожденный ритуалом проход на склад с дорогим алхимическим товаром исчезнет, бросил взгляд на осыпавшиеся пеплом и выгоревшие письмена на стенах колодца и, усмехнувшись, нагруженный мешками открыл потайную дверь, снова оказавшись в основной ветке канализации. Тьфу. Ну и вонь. Кстати, усмехался я над собой. Над тем как быстро я из мага, боярина из княжеской семьи и состоятельного фермера превратился в почти профессионального воришку. Правда, хорошее настроение долго не продержалось. Я вспомнил о Свете, что дожидается меня в номере гостиницы. Не знаю, что я ей скажу, когда она очнется. Просто не знаю… Вернулся я без проблем, хоть и повстречал по пути — в канализации — детей, что работали тут по найму от города. Убирали хлам, что мешает стокам уйти. Вонючая работенка. Впрочем, лучше такая работа, чем никакой. Я не боялся, что они запомнят, как я выгляжу. Не я один брожу тут без дела. Выбравшись на улицу через ближайший акведук, я позволил себе постоять на ветру пару минут, вдыхая чистый воздух полной грудью и отряхивая ботинки, превратившиеся в говнодавы. Хоть улицы города и кишели мутными личностями, приглядывающимися ко мне и тому, что я несу — пухлые мешки не спрячешь — опасность на этот раз обошла меня стороной. Я не встретил по пути ни безумных магов, ни стражей порядка. — Господин, — поприветствовал меня управляющий гостиницы при входе. Я кивнул ему и прошел мимо, пропустив его следующие слова мимо ушей. Он снова предлагал мне девочку для утех. Я поднялся по лестнице и зашел в свой номер, бросив взгляд на постель. Светлана все еще спала. Пусть. Время еще есть. До рассвета час времени, раньше все равно нас никто из города не выпустит. Отмывшись от грязи и смыв с себя все то дерьмецо, что ко мне пристало, а главное запах — гулять по канализации такое себе занятие, я переложил новую добычу в седельные сумки, уплотнив их, как мог. А потом, все же решился и пошел будить Светлану. Откладывать больше нельзя. Время уходит. — Вставай, Свет. Света? Ты меня слышишь? Светлана? — Мягко тормошил я ее за плечо, склонившись над ней. Вот она открыла глаза. Пару секунд смотрела в никуда, а потом, не поднимая на меня глаз, вскочила с кровати и бросилась мне в ноги. Я даже опомниться не успел. — Простите, господин. Я заснула в вашей постели. Простите. Я больше так не буду. Не наказывайте меня, пожалуйста. Простите, — тараторила она со страхом и дрожью в голосе. Блин. Она же ничего не помнит, понял я. Взяв ее за плечи, я поднял ее на ноги и заставил на меня посмотреть, приподняв ее голову за подбородок. — Света. Это я, Семен. Слышишь меня? Она впала в ступор и не знала что сказать. Протерла глаза, словно ребенок — кулачками, оглянулась по сторонам и снова посмотрела на меня. — Семен? — Переспросила она словно во сне. — Да. — Семен? — Еще раз проговорила она моё имя, и я кивнул. Ну, вот. Она расплакалась, и я ее обнял. Как знал, что так будет. — Тише, тише, все хорошо. Бледная. Худенькая. Слабая. Содрогающаяся всем телом в моих объятиях. Мы еще долго так стояли. Она плакала, а я ее утешал. Потом пришел черед вопросов, на которые я как мог, кратко ответил и только потом, поверив, что это не сон, она поняла, что стоит передо мной совершенно голой. — Ой! — Пискнула она, вся сжавшись, стянула с кровати простыню и укрылась ею, покраснев от стыда. — За той дверью ванная. Я ее уже наполнил, — показал я ей рукой на дверь позади нас. — Одежда на стуле. Извини, ничего более подходящего у меня для тебя нет. Придется походить в мужском костюме. — А? — Дотронулась она до ошейника, что стягивал ей горло. — Я не смогу его убрать, — покачал я головой. — Пробовал уже. Но не волнуйся. Зайдем в Павильон Белого Тела, и там его с тебя снимут. К счастью у меня есть чем с ними расплатиться. И, поторопись, пожалуйста. Нам лучше покинуть город как можно скорее. — Угу. Она кивнула и ничего больше не сказав, взяла одежду в охапку и заперлась в ванной комнате. Я тем временем спустился вниз вместе с сумками и прицепил их к Ласковой, что уже дожидалась меня в стойле. — Ну-ну, — похлопал я ее по длинной шее. — Скучала? Ящерица, словно собака, потерлась об меня головой. — Сейчас вернусь. Охраняй сумки. Она меня поняла. Я снова поднялся в номер. Светлана была здесь. Чистая и одетая. Нервничая, она ходила из угла в угол. Ох, ты… Надо было наверно ее предупредить, что я отлучусь на десяток минут. — Семен! — Воскликнула она, как только меня увидела и с разбегу бросилась мне на шею, всхлипнув. — Не бросай меня, — прошептала она мне на ухо. — Пожалуйста. Вот ведь я дурья башка! — Извини, — снова принялся я ее успокаивать. Номер мы все же покинули. Я защитил нас волей, хоть это и принесло мне пару минут боли из-за надрыва духа. Отвел, таким образом, взгляд шлюхам кучкующимся на первом этаже и стелющемуся передо мной управляющему гостиницы. Не нужно им знать, что я покинул номер не один. Объяснить откуда взялась Света, было бы трудно. Она к счастью успокоилась, выслушала меня и молчала, не привлекая внимание. Шанс что ее углядят, все же был, но пронесло. Забрав Ласковую, которая недоверчиво косила глазами на Свету, что осторожно, с моего разрешения погладила ее по шее, я повел нас на рынок ренегатов, к Павильону. — Мне здесь не нравится, — сказала мне Света через несколько минут ходьбы. Я посмотрел на нее и промолчал. Она в этот момент следила за рабами, которых продавали на подиуме, предлагая всем желающим потрогать товар. Прицениться. Голые женщины. Сильные мужчины. Дети, сидящие в клетке и с любопытством смотревшие через решетку по сторонам, ничего не понимая… Я, как и она отвел взгляд и мы, не задерживаясь, прошли мимо. Договориться с Павильоном Белого Тела у меня вышло, но они словно чувствовали мою нужду и вытянули из меня больше, чем я хотел отдать. Пришлось вручить им часть украденной добычи, но зато теперь шею Светланы не стягивает ошейник. — Уходим, — поторопил я ее, как только она вышла из дверей Павильона, трогая себя за шею. Она кивнула. Город мы покинули без проблем. Никому не было до нас дела. Да и не мы одни покидали город. Десятки караванов стояли как на выход, так и на вход. Сотни одиноких путников расходились во все стороны от Зуба Великана, бросая друг на друга такие взгляды, что… Я покачал головой, уверенный, что кто-то да заинтересуется мной и Светой, а особенно пухлыми седельными сумками, навьюченными на Ласковую. Придется нам со Светой идти пешком. Ласковой, и так нелегко, с таким грузом на спине. Первое время мы шли молча. Я понимал почему молчит Света и не тревожил ее. Поднимать вопрос о ее жизни в качестве рабыни мне не хотелось. Через какое-то время устав от молчания я еще раз пересказал ей все то что со мной произошло в мире трех лун, начиная от покушения на мою жизнь, когда неизвестный мне враг порезал меня, перебив мне позвоночник и сбросил вниз с дирижабля, до того момента как я ее нашел, переместив к себе, с помощью семейной мутации духа. Вдаваться в подробности я не стал. Только предупредил, что я все еще не в порядке и моя сила не восстановилась. Дух до сих пор корежит. Перенапрягся. — Спасибо, — шепнула она. Я совру, если скажу что она пришла в себя в этот же день. Нет. Нормально общаться мы стали только на третий или четвертый день путешествия. Вот и сегодня, перед тем как лечь спать она закидала меня вопросами. Светлана словно боялась тишины, и период молчания сменился гиперактивностью. Ей было интересно абсолютно все. Спали мы прямо на песке, на тряпках. «Лес» я призывать боялся. Дух постепенно восстанавливается, фантомные боли уходят, но я не рисковал. Призову свое гигантское дерево только в крайнем случае. Меня привлекло ее молчание. Щебетавшая у меня у уха Светлана все же заснула. Под боком у нее лежала Ласковая. Моей ящерке понравилась Света, и теперь они не разлей вода. Я немного грустно улыбнулся и прикрыл ее своим одеялом. Ночью прохладно. Три луны осветили поверхность песков, и я встал на стражу. Все эти дни я не спал. Удалось мне это благодаря эликсирам, но честно — держался я из последних сил. Спать боялся. Без «леса» нас сожрут. В пустыне опасно. Я знал об этом как никто. Ну а проблемы что ждут меня из-за злоупотребления в приеме эликсиров, я решу, как вернусь в Тизир. — Спи, — шепнул я Свете, погладив ее по голове, отгоняя от нее ночные кошмары, из-за которых она стонала во сне, а ее лоб покрывался липким потом. Вот и ночь прошла. Я зевнул. — Доброе утро, — несмело улыбнулась мне Света, проснувшись и потянувшись всем телом под двумя одеялами. — Ты так и не спал, да? Я отрицательно покачал головой. Она робко улыбнулась, словно извиняясь. Наверно это была одна из первых улыбок, которую я увидел на ее лице после всего случившегося. — Ой! Фу-у-у-у! — Негодующе посмотрела она на Ласковую что с аппетитом кушала пауков, которых я наловил ночью. Крупные, с ладошку размером — шестиглазые твари посчитали нас легкой добычей. — Ты кормишь ее пауками? — И змеями, — показал я ей сковородку, на которой шкварчало мясо. Завтрак был уже почти готов. — Фу! Она начала оглядываться, сделав шаг в сторону, но я ее остановил. — Ямка за моей спиной. Она скривилась. Отходить от себя далеко я запрещал, и она была вынуждена писать, и простите, какать на расстоянии нескольких метров от меня. Как и у меня, у нее были проблемы с магией, хоть это и не мешало ей воздвигать между нами дрожащий из воздуха барьер в такие моменты. Все же продолжительное ношение ошейника сказывалось… А ведь она неплохой военврач и кудесник второй ступени — оранжевый ранг, как и у моей Алисы. Этим они похожи. — Не подглядывай! — Воскликнула она, когда я дернулся чтобы обернуться. Мне оставалось лишь проворчать. — Я просто хочу посмотреть, не крадется ли кто-нибудь к нам со спины. — Я сама посмотрю, — категорично высказалась она. — Горизонт чист, — раздалось с ее стороны через тридцать секунд ожидания. Ну и хорошо, подумал я, бросив взгляд в сторону. Там я снова заметил блик. Кто-то наблюдал за нами через подзорную трубу с вершины бархана. Два дня уже как идут по нашему следу. Пара человек постоянно мелькает позади, но не приближается. Чего-то они ждут. Свете я о них не рассказывал. Не хочу ее волновать раньше времени. Немного напрягшись, я ушел в медитацию, проверяя как «изумрудная река» лечит меня изнутри, поправляя мое здоровье, и восстанавливая порушенное. Неплохо. Трещины что прочертили обе мои духовные оболочки стали значительно меньше. Надеюсь те, кто наблюдают за нами, повременят с нападением, и я успею восстановиться к тому времени. Покушав, мы снова двинулись в путь. Света за несколько дней под солнцем успела загореть, и вся ее бледность сошла на нет. Только вот след от ошейника остался. Его вывести сложнее. Он — как она неохотно мне рассказала, впивается в кожу и проращивает к духу нервные окончания, пронзая собой все тело и причиняя боль при малейшей, даже в мыслях попытке к неповиновению. Жуткая вещь. — Семен? — Обратилась она ко мне. — Эм? — Вынырнул я из своих дум, посмотрев на нее. — Я, кажется, видела Михаила Жука, твоего помощника. — Что? — Удивился я. — Он здесь? В мире трех лун? — Кажется, — замялась она с ответом. — Но, знаешь… Сдается мне, я сейчас услышу плохие новости. — Он стал другим. При встрече, он меня не узнал. Он изменился, Семен. — Как изменился? — Стал выше. Метра три ростом. Настоящий гигант. Злее. Лоб выпирает, закрывая глаза, — живо, в красках, начала она описывать его внешность. — Руки и ноги распухли. И веришь или нет, я хоть и была в ошейнике ограничивающим меня, но то ощущение что от него исходило… чем-то оно мне напомнило тех несчастных что умирали на войне после того как заразились болезнями насылаемыми полубогом гнили и червей. От Михаила веяло тем же зловонием, что и от тех горемык. Видя, что после ее слов я о чем-то глубоко задумался, она решила напомнить о себе. — Семен? Ты что-то знаешь? — Как сказать. Возможно, — с тяжестью на сердце выдохнул я сквозь сжатые зубы, сдерживая проснувшуюся внутри злость. — Михаил пропал еще на Земле. Но следы… — Я горько покачал головой. — Следы что остались в лесу после нападения на его роту говорили сами за себя. На них напал кудесник. Один из тех, кто продался Энею. Боюсь, его заразили червями… — Но почему он меня не узнал? — Задала она вполне резонный вопрос. Я медленно покачал головой. — Не знаю, — сказал я вслух, про себя подумав, что обязательно выясню. Еще два дня мы спокойно шли по пустыне от колодца к колодцу. Нам везло. Пауки и змеи — вот все что встретилось на нашем пути. Первой неладное заметила Светлана. — Семен, что это? — Указала она пальцем мне за спину. Ну, вот. Началось. Теперь ясно чего ждали наши преследователи. Подмогу. На нас неслись два десятка всадников на ящерицах. Убежать мы при всем желании не сможем. Я стал пересчитывать количество магов среди них. Раз, два, три. Два мага оранжевого и один желтого ранга. Неплохо они подготовились. — Семен? — Вновь обратилась ко мне Света со страхом в голосе, который не сумела скрыть. Понимаю ее. Я ободряюще ей улыбнулся и сжал в кулаке одну желтую монету. Эти ребята опоздали. На день раньше бы, и… а так — получайте. — «ЛЕС»! — Скомандовал я злорадно, и монета в моей руке исчезла, впитавшись в дух. Между нами и отрядом преследователей из земли вырвалось сразу два дерева, что, не успев толком вырасти, начали хватать всадников ветками, закапывая их в песок у своих корней. Они кричали. Орали от боли, но продлилось это недолго. Жалости у меня к ним не было. Обычные бандиты, что посчитали нас легкой жертвой. Уверен, схвати они меня и Свету и нас ждала участь не легче. Я решил немного помочь своему заклинанию и, сдернув с пояса артефактный револьвер начал стрелять в магов, что успели среагировать на опасность и пытались сбежать, бросив обычных людей на растерзание зеленому ужасу. Есть попадание! Щит мага оранжевого ранга не выдержал, замерцав, и распался, а сам он свалился с ящерицы, которую ни я, ни ветки не трогали. К сожалению, это была единственная моя удача. Двое магов все же сумели уйти. Быстрые, червей им на голову. Преследовать их никто не собирался. Я в свою очередь недовольно цокнул языком. Зря я потратил один патрон на этого мага. Осталось пять штук и все в барабане. К сожалению, патроны под артефактные револьверы изготавливают поштучно. Все же это не штамповка, а револьвер индивидуальной сборки. Цена кусается. Стоимость одного патрона под револьвер желтого ранга — зеленая монета. Очень дорого. Поторопился я. Через несколько минут от тел тех, кто здесь пал — ничего не осталось. Оба зеленых гиганта, затащили их под себя и закончили рост, раскинув над нами крону. Я чувствовал, что они смогли добраться корнями до воды, так что не переживал за них. Мы тем временем охотились на испуганных ящериц, что норовили убежать от нас в пустыню. Пока всех их переловили, с нас со Светой сошло семь потов. — Я не знала что ты такой сильный, — восхищенно смотрела она на меня после всего случившегося. Я только махнул на ее слова рукой. Сильным я себя не считал. — Заночуем здесь, — только и сказал я. — Так до заката еще несколько часов, — возразила она мне, но без огонька. — Не важно. Завтра мы в любом случае будем уже в Тизире. — В городе ордена соли и песка, о котором ты мне рассказывал? Там где разводят ездовых лягушек? — Да. Там. — Хорошо, — улыбнулась она. — Наконец-то этот ужасный поход по пустыне закончится. — Ужасный? — Конечно. Пф, — фыркнула она, с азартом роясь внутри седельных сумок наших преследователей. — Ненавижу пустыню. Голову постоянно печет. Хочется пить, а ты вечно жилишь воду, — упрекнула она меня. — А еще эти пауки, что прыгают из песка, только успевай уворачиваться. — Мы как ты заметила в пустыне. Вода самое ценное, что здесь есть и я даю тебе ее столько, сколько нужно человеку в сутки. — Мало. Я промолчал. Не спорить же с ней? Лучше помогу ей с седельными сумками бандитов. Разложив их вещи по мешкам, заново упаковав то, что нам пригодится — я огляделся. Снова я веду за собой целый караван ящериц. Если бы я не восстановился и не смог вырастить дерево, они бы не выжили в пустыне. Нам бы их было просто не прокормить, а так вон, успокоились и объедаются вкусными листьями. Особенно интересно было наблюдать за Ласковой, что построила остальных ящериц, бодая их головой, если они по ее мнению не так себя вели. Крепкая она у меня. Покрупнее других. Не знаю зачем бандиты таскали с собой столько одежды, но Света смогла подобрать себе подходящий костюм, вырядившись в оранжевую тунику до самых пят и подвязав волосы лентой того же цвета. — Как я выгляжу? Я пожал плечами. — Нормально. — Дурак. Спрашивать, что ей опять не понравилось в моем ответе — не стал. Девушки. Что у них там, в голове, не разберешь. Я зевнул. Все. Хватит с меня эликсиров. Собрав себе постель из мягких, пахнущих свежестью листьев, я лег на нее и сразу заснул, успев отдать деревьям приказ — охранять. Проснулся я от навязчивого гула, ввинчивающегося в уши. Открыл глаза, и попытался понять, что происходит. В голове шумело, эликсиры потихоньку выходили из тела. Дезинтоксикация идет полным ходом, от чего в мыслях туман. На небе светили три луны. Ночь вступила в свои права, но не рядом со мной. Слишком светло. Тишину разорвал звонкий смех. — Ха-ха-ха. Я дернулся и перевалился на другой бок. — Что за?! — Других слов у меня не нашлось. Я замер. Пока я спал, Света разожгла костер. Все бы ничего, но он возвышался на два метра в высоту и стремился разрастись еще больше. Гул что меня разбудил — издавал он. — Мракобесие, — прошипел я в прострации, приподнимаясь на одном локте и вглядываясь в пламя, что сменило желтый оттенок на красный и мне даже не нужно было гадать из-за чего это произошло. В этот момент Светлана порезала себе ладонь ножом и плеснула в огонь свою кровь. В ее руках был мой кинжал — «кислотный поцелуй», который я снял перед сном, чтобы не порезаться и положил у изголовья. Вот же ДУРА! Этот кинжал с легкостью может превратить ее в плохо пахнущую лужу слизи. Происходящее мне не нравилось все больше. Мой «лес» , оба моих дерева, под которыми мы спали, почувствовав мое волнение, успокаивающе подергал ветками, усилив поток ветра к костру, от чего огонь разгорелся еще сильней. — Свет? — Попытался я обратиться к девушке, танцующей вокруг костра, но она меня не услышала. Ее глаза были прикрыты. Она творила какой-то незнакомый мне ритуал, и прерывать его на середине было бы глупостью с моей стороны, так что я вынужден был смириться с происходящим. Присев на корточки, и опершись спиной о ствол «леса» , что посылал мне успокаивающие сигналы, я стал наблюдать за ней, впитывая разлитые вокруг эманации силы, теплом расходившиеся внутри моего духа. Танец что она исполняла вокруг огня, был рваным, неровным. Вот она плавно водит руками в воздухе, словно в воде — сопротивляясь течению. Потом она погружает руки по локоть в костер и шрамы что я не смог свести — исчезают с ее кожи — и тут она резко меняется, подскакивает, прислушиваясь к чему-то, глаза у нее по-прежнему закрыты, она в трансе. Света делает стремительный прыжок вверх и словно хватает что-то невидимое в воздухе, давя это что-то в ладошке. По ее лицу пробегает тень и вот она снова начинает кружиться вокруг костра, и пламя не причиняет ей вреда — стелется рядом, ласкает ее кожу, и кружит вокруг как преданный щенок. Огонь пошел на спад через полчаса. Не небе все еще светили три луны. Светлана танцевала все медленнее и медленнее, пока окончательно не устала и как сомнамбула не подошла к своей лежанке рядом со мной и не повалилась в листву, сделав все это с закрытыми глазами. Кинжал что она продолжала держать в руке, упал на песок, и я его подхватил, забрав себе. Костер почти потух. — Свет? — Шепнул я осторожно, в надежде, что она не спит. — Что это было? Не открывая глаз, она ответила, а после заснула, засопев через нос. — Прощалась с прошлым. Это был танец «крови и огня». Подсмотрела ритуал у «хозяина». — Зачем? — Месть, — успела прошипеть она эти слова, прежде чем окончательно заснуть. Я в свою очередь спать больше не хотел, и с удивлением вглядывался в Свету. Ее сила изменила оттенок. Она стала сильней, не желтый ранг, но эти изменения были глубинными, затрагивающими всю ее сущность. * * * Далеко от Проклятого Континента. Плато Бесконечности. На поляне рядом с лесом, принадлежащим ордену Тота и Хамала в окружении слуг-рабов, сидели двое подростков. Их разговор, который они вели полушепотом — прервали и рядом без спроса сел более взрослый парень. — Прочь! — Велел он слугам и те отошли подальше, а он в свою очередь схватил с блюда на земле фрукт и жадно впился в него зубами. По его подбородку потек сок. — Брат? — Удивилась его появлению сестра Маша, переглянувшись с Витей. — Ты откуда здесь? Я думала, ты еще не вернулся из похода за головами? Петя, а это был он, старое имя он вернул, забыв как страшный сон о Глебе Калязине — лишь скривился, сплюнув в сторону тягучую слюну. — Еще вчера вернулся. Вы спали. — И как тебе охота на дикарей? — Спросил с любопытством Витя. — Скучно. — Многих поймали? — Несколько тысяч человек, — ответил Петр, дернув плечом в раздражении. Словно этого не заметив, Витя продолжал расспрашивать брата. — И где они сейчас? — Старшие маги уже разобрали всех по лабораториям. Маша нахмурилась, но быстро опомнилась и вернула на лицо улыбку. Став старше, она начала понимать, как много ужасного совершила ее семья и братья, особенно Петр, что отныне заперт в теле бывшего слуги их рода. Своими мыслями она ни с кем не делилась, в тайне, готовясь сбежать, пока не стало поздно. То, во что превращается их мать — отрезвило ее. Ее взгляд, который они кидает на них — на своих детей, думая, что они ничего не видят — заставлял ее внутренности скручиваться. Превращение в Повелителя Ямы шло плохо, и она была вынуждена пойти на крайние меры. Малополезных членов рода, связанных с ней кровью начали уводить в подвалы ее наставника — мага сиреневого ранга Тиберия. Оттуда они не возвращались, зато мать становилась сильней с каждым днем и недалек тот момент, когда она возьмет вожделенный синий ранг. От плохих мыслей ее отвлек Петр, что с остервенением стал чесать живот. Край его окрашенной в цвет магического ранга рубашки приподнялся, и брат с сестрой заметили, что все пузо Петра расчесано до крови. — Ох! — Не сдержала потрясенный вдох Маша. — Жажда вернулась? — Спросил его Витя с беспокойством в голосе. Брата он искренне любил. Петр одернул рубашку и нехотя кивнул. — Маме говорил? — Она занята. Сказала мне не лезть к ней. — Думаешь это связано с Энеем? — Снизил голос Витя, наклонившись к уху Петра, словно их могли подслушать. — Сам как думаешь?! Скоро он воплотится в этом мире. Все об этом знают. — Но нам же сказали, что черви, которых мы приняли в себя мертвы и мы более независим от «его» силы. — Вы, может быть, и не зависите… — Кривовато усмехнулся в лицо сестры и брата — Петр. — А вот я… В этот момент он рыгнул и воздух на поляне заполнила знакомая ему вонь нечистот, а живот и грудную клетку снова прострелила адская боль. Разум, который казалось, пришел в норму, снова начал мутнеть. Все что он сейчас хотел — это убить кого-нибудь и унять этот зуд в груди. Он начал осматриваться по сторонам, а Витя и Маша напряглись, незаметно для него подавая сигнал слугам. * * * На следующий день Света проснулась позже обычного и была не в настроении. Отвечать на вопросы отказалась, и я убрал свое любопытство подальше. Мы отправились в путь. На этот раз шли не пешком, а на ящерах, благо теперь их у нас много. К полудню, мы оставили пустыню без названия позади, и песок под ногами сменился серой рассохшейся землей. На пути стали попадаться колодцы без воды. Встретили маленький караван, что шел в Тизир за солью и пристроились рядом, не обращая внимания на то, какими жадными глазами осматривали наших ящеров погонщики. В этих землях уже встречалась стража ордена соли и песка, так что опасаться наглого нападения прямо здесь — не стоило. Через два часа, мы вышли к Кипящему океану и городу, что стоял в бухте. — Это Тизир? — Спросила меня Света, придержав свою ящерицу и с любопытством рассматривая город и поля, что его окружают. Особенно много времени уделяя свободным людям, что работали на земле, без ошейников и стоящих за их спиной рабовладельцев. — Да, город ордена соли и песка. Я тебе рассказывал. — Ой! Смотри. Скачут, — показала она рукой на тройку магов красного ранга, что и правда спешили к нам сидя в седлах на больших лягушках. — Миленькие. Я промолчал. Милыми жабы не выглядели. Скорее наглыми и толстыми. Стражники остановились рядом с нами. Главный в тройке нахмурился, осматривая меня, а потом на его лицо вылезло узнавание. — Господин, Винн? Я кивнул, пока Света косилась то на меня, то на стражников — членов ордена. О том, что я скрыл свое имя, выдав себя за местного — она знала. Ей же я посоветовал этого не делать, так как ее обучили языку дешевым способом и акцент не скрыть. Пусть лучше говорит как есть. Что пришлая в этом мире. Побывала рабыней, а я ее выкупил на аукционе и дал вольную… в общем пусть смешает правду с ложью. — Господин Акот Белое Золото попросил вас навестить его, как только вы появитесь. Я удивился и подтвердил, что услышал их. Свете они лишь приветливо кивнули и ускакали, не став нам больше докучать. — А кто такой этот Акот? — Спросила она. — Глава ордена соли и песка. — И чего ему от тебя нужно? — Не знаю… Я и, правда, не знал. Подъехав к воротам города, я встретил там Феликса. На ловца и зверь бежит. — Феликс! — Поприветствовал я его, спрыгнув с Ласковой на дорогу и пожав руку радостно встречающему меня магу. — Вернулся, да еще с прибытком, — усмехнулся мне парень, осмотрев караван из ящериц. — Кого ограбил? — Спросил он в шутку. — Это меня ограбили. Попытались. Как видишь, не вышло. Я закопался внутри одной из седельных сумок и достал из нее три пачки листов, небрежно перевязанные бечевкой. — Держи. Это тебе. Купил по случаю в городе, который пришлось посетить, когда убегал от песчаной бури. — Что это? — Взял он подарок от меня. — Исторические записи о проклятом континенте. Так мне, по крайней мере, сказали. Продавались по весу за бумагу. Так что приобрел их по цене хлеба. Может, найдешь что дельное. — О-о, — глаза у мага оранжевого ранга вспыхнули энтузиазмом. Он стал сердечно меня благодарить, хотя это я должен сказать ему спасибо. Лишь благодаря его поручительству меня пускают в закрытую часть библиотеки города, где может и не хранятся книги о магии, зато там есть много чего не менее ценного, включая карты. Распрощавшись с ним, мы со Светой, которую на этот раз так просто не пустили в город, пришлось все же рассказать ее легенду и только потом, пообещав Феликсу уладить ее статус и зайти в мэрию — нас пустили за стену. Не желая подводить своего приятеля, я довел Свету до мэрии и остался ждать ее на улице. Через пятнадцать минут она вышла и помахала перед моим лицом бумажным паспортом, сияя от счастья. — Я теперь горожанка! — Похвасталась она. Я улыбнулся и повел нас в снятый мной дом. Хотелось уже смыть с себя дорожную грязь и отдохнуть. Еще на подходе к подворью нас встретил Яр. Мальчишка заметил меня, когда играл с друзьями — они по очереди катались на единственном велосипеде на всю улицу и тут он увидел меня. — ГОСПОДИН! — Прыгнул он в мои объятия, крепко обняв, а потом смутился и отскочил на пару шагов в сторону, с тревогой посмотрев на Свету, что с любопытством его рассматривала. — У тебя все хорошо? — Только и спросил я, оглядывая его грязные коленки и порванный башмак. Он кивнул, и я потрепал мальчишку по голове. Ласковая тоже узнала своего маленького друга и облизала ему все лицо, выпустив длинный язык. Несколько часов прошли в суматохе. Пока все перезнакомились, пока нашли место для ящериц — пока я сам — не позволив никому другому, не перенес украденное в свой полуподвал лабораторию — до тех пор стояла кутерьма. Потом быстро поев, я пошел на встречу к Акоту. Судя по солнцу не небосклоне, он сейчас должен работать в порту. Я угадал. Маг зеленого ранга стоял на пристани и усмирял воду Кипящего океана. Прерывать его я не осмелился. Встал рядом и он меня заметил. Бросив на меня взгляд, он, небрежно кинул мне в руки чистый медальон мага, без герба ордена. Я сперва удивился, а потом обрадовался. Влил в него капельку силы, и перед моими глазами предстала история, которую я выдумал. О Тихом крае, в котором я якобы родился. Горах Мульчим на острове Тру. О том, что мой орден был уничтожен в войне и сейчас я бродяга без дома. Помимо этого в медальоне был указан мой ранг как мага, возраст и внешность. Портрет во весь рост. — Спасибо. Акот Белое Золото кивнул. — Я чего тебя искал то, — сказал он, не прерывая свою работу и разделяя воды Кипящего океана на соль и пресную воду. — Хочу дать тебе заказ на твой «лес» . Тот, что с плодами. Мой эксперимент удался. Те четыре экземпляра дерева, что я оставил в саду, начали плодоносить, и эта весть быстро распространилась по городу. Я уже успел попробовать продолговатые, с дыню размером плоды и у меня чуть скулы не свело. Кислятина. — Хочу, чтобы ты засадил ими поле с востока от города. Двести деревьев. Берешься? О плате я и не заикнулся, прекрасно понимая, что медальон — часть платы. А ведь мне теперь нужно попросить его еще об одном таком. Для Светы. — Берусь. Глава 9 Гряда островов Полулуние. — Получилось! Им с братом удалось приспособить старую арку, которую они нашли в запасниках ордена белой пелены для своих нужд и теперь, первый в истории мира трех лун портал через измерение Стужи — прямиком на Землю — открыт. Это событие братья Зима оставили в тайне даже от соратников. Вначале, на Землю вернется Вадим. Он свяжется с семьей, и заручится поддержкой рода. А вот потом… Их план начал претворяться в жизнь. С такими знаниями, которыми они обладают сейчас, княжеский род Зима больше не будет прозябать на севере Российской Империи. Ничего не забыто… Ни их заключение в Соловецком Монастыре, ни приказной тон, которым их сослали в мир трех лун — сопровождать провальную экспедицию. Тогда с ними говорил старший сын императора — Владимир и хоть он и пытался смягчить тон письма Василия III, в котором тот отдает им приказ, словно своим комнатным собачкам, а не кудесникам пятой ступени — они затаили обиду. Гнев на Императора множился и рос. Так родился план мести. Действовать необдуманно братья не собирались. Даже получив в руки сокровище ордена белой пелены — тайное искусство слепца — изучая которое, они смогли прорваться на новый ранг и сменили голубой цвет одежд на синий — они знали, что император коварен и чертовски силен. К битве с ним придется основательно подготовиться, но ничего. Время у них есть. * * * Прошло уже два месяца, как я вернулся из Темного Города, а я и не заметил, как время пролетело. Дела замотали, а ведь на дворе уже двадцатые числа сезона дождей. Мне давно пора было отправиться в Лес Каменных Шипов, охотиться на призраков, если конечно я хочу стать сильней, а я все тут. Черт. Чувствую себя тряпкой. Нужно уже принять решение. Ночь за окном, хоть я этого и не вижу, так как ставни на окнах плотно закрыты. Разбудили меня крики Яра, что спит в комнате напротив моей и прямо сейчас кричит во сне. Плачет и стенает. — А-а! Мама! Мам! Помоги! Братик! Сестра! Не трогай меня, гад! Все. Я проснулся. Я откинул с себя простыню, которой прикрывался по привычке, все же на улице жара, спустил ноги на пол и встал. Взгляд сам остановился на Лэнь, что заснула у меня в постели и не сбежала сегодня к себе. Она обнимала подушку, зажав между ног простыню. Темная кожа выделялась на фоне белоснежного белья, и она выглядела соблазнительно, так, что я не удержался и провел ладонью по ее ноге, погладив ее по бедру. Она сонно дернула ножкой и что-то проворчала. — Мам! Помоги! Мам! У-у-у, — Яр продолжал вскрикивать во сне. Бормотать. Часть слов я понимал, а часть нет, он их глотал, захлебываясь слезами. Бедный парень. Прекратив отвлекаться, я поспешил в его комнату, иначе он весь дом перебудит. Это была стандартная мальчишеская спальня. На стенах висят яркие плакаты с изображением героев простых людей мира трех лун — магов известных орденов, праведных богов и людей из простонародья, чем-то прославившихся. На столе, рядом с книжками и рисунком велосипеда стоял аквариум с простенькими декорациями внутри — камнями, зеленью и глубокой тарелкой полной воды, в которой и сидела обитательница аквариума — жаба квакуша. — Яр! Я потряс мальчишку за плечо, и он проснулся, сразу все поняв. — Извините, — смутился он. — Кошмар приснился, — смахнул он с глаза слезу. — Я не хотел будить вас. Я покачал головой. — Не извиняйся. Все нормально. Ты не виноват. В доме уже два человека кричат и будят по ночам остальных. Это Яр, который хоть и начал забывать свою прежнюю жизнь у Мясника, все же помнит о ней и ночью к нему приходят кошмары. И Светлана, которая тоже смущается из-за всего этого. Парень завернулся в одеяло как в кокон, хотя он и так весь пропотел. Так он пытался защититься. Естественная реакция. Переборов смущение он попросил. — Расскажете сказку? — Сказку? Э-э-э… снова про Землю? — Да, — он энергично кивнул. Яр уже знал, что я чужак. Еще тогда, в пустыне все понял, но парень он умный. Никому лишнего слова не скажет, так что мой секрет все еще секрет, но не от него. — Хорошо. Он слушал очень внимательно. Глаза у мальчишки горели восторгом. Я рассказывал ему о машинах и самолетах, летающих в небе словно птицы. О велосипедах всех форм и расцветок. О самокатах и роликовых коньках. О мире, в котором нет рабства, и в котором дети могут не бояться выходить на улицы городов. О леденцах на палочке. О тысячах марок конфет и теплом, ласковом море, в котором плавают друзья детей — дельфины. В некоторых моментах своего рассказа я привирал. Приукрашал. Все же я рассказываю ему сказку о другом мире, так что незачем ему знать о холопах и спесивых боярах, способных высечь простого человека до смерти. Как и не рассказал я ему о людях, живущих в глухой тайге, в затерянных и полузабытых деревушках по всей стране, до которых у власти нет дела. О детях, играющих в лужах грязи со свиньями и вынужденных работать с малых лет. Умолчал и о недавних событиях, о полубоге Энее и болезнях, что он насылал на нас. О войнах и ненависти между народами Земли, казалось живущих рядом, а таких разных. Я рассказывал только о хорошем. Получилось. Он заснул. Я встал, поправил на нем одеяло и вышел в коридор, мягко прикрыв дверь в его комнату и шепотом, пожелав ему спокойного сна напоследок. Возвращаться к себе я тоже не стал. Пусть Лэнь спит. Разбужу ее случайно, и она убежит к себе, испугается — мне этого не надо, так что я стал неприкаянно блуждать по дому. Ходил на цыпочках, останавливался у дверей и прислушивался. Рядом с комнатой Светланы я замер надолго. Она тоже плохо спала и скулила во сне, но так тихо, что услышать это можно только приложив ухо к двери. Я не стал ее будить. Подождал, когда она успокоится и спустился на первый этаж, по пути зарядив артефактные фонари в доме и напитав силой защитные руны, что опоясывали дверные коробки и окна. Вскипятив чайник, я присел в глубокое мягкое кресло, утонув в нем, и стал наслаждаться одиночеством, медленно, глоток за глотком, пробуя на языке отвар шелкопряда. Нужно прекратить врать себе и принять реальность. Я все еще не в землях Леса Каменных Шипов лишь потому, что боюсь. Из дневников прапрапрадеда мне известно к чему может привести поглощение призрачных существ ради увеличения своей силы. Мой предок был честен и описал все те проблемы, с которыми он столкнулся на этом пути. Внешние изменения — полбеды. Мелочь. Куда серьезней — изменения внутренние. Те, которых не видишь и сам не замечаешь. Поведение. Поступки. Нрав. Я не хотел потерять себя в погоне за силой, но откладывать больше нельзя. И все же я решился. Заканчиваю дела здесь и отправляюсь. Пора. Итак, тянул, как мог долго. На душе после принятого решения стало легче, и мои мысли плавно перескочили на другую проблему. Мы со Светой уже несколько раз обсуждали свои дальнейшие планы и она, как и я хочет вернуться домой, а для этого нужно научиться ходить небесными дорогами или их аналогами. На словах звучит легко. На деле же нужно стать сильней, чтобы заинтересовать в себе орден, способный этому обучить. Мы не в сказке. Никто не поделится с нами нужным знанием просто так. Его придется заработать и на это могут уйти года. К сожалению наши со Светой пути обретения силы разошлись. Я пытался привлечь ее к своим исследованиям, хотел поделиться с ней наработками в алхимии, дать почитать книги, но она отказалась. Она продолжает творить ту странную магию, что показала мне в пустыне. Мне это не нравилось, но она не маленькая девочка, должна понимать, чем занимается. Тем временем дом потихоньку начал оживать. Захлопали двери наверху. В туалет выстроилась очередь. Послышался топот ног по лестнице, и тут меня снова пронзила боль в груди, преследующая меня последние недели и никак не связанная с Темным Городом и спасением Светланы. Я выругался, но не вслух, а одними губами. Еще не хватало привлечь к себе внимание. — Доброе утро, господин. Вы уже встали? — Поприветствовала меня свежая, выспавшаяся Сьюэ, начав порхать по кухне и греметь посудой. Мне стоило больших усилий улыбнуться и не показать ей как мне плохо сейчас. Боль пока и не думала утихать. — Да. Проснулся от пения птиц под окном. Они видимо устроили соревнования кто громче, — отшутился я. Боль во мне вызывает маяк — метка Энея, что раздирает меня изнутри. Это поганое гниющее пятно, въевшееся в первую оболочку моего духа, с каждым днем выглядит все хуже и хуже. Зов, который метка рассылает вокруг — усиливается. Внутри моего духа начали появляться мелкие черви. Я вынужден каждый день давить их — не давая им расползтись и расплодиться. Мне даже кажется, что я иногда слышу, как Эней смеется надо мной. Он все ближе. Я чувствую это. А мое время уходит… Чтоб ты сдох, Эней! — Не гнать же их, господин Винн? Они вон, яйца нам дают. Все соседи по нашей улице завидуют нам. В ответ я промычал нечто маловразумительное, но Сьюэ хватило и этого, и она продолжила счастливо щебетать над сковородкой. Завидую ей по-доброму. Ей, как и другим жителям этого мира из обычных людей для счастья нужна лишь малость. Спина, за которой можно спрятаться от невзгод. Своя комната в крепком доме. Работа. И вдоволь воды. Вот и все. Никаких тебе тревог. Ни настоящих врагов. Только злые языки соседей иногда беспокоят. Впрочем, а так уж эти люди отличаются от нас? Боль ушла, превратившись в обычный, терпимый зуд, и я смог вздохнуть свободно. Расслабился. К этому времени вниз спустились все жители дома, и мы начали завтракать. Никто не молчал. Все болтали. — Передай соль. — И мне. — Хватит пить прямо из графина, Яр! Сколько раз я тебя предупреждала?! Нам что, глотать твои слюни? — Хороша яичница. Спасибо тебе, Сьюэ. Расстаралась сегодня. Пасторальная картина. Я словно сижу за столом с родственниками, хотя мы и знакомы то всего ничего, но эти люди мне пришлись по душе. Работящие. Без зла в сердце. Хорошие люди. Простые. — О чем задумался, Винн? — Толкнула меня локотком под ребра Светлана, отвлекшись на секунду. Перед этим она читала газету, не замечая, что с ее ложки, которую она не донесла до рта, капает желток, пачкая скатерть. — Да, так… — Хватит грустить. Ты всех вгоняешь в тоску. Мои работники в начале приняли Свету настороженно, но по-прошествии времени успокоились и перестали ее чураться. Молниями она не кидается. Языки вырвать не обещает. В целом приятная девушка, с которой, как и со мной — все же держали дистанцию. Мы слишком на разных социальных уровнях. И, правда, что-то я загрустил, вспомнив о доме и о том, как долго я еще его не увижу. Поинтересовался. — Что пишут в газете? — А-а, — она махнула рукой, и оставшийся в ложке желток улетел на середину стола. — ОЙ! — Воскликнула растерявшаяся Светлана. — Извините. Ей, конечно, все простили. — Так что в газете? — Переспросил я, после того как она самолично убрала за собой срач. — Ты так и не ответила. Дай почитать, если закончила. Я потянулся за «Проклятым вестником». — Неа, — вырвала они из моих рук газету, вернув ее себе. Разве что язык не показала. Я устало вздохнул и сделал большой глоток лимонада — взбодрившись. Мой фрукт — плод «леса» — все стали называть кисляком. Из него делали лимонады, пироги, джемы (выскабливая мякоть) и даже нарезали кубиками, вместе с кожурой — для супа. Новинка понравилась всему городу. Тем более первый урожай уже снят. Маги ордена соли и песка сами подстегнули рост «леса» . Я только его вырастил. Так что унылая панорама мертвой земли и песков на горизонте окрасилась в зелень. Все же те двести деревьев, что я посадил — это настоящий лес, в котором очень приятно гулять в жару. А как там дышится — не передать! Теперь это самое популярное место у горожан. Дети, подростки, мамы с колясками — все отдыхают под тенью моих деревьев. Заезжие торговцы удивляются и забрасывают удочки. Хотят, чтобы я вырастил такое чудо в других городах, там, где они живут. Я пока даю туманные ответы. — Господин, а нельзя сделать деревья, на которых будут расти конфеты? Это спросил Яр, толстым слоем смазывая хлеб джемом из кисляка. Я, да и все остальные за столом улыбнулись. — Не знаю… Нужно попробовать, — ответил я с улыбкой на устах. Яр начал фонтанировать идеями. Дерево — шоколадное мороженое, о котором он только слышал. Дерево — рыба. Дерево — хлеб. Его было не остановить. Но как нам всем не хотелось растянуть время завтрака — он прошел. Мужики, Катий и Раш сбирались на пристань, за водой для полива. Сьюэ сегодня дежурит по дому. На ней стирка и уборка. Лэнь и Зара — на рынок, за продуктами, а потом в сад. Нашему огороду нужен уход. Светлана, как и я, занимается магией и по дому помогает от случая к случаю, ну а Яр всего лишь ребенок, хоть и чересчур рассудительный для своего возраста. Я помог мужикам открыть ставни на окнах. Вместе мы осмотрели двор на наличие опасностей — змей, пауков, или чего похуже и только потом разрешили женщинам выйти на улицу. Меня ждал мой полуподвал и лаборатория, от которой я уже порядком устал. И даже то, что я становлюсь сильнее, богаче и нарабатываю опыт в варке все более сложных эликсиров — не помогает последнее время. Я выдохся. Несмотря на это, до обеда, я простоял над котлом, доделав то, что начал вчера. За два месяца я переработал все травы и добытые мной органы измененных животных в эликсиры. Часть уже продал — хорошо при этом, заработав, а часть оставил для своих нужд. Разлив по бутылькам бурлящий в котле эликсир — «яд от песчаных грызунов», заказ который я принял в аптеке, я убрал склянки с ним на полку, к батарее других эликсиров, выстроенных в ряд, а после, сказал сам себе — хватит. Сняв с себя защитный халат, я вышел из лаборатории на воздух и решил прогуляться, никого не предупреждая. Прошел через ворота со двора и без цели начал слоняться по городским улицам, осматриваясь по сторонам. Заглянул на рынок, где среди прочего заметил плоды кисляка на лотках. Прошелся по лавкам, проверяя, не появился ли у знакомых артефакторов новый товар. Забрал свой заказ у оружейника — десять патронов для револьвера. Увернулся от оравы детей, что пробежала мимо едва не снеся со своего пути, как меня, так и десятки палаток с товаром. Выслушал много нелицеприятных эпитетов от продавцов в адрес детей. Запомнил пару особо сочных ругательств и решил прогуляться в сторону порта. Купить свежей рыбы на ужин. Побаловать нас. Чем ближе я подходил к порту, тем больше тревожных отметин попадались мне не глаза. Этой ночью многие дома пострадали куда сильней, чем обычно. Плохая ночь. Дорогу «украшали» новые ямы. Камни стен поцарапаны, ставни висят на одной петле или вовсе оторваны. В одном из жилых домов выломаны входные двери. На крыльце сидит старик с пустым взглядом. Проходя мимо, я заметил затертое пятно крови на полу прихожей и суетящихся рядом членов ордена соли и песка. Похоже, орден не успел, и сегодня ночью пострадали жители этого дома. Твари Кипящего океана, что выползают из него по ночам, добрались до них. Это все напомнило мне о том, что даже в городе не безопасно. Неспроста дома здесь строят, словно крепости в миниатюре. Маленькие окна, ставни, решетки и крепкие двери. Кто побогаче, заказывает у магов дополнительную защиту. Обереги и вериги. Защитные руны. Все, что может повысить шанс пережить очередную ночь, когда завеса над миром перекрестком естественно ослабевает. По ночам, на огонек жизни из пустыни приходят те же гигантские скорпионы. Из океана ползут обитатели его вод. Просыпаются старые проклятия. Нечисть, что днем прячется в канализации и тенях. Патрулирующие улицы маги ордена не всегда успевают на зов о помощи. Простым людям остается только молиться. Отбиться самостоятельно почти нет возможности. И это все происходит в обычную, рядовую «ночь». В самые плохие дни, когда завеса над проклятым континентом ослаблена больше обычного, в мир может прорваться и нечто куда более опасное. Так случилось и в тот день, когда наша экспедиция вошла в этот мир. Тизир тогда недосчитался нескольких сотен горожан, растерзанных духом из-за грани, что воплотился в полях рядом с городом, посреди рабочего дня. Справиться с ним смог только сам Акот Белое Золото. До порта я так и не дошел. Остановился в уличном кафе и заказал себе сладкий пирог. Решил, что не хочу идти дальше. Лучше посижу здесь и поразмышляю. Принесли мой заказ. — Спасибо, — вежливо сказал я. Официантка мне приветливо улыбнулась и ушла обслуживать рыбаков, что заглянули под навес и заняли столик в углу. Лениво помешивая каф, дорогой аналог нашего кофе в мире трех лун, я раскладывал по полочкам свои мысли. Помимо варки эликсиров, все эти два месяца я был занят тем, что подглядывал за орденом соли и песка, навещая их главную резиденцию в городе и сидя на уроках, что они давали членам своей организации в виде призрака. Никто меня так и не заметил и не почувствовал. Даже Акот Белое Золото. Правда, все это было зря. Сильнее я не стал. Все чему их учили, я итак знал из книг Мясника. Ладно. Уточню. Если быть совсем, честным, может пару новых трюков я и разучил, да, но оно не стоило моего времени. Так что это тупик. Для себя я решил, что если и тратить свое время, то подглядывать надо за серьезными орденами или магами (если получится). Компания рыбаков за столом очень уж расшумелась, и я невольно прислушался к их разговору. — Говорю тебе, я сам видел, этими вот глазами, когда поставлял партию рыбы в гостиницу. Гости были злы и потребовали к себе господина Акота, да таким тоном… Служка побежал за ним. Все там, на цыпочках ходят. Боятся. Другие постояльцы спешно покидают номера и перебираются в другие гостиницы. Да и я, как только сдал рыбу на кухню, убежал оттуда без оглядки. — Это точно орден песчаных крыс? — В голосе того кто задал этот вопрос был слышен затаенный страх. — Они же сумасшедшие. В газетах писали. Из-за их войны объявленной бродягам уже столько людей пострадали. — Да. Они не скрывали медальоны, выставив их словно напоказ. — Как думаешь, что им от нас надо? Говоривший приглушил голос. — Все это война. Орден пустынных бродяг и орден песчаных крыс воюют, втягивая в свою свару всех. Вот и до нас руки дошли. Не к добру это, ребята. — А мы тут причем? — Да притом, что наш город торгует солью, которая нужна обеим сторонам конфликта. Понимать должен. — И что теперь будет? — А я откуда знаю? Надеюсь, господин Акот уладит конфликт. Тут в их разговор вмешался я, и рыбаки вздрогнули, словно только сейчас заметив, что через стол от них пьет каф маг желтого ранга. — И в какой гостинице они остановились? Мужики переглянулись и ответили мне. — «Белая кувшинка», в центре, господин. — Благодарю. Расплатившись, я поспешил в центр города и чем ближе я к нему был, тем сильнее сгущался воздух. На улицах словно зарождалась гроза, хотя на небе ни облачка, да и дожди здесь редкое явление. Я чувствовал, что что-то происходит. Мне бы надо было остановиться и подумать, не идти на поводу у любопытства, прислушаться к своим чувствам, а я наоборот прибавил шаг и вышел на площадь перед мэрией аккурат, перед тем как грянет гром. Здесь же располагалась резиденция ордена соли и песка, самая дорогая гостиница Тизира — «Белая кувшинка», почта и ряд других важных строений. В этот момент площадь пересекли Акот Белое золото в сопровождении двух магов желтого ранга. С ними я был не знаком, но знал, что они его заместители и единственные кто помимо него может отделять от Кипящего соль и воду. Только не в таких объемах как он. Их встречали. Из гостиницы на улицу вышла делегация ордена песчаных крыс. Теперь я понял, почему так испугался тот рыбак. Их возглавлял надменный маг в голубых одеждах, а помощники у него маги зеленого и желтых рангов. Остановившись, надменный маг встал напротив Акота, на расстоянии трех метров. Он же и задал тон предстоящему разговору, не скрывая своей язвительности. — А ты не торопился, Акот. Все кто сейчас находился на площади перед мэрией, замерли, а было тут порядка двухсот человек и все они почувствовали угрозу в голосе этого человека. Часть людей побежала, не скрывая своего страха. Даже обычные люди ощутили, как сгущаются тучи. — Я пришел, как мог быстро, Дюран. Судя по всему, Акот знаком с этим магом. Этот Дюран усмехнулся. — Ответь мне, Акот, почему вы все еще продаете соль торговцам ордена пустынных бродяг? Разве ты не получил письмо, в котором мы настоятельно рекомендовали тебе этого не делать и разорвать с ними всякие отношения? Акот помрачнел, с ненавистью посмотрев на этого мага и его свиту, что точно также усмехалась в лицо Акота, как и старший маг. — Мы нейтральный орден. Мы продаем свои товары всем, не делая исключений. Ты знаешь об этом, Дюран… Акот замолчал, но я был уверен, что он хотел назвать полное прозвище этого человека, но передумал. И тот это заметил и обозлился. — Договаривай! — Потребовал он с пеной у рта. — Ну же! Говори! — Дюран Сладкий, — произнес Акот вслух, ощутимо поморщившись при последнем слове. Маг голубого ранга снова усмехнулся, но то была злая, язвительная усмешка. Он не торопился отвечать, никак не прокомментировав свое прозвище. Нет. Сперва он осмотрел своих соратников, что попрятали улыбки, а потом обычных людей и праздных зевак из магов вроде меня, что так и замерли на площади, где происходила словесная стычка между орденами. — А ты хорошо устроился, старый друг, — вновь обратился к Акоту маг голубого ранга. — Я еще помню, как мы с тобой были учениками ордена любящих тишину. Даже жаль, что наши дороги разошлись. И смотри — теперь ты глава собственного ордена. У тебя в подчинении целый город, в котором ты установил свои порядки. Искоренил рабство на своей земле. Разве не замечательно? — Улыбнулся Дюран, но эта улыбка так и не дошла до его глаз. Акоту очевидно все это надоело, и он намеренно оскорбил своего знакомого, снова назвав его прозвище. — Чего ты хочешь, Сладкий? Тот дернулся от такого обращения, а потом на удивление расплылся в еще более слащавой и злой улыбке. — Я здесь не сам по себе. Я голос моего ордена, — поправил он медальон на шее, отсвечивающий бликами на солнце, — так что следи за словами. Оскорбляя меня, ты оскорбляешь орден. — Мне нужно повторить вопрос? Чего ты хочешь, Сладкий? — Поднял бровь в удивлении Акот, скрестив перед собой руки, от чего мышцы на них вздулись. Он пришел сюда прямо с причала и одет был, как и всегда на работе, в безрукавку и серые, засаленные штаны. — Ответов? Так вот. Я не буду прекращать торговлю с бродягами или с кем-либо еще. Ваша просьба отклонена. Это все? Дюран разве что не похлопал в ладоши от счастья. Ему явно понравился ответ Акота. Вот что он сказал. — До тебя видимо еще не дошло? Твое прикрытие, твой щит и твой друг, что костью стоял у всех в горле — Го Кривая Нога — мертв. Подох, как презренный раб от рук главы нашего ордена. Я видел, что услышанное потрясло Акота. Его фигура еще больше напряглась. — И теперь, своими словами, ты сам развязал мне руки, старый «друг», — еще шире расплылся в улыбке Дюран, хотя казалось, куда уж больше. — Тебя некому защитить. То, что произошло дальше, я запомнил урывками. Все произошло очень быстро. На меня обрушилось страшное давление и я, как и все кто оказался в этот час на площади был припечатан чужой силой к земле. Судя по крикам и предсмертным хрипам — не все выдержали такое давление. Стоял грохот. Что-то взрывалось. Само пространство казалось, рвалось. От ощущения разлитой силы вокруг шевелились волосы на затылке. Я, было, попытался достучаться до «леса» , хотел помочь Акоту, не смотря на глупость такого решения, но все что я получил это головную боль и пробуждение метки Энея, из которой полезли черви. Ни «лес» , ни «изумрудная река» — не отзывались. Я был отрезан от своей силы, превратившись на время схватки между магами зеленого и голубого ранга в обычного беспомощного смертного. Пытаясь пересилить давление, что опустилось на мои плечи, вдавливая меня в камень площади, я начал поворачивать голову, желая своими глазами увидеть, что происходит, но прежде чем я успел что-то сделать, давление ушло, и я чуть сам не свернул себе шею. Хватка, что прижимала меня к земле, исчезла и те, кто до этого молчаливо лежал на земле заголосили. Самостоятельно подняться на ноги смогли единицы. Я был среди них. Оглядевшись, я увидел десятки мертвых тел, что лежали вокруг меня с переломанными костями и лопнувшими от давления глазами. Везунчики что находились дальше всех от схватки высокоранговых магов, отделались ранениями разной тяжести. Вот они то и голосили, не в силах сдержать крики боли. Дюрана я нашел стоявшим над мертвым телом Акота Белое Золото. Рядом с ним суетились его помощники, помогая ему стоять, не шатаясь и перевязывая руку, отрезанную по локоть. Все вокруг было припорошено белым порошком. Соль, попробовал я его на язык. — Господин, мы не должны были его убивать, — с осторожностью обратился к Дюрану один из магов. — Без него этот город для нас бесполезен. Тот поморщился. — Его помощники живы, — вяло отозвался он, указав целой рукой на двух магов желтого ранга, что со злостью смотрели на убийцу. Они были ранены и связаны цепью, светящейся от вложенной в нее силы. — Но, господин? — Снова попытались возразить ему маги из свиты. — Заткнитесь! — Закричал он, выйдя из себя. Постояв какое-то время на площади, я ушел, безмолвно попрощавшись с Акотом. Задерживать меня никто не стал. Тем временем в город зашло несколько отрядов ордена песчаных крыс. На улицах начались бои. Десятки стычек. К следующему утру, мы узнали, что ордена соли и песка больше нет. Он был распущен, а точнее уничтожен. Теперь город Тизир принадлежит песчаным крысам. Только вот те два мага, что были заместителями Акота — отказались работать на них и их увезли в неизвестном направлении. Резиденцию ордена в итоге разграбили. Мэра заменили на своего человека, а потом крысы ушли, оставив людей и город, но вывесив везде свои флаги. Первое время ситуация не казалась такой катастрофической, но уже через три дня, город начали покидать люди. Сбиваясь в караваны, они уходили. Еще через неделю — бегство стало массовым. Воды не хватало. Поля за городом уже пожухли и скоро полностью завянут. Чистой воды из колодцев едва хватает людям для питья, так что поливать огороды не было возможности. Соль с прилавков исчезла полностью. Все, что было на складах, изъяли песчаные крысы. Рыбу перестали солить и больше вялили. Коптить возможности не было. Не на чем. Вокруг города один песок, а чтобы коптить, нужна древесина. Торговые караваны, что шли к нам, спешно разворачивались. Без соли этот город никому не нужен. Торговать нечем. Рыбу добывают повсеместно, во всех прибрежных городах проклятого континента, так что этот товар Тизир не спасет. Я был вынужден снова отложить поход в Лес Каменных Шипов. Сейчас бы нам просто пережить эти дни. Мы заперлись в доме и отбивались в нем от атак мародеров. С «лесом» это было легко. Никто серьезный к нам на порог так и не явился. Ситуация разрешилась только через месяц. Большинство жителей разъехались. Все магазины закрыты. Кто-то успел вывезти товар, а кого и ограбили. Последние дни на улицах города стояла настоящая анархия и паника. Закон ушел, и на его место пришла власть силы. Сталь, револьверы, боевые артефакты — в ход шло все. Этим воспользовались твари из пустыни. Стража погибла от рук песчаных крыс, и защищать периметр города стало некому. Гигантские скорпионы и пустынные сколопендры вошли в Тизир, пролив много крови, пока добровольцы, я в том числе — их не угомонили. Это только ускорило отъезд людей из гибнущего на глазах города. Спокойная гавань, полюбившийся мне Тизир, населенный свободными людьми — превратился в объятый горем мертвый город. Больше на его улицах не слышен смех. — Ну что? Меня встречали. Выходить из дома я своим запретил и о том, что происходит за высокими стенами, Светлана, Яр и остальные узнавали от меня. Я устало присел за стол и начал отвечать на их вопросы. — Колодцы с водой взяли под охрану те из жителей, кто остался в городе. Я посадил рядом свои деревья, так что теперь они в относительной безопасности. — Мы видим, — кивнула мне за спину Светлана, указывая на гиганты деревья, что выросли рядом с портом, где и располагались единственные колодцы с плескающейся на их дне чистой водой. — Что еще? — Трупы. Много тел на улицах и в порушенных домах. Никто их не убирает. Ходить опасно. Хищники пустыни на каждом шагу. Пируют. Яр, женщины, Светлана и мужики — хмурились. Спокойная жизнь в одночасье перевернулась с ног на голову. — Переберемся в другой город? — Спросил меня Катий, что сидел за столом, держа подле руки трофейный револьвер. Я принес много оружия в дом, подобрав его на улицах, но хороших артефактов среди них не было. Обычное оружие красного ранга. Я отрицательно помотал головой. — Не вижу смысла. Остаемся. — Но! — Попыталась возразить мне Светлана. Я ее понимал. Люди вели себя как звери. Те же песчаные крысы, перед тем как уйти увели в рабство несколько тысяч человек с окраин города, и это ее испугало больше всего. Я объяснил ей и остальным свою позицию. — Дорога в другой город займет слишком много времени. Пока мы там устроимся, станем своими, — я с досадой поморщился. — Нет. Придется нам наладить жизнь здесь. Снова. Воды теперь в достатке. Ртов существенно убавилось, хватит и на огороды и на другие нужды. Сьюэ, Зара, Раш, Лэнь и Катий сидели как мышки и внимательно меня слушали, только Светлана пыталась спорить, а Яр просто боялся и старался быть рядом со всеми. Помогал, чем мог. Главная его забота — наши ящерицы. Водичка, Ласковая и другие. Я продолжил рассказывать наш план на будущее. — Я выстрою из «леса» периметр, окружу нас, всех кто остался в городе — стеной. Мне уже выдали монеты на это, — бросил я на стол туго перевязанный мешочек, звякнувший при соприкосновении со столешницей. — Сегодня и начну. — Многие остались? — Спросила меня Света. — Примерно? — Я пожал плечами. — Три — пять тысяч человек. В основном рыбаки и их семьи. Сироты. Магов куда меньше. Два десятка человек. Красные и пара оранжевых рангов. Уцелевшие члены ордена соли и песка. — А нам что делать? Это спросил Раш. Катий только кивнул. — Как только я закончу возводить стены «леса» , будете помогать остальным. Вы тоже, — посмотрел я на женщин и Яра. — Мы решили отделить от города всего несколько кварталов с наиболее уцелевшими домами и порт, иначе на полив «леса» будет уходить слишком много чистой воды. — А дальше что? Я задумался и ответил правдой, понимая, что не всем она может понравиться. — Сезон кипения океана подходит к концу. Еще три-четыре месяца и в порты начнут приходить океанские суда. Мы должны попасть на борт. — Господин? — Скомкано обратилась ко мне Лэнь. Света посмотрела на нее с подозрением, а потом перевела взгляд на меня и прищурилась. Мне оставалось только тяжело вздохнуть. Не хватало еще с ней объясняться. — Мы вас не бросим. Кто хочет, — посмотрел я прямо в глаза Лэнь, Сьюэ, Заре, Катию и Рашу, — может отправиться с нами. Яра я не упомянул, но он и так знал, что я его не брошу. — А пока, давайте приведем город в порядок. Придется постараться. Закипела работа. Как только я отгородил порт и часть улиц, включая и нашу — «лесом» — народ, что до того прятался в домах вышел на улицы. Началась большая уборка и стройка. Люди, вздрагивая и оглядываясь на меня, как на самого сильного мага в городе, начали разбирать сгоревшие дома и убирать раздувшиеся трупы с улиц. Нежданно-негаданно я превратился в защитника города. В того, с кем все советовались и на кого надеялись. Это ответственность меня тяготила, и я постарался переложить всю административную работу на Светлану. Она была не слишком рада этому, но помогла, сняв с меня лишний груз забот. Если бы еще не ее зловещие ритуалы, которые она проводила по ночам, и которые с ее слов защищают поселение от злых взглядов и отводят беду… Я тем временем начал расчищать окрестности. Дома, которые не вошли в защитный пояс «леса» , мы (самые авторитетные жители), собравшись вместе — посчитали лишними. Оставлять их без жильцов было, по меньшей мере, недальновидно. Там могли поселиться неприятные соседи, так что я выращивал «лес» , рушил эти дома, ломая их ветками и строил из того что осталось — кирпича, бетона и строительного мусора насыпь на месте прошлой стены. С каждым днем она все росла. Понадобилось десять дней ударного труда без перерыва, прежде чем я вычистил все окрестности, создав рукотворную гряду из бетона, окружающую то, что осталось от Тизира, отгородив ей нас от пустыни без названия. Между этой насыпью и «лесом» защитного пояса было два километра пустого пространства, которые я все же частично засадил деревьями, а остальная часть отошла под огороды. Если через насыпь полезут твари, люди успеют спрятаться под этими деревьями, или убежать в сам город, точнее уже не город, а скорее деревню. Работал я не один и перед тем как все рушить, в домах проводили тщательные обыски. Все вещи изымались и складывались на складах или раздавались людям. Были и ценные находки, которые распределяли согласно нуждам. Мне отходило все для алхимии и многое связанное с магией. Людям — мебель, одежда, посуда. Другим магам тоже было что взять. В общем, не смотря ни на что, мы стали немного богаче. Все же те, кто уходил из Тизира — бежали в спешке и физически не могли забрать с собой все. Обстановка стабилизировалась. «Лес» показал себя с лучшей стороны и перебил уже десятки гигантских скорпионов и других тварей, как со стороны пустыни, так и со стороны океана. Морские чудовища теперь тоже удобряют корни моих лесных гигантов, довольных такой обильной подкормкой. Меня напрягало только то, что теперь все смотрят на меня как на спасителя. * * * Гибельные болота. Бездонная яма на заднем дворе Керха кипела. Из ее глубин, вверх — поднимались пузыри вонючего газа, что всплыв на поверхность — взрывались, раскидывая по сторонам червей и жуков, которые с ожесточенным остервенением снова ползли обратно, в этот кипящий, смрадный котел. Зерно гнили почти вызрело. Керх, что стоял рядом с ямой, улыбался. Вглядываясь в ее глубины, он видел отблески Пустошей Скорби. Мира, которым правит его хозяин и господин, демонический владыка Эней, полубог червей, гнили и разложения. Тот, кем он восхищался и рядом с кем он хотел стоять рядом. До его прихода остались считанные недели, и он приложит все силы, чтобы ничто этому не помешало. Подумав об этом, он нахмурился. Его испугало то, что произошло с его новыми деловыми партнерами из людей морщин. Их смерть после странного исчезновения рабыни была… пугающей. Как определили маги ордена кипящей крови — это было проклятие известное как танец «крови и огня», притом очень сильное проклятие, замешанное на крови, огне и главное — частичке души. Наложенное кем-то, знающим. Чья тень испугала дознавателя ордена кипящей крови, и он быстро свернул расследование, сказав ему лишь, что он бы не хотел связываться с тем, в ком бурлит такая необузданная сила. * * * Российская Империя. Кремль. Император улыбнулся. Его троюродный брат — князь Пустотный вернулся. Несмотря на свои слова сказанные сыну, экспедицию в незнакомый мир тайно сопровождал сам князь вместе с младшими Рюриковичами и сильнейшими православными монахами — иноками и схимонахами, способными творить настоящие чудеса. Они вернулись с победой, и принесли с собой знания, которые удалось добыть в этом походе. Известия что сама экспедиция провалились и тысячи его подданных погибли, опечалили его лишь на миг. Времени на грусть и сожаления у него нет. Эти знания, что лежат у него на столе стоит распространить среди ближних бояр и князей как можно скорее. Турки снова начали поглядывать в их сторону. Да и Англичане ничего не забыли. Грядет новая война. Глава 10 — Боишься меня? Яр, у которого зуб на зуб не попадал, только кивнул, вильнув взглядом и стараясь не смотреть на меня в этот момент. Черт! Надеюсь, призраки, которых я разозлил, с рассветом отступят. Все это моя вина. Я рискнул и ко мне пришли последствия, о возможности которых я знал. Дневник прапрадеда четко дал мне понять об этом. В итоге у меня помутился разум, и меня обуяла жадность и безумие, нет, не так. ЖАДНОСТЬ. Мы с Яром воюем с призраками, тенями, мелкими духами и миражами уже десятый день подряд. Лес Каменных Шипов фонтанировал этими тварями, слетающимися на кровь. Я просто резал себе ладонь и подманивал их, а потом поглощал, подпитывая их силой трехгранную стеклянную пирамиду внутри себя — мутацию моей семьи, позволяющую мне выходить из тела призраком. Вначале все шло хорошо, пока на второй день я не начал вести себя странно. Яр пытался меня растормошить, привести меня в чувства, но я отмахивался от него. Чертова жадность. Я жрал призраков, словно горячие пирожки и хотел еще и еще. Не говоря уже о том, что я никак не мог закрыть рот и постоянно хихикал как сумасшедший. Почти не спал и резал и резал себя, в надежде подманить как можно больше призрачных созданий, большинство из которых Яр не видел и сильно пугался, когда я с пеной у рта бросался на них. Он стал бояться меня не меньше чем их. Больше! Старался не попадаться мне на глаза и все время проводил с Ласковой и Водичкой, прячась за них как за стеной. Как же мне теперь стыдно. Испугал ребенка. Ведь и Света и Лэнь отговаривали меня брать его с собой, но я уперся, я ему обещал, что в следующий раз возьму его в поход, и что в итоге? Я не смог ему отказать? Нет, не в этом дело. Он был мне нужен. Да. Мне была нужна его помощь в одном деле. И снова, да, я рассчитывал на помощь ребенка. Почему не попросить об одолжении Светлану? Не знаю. Какое-то глубинное чувство внутри меня противилось этому, и я к нему прислушался. Да и не хотел я тащить ее в пустыню или сюда, в Лес. Боль от метки Энея нарастала с каждым днем и выворачивала меня наизнанку. Я и в себя-то пришел из-за нее. Особенно сильный удар изнутри исторгнул из метки сотни червей, что расползлись и стали жрать мои тонкие тела, первую и вторую оболочку духа и даже попытались загадить средоточие. Именно эта боль привела меня в чувство, и я осознал что творю. Очнулся. Ушел в медитацию, перебил червей, вылечил себя «изумрудной рекой» , а потом уже извинился перед Яром. Один, второй, третий раз… Но он все еще побаивается меня и смотрит на меня исподлобья. Как итог, мы уже вторую ночь сидим внутри одного из заброшенных домов города, чье название за ненадобностью все давно позабыли. А вокруг нас кружат призраки, чующие, что кровь где-то рядом. У них не было глаз. Они ориентировались в пространстве иным способом и только это нас и спасало. Если не приближаться к ним слишком близко — они слепы. Благодаря тому, что я могу их видеть — в первый же день мы прошли город насквозь и засели в самом его центре, о чем я теперь жалею. Этот дом превратился в ловушку. К сожалению, я просто не мог выйти на улицу и убить их. Для этого мне нужно их поглотить, сожрать и переварить. Другого способа я не знаю. Но больше я на такое не решусь. О, нет. Не хочу потерять себя, свое я — окончательно, а такое точно произойдет, если я съем еще хоть одно из этих безумных созданий. — Все нормально, господин Винн. Я уже не боюсь вас. Я бы поверил Яру, если бы его голос не дрожал так сильно. Да. Я очень хотел стать сильней. Думал, успею прорваться на зеленый ранг, и омерзительная метка Энея сгорит, а я тем временем потеряюсь на просторах мира трех лун, и он меня не найдет. Что ж… Не получилось. Сильнее я стал, но не настолько, чтобы пытаться прорваться на следующий ранг. Я усилил только способность крови князей Смирновых и все, а этого мало. Выходит, пришло время задействовать план «б». Не слишком надежный и в котором я во многом должен буду положиться на Яра. Я уже несколько раз его проинструктировал, но могу ли я теперь на него рассчитывать? Он же меня боится, черт! Вдруг решит не помогать? Можно ли ему доверять? Я с подозрением посмотрел на парня, и он вздрогнул, заметив мой взгляд, а я понял, что снова впадаю в сумасшествие, подозревая его. Похоже, не все последствия после поглощения такого количества призраков прошли. Нужно держать себя в руках и не поддаваться. — Извини, — в тысячный раз наверно извинился я за сегодня. — Я уже прихожу в себя. Можешь не прятаться за ящериц. Вылезай оттуда. Не бойся. — Угу, — ответил он, не спеша выходить из-за спин Водички и Ласковой. — Послушай, — я решил объяснить ему, что происходит чуть подробнее. Он это заслужил. — Ты должен понимать — что быть магом, это значит идти на риски. Недавно, в Темном Городе я видел повелителей сил, что впали в безумие, в погоне за силой, и я честно не хочу такого для себя, но иногда, у нас просто нет выбора, Яр. И, да. То, что я сделал — было ошибкой. Я поторопился и чуть не потерял себя и подверг тебя опасности. Впредь я буду осторожнее, но, даже пообещав тебе это, я не могу гарантировать, что в будущем я не изменюсь. Чем выше ты поднимаешься по лестнице силы, тем серьезнее изменения внутри тебя. Дорога к могуществу это не тропа, истоптанная тысячами ног. Скорее это бурелом, через который нужно продираться, царапая кожу о кусты, не замечая ран на теле, перепрыгивая ямы и борясь с монстрами и главное — с самим собой. Когда ты сам пожелал стать магом я поддержал тебя, помог и ты, я знаю, все еще тратишь много времени, выполняя рекомендованные мной упражнения, не отрицай. Он несмело качнул головой. — Хорошо. Помимо всего того что я сказал выше, ты должен знать, что на твоем пути тоже будут препятствия. Случится, может всякое и то, что произошло со мной тому доказательство. Это неизбежно. Запомни еще вот что, да и мне об этом напоминай, если увидишь, что я странно себя веду. На пути к могуществу, главное не потерять то, что тебе действительно дорого. То ради чего тебе нужна сила. Ты, Яр, одна из причин, для чего мне нужна сила. Я хочу защитить тебя. Тебя, Свету, Лэнь и других. Всех, кто мне дорог. Понимаешь? Кажется, я смог его успокоить. Мальчишка медленно кивнул и перестал прятаться за Водичкой. Подбежал ко мне и крепко обнял за пояс. Следующие его слова шли от самого сердца. — Я предупрежу вас, если вы снова будете странно себя вести. Обещаю. Всхлипнув, он стер одинокую слезу с лица и серьезно посмотрел мне в глаза, а мне только и оставалось, что погладить его по голове. — Я знаю, парень. Я знаю… В этот день призраки так и не ушли. Мы снова ночевали в развалинах дома и только на утро, осторожно выглянув на улицу — я никого не увидел. — Яр, вставай. Они ушли. Нам нужно уходить. Скорее. — Встаю… Перебежками, от одного здания до другого, мы шли на восток, стремясь покинуть город. Мне приходилось постоянно приглядывать как за ящерицами, так и за Яром. Те же тени очень коварны. Повезло, что я вовремя обернулся и заметил, как мальчик сделал шаг в сторону, уставившись пустым взглядом в никуда. В той стороне, куда он уже сделал шаг, был когда-то сквер, а сейчас там клубилось скопление теней. — Яр! Хлестко ударив его ладошкой по щеке, я привел его в чувства. — Ты снова засмотрелся в тени. Он шмыгнул носом. Щека у него покраснела. — Извините. — Ничего. Не отвлекайся. Мы почти дошли. Иди след в след за мной и старайся не смотреть по сторонам. Держи взглядом мою спину. Справишься? — Да. Я не стал ему говорить, что пара прядей волос на его голове словно выцвели. Тени высасывают жизнь, а он слишком долго и пристально на них смотрел. Мы пошли дальше. Земля под ногами напоминала камень. Тут ничего не росло. Даже колючки. Как в самом городе, так и за его пределами. А вот и то, что дало названию этому пятну местности на карте континента. Вертикально стоящие каменные палки, торчащие из земли словно копья. Было, похоже, что мы идем по бамбуковому лесу. Прикасаться к этим штукам не следовало. Если это сделать, они начинают звенеть. Это привлекает тварей, что здесь живут, так что мы осторожно обошли их по широкой дуге. — Мы снова увидим ее? Голос парня за спиной отвлек меня от боли, которую я должен был постоянно терпеть и я даже порадовался его вопросу. — Не бойся, она не причинит нам вреда. Я рассказывал тебе, что прочитал о ней в библиотеке. Она прикована к этому месту уже больше пятидесяти лет. До нас с тобой многие навещали эти места и говорили с ней. Ее сила запечатана. Сейчас она обычная слабая женщина. Вот и все. — Она смеялась нам в спины, когда мы проходили рядом с ней в прошлый раз, — проворчал Яр. — Мне показалось, что она злорадствует и желает нам зла. И как она живет здесь? Ей не нужна вода и еда? — Я мало что знаю о демонах, Яр. — Жаль. Мы подошли к окраине города. Вот и выбрались. Призраки остались за спиной. Яр и наши ящерицы тотчас попрятались за мной. Ласковая и Водичка дрожали от страха, чувствуя явно больше, чем я. Здесь, рядом с давно пересохшим колодцем, цепью к ноге, каждое звено которой могло бы удержать великана, к тому самому колоду — была прикована полностью голая женщина, что до нашего прихода отдыхала в его тени, лежа на земле и не выказывая этим каких — либо неудобств. Услышав нас, она приоткрыла один глаз, в котором мелькнуло удивление, а потом она томно потянулась всем телом — следя за моей реакцией и только фыркнула, так как даже в такой момент я не мог думать о плотском. Слишком уж сильная боль терзала меня изнутри. Тем временем она плавно встала на ноги и сделала несколько шагов в нашу сторону. Цепь натянулась и предупреждающе звякнула. Отойти от колодца дальше, чем на три шага она не могла. Эта женщина была демоницей, но все что ее отличало от человека — это красноватая кожа и слишком идеальное тело. Грязь к ней словно не приставала. Каждый изгиб ее тела кричал о женственности. Каждый поворот головы вызывал восторг. Она даже прикрыла рукой грудь и пах, словно стесняясь нас и это должно было вызвать у нас жалость к ней, вон как Яр сглотнул слюну и даже помялся, переступая с ноги на ногу. Маленький мужчина не выдержал. Я усмехнулся и только отрицательно покачал головой, смотря прямо на нее. Она ответила мне лукавой улыбкой. — Не хотите подойти ближе? Пришлось придержать Яра за плечо. Я ответил. — Не хотим. — Жаль, — выдохнула она с сожалением и словно случайно приспустила руку, открыв нашим глазам грудь, а потом, опомнившись и даже покраснев, снова ее прикрыла. Вот актриса. Я снова усмехнулся. — И как вы там выжили? — Спросила она меня, не дождавшись больше никакой реакции. — Твоими молитвами вестимо. — О-о, — приоткрыла она ротик, облизнув полные губы, но сделала это так, что это смотрелось не пошло, а скорее… не знаю даже… Яр снова переступил с ноги на ногу и к моему небольшому удивлению сделал полушажок в ее сторону и я был вынужден крепче взять его за плечо. Она же широко мне улыбнулась, показав белоснежные зубки. — Так жаль, что я не уделила вам больше внимания, когда вы прошли мимо меня в прошлый раз. Но теперь я вижу, кто ты. Ты такой же чужак в этом мире, как и я, иномирец, — указала она на меня своим пальчиком, снова словно «случайно» приоткрыв краешек груди. Я пожал плечами. Было конечно интересно пообщаться с ней. Мне хотелось о многом ее расспросить, особенно о других мирах, но делать это в компании одурманенного Яра? Пора нам идти дальше. — Прощай. Может, еще встретимся. — Подожди! — Порывисто остановила она меня. — Сделай мне одолжение. Я остановился и вопросительно приподнял одну бровь, с удивлением на нее посмотрев. — Позади вас кусочек Леса Каменных Шипов. Один шип как видишь, сломан и лежит на земле. Обагри его своей кровью и кинь мне. Удержаться было выше моих сил, и я громко рассмеялся, позабыв на какой-то момент о терзавшей меня боли. Нелепость ее просьбы граничила с абсурдом. Мы снова сделали шаг на восток, для чего мне пришлось подтолкнуть Яра в спину, но демоница не сдавалась. — Стой! Я же вижу тень того, кто идет за тобой. Тебе осталось недолго… — Ты не сказала мне ничего нового, — не сбился я с шага, продолжая удаляться от нее и от колодца. — Не знаю, на что ты рассчитываешь, но я могу помочь. Я остановился и обернулся. — Чем же? Она победно улыбнулась. — Словом. Я посмотрел на Яра, но тот словно не слышал демоницу. Мальчик просто завараженно смотрел на нее и не мог отвести взгляд. Взвесив все за и против я согласился. Лишний козырь в рукаве не помешает. — Ладно. Говори. — Сделка? — Нет. Сперва я тебя выслушаю, а потом уже решу, как мне быть. И если мы договоримся, ты поклянешься, что не используешь мою кровь во вред мне. Давай свой совет. Что за слово? — Не слово, а СЛОВО, — поправила она меня, а потом произнесла что-то. Я ничего не услышал, но тут меня скрутило от боли, и я упал на колени. В мой дух вторглась чужеродная сила, оставив там то самое «слово» . — Что это, бля?! — Я прикусил язык, хотя мне очень хотелось закончить предложение парочкой отборных матерных слов. Демоница только усмехнулась. — Одно из слов демонического языка, — как ни в чем не бывало, ответила она мне. — Я передала тебе знание о нем. Смертные маги и другие людишки многое бы отдали за него, а ты получил его за сущий пустяк. — Не понимаю… Я встал с колен и требовательно на нее посмотрел. — Это слово — изгнание. Произнеси его и даже тот, чью тень я вижу подле тебя — почувствует боль. Чем сильней ты сам, тем сильнее «слово ». Сейчас ты сможешь причинить ему, кто бы он ни был — сильную боль, но кто знает, что сможет дать тебе « слово» , когда ты станешь намного сильней, чем сейчас? Я поморщился. — Не сказал бы, что это сильно мне поможет. Она пожала плечиками и стала смотреть на меня с ожиданием. Блин. Как-то необдуманно я совершил сделку с демоном. И вроде могу развернуться, плюнуть и уйти, но… сделка есть сделка. — Сначала поклянись, — потребовал я. Выслушав ее, я лишь покачал головой, не сдвинувшись с места. — Ты за кого меня держишь? Клянись Черной Водой! — Откуда ты об этом знаешь, смертный?! Кажется, мне удалось ее удивить. — Не твое дело. Клянешься или нет? Она поклялась, и я выполнил свою часть сделки. Обагрил шип своей кровью и кинул его ей в руки. Не знаю, зачем он ей, да и не хочу знать. Взяв Яра за руку, я ушел, не оглядываясь. В себя он пришел только через несколько часов. Зря я считал демоницу не опасной. Даже скованная подавляющей цепью — она оставалась яркой представительницей своей расы. — Ты как? — Спросил я парня. Яр покраснел и не ответил. Я хмыкнул, но меня отвлек зуд. Похлопав себя по карману, я нащупал в нем Компас Злой Воли, купленный мной в Павильоне Белого Тела. Он начал нагреваться. Демоница была права. Времени у меня все меньше. Почему все плохое случается ночью или в сумерках? Это риторический вопрос. Сегодня я или отделаюсь от Энея или умру. Компас настроен на опасность, идущую от него, а значит или он уже ступил своей ногой на землю мира трех лун или вот-вот ступит. Меня начали гложить сомнения. Все ли я правильно сделал и не облажался ли? Может, стоило больше стараться, и у меня был бы не один план спасения, а больше? Так помотав себе нервы, я ускорил шаг. Начало темнеть и как раз в этот момент компас отчетливо щелкнул. Я вскрикнул, обжегшись. — Ай! Достав из кармана то, что осталось от компаса, я выкинул дымящиеся шестеренки на песок. К сожалению, компас одноразовый. О его цене я даже не заикаюсь. Как сказали мне в Павильоне, у меня будет пять минут и ни секундой больше. Ровно тогда случится то, что случится. Я остановился и срочно осмотрелся. Удачно. Мы на границе пустыни без названия и Леса Каменных Шипов. Укрытий тут достаточно. — Яр, за мной! Ударив пятками по бокам Ласковой, что недовольно на меня посмотрела, мы промчались до скопления больших камней. Я спрыгнул и быстро все тут осмотрел. Подходит. — Остаешься здесь. Началось. — Господин? Но? Вы? А-а? Яр испугался. То о чем мы с ним говорили, произошло, и он растерялся и расстроился. — Держи, — порывшись в седельной сумке, я вручил ему большой алхимический будильник. Часов меньшего размера у меня не было. Я завел стрелку на час и пятьдесят минут и обратный отсчет пошел. Из-за спешки я говорил с ним короткими, отрывистыми фразами. Следующее что я сделал, это залпом выпил первую часть двухкомпонентного эликсира. Первая часть — это Искаженная Смерть в жидком виде. А вторая — Воспламенение Души. Эту часть эликсира Яр должен будет влить мне в горло не позднее чем через два часа после того как я умру, иначе привязка моей души к телу не поможет и моя смерть будет окончательной. Вся моя надежда строится на том, что мое тело не сильно пострадает. Если это не так и мне оторвут голову, к примеру, то даже этот эликсир не поможет. Жуткое расточительство кстати. Траву что стоит в одном шаге от настоящего сокровища я потратил на «это». Приоткрыв крышку шкатулки, я бросил последний взгляд на ярко светящийся в наступивших сумерках эликсир Воспламенения Души, а потом захлопнул крышку и передал шкатулку Яру. Звенящий трилистник, который я добыл в пещере ушел на изготовление именно этого эликсира. — Ты помнишь, что обещал мне, Яр? Не рискуй. Как только пройдет один час и пятьдесят минут — сработает будильник. К тому времени все должно закончиться. Беги в ту сторону, — я показал направление рукой. — Я отбегу туда и кто бы за мной не пришел, они поймают меня именно там. Если я буду кричать — заткни уши и просто сиди здесь и жди. Как только сработает будильник, осторожно, еще раз повторю — осторожно иди меня искать. У тебя будет десять минут. Времени должно хватить. Как найдешь меня, ты должен влить в меня этот эликсир и любой ценой, слышишь, любой ценой ты должен меня разбудить! Облей водой, ударь меня кулаком по лицу — не знаю, но я не должен спать. На тебя вся надежда, Яр. Все. Времени нет. Так, Ласковая, Водичка, — я уложил ящериц на песок, спрятав их за камнями, и разбил бутылек с заключенным внутри туманом, начавшим расползаться по округе, а потом я побежал, стремясь отбежать как можно дальше от Яра и места, в котором он прячется. О том, что случится, если Яр не успеет или мое тело слишком сильно пострадает, я старался не думать. Надеюсь, он сможет выбраться из пустыни и дойти до Тизира в одиночку. Не зря же я весь этот поход учил его ориентироваться по звездам и компасу, забрасывая вопросами, в какой стороне дом? Я успел отбежать где-то метров на триста, как события понеслись вскачь. Понимая чем должна закончиться встреча с Энеем, я не собирался позволить ему убить себя просто так, так что я приготовился к драке, но чего я не ожидал, так этого того что за мной придет не Эней. Тьма вокруг меня ожила и скрутила меня куда быстрее, чем я успел среагировать. Мой слабенький щит сразу лопнул. Воля и способности подавлены. Я снова чувствую себя беспомощным и жалким, как и тогда на площади перед мэрией Тизира. Из тени вышло три человека. Никого из них я не знал. — Вы кто? Мне не ответили. Двое из них стали говорить между собой, не обращая на меня внимания, а третий «гость» смотрел прямо на меня, плохо скрывая безумие во взгляде. — Чуешь, могильник рядом? Может, перенесем его туда? Ритуал пройдет легче. Я заволновался. Если меня перенесут, Яр меня не найдет. — И отсюда дотянемся. — Как скажешь. Эти двое начали расчищать площадку, утрамбовывая там песок своими способностями, а я за ними наблюдал. Больше я все равно сделать ничего не мог. Эти ребята совсем из другой лиги. Даже их ранги мне непонятны. Они носят какое-то серое, неприметное тряпье. Через какое-то время я все же вспомнил, что мне напоминает темное пятно в районе груди на их одежде. Царь теней! Церковь Огама! Это его жреца я убил, сразу позабыв об этом. А сам он то-ли полубог, то-ли младшее божество. Как так? Я же настроил компас на Энея? Черт! — Готово. — Укладывай его в центр и начнем. Тени что меня спеленали, задвигались и, приподняв меня над землей, на удивление мягко уложили меня в центре узора нарисованного на песке. — Твой ход. Эти двое обратились к третьему участнику нашей полуночной «вечеринки», которого я как-то упустил из виду. Тот, ощерившись, сделал шаг ко мне и с размаху воткнул в мой живот нож. — А-а-а-а, — тут уж молчать я не стал. — С-ука! Больно-то как. Когда первая, самая сильная боль отступила, я смог сфокусировать взгляд и чуть приподняв голову — почему-то это у меня получилось — я посмотрел на свой развороченный ножом живот. Кривой разрез, что шел от пупка вверх — был раздвинут, а внутрь меня были засыпаны черви. Грязная банка, в которой они до этого содержались, стояла рядом. Несмотря на весь ужас происходящего, я выдохнул с облегчением. Все же это Эней. Жрецы церкви теней снова заговрили между собой, по прежнему не обращая на меня внимания, словно я был никем. — Он идет. Мост душ почти закончен. — Последний компонент? — Что? — Безумец что засунул в меня червей и все это время сидел рядом, наблюдая как они во мне копошатся, попробовал обернуться, но его тоже спеленали тени, а потом ему перерезали горло и его порченая кровь смешалась с моей. Ему специально придержали голову, чтобы все, что из него вытечет, попало мне на живот, а потом, когда он умер — отбросили в сторону. — Готово. — Да. Наше дело сделано. Тут они оба впервые на меня посмотрели. — А ты радуйся, что достался этому Энею, а не нашему господину — Огаму. Убийца наших братьев заслуживает куда более страшной участи, чем смерть. Говоривший со мной отвернулся. — Уходим, брат. И они ушли, растворившись в тенях. Больше меня ничего не держало, я даже почувствовал свою силу, но прежде чем я успел даже подумать о попытке излечить себя, первая и вторая моя оболочка духа разлетелись вдребезги, а меня затянуло внутрь самого себя, где надо мной возвышался мерзко улыбающийся полубог червей и гнили. Такой, каким я его запомнил. Гигант, чье тело состояло из мириад червей и жуков, сплетенных в одно целое. Полубог гнили, воздух вокруг которого искривлялся и дрожал, словно под действием высокой температуры. В этот раз над его головой вращался нимб — кольцо, только не из света, а из истязаемых душ, кричащих в страхе. Это те глупцы, что перешли ему дорогу или стали его последователями. От одного его присутствия рядом мой дух стремительно распадался. Первая и вторая оболочка уже исчезли. Туман междумирья что раньше пытался добраться до меня уже был тут и только Эней не давал ему пожрать меня, так как я был ему нужен живым. — ВОР! — Обратился он ко мне. — Вот я тебя и нашел, как и обещал. Жаль, слуги Огама поторопились. Я еще не ступил на землю этого мира. Впрочем, неважно. Моста душ нам хватит. Он с алчностью посмотрел в сторону моего средоточия, на бутон красной розы, вращающийся вокруг него. — А теперь отдай мне око Даммаса. Из-за распада моего духа — эликсир Искаженной Смерти начал действовать. Я стремительно умирал, а Эней пока этого не замечал. Рана в животе пустяк — сильный маг от такого не умрет. Кажется, я был прав. Он не хочет забирать розу самостоятельно. Вырвав ее из меня, он может ее повредить. Ему нужно мое согласие, которого он не получит, а мне нужно продержаться еще какое-то время. Как только я умру, надеюсь, его метка исчезнет. Жаль что это только предположение. Терпением он не отличался. Эней начал меня пытать. Черви стали грызть меня изнутри и уже никакая «изумрудная река» не помогала. Я кричал. Он требовал дать согласие и передать ему око, а потом я снова кричал. Время тут шло по-другому, и для меня прошла целая вечность, прежде чем он перестал меня мучить и заметил происходящее. Его взгляд изменился. — Что ты сделал, вор?! Почему ты умираешь?! Ответь мне! Я вымученно улыбнулся и промолчал. Его мощь подавляла. — Смотри! Перед моими глазами забегали видения из жизни Михаила. — Я знаю, он твой друг. Ты хочешь вернуть его? Собравшись духом, я ответил. — Не смеши. Я уже знаю, что Михаила нет. Он мертв. То, что ты показываешь — не он. Это существо не мой друг и товарищ. Ты уже убил его, тварь. Видения, что он посылал мне — прекратились. — Ты умираешь. Понимаешь? Зачем тебе это? Просто отдай мне око! — И ты оставишь мне жизнь? — ДА! Я рассмеялся. — Ложь. Он разозлился. Я почувствовал это. Следующие его слова были вкрадчивыми. — Стой! Не отказывайся. Я дам тебе ВЫБОР! Прими меня… впусти в свое сердце и душу, и я остановлю это. ТЫ. БУДЕШЬ. ЖИТЬ. Ты же хочешь жить? — Нет. — ТОГДА УМРИ! Он поднял руку и, схватив розу, сжал ее, потянув на себя. Я догадывался, что все этим закончится, и из последних сил подлетев к средоточию, тоже ухватился за нее. Полубогу это не понравилось. Он возобновил пытки. Черви с него осыпались и с новой силой вгрызлись в меня, но я только крепче сжал кулак. Оку Дамасса не понравилось, что происходит и оно выпустило шипы, что пронзили как меня, так и Энея. И чем дольше мы рвали на части розу, тем сильнее шипы ранили нас. Я уже чувствовал, что стою на грани и сейчас умру, так что последним, что я сделал — было «слово» . Я произнес его, и Эней впервые закричал от боли, ударив меня, перестав жалеть. — НЕТ! — Вскрикнул он, осознав свою ошибку, но было поздно. Я умер, а роза распалась, впитавшись частью в меня, а частью в него. Вот и все. Теперь он думает, что я мертв. * * * Я медленно вынырнул из забытья и огляделся. Так вот она, смерть? Я находился в пустоте. Вокруг ничего не было. Тело, которое я еле чувствовал, отторгало меня, и с каждой секундой я терял с ним последние связи, а потом и вовсе начал все забывать. И первое что я забыл — было мое имя. Наступила апатия. Мой разум словно засыпал. Я ничего не хотел. Пустота вокруг превратилась в серую хмарь, что затягивала меня все глубже, забирая все то, что мне так дорого. Последним усилием я пробудил в себе воспоминания о маме, а потом темнота… * * * Всхлипывая, я сидел за камнями и слушал, как страшно кричит господин. Я сделал, как мне сказали, зажал уши, но его крики все равно были слышны. Очнулся я оттого, что Ласковая вылизывала мое лицо, мокрое от слез, а будильник, который мне оставил господин все трезвонит и трезвонит. ЧТО?! Я вскочил на ноги и побежал в ту сторону, откуда раздавались крики. Больше я их не слышал. Сердце замерло. Ласковая и Водичка бежали за мной. Я в панике звал его. Просил отозваться на крик, но он молчал. Где он? Я опоздал, потому что плакал и не слышал будильник? Я убил его? Тут я увидел два тела на песке. Подбежал. Я нашел его! Нашел! Живот разворочен. Вокруг ползают черви. Воняет гнилью и чем-то противным, но, несмотря на это я упал рядом и обнял его, разрыдавшись еще сильней. — Сейчас, я сейчас, — поторопил я сам себя. Вырвав дрожащими руками пробку из фиала со светящимся эликсиром, который мне доверили, я осторожно открыл рот господину, и влил в него все содержимое, но он так и не очнулся. Я весь задрожал, а потом, упрямо сжав губы, стал бить его руками в грудь. Так он велел делать, если не дышит. Я бил и бил. Бил и бил, а потом рядом со мной встала Ласковая. Приподнявшись на задних ногах, она тоже ударила господина лапами. Послышался хруст. Мы сломали ему ребра, но он открыл глаза и задышал. — Убьете же, — проворчал он, посмотрев на нас с Ласковой с укоризной, а потом он улыбнулся. — Помоги подняться. Эпилог Вокруг стояла суета. Я огляделся и непроизвольно улыбнулся. Яр, что околачивался рядом, этак небрежно смотрел на мелких девчонок в сопровождении родителей, что только поднялись на палубу. Как только они обратили на него внимание — он задрал нос до самых небес. Новые красные одежды, в которые он был наряжен, привлекали внимание. Паренек все же смог и стал магом и теперь по праву носит эти цвета. Задается правда много. Впрочем, не он один. Я посмотрел на родителей девочек, что заметили интерес Яра к их дочкам. Они только фыркнули при виде нас. Особенно старалась мать семейства, бросила она презрительный взгляд на наши потрепанные саквояжи и деревенские мешки, что были уложены у моих ног. Мы еще не успели занести их в каюту, решив остаться на палубе, пока лайнер, на который нам с трудом удалось попасть, не отошел от берега. Сердитая дамочка увела девочек, серьезно им что-то выговаривая на ухо. Я тоже фыркнул. Таких как они тут много. Целые семейства магов, что были сосланы на проклятый континент за свои преступления. Они отбыли отмеренный им срок наказания и возвращались в большой мир. Мимо нас прошел жрец Баррагиса — младшего бога морских глубин и злого ветра. Я поморщился, посмотрев ему вслед. Тем временем по сходням из трюма лайнера на берег гнали осужденных преступников всех мастей. Изможденные, с серыми лицами и злыми глазами. На берегу их уже встречали, втолковывая правила поведения или сразу конвоируя самых буйных и истерящих за пределы города. Я покачал головой — они еще не понимают. Участь тех, кто не имеет особых навыков — быть загнанным в угол как крысы. Их поймают на улице и у всех на виду утащат в подвалы алхимиков из числа людей морщин. Этим людям еще повезло. Пока лайнер в порту, сохраняется видимость законности, но как только мы отойдем от берега, все изменится, я видел это по лицам стражи ордена, что правит этим городом. Лучше этим людям бежать отсюда, пока на их шеи не накинули цепи с биркой. Вот и все. Последние пассажиры взошли на борт. Жрецы Баррагиса, коих на огромном деревянном лайнере, оббитом железными листами насчитывалось три десятка — выстроились на палубе в определенном порядке, изобразив кривую линию, и подняли руки в молитвенном жесте. Матросы забегали по вантам. Сходни отдали, и по воле жрецов подул ветер, а течение изменило свое направление и мы быстро начали отходить от берега. Я с интересом присмотрелся к жрецам. Эта магия далась им тяжело. Лица осунулись, на лбу выступили капли жирного пота. Закончив свой ритуал, они ушли, поддерживаемые за плечи матросами, а ветер так и продолжал дуть. Из труб, что торчали по всей палубе, зазвучал голос, разнесшийся во все стороны. — Пассажиров третьего и четвертого класса просьба спуститься в свои каюты, на нижние палубы. До прибытия в порт Шакмаша вам запрещено подниматься выше второй палубы. Пассажиров дешевых билетов… повторяю… спуститься… Я усмехнулся. Дешевых. Как же. Нам повезло, что покинуть Тизир вместе со мной, Яром и Светланой вызвалась только Лэнь. Раш, Катий, Зара, и Сьюэ остались. Не захотели ничего менять. Я не мог их упрекнуть в этом. Жизнь в Тизире наладилась не без моей помощи. Там сейчас хорошо и безопасно. Так что хоть нас и провожали со слезами на глазах, плохих слов в спину сказано не было. Покидая город, некогда принадлежащий ордену соли и песка, мы оставили о себе хорошую память. — Идем, — толкнула меня в направлении лестницы Света, — хочу уже отоспаться, как следует, о-у-у, — широко открыла она рот, зевнув, но, не забыв прикрыть его ладошкой. Я кивнул и взял за руку Лэнь, смущающуюся от всего этого. Света бросила на нас ревнивый взгляд и только фыркнула. То, что мы спим вместе, скрыть не удалось, и теперь я был вынужден слушать ее язвительные замечания каждое утро. Особенно она любила смаковать детали будущего, когда мы вернемся на Землю, и я буду вынужден объясняться с Алисой. Мы спустились вниз. Мда. Пахло здесь, словно в мужской раздевалке. Коридоры узкие. Стоит грохот — это работал двигатель, капитан торопился и хотел как можно скорее покинуть воды Кипящего океана, так что были задействованы как паруса, так и двигатель, жрущий минерал из которого делают голубые монеты. Дорогое удовольствие. Мы нашли свою каюту, и я отпер ее ключом, который меня настоятельно попросили не терять. Каюта у нас одна на четверых. Прежде чем зайти мы все заглянули внутрь и переглянулись между собой. Да-а-а. Коек всего две и обе узкие. Придется мне с Яром спать на полу. Иллюминатора нет. В каюте стоит духота — не продохнуть. И за ЭТО я отдал такие деньги? Тьфу. Света с Лэнь, что в последнее время стала вести себя смелее — начали спорить, кому достанется койка с продавленным матрасом, а кому с тем, подозрительным желтым пятном. Эх… Это будет сложное путешествие. Закрывая за нами дверь и морщась от их спора — две кошки встретились, я случайно обратил внимание на мужчину что проходил мимо. Он меня не узнал, зато я узнал его. Это был англичанин, лорд Маркус. Вот так встреча… Я хищно улыбнулся. Конец