— Мать твою, Агата, я сейчас испугался так, как никогда в жизни. — С круглыми глазами сказал я.

— По тебе и не видно, ты ведь даже не подпрыгнул. — Очень громко произнесла Агата. — А можно выключить эту музыку или хотя бы сделать тише? — Сетовала она.

Я взял пульт, лежащий неподалёку в коридоре на тумбочке, и вырубил колонки.

— Прости, я не ожидал. — Я не успел закончить фразу.

— Не ожидал, что я вернусь к тебе? — Улыбнулась она.

— Не ожидал, что могу не заметить, как кто-то входит в дом. — Продолжил я незаконченную ранее фразу.

— Ну с такой музыкой ты и выстрелов из ружья у себя под ухом не услышишь. — Откровенно угорала надо мной Агата.

— Ладно тебе, где ты была, собственно говоря? — Любопытствовал я.

— А тебе скажи, тоже захочешь. — Она высунула и показала мне свой длинный тонкий язычок. — Шучу, да к родителям я ездила с утра, давно не видела их, они переживали, где я и что я, особенно после истории с моей пропажей, знаешь.

— Подожди, а кто заявил вообще о твоей пропаже изначально? Я об этом не думал даже и не спрашивал ни копов ни тебя. — Опершись подбородком на швабру произнёс я.

— Ясно же, что родители. Им позвонили с Универа и сказали, что я не появлялась на парах уже месяц. Одногруппники не могли дозвониться и началась вот такая всеобщая истерика по мне. — Она развела руками в стороны и наклонила голову к правому плечу, изображая вербально «я не знаю», как это обычно показывают люди всегда. — Слушай, а какого хрена ты моешь пол самостоятельно? Ты же богач, где прислуга?

О боже, она заметила. А я-то думал, что успею до её прихода закончить всё. Ничего тупее, чем сказать, что это просто от нечего делать, мне не пришло в голову в тот момент.

— Ну, я проснулся, тебя не было и делать мне было нечего, и я начал убираться. Настроение бывает такое, знаешь, самостоятельно иногда хочется сделать грязную работу. Дом работницу я ведь отправил в отпуск, когда привёл тебя сюда. Месяц никто не убирался и вот. — Неуверенно объяснял я. — А телефона я твоего не знаю и где тебя искать вообще.

— Ну конечно, тебе больше нравилось долбить меня, а не расспрашивать о жизни. — Ехидно прищурилась Агата, перебив меня.

Меня это задело и смутило. Она была полностью права, ведь так оно и было. Изменить прошлое нельзя, но можно изменить будущее, сделав работу над ошибками. История многому учит.

— Ну ладно тебе, прости. Ты же знаешь, что я не хотел тебе причинить боль. У всех ведь свои фетиши. — Мягко протянул я.

Благо, я начал мыть пол со спальни и в той зоне влажный пол уже подсох. Создавалось ощущение, будто я начал убираться только в коридоре. Ведь мокрые следы от тряпки оставались только здесь.

— Ладно, дорогой, продолжай. — Демонстративно недовольным тоном произнесла Агата. — Я хочу спать, не выспалась совершенно сегодня, слишком рано встала. Я пойду вздремну.

Не дожидаясь моего ответа, она пошла в свою комнату, а я продолжил вытирать пол в коридоре. Работы оставалось минут на пять. Надо будет расспросить её о родителях и универе. Может узнаю что-нибудь, что поможет мне объяснить причины её нестабильного, быстро меняющегося поведения. После сна выясним. Я домыл пол, поставил на место все прачные принадлежности и решил, что надо разобраться с флешкой.

Достал её из кармана брюк, сел за монитор компьютера в своей комнате, воткнул. Хочу посмотреть перед удалением, как я вообще выгляжу на камеру. Просмотрю своё идеальное интервью. Открываю папку, вижу множество файлов. По логике, крайний мой. Сначала посмотрю остальное. Интересно, что они наснимали до меня.

Открываю файл с датой за два дня до происшествия. Мария вещает на камеру. На заднем фоне перевернувшаяся фура на шоссе.

— По предварительной версии дорожной инспекции грузовик перевернулся из-за неправильного давления в шинах. Водитель не справился с управле…

Закрыть. Клик. Тут всё понятно.

Ещё видео за день до моего инцидента, судя по дате. Клик. Плей. Мария всё в том же костюме. На этот раз темнота, район загородного гетто.

— С вами пятый канал и я, Мария Мендес. Мы находимся в старом, всем печально известном, квартале «четырёх домов», где прошлой ночью, буквально два часа назад, произошла кровавая перестрелка между конкурирующими бандами. Здесь они крышуют здешних наркоторговцев…

Закрыть. Клик. Интересная у них работа, иногда опасная. Но в основном, все эти репортёры как занозы в задницах. Я это уже ощутил на себе, причём два раза за день. Ладно, чего дальше копаться здесь, посмотрю, наконец, своё интервью. Плей.

Эти три минуты диалога пролетели быстро, но я ощутил дикий испанский стыд. Смотря на себя со стороны, намного лучше понимаешь, как тебя на самом деле видят окружающие. Я представлял себя уверенным человеком, который уверенно держится на камере и чётко отвечает на вопросы. Так мне всегда казалось. Но на этой записи я прослыл таким идиотом. Запинаюсь, сбивается дыхание, обрываю фразы. Не могу поверить, что я давал интервью именно так. Но запись не врёт. Какой же стыд. Как они вообще могли поверить в такую плохую игру с моей стороны? О господи. Хорошо, что я изъял эту сраную запись. Если бы это пустили в эфир, всем было бы понятно, что я что-то недоговариваю и выгляжу супер подозрительно.