— Ладно, я понял. Хреново дело.
– Выждал паузу, от недостатка слов и мыслей.
– А что на счёт незаконных путей?

— Ты что, серьёзно, Уильям?

— Да, полностью.
– Уверенно подтвердил я.

— Слушай, ну это совершенно другая ставка. Это большой риск. Я буду на грани. Если что то пойдёт не так...
– Роб явно не желал пользоваться незаконными методами слежки и нахождения людей и отпирался максимально вежливо.

— Погоди, погоди.
– Перебил я его наполуфразе.
– Я плачу десятикратно от твоей ставки. Ты и так с моих дел зарабатываешь месячную зарплату, сам знаешь. А сейчас с одного дела можешь поднять годовую зарплату. Просто подумай. Предложение шикарное. Не так ли?

— Шикарное - не то слово, Уильям. Но я опасаюсь отъехать далеко и надолго, знаешь ли.

— За это не беспокойся. Даже если загребут на пару лет, выйдешь ты обеспеченным человеком. Я друзей не забываю, тем более тех, кто за меня рискует.
– Пытался приободрить его.

— Не знаю я, Уильям. Надо обдумать этот момент. Федералы не дремлют. Мне нужно взвесить все за и против. Извини. Перезвоню, когда приму решение.

— Но это очень срочно, Роб! Роб?
– Кричал я в пустоту.

Мать его, он бросил трубку не дождавшись моего ответа. Б**дь, не осталось никого, кто мог бы помочь мне больше, чем Роб. На кого мне теперь надеяться? Лучше него я сам уж точно ничего не сделаю.

Я не понимаю, от чего же Агата так поступила? Всё ведь было у нас хорошо. Как она могла уехать не сказав ни слова? Ведь я ей не безразличен. Или я всё это время всё также был идиотом, которым она манипулировала? Но нет же! Она сама мне не так давно всё объяснила и мы начали жить душа в душу. Так какого ж хрена? Может, обстоятельства, какие то семейные проблемы заставили её так поступить? Но какие семейные проблемы не могут решить деньги? Я не видел никаких объективных причин делать так с её стороны.

Эти мысли мучили меня днями и ночами. Я всё звонил ей и звонил. В ответ всё время слышав лишь «абонент недоступен». Прошло несколько дней и мне начала написывать Клементина. Она требовала ответ, с которым я тянул, что есть мочи. Как же мне хотелось оттянуть неизбежное и поговорить с Агатой до моей свадьбы с Кли. Но моя любовь упорно пряталась от меня и не желала, чтобы я её нашел. И вот, раздался звонок от Роба. Я поверить не мог, что он перезвонит.

— Алло, Роберт! Привет! Пожалуйста, обрадуй меня!
– Голос мой дрожал как никогда.

— Здравствуй, Уильям. Как ты там?
– Спокойно произнёс Роб, игнорируя мой вопрос.

— Да нормально я, новости есть то у тебя?
– Мне натерпелась услышать от него хоть какую никакую, но надежду.

— Ну в общем я подергал за нелегальные ниточки, но не то чтобы сильно, знаешь ли. Это дело опасное и как следует браться за него я всё таки не буду, прости, друг. Из того, что есть. Агата и мама избавились от телефонов, отследить их теперь невозможно без явного нарушения закона. А отец вот видимо ещё не скинул трубку, но скорее всего вот-вот это сделает.
– Констатировал он.

— Откуда ты знаешь это? Где они вообще?
– Нервно спрашивал я.

— Они двинулись в северные штаты. Видимо, совсем подальше, чтобы ты их не нашел. Это предварительно. Потому что трубка отца ещё двигается и он звонит на те же номера, что и неделю назад. Так что, нет сомнений, что именно он пользуется телефоном. Ну а уверенность у меня такая в том, что он скинет трубку, потому что телефоны твоей Агаты и её мамы больше не функционируют, отвязаны от операторов и сданы в местные салоны связи, что были на их пути на север. Скорее всего, у них новые трубки, чистые.

— Мать твою за ногу!
– Вскрикнул я от отчаяния.
– С**а, бл***!

— Извини, друг, это всё, что я могу для тебя сделать. По крайней мере, ты теперь знаешь, в каком направлении они уехали. Жаль, что это тебе ничем не поможет больше. Если я что то накопаю в будущем, я дам тебе знать, но как ты понимаешь, это маловероятно.
– Глубоко вздохнул Роб.
– Удачи тебе.

— Спасибо.
– Максимально поникшим голосом протянул я из последних сил и положил трубку.

Надежды больше нет. Слёзы застилали глаза и катились по щекам, ком в горле застрял так, что невозможно было глотнуть. Сердце ныло и просило тепла Агаты, её рук и тела. Я в полной депрессии. Нужно напиться.

Прибухнув хэнэсси из погреба, врубил мелодраму, мою любимую. «Красотка». Вечная классика. Рыдаю как сучка, вспоминая, как мне было хорошо последний месяц с Агатой. Никогда не плакал ни по какому поводу. Не знал, что я умею. И лишь она заставила меня проявить до этого не виданные мной эмоции. Это была крайняя степень отчаяния. Хотелось уйти из жизни от этой душевной боли, но я не мог наложить на себя руки ни в коем случае, потому что мысль, что когда нибудь Агата вернётся в мою жизнь, не давала мне причинить себе вред. Я всё желал быть с ней и жить ради неё. Я словно нашёл новую цель в жизни. Если мне нужно ждать несколько лет, если судьба распорядилась так, что она должна была уехать не сказав ни слова, если это испытание свыше, то я дождусь её и пройду это ради неё. Моя Агата.