Братья, переглянувшись, синхронно пожали плечами.

— Кор, я не понял… что это с герцогом? — Едва слышно спросил старшего брата младший.

— Если бы я знал… пока делаем вид, что ничего особенного в его поведении не заметили… а сами понаблюдаем… и если окажется, что Ней собирается приударить за нашей мамой… сссшшшррр… — На лице Коррейна заиграли желваки, а виски и шею затянула чешуя.

— Брат, мы с тобой уже взрослые мужчины… ты должен понять… наша мама — пусть и не красавица, с точки зрения наагатских канонов красоты… но к ней тянет мужчин… к её теплу, пониманию… А секс у неё был всего три раза за прошедшие двадцать пять лет! И после каждого раза рождался ребенок… ну, должен был родиться… я… ну ты понял… я о нашей погибшей сестре… А всё оставшееся время… наш отец всё время уделяет службе и своему гарему, который он таскает за собой даже на войну! И всячески унижает маму! Пусть ему будет уроком — если у мамы появится мужчина, который будет её беречь и любить! Пусть на время… Я бы порадовался за маму! А ты?! Ты же не доложишь отцу?!

Братья задумчиво наблюдали за тем, как отмершие друзья знакомятся с их мамой.

Герцог упрямо стоял рядом с хозяйкой поместья, давая шутливые характеристики своим друзьям. Периодически, украдкой, делая жадные вдохи, и нервно трепеща алой лентой языка.

— Нет. Не доложу. Ты прав. Мама достойна счастья в личной жизни! Но, если он её расстроит…

— … то тут я первый ему ребра поломаю… — Воинственно ощетинился младший брат.

— Замётано, братишка!

Воодушевлённые братья направились к матери, отгонять от неё своего друга…

Вера

А Вера, улыбаясь раз и навсегда усвоенной улыбкой, знакомилась с друзьями сыновей. Впервые за более чем двадцать пять лет она так запросто встретилась с ЖИВЫМИ разумными.

Те редкие выходы в свет с её мужем-тюремщиком — не считаются. На раутах, балах, приёмах к ней боялись подходить. Всё происходило по раз и навсегда установленному правилу.

Приезд. Официальная часть. Где она неслышной тенью следовала за мужем. Не решаясь оторвать глаза от пола. Потом — развлекательная часть. И эту часть она проводила на диванчике, где-нибудь в укромном местечке, пока муж развлекался сразу с тремя-пятью наложницами, или просто со свободными дамами. А к ней НИКТО не смел подходить. Не подходили не потому, что она неприятна…

Нет!

А потому, что даже самые подлые стервы не хотели быть виноваты в причинении "милой, робкой, беззащитной самочке" ещё больших неприятностей с супругом. Все были в курсе — КАК отольётся Вере ЛЮБОЕ общение. Переломами. Гематомами. Рваными ранами. Потерей ребёнка… Муж Веры намеренно создавал вакуум вокруг своей, хоть и Истинной, но тем не менее — ненавистной Пары. И, пожалуй, он и сам не смог бы сказать — в чём причина его столь лютой ненависти к женщине, которая и сама была бы рада не быть его Истинной, и никогда бы не видеть его! Но, официально, Вера была женой и хозяйкой. Правда и тут нэр Ор, Хасс всё сделал так, как подсказало ему его больное воображение. Причём — больным воображение становилось только тогда, когда это хоть каким-то образом касалось Веры. С остальными же Ор, Хасс был умным, решительным, красивым и интересным мужчиной с искромётным характером и непреодолимой харизмой…

И причину такого отношения ни сама Вера, ни остальные разгадать за двадцать пять лет так и не смогли.

Да. Вера жила в роскошной родовой резиденции. НО! Эта резиденция была расположена на границе с Тёмными туманностями. В эту "дыру" — по понятиям высшего круга общества, никто добровольно не сунется. Даже приближаться к таким районам без целой эскадры бывалых штурмовиков считалось безумием и глупым безрассудством.

Кроме Веры — разумных в поместье не было. Совсем. Только Искин и подчиненные ему бионики. Много просто биоников и ещё больше — боевых биомашин с установками, запрещающими размещать их рядом с гражданским населением…

Да. Вера сама воспитывала сыновей. Но только Потому, что это был ПРИКАЗ самого Императора:

"Предоставить Истинной Ор, Хасс ПРАВО самой воспитывать наследников клана Стражей!"

Этот приказ был оглашен ДО нашумевшего инцидента…

Когда сыновья повзрослели и вынуждены были отправиться на учебу в Академию, муж снова почтил Веру своим "высочайшим вниманием". И снова — беременность. Вера летала, словно на крыльях. Особенно, когда узнала, что у неё будет дочка. Она тотчас же сообщила радостную новость сыновьям. А потом, и супругу. Мальчишки засыпали мать поздравлениями и подарками. А муж молчал. Молчал до того времени, пока им не понадобилось вновь предстать вместе на светском рауте. В честь посещения Автономии Императором.

Откуда же Вере было знать — чем аукнется для неё злосчастный приём!?

На приёме всё сразу пошло не так, как привык её муж.

Сначала, сразу после приветствия и представления, с ней захотел пообщаться САМ… Окружая заботой и участием " робкую самочку" с огромным, восьмимесячным животом. По примеру Императора, с Верой вынуждены были пообщаться и остальные приглашенные.

А после приёма, Веру постигла КАРА…

Ничего не объясняя, муж просто избил несчастную женщину… у неё начались преждевременные роды. А дочка, ещё в утробе, получила увечья, не совместимые с жизнью…. не помогли ни лучшие врачи, которых прислал САМ, прослышав о трагедии… ни ренегар… ни методики энтомологических рас…

Дочка, родившись, прожила-промучилась девять дней…

А потом… спустя месяц, когда обезумевшая от горя женщина, наконец-то пришла в сознание, и готова была снова адекватно воспринимать действительность, у своей кровати она обнаружила сыновей, доверенное лицо САМОГО и… арахниду с архами…

Немногословная Ша-Ат-Рё всё объяснила одной фразой:

— Был ЗОВ. Я и архи услышали его вместе с Матерью Гнезда. Мать освободила нас от Клятвы верности Гнезду и благословила на верность Матери-пославшей-ЗОВ. Мы теперь будем с госпожой навсегда.