— Бабуля, — бросилась в объятия старушке, открывшей мне дверь. Она сильно сдала, постарела и еле держалась на ногах. Моя бедная бедная бабушка. Самая родная и близкая.

— Ирочка, детка, ты… Ты здесь?!?

— Да бабушка, это я.

Слезы и всхлипы перемешались, а мы поспешили войти в квартиру. Маленькую однушку на окраине города. Она требовала ремонта, но была чистой и уютной, как я помнила ещё с детства. Маленький телевизор, показывающий какой-то сериальчик почти без звука и кресло окруженное пряжей, кусочками уже готового вязания и спицами, аккуратно стоящими в стаканчике на столике рядом.

Сняв мокрый от снега пуховик и извинившись, что не удержалась и намочила бабулю, мы прошли на кухню. Да уж снегопад усиливался, думали даже рейс опять отменят, но нет. Как по заказу, погода успокоилась на пол дня, но теперь будто бы только и ждала, пока я приеду, вновь разыгралась непогода.

— Ира, что это за человек, что приходил ко мне и очень настойчиво требовал твой номер? — спросила бабушка, когда мы уселись пить чай.

— Неприятное напоминание о прошлом. Он что-то сделал тебе?

— Нет детка, просто был груб и резок. Сказал, что ты по любому приедешь и тогда он разберётся с тобой. Он очень плохой Ира, осторожнее с ним. Пришёл такой весь из себя герой, два амбала с ним, аж воздух в квартире пропал. Брезгливо присел на стул и больше не вставал, даже не дотрагивался ни до чего. Сидел пока тебе не дозвонился. Потом они просто ушли.

— Испугалась? — что за вопрос, конечно.

— Да нет детка, я старая уже, мой век почти к концу подошёл. Не страшно уже ничего, а ты вот зря приехала. Лучше бы спряталась от ирода этого, — от ее слов, глаза предательски защипали. Зачем она так? Как это прожила? Но акцентировать внимание не стала.

— Я уже пыталась бабуль, нашёл ведь, устала бояться. Надо покончить с этим.

— Сильная ты Иринка. Воздастся тебя за силу духа такую. Да все равно, страшно за тебя. Может в полицию? Или кому скажем?

— Все в порядке бабуль. Не убьет же он меня, просто поговорить просил, — сначала хотела успокоить бабулю, сказать, что я не одна, что меня защищают. Но потом вспомнила наставления, Роман может прослушку поставил, лучше вслух нигде и никак не говорить, что я не одна и что полиция уже в курсе. Обняла бабулю и попросила не волноваться, да только знаю, что не сможет.

Посидели, чай попили, бабуля пыталась накормить, но кусок в горло не лез. Отказалась. Узнала про мать, вроде приступ какой-то сердечный. Мини инфаркт. Решила поехать навестить, посмотреть в глаза женщине, что пыталась быть мне матерью. Ну, или не пыталась. Бабуля не поехала.

Больница встретила меня своим специфический запахом, ударившим противно в нос, меня затошнило. Похоже, я и вправду беременная или просто не люблю больницы. Мне выдали бахилы и назвали номер палаты. Петляла по зданию недолго, но успела подумать, что проще из лабиринта выбраться, чем здесь что-либо найти.

Войдя в палату, увидела похудевшую, осунувшуюся женщину бальзаковского возраста, постарела, сдала совсем. Тут пришло осознание: "А что я ей скажу"? Женщина открыла глаза и устало повернула голову в мою сторону.

— Ира?

Ответом ей был мой скупой кивок. Во рту пересохло и я не могла выдавить из себя ни звука.

— Ты здесь?!?

Ещё один кивок. Что-то сегодня не складывается у меня с предложениями.

Тут, ко мне вернулась речь и я решила сказать хоть что-то.

— Привет, — мама, выдавить у меня не получилось. Раньше она даже просила меня называть ее Катей, молодилась и хорохорилась. А проще сказать стеснялась. Теперь язык просто не поворачивается такое произнести. А она вместо того, чтобы просто поговорить… да о чем нам говорить в принципе?

— Зачем ты пришла?

— У тебя был инфаркт…

— Не твоё дело, — вот тебе и родственницах.

— Прошло столько лет, неужели ты до сих пор винишь меня в твоей неудавшейся жизни?

— Неудавшейся? Жизни? Да ты мне все испоганила, дрянь. Из-за тебя я была бедна и несчастна, — Ну началось, пластинка все не меняется за годы жизни. А говорят, что люди взрослеют, мудреют… Нет, не тот случай.

— Я виновата в том, что родилась у тебя. Не знаю кто и за что наказал нас обоих или дал нам урок, но ты свой урок не поняла. Прощай, Катя.

— Да пошла ты…

Ее ругательства я уже не слышала. Бежала, что есть сил. Она что-то кричала ещё, но я просто закрыла уши. Так было обидно, что даже слезы не хотели помочь. За все время с Катей, горе- матерью, я уже все выплакала. Выбежав на улицу, опять почувствовала приближение нервного срыва. Да зачем я вообще приехала? Думала, раз инфаркт, так она одумается и растрогается? Мы обнимемся и все наладится? Ага, прям разогналась она. Размотала шарф и присела на ступеньки. Снег крупными хлопьями срывался с небес. Скоро крещенские морозы, прям похолодало. А ещё неделя минусов предстоит. Но мне было все равно, внутренний жар не давал покоя, хотелось взять комок снега и засунуть его в душу, может тогда бы охладилось внутри. Но это только фантазии, а сейчас дышать, просто дышать. Вдох!?! Выдох!?! Ещё разок. Вдох!?! Выдох!?!