Рома тащил меня за волосы, жестоко, будто я не человек, а резиновая кукла, которая не чувствует боли. Мои еле слышные стенания заканчивались, так как я больше не могла. Не могла ни морально, ни физически. Сознание уступало место беспамятству, организм старался сгладить стресс и уйти от реальности. Я — слабая. Я так устала…

Последний рывок, но удар ноги доказал бесполезность каких-либо защитных действий. Всё кончено. Дорогая моя Кирочка, доченька, ангел мой… Прости меня, прости….Я люблю тебя и буду наблюдать с небес за тобой, стану твоим ангелом и хранителей. Натан- ещё одна несбыточная мечта. Мой мужчина, моя любовь и теперь- боль…

Последнее, что я помню, этот ублюдок бросил меня в сугроб и опустился на колени рядом. Что он будет делать? Чего он хочет?

Да уже все равно…

Темнота…

Тишина….

…..сейчас…..

Когда наш немногочисленный отряд, все же решил, что пора вмешаться, было уже поздно. Дом был пуст, выяснилось, что есть ещё один выезд из этого частного сектора, очень незаметный, о котором эта падаль знала, а мы нет… Думаю, он подозревал что-то, иначе бы не поспешил покинуть территорию, но Ира была с ним. И это огорчало. Стремительная гонка через лес, плохо расчищенную лесную дорогу, от сильного снегопада которую, спасали лишь громадные кроны старых деревьев.

Такого адреналина я не испытывал даже на моцике, только это чувство было не спокойным, плохим и приближающим меня не к эйфории, а совсем даже наоборот, к угнетающей ярости.

— Впереди… — Кирилл, который вёл машину, первый заметил джип, преграждающий дальнейший путь. Я и Эд, находящиеся в нашей, несущейся преследовательской машине, не сговариваясь выбежали, приблизившись ближе. Бесполезно!?! Двери распахнуты, мотор не заглушен, что говорит о недавнем покидании транспортного средства, но все же, никого. Мы близко, наступаем ему на пятки, скорее. Подстегивая себя позитивными мыслями, я обернулся и вся надежда пошла прыгать со скалы, потому что я увидел кровь. Пиз….

Следы, еле заметными алыми полосками, почти припорошенными новым снегом, вели в глубь леса. Здесь, будто тащили большой мешок, но совпадений не бывает, тащили не мешок, а человека, который сопротивлялся, об этом говорили беспорядочные углубления и примятости. Жива!!! И здесь, ровно в этот сугроб ее бросили, Иру… Я был настолько в этом уверен, что еле сдерживался, почти ревел от ненависти и разрываемого меня злого чувства убивать. Со всей силы ударил по близ стоящему дереву и взвыл, потому что этот самый сугроб, с большим красным следом, окрасился ещё и моей кровью и щепками коры бедного дерева. Боль пронзила руку, но она была не сравнима с болью внутри меня. Отчаяние, страх за любимую, ужас ситуации, все обрушилось на меня разом. Я упал на колени и заревел, раненным зверем, у которого отобрали смысл жизни. Которого ранили больше, чем бы ударили ножом или вырвали сердце. Жива ли она? Где она?

— Быстрее, там следы. Шины, значит они пересели… — я уже не мог себя контролировать, но эти слова надежды, просто заставили собраться и двинуться дальше. Пока наша машина и ещё две сопровождения, медленно, но верно меняли одну лесную дорогу, на другую, не жалея ни подвесок, ни бамперов, было потеряно много времени. Заминка, увеличила интервал между нами, но все были настроены решительно. И Эд, и всегда невозмутимый Кирилл нервничали, но старались не подавать виду. Я же заткнул свои переживания и предчувствия глубоко в… Старался думать холодным рассудком, чувства не помогут, собраться, двигаться дальше. Ещё есть шанс.

Но…

Догнать никого нам не удалось, въехав в ближайший небольшой городок, мы и вовсе потеряли след. А я потерял единственную нить к своей любимой. Что за черт!?!

Я дергался, как сумасшедший, не выпускал из рук телефон и постоянно пил горький чёрный напиток, от которого у меня уже скоро кофеин закапает из зад…. со всех дыр. Люди Эда и Кирилла делали, что было в их силах, выполняя указания своих начальников. Мы уже несколько часов находились в местном кафе, устроив здесь импровизированный штаб. Опросы людей, обращение к местным органам власти, не давали результатов. Подонок словно сквозь землю провалился. А в это время непогода все набирала обороты. Ветер почти сносил местные вывески и деревья. Если бы даже этот придурок проходил по соседней улице, не прячась и нагло глядя на нас, мы бы даже не заметили его в этом ужасе, гоняющем предметы по пустым улицам. Все нормальные люди сидели по домам и не показывали носы.

Все молчали, но по настроению было понятно, кроме обзвона гостиниц, больниц и опроса тех немногочисленных встречных прохожих, бедных не понимающих серьезность ситуации и спешащих в защищённые дома, мы не могли ни на что больше рассчитывать.

Надежда таяла с каждой секундой, и внутри выжигалась пустота. Сердце леденело и я терял прежнюю хваленую сдержанность. Все кончено, я проиграл. Руки опускались, а глаза наполнялись огненными, прожигающими глазницы слезами. Все напрасно… Я…

Я не спас её.

Решил, что оставшаяся Кира, никогда не будет страдать и станет мне дочерью. Уйдя в туалет, как девчонка, дал волю чувствам. Говорят, что мужчины не плачут-вранье, гнусная мать её, ложь. Сейчас, мне хотелось разнести все вокруг, не сдерживаться, но…

Взял себя в руки и набрал няню. Было уже не рано, почти обеденное время, конечно, Кира могла спать, но я рискнул. Позвонив Ольге Владимировне и узнав, что с малышкой все хорошо, я уверил, что мы скоро приедим. Врать не хотелось, но так было нужно. Перехватив трубку и объявив о своём присутствии рядом с девочкой, Олег сразу перешёл к расспросам. Он принял роль охранника должным образом. Приятно! Не зря Ирина доверяла ему, парень оказался очень ответственным.