— Да Бога ради, — махнул я рукой. — В самом деле, зачем человека душить, если вопрос миром решается? Лишняя спешка мне ни к чему — десять так десять. Подожду. Будем считать, что с этого момента вопрос с «Транснефть-Эрго» меня больше не беспокоит.

Я посмотрел в окно на пустые московские улицы, которые плавились под жарким летним солнцем. Даже прогулочные теплоходы плыли по Москве-реке как-то медленно, будто вода под раскаленным солнцем превратилась в густой кисель.

— А вот вопрос с покушениями меня беспокоит по-прежнему, — сказал я и посмотрел на Верховцева.

В ответ он лишь пожал плечами:

— Ваше сиятельство, все что я могу сделать — это окружить Давыдова охраной и защитными артефактами. Остальное не в моих силах.

— Не беспокойтесь, Владимир Михайлович, скоро попытки Болотова прекратятся, если вообще еще когда-нибудь еще повторятся, — сообщил мне Матвей Всеволодович.

— Это еще почему?

— Наша игра с его людьми на финансовом рынке не может продолжаться вечно и постепенно приходит к какому-то понятному итогу, — ответил он. — Где-то мы остаемся при своих, где-то нет, просто сложилось так, что по большей части выигрываем, вот и все. Нерешенных вопросов осталось совсем немного, так что сами понимаете… Я думаю максимум неделя и все как-то устаканится.

— Может быть, вам виднее, — не стал я спорить с финансистом, тем более все равно ничего не понимал в этих вопросах. — Даже если дело обстоит так, как вы говорите, то я не хочу, чтобы в эту неделю с вами что-то случилось.

— Ваше сиятельство, что может случиться с человеком, если его целыми днями не выпускают из собственного дома? — спросил Давыдов и бросил недобрый взгляд на Верховцева, который сделал вид, что увлеченно смотрит в окно.

— Насколько я понял, дважды вам все-таки удалось пробраться через охранников Леонида Александровича, — усмехнулся я.

— Нет, ну в самом деле, — он наклонился вперед и понизил голос. — Вы знаете, его люди находятся в моем доме даже ночью. Причем в каждой комнате.

— И что, сильно шумят? — спросил я.

— Нет, но…

— Матвей Всеволодович, вы ведь сами сказали, что это скоро закончится, верно? Потерпите немного. Пусть каждый занимается своей работой. Я понимаю, вы устали… Вон на Свиридове Артеме Михайловиче тоже лица нет… В конце лета я вас обоих отправлю в отпуск, обещаю. Да еще и отдых оплачу, годится?

Финансист с юристом переглянулись и заметно приободрились. Мысль об отдыхе явно придала им сил.

— Вот видите, как хорошо, — сказал я и посмотрел на грустного Ермолова. — Извини, Петр Александрович, я понимаю, ты тоже устал, но всех сразу отпустить не могу — нужно, чтобы и на хозяйстве кто-то остался. Так что потерпишь до бархатного сезона.

— Отличный месяц, Владимир Михайлович, — кивнул молодой человек.

— Рад, что угодил. Кстати, спасибо за вертолет. Ты оказался прав, он и в самом деле лучше прошлой модели.

— Ну еще бы, он и дороже почти на полтора миллиона, — фыркнул Ермолов. — Менеджер мне тут такие песни про него пел, что если бы он хуже оказался, я бы его на растерзание Свиридову отдал. Думаю, пришлось бы их фирме потом вместо вертолетов чебуреками торговать.

— Это точно, — хохотнул я. — Ну что же, никого не задерживаю, прошу всех вернуться к работе.

В этот момент Верховцев поднял указательный палец, дав мне понять, что хочет мне кое-что сказать. Я дождался пока все вышли и вопросительно посмотрел на него.

— Что, неужели еще какое-то опасное послание, Леонид Александрович?

— На этот раз нет. Перед отъездом в Ниццу вы просили меня найти вам человека, который сможет дать консультацию насчет вашего трофея…

Самая интересная новость за сегодня. Даже радость от благоприятной финансовой сводки, которую недавно вывалил на меня Давыдов, меркла на фоне сказанного только что моим начальником службы безопасности.

Мне этот артефакт не давал покоя — очень необычная вещь, поэтому хотелось выяснить, что он из себя представляет.

— Нашли?

— Можно и так сказать.

— И кто этот человек? Надеюсь, как мы с вами и договаривались, не какой-нибудь ваш знакомый из тайной канцелярии?

— Нет, я совершенно с ним не знаком, и он точно не из тайной канцелярии, — ответил Верховцев. — Скорее наоборот. У него много имен, но все, что вам нужно знать о нем — он артефактор и владеет искусством написания темных рун. Ну и запрещенные артефакты у него имеются.

— Надо же, какой интересный человек, — не смог я сдержать своего удивления. — Владеет темными рунами, запрещенными артефактами… Я думал, что это незаконно.