В детдом нередко поступала спонсорская помощь, которую они с завхозом умело похищали, а еще имелся доход от усыновления воспитанников. Из столицы порой наезжали не имевшие детей иностранцы, вносили директрисе оговоренные суммы и становились счастливыми родителями.

«Да, этот мальчишка не подарок. Упрямый, задиристый и непокорный. От такого всего можно ждать», — с тревогой подумала она.

— Хорошо, Найденов, — переглянулась с замершим коллегой. — Иди в медпункт. Я позвоню Надежде Осиповне.

— Спасибо, Татьяна Александровна, — поблагодарил Макс и вышел из кабинета.

— Такой точно зарежет, — проводив его взглядом, сказал завхоз.

— Неблагодарная у нас работа, Платон Ильич. Но что поделаешь? Ведь кому-то надо, — развела руками директриса.

Надежда Осиповна Розенталь была детдомовской медсестрой, работавшей в нем полтора десятка лет. В отличие от остального персонала она участливо относилась к воспитанникам, видя в них не досадную обузу, а жертв социальной несправедливости.

Спустя пять минут Найденов сидел на стуле в ее кабинете этажом выше, с белой кушеткой, медицинскими весами и цветущей геранью на окне.

— А что у тебя с носом, Максим? — поинтересовалась Розенталь, оглядев мальчишку.

— Ерунда, Надежда Осиповна, — махнул рукой, — споткнулся и упал.

— Может, сделаем примочку?

— Не стоит. Заживет как на собаке.

— Хорошо, как знаешь. А для чего тебе справка?

Максим рассказал, медсестра внимательно выслушала.

— Ну что же, спорт хорошее дело, а мальчик ты у нас здоровый. В отличие от многих остальных. — Она печально вздохнула.

Открыв один из ящиков стола, достала оттуда чистый бланк, аккуратно заполнив, расписалась и шлепнула треугольную печать.

— Держи, — протянула бумажку пацану. — Только больше не падай.

— Спасибо вам, — взял справку Макс. — До свидания! — Обрадованный, он пулей выскочил из кабинета.

Через десять минут он снова был в секции, а там на помостах сражались очередные пары. Обождав, когда тренер освободится и подойдет к нему, протянул заветную справку.

— Тэк-с. — Александр Иванович внимательно прочитал документ. — Здоров, годен. Подпись, печать. — Сложив бумажку, сунул в карман. — На тренировку завтра в шестнадцать. При себе иметь трусы с майкой, спортивные тапки и полотенце. Усек?

— Ага, — радостно кивнул мальчишка.

— С тобой все. — И, отойдя к канатам, закричал: — Осмачко, не сачковать! Работать! И больше двигайся по рингу!

Так Макс стал заниматься боксом.

На первом занятии опростоволосился. Когда тренер представлял другим ребятам, стоял перед строем босой. Тапок у него не было, и те рассмеялись.

— Отставить! — нахмурился Рыбаков. — Пока будешь так, — покосился на новичка. — А там что-нибудь придумаем.

Для начала Александр Иванович дал задания другим, а когда те запрыгали по помостам, нанося и отражая удары, кратко рассказал Максу о боксе.

— Уразумел? — спросил он, закончив рассказ.

— Ага, — кивнул мальчишка.

— Не «ага», а да.

— Да.

— Теперь переходим к практике. На, надевай, — сняв с вешалки на стене одну пару перчаток, вручил Максу. Он поочередно сунул в них руки, застегнув липучки, оба прошли в дальний угол. Там с потолка свисали две боксерские груши, одну из которых яростно обрабатывал конопатый мальчишка, примерно одних лет с Максимом.

— Резче, резче, Борис! И не опускай руки! — прикрикнул на него тренер. — Видишь, как работает? — обернулся к новичку.

— Вижу.

— Попробуй так на второй.

Максим подошел к соседней груше и несколько раз ткнул перчаткой в тугой бок.

— Бей изо всех сил, пока можешь. — Рыбаков включил секундомер. За стеклом побежала стрелка.

Сжав губы, представил рожу Дылды и замолотил чаще. Вскоре выдохся. На лбу проступил пот, руки стали ватными.

— Хватит, — нажал кнопку тренер и подошел ближе. — Слабовато. Вас в детдоме что, плохо кормят?

— Нормально, — тяжело дыша, соврал Макс.

— А физкультура есть?

— Есть. Только с начала года уроки не проводятся. Прежний физрук уволился, а нового нету.

— Ладно, проехали. А теперь смотри внимательно.

Подойдя к снаряду, тренер показал основные виды стоек, работу рук и ног, механизм основных ударов.

— Вот так и делай, но теперь медленно, и поглядывай на Бориса. У него уже неплохо получается. — И он отошел к помостам.

Занятия длились два часа с небольшими перерывами, после них мальчишки принимали горячий душ в душевой, совмещенной с раздевалкой. В раздевалке Максиму выделили шкафчик. Назад он возвращался, едва волоча ноги. Ночью спал мертвым сном. Мышцы болели до следующей тренировки, а всего тренировок в неделю было три. Спустя месяц втянулся.