Я молча шел рядом, потому что мне нечего было сказать ей.

Мне было искренне жаль ее потерю и словами такое не выскажешь и наполовину.

– Самое жестокое, что я не смогу как следует их помянуть и погрустить в годовщину, потому что это и день рождения Агаты.

– Твоей дочери?

– Да, ее зовут Агата, – ее голос смягчается, когда она говорит о ней.

– Жестоко.

– Я перенервничала и родила ее раньше. Благо все прошло хорошо, так как она полностью сформировалась в утробе. Я бы не пережила еще и ее потери.

– А что насчет отца этой малышки? – смотрю на коляску, откуда выглядывают самые крошечные ступни, которые я только видел в своей жизни. – Он моряк дальнего плавания? Или работает на нефтяной скважине вахтой?

Она улыбнулась, и я был рад, что шутка удалась. Ей не идет грусть, в этом я только что убедился.

– Нет. Отец моей дочери работает инженером на железной дороге.

– То есть мне надо готовиться к тому, что какой-то мужик может внезапно завалиться домой со словами: «Ты кто на хрен такой?»

– Точно нет, – теперь она рассмеялась.

– Нам лучше уточнить этот момент. Потому что я могу встать на защиту и в итоге твой жених будет не очень красивым на свидании и придется выключать свет.

Лера хохотала, забавно вытирая глаза и вздернутый нос.

– Ты смешной.

– Впервые слышу. Обычно моя характеристика скудна и неинтересна. Ну так что насчет моего вопроса?

Сую руки в карманы штанов и пинаю босыми ногами камешки.

– Нет. У меня нет парня и мужа тоже. А отец моего ребенка просил сделать аборт, когда я ему рассказала о своем положении. Но должна отдать ему должное, после ее рождения он признал отцовство и официально платит алименты.

В голове я уже презирал этого чмошника.

– Ну и мудак. Сколько он платит на ребенка, которого признал?

– Тридцать процентов от своей зарплаты. Это примерно пять тысяч.

Я остановился. Реально. Будто кто-то внезапно поставил передо мной стену.

– Пять штук? – она кивает. – На ребенка в месяц? Мой тебе совет оставь ему их на презервативы. Что за кретин? – я реально был зол. – На памперсы? Уверен, что хватает. А если ребенок вдруг не дай бог захочет поесть? Такое ведь иногда происходит, не так ли?

Лера просто пожала плечами, и мы пошли дальше в недолгом молчании.

Если и брать ответственность за секс без защиты, то нужно иметь уважение, чтобы потом обеспечить своего ребенка. А этот урод просто дерьмо.

– Я привыкла правильно распределять бюджет. Но все же не хватает этих денег и пособий. Родительские сбережения закончились, и вот я решила поступить как многие в этом поселке, сдать комнаты на лето.

– Смело с твоей стороны и опасно. Теперь понимаю, почему ты так категорично писала о семейной паре.

– И я не шутила про участкового. Он муж моей подруги.

– Я запомнил и внял предупреждение, поверь, – подмигнул девушке.

Мы ходили еще минут сорок по пляжу, свернули на улицу и прошлись уже там, где я запомнил расположение парочки магазинов.

– В основном мы покупаем тут продукты. Город в пятнадцати минутах, так что это не проблема, съездить и купить необходимое.

– Понял. Думаю, в город можем и вместе прокатиться. Сомневаюсь, что ты часто выбираешься.

– Ну обычно пару раз в месяц. Или прошу подругу купить то, что мне срочно нужно.

Мы вернулись к дому уже по дороге. Я спустился к пляжу и забрал свою обувь, а после мы разошлись по комнатам.

Я переваривал наш разговор, судьбу девушки и думал, чем бы мог ей помочь? Но пока что в голову ничего не шло.

На ужин Лера приготовила рыбу с картофельным пюре и салатом. После прогулки я уснул и встал как раз к ужину.

Она тихо перемещалась по кухне и просила о тишине сидевшую в каком-то странном специальном стуле дочку.

– Зайка, не кричи. Сейчас будем кушать.

Но ее «зайка» уже увидела меня, в отличие от ее матери и стала стучать еще громче руками, а после того как я улыбнулся, вообще запищала, почти оглушив нас обоих.

– Боже, Агата… – Лера поторопилась к ней, но заметила меня боковым зрением и в итоге поскользнулась на чем-то, упав прямо на пол. Но я даже не успел ее поймать, так как расстояние было большим между нами.

Правда, стоило мне до нее добежать, я поскальзываюсь на том же самом месте и валюсь рядом с громким шлепком о кафельный в этой части пол.