Наш стремительный блицкриг давал свои плоды, и теперь требовалось завершить начатое. Пока Кудрявцева доминировала над одним ублюдком, я всё глубже запихивал швабру по второго, параллельно отбивая его вялые попытки это остановить. Бил по слабым местам, подсказанным Глазом Хроноса. Одним из таких была точка под рёбрами. Удар-удар-удар. Швабра!

С характерным хрустом деревянное приспособление переломилось, когда я запихал его примерно наполовину.

— Чёрт!

Бум!

С объёмным эхо удар амбала впечатывается в силовое поле, наспех созданное мной, и я отлетаю назад, врезавшись поясницей в писсуар. Лёлек выплёвывает швабру, шагает вперёд и, отставив руки назад, будто готовясь к прыжку, открывает рот. Я машинально прикрываю уши, чтобы снизить эффект от ультразвука.

— Ы-х-х… — изо рта амбала-гриба вылетает лишь усталый вздох.

Ха?..

В глазах его читается непонимание. Что-то явно пошло не по плану. Возможно, ультразвук настроился не на ту частоту, и теперь Лёлек не мог его использовал.

Вот кретин!

В следующее мгновение я хватаю с пола обломок швабры и, зарядив его энергией, начинаю избивать противника. Все атаки направлены точно в самые уязвимые места.

— Урод! — вскрикивает Кудрявцева и, подобравшись вплотную к Болеку, хватает того за одежду и чётким движением перекидывает через себя. Он подлетает к потолку, и там получает мощным световым потоком, что поджаривает его как следует.

Не отставая от своей союзницы, я вкладываю по-максимуму энергии в острый наконечник швабры и бью им по лицу, а потом втыкаю в глаз.

Не издавая и звука, Лёлек лишь слегка приоткрывает рот и начинает скатываться по стене вниз.

— Ну, вот и всё, — устало вздыхаю я отхожу к кабинкам, хватаюсь за дверь, чтобы не упасть. Сил практически не осталось.

Кудрявцеву же наоборот — всё случившееся лишь раззадорило. Она, не желая униматься, подскакивает к Болеку и продолжает наносить ему удары, хотя тот уже не сопротивляется.

— Всё-всё, — трогаю девушку за плечо и вовремя уворачиваюсь, чтобы не получить по физиономии. — Хватит, они готовы. — на всякий случай отхожу назад, потому что не имею желания и сил получить ещё и от Кудрявцевой.

Провозившись с бездыханным противником ещё некоторое время, Наталья останавливается. С победительным видом отходит в сторону и созерцает результат нашей работы.

— Просто охренительно! — вдруг выдаёт она.

— Да, неплохо поработали, спасибо тебе за…

— Что там происходит! — с коридора доносятся настойчивые шаги и грубый голос.

— Чёрт, Тамара Егоровна! — шепчу я и подношу палец ко рту, смотря на Кудрявцеву. — Спрячь их в кабинку!

— Но зач…

— Надо! — настаиваю я и выхожу из туалета.

— Лисовский, ты что там устроил?! — с раскрасневшимся от гнева лицом на меня идёт Тамара Егоровна. Её белый халат колышется из сторону в сторону так же, как и её…

— Всё в порядке, — говорю я и выставляю вперёд руки, останавливая женщину.

— Да какой в порядке! — чуть ли не кричит она, приблизившись ко мне вплотную и испепеляя гневным взглядом. — Сначала процедуру пропустил, а теперь и суету в туалете навёл! Ты что там делал, гад? Признавайся! Девку, небось, окучиваешь, да?! Я же всё слышала!

— Э-м… — растерялся я. — Нет, просто…

— Да я видела, как ходила тут одна… ух, чёрт вас всех дери, извращенцы малолетние! — женщина отталкивает меня толстым плечом и бескомпромиссно шагает к туалету. И у меня нет никакой возможности ей помешать…

— Стойте, Тамара Егоровна…

— Аг-а-а-а! — доносится из туалета голос женщины, и я спешу за ней. — Я же говорила! Девку тут окучивает, Лисовский, ловелас палатный!

Забегаю в туалет и вижу, как посреди него стоит потрёпанная Кудрявцева, застенчиво смотря в пол и держа руки за спиной. Одна из кабинок закрыта, Лёлека с Болеком не видать. Хотя стоп, вон же нога торчит…

— Тамара Егоровна! — я подскакиваю к кабинке и закрываю своим телом улики. — Вы всё не так поняли!

— Да всё я так поняла! — женщина сжимает и разжимает кулаки, её полуседая шевелюра топорщится в разные стороны. — Совсем уже стыд потеряли, молодежь! Занимаются этим прямо в туалете. Куда ж вы катитесь-то! Никаких моральных ценностей не осталось, ох…

Наталья стоит на месте, вся красная, будто кипятком ошпарили. Красная от стыда, естественно.

— Да как вы смеете нас в подобном обвинять… — сквозь зубы произносит Кудрявцева. — Ничем похабным мы тут не занимались. Между прочим, на нас нап…

— Извините нас! — перебиваю я Наталью. — Ну да, пошалили чуток. А что? Можно подумать, Тамара Егоровна, что вы в нашем возрасте были ангелом во плоти. Так что ничего такого в этом нет.

— Глеб… — часто моргает Кудрявцева и смотрит на меня с такой яростью, что, кажется, сейчас из глаз полетят искры.

— А швабру-то зачем сломали?! — восклицает Тамара Егоровна. — Какие же вы буйные, ох, Господь… — вздыхает женщина. — Ладно, сделаю вид, что ничего не произошло. Но чтобы когда я вернулась, здесь было прибрано и стояла новая швабра. Лисовский, я понятно объясняю?