Противоречие на противоречии, впадаю из крайности в крайность: то готов силой взять, то уговариваю себя набраться терпения и не торопить события.

– Я… не… – замешкалась девушка и заметно занервничала, теребит манжет платья – этим лишь подтверждает мои выводы.

– Да не прикидывайся дурочкой, я же не слепой... Лучше ешь, силы тебе пригодятся сегодня, – сдерживаться неимоверно трудно. Мечтаю наброситься на Диану. Её близость действует на меня похлеще любого афродизиака. Изнутри гложет безумная жажда и одолевающий голод. Распирает от переизбытка зашкаливающих эмоций.

Она не спешит выполнять… Да, просьбу. Это была просьба, не приказ и не требование. Хотя в моём голосе ещё нужно расслышать правильную интонацию и посыл.

Поэтому чуть мягче добавил, чтобы не боялась:

– Ешь. Сколько раз повторить, – дотянувшись до её руки, сжал пальцы. Девушка ощутимо напряглась – а вот это раздражает. Но я тут же убрал свою ладонь.

Диана кивнула. Молчаливо отщипнула кусочек лепёшки, макнула его в соус и прожевала.

– Вот и умница, – сама того не зная, будит во мне зверя и нечто дикое, необузданное, неизведанное ранее, чему пока не найду объяснений. – Попробуй макбус, – показал на блюдо.

Она не отказалась. Положила в тарелку немного еды и начала есть.

Любопытно наблюдать за ней. Вкус явно доставляет ей удовольствие, судя по тому, как меняется выражение лица и как прикрывает веки ненадолго, только что блаженные звуки не издаёт. А ещё отметил для себя немаловажный момент: девушка слегка расслабилась, наконец-то.

Значит, не всё так плохо, а я на верном пути.

– Ну как? Нравится? – подсел поближе. Провёл рукой по её щеке.

– Нравится… – взволнованно ответила Диана, судорожно вздохнув. Потом робко взглянула.

Рассматривает меня опять. О чём думает? Вызываю у неё отвращение или хоть немного привлекаю как мужчина?

Не просто нам будет, не просто...

***

Если бы не присутствие прислуги и охраны вокруг нас, то давно набросился бы на Диану, овладел ею прямо здесь и сейчас. Терпеть невыносимо. Хочу девушку до умопомрачения и жгучего дикого желания.

Она по-прежнему блуждает пристальным внимательным взглядом по моему лицу. Возможно, лишь обманываюсь и привиделось то, чего нет, вернее – рассчитываю на это, ведь, как показалось, в её глазах появилась заинтересованность, а ещё охвачена волнением – дрожит, да и дыхание участилось, щёки залились румянцем. Всё это привлекает и манит магнитом непреодолимой силы.

Необычное ощущение… Диана действительно изучает меня и, судя по всему, оценивает. Делает выводы? А связано ли поведение со страхом перед неизвестностью и неопределённостью или непосредственно со мной – пока не понимаю. Расспрашивать об этом всё равно не буду. Не хочу услышать то, что не понравится – например, какое я чудовище, и не достоин внимания такой женщины как она.

– Можно спросить? – девушка первой прервала затянувшееся молчание. Отвернулась, опустив голову.

– Ты забыла сказать «господин», – я положил руку ей на колено и мягко сжал.

– Господин… – Диана шумно выдохнула. И явно недовольна моим комментарием относительно обращения ко мне, как того требую. Ну ничего, привыкнет, потом машинально будет называть так. – Можно спросить? – повторила.

– Говори, – какой-то контакт между нами всё-таки устанавливается, и это радует. Она уже не дёргается от каждого жеста, не пытается отсесть подальше и быстрее избавиться от моего общества.

– Что за крики были в доме?

«Вот в чём дело… значит, это её беспокоит…» – а я-то надеялся: причина во мне. Впрочем, так и есть, но, вероятно, в другом качестве. Неужели подумала, будто я распускал руки и избивал кого-то?

– Моя жена рожает, – пояснил, чтоб не боялась.

И эти слова вызвали странную реакцию.

– Жена… – прозвучало с иронией. Диана даже усмехнулась – обречённо и с грустью, как успел заметить.

– У меня их две, – и десять наложниц… Теперь одиннадцать! Вместе с моим новым «подарком».

– Зачем я вам, господин? – очередной вопрос задала: и чем глубже интересуется, тем больше раздражает своими фразами с нескрываемым осуждением и намёком на то, как неправильно я живу, что помимо неё, у меня достаточно женщин, которые всегда готовы угодить. Опять же, она опирается на устоявшиеся привычки – другой менталитет и мировоззрение. Ей не понять, во всяком случае – не сейчас уж точно. Со временем сможет разобраться в нюансах, если будет желание, конечно.

– Спрашиваешь, зачем… – я переместил ладонь на шею девушки, надавил, притянул к себе, обнял второй рукой за талию и склонился к её лицу. – Разве не очевидно? Хочу тебя… – все мысли об этом.

Наши губы разделяет всего каких-то пара сантиметров. Осталось лишь закончить начатое.

– То есть, как только надоем, вы отпустите домой? – «надо же, осмелилась» – неожиданно и крайне удивительно. Это ещё сильнее бесит. – Господин… Отпустите когда-нибудь?

«Если мнимое согласие и смирение Дианы основывается на том, что после того, как в полной мере воспользуюсь ею — отправлю обратно на Родину, то она сделала в корне не верный вывод! Решила уступить взамен получить свободу в ближайшей перспективе?» – глупо!