Первых посетителей я встречала с энтузиазмом. Серый, Белый, Чёрный, Слепой и даже Шустрый были для меня на одно лицо и мало чем отличались от уже знакомого Тихого. Нормальных имён нагаасуры не имели, но это не мешало им приносить мне клятвы верности и переходить под мою власть. Недовольных почему-то не было. Видимо, за свою работу они получали неплохое жалование и кому докладывать значения не имело. Часа через два, когда мозги закипели от однообразных лиц и прозвищ Асами смилостивилась на небольшой перерыв. И пока я держала в руках маленькое фарфоровое чудо от местного умельца, бабуля меня не трогала. Зато распорядилась принести какие-то книги и папки. А дальше… Я во время сессий в институте сколько ни читала и ни учила, как сегодня.

Мы разбирали прошения к Верховной судии, смотрели накопившиеся и уже решённые дела. Асами спрашивала моё мнение, а потом разъясняла, что именно может противоречить закону при таком решении. Советовала то мягко, то настойчиво. Лично отмечала в книгах, что нужно мне выучить в первую очередь, что во вторую, а что и вовсе знать необязательно. Законы на Ассахаре были странными. Некоторые созвучны тем, что на Земле. Убивать и воровать нельзя, зато обманывать и лицемерить можно. Собственность также охранялась законом, но почему-то собственность нагаасурий и мужей нагаасурий была в приоритете. Как с власть имущими на Земле, то есть мы с тобой ровня, но я всё равно равнее.

Были и совсем дикие законы. Например, на нагаасурию родившую больного мальчика накладывался штраф и запрет иметь детей в течение нескольких лет, а с учётом того, что они здесь не предохраняются, об этой стороне жизни можно было на время забыть. Правда, такие случаи редки, проще подкупить тех, кто будет принимать роды и избавиться от ребёнка. Причём если и всплывала правда, то закон не сильно-то и наказывал за это. А вот если рождалась мёртвая девочка или больная, нагаасурия лишалась всех прав, переходила в собственность мужей до тех пор, пока не родит здоровую. Считалось, что богиня так карает неугодною и закон тщательно отслеживал такие происшествия. Для меня это было дикость, для нагаасуров нормой. Впрочем, они настолько редко болеют со своей регенерацией, что такие случаи, как говорится, один на миллион. А вот отдавать здоровых детей в храм или на невольничий рынок явление привычное.

Кстати, я проверила и убедилась, что рынка по закону не существовало. Просто нашлись предприимчивые особы, которые однажды придумали выкупать неугодных детей в бедных семьях, несколько лет заботиться о них, а потом продавать в качестве прислуги в богатые дома. Это оказалось настолько удобным, что никого такой минус, как отсутствие рабства в законе, не смутил. Со временем таких предпринимателей стало больше, а детей нужно было где-то воспитывать некоторое время и продавать, так и появился рынок. Но это я залезла совсем в дебри истории, в то время, когда нехватка женского пола стала очевидной и «слабые и беззащитные» нагаасурии перекроили под себя законы и захватили власть. В целом, прерываясь на обед и ужин, причём не выходя из комнаты, мы прошлись поверхностно по многим вещам, чтобы я имела представление в целом и знала, где можно найти нужную информацию в случае чего. К более подробному изучению Асами пообещала приступить с завтрашнего дня.

К себе спускалась на руках Юки. Нет, сначала я гордо хотела шагать сама, но глаза слипались от усталости и после того, как я несколько раз споткнулась, терпение у мужа закончилось. А я так пригрелась в его руках, что не было желания раздеваться и идти в мыльню. Да и отпускать мужа не хотелось. Я планировала узнать его, прежде чем плата богине прижмёт, но всё, что удалось — это бросать быстрые взгляды на Юки в течение дня, любоваться прямой спиной и иногда слышать его тихие, но уверенные вопросы. Сдаётся мне, он знает об управлении домашними делами больше, чем сказал сегодня утром.

— Расскажи о себе, — попросила я, когда муж, опустив меня на кровать, попытался отстраниться.

Но… было тепло, приятно и пахло от него одуряюще, несмотря на длинный, какой-то нескончаемый день. Молчаливо, но настойчиво потянула его на себя. Стоило нагаасуру прилечь рядом, как мои руки и ноги, словно лианы дерево, оплели мужчину. Спрятала лицо у него на груди. Было немного стыдно, но приятно намного больше. Да и контакт налаживать нужно.

— Что ты хочешь услышать?

«Почему я чувствую себя рядом с тобой такой маленькой», — чуть не ляпнула я. Ведь было ощущение, когда он хотел уйти, что меня лишают любимой плюшевой игрушки. Плохо на меня Ассахар действует, развратно. Утром меня любил один, а вечером я не хочу переставать обнимать другого.

— Всё. Где учился, чем занимался, как провёл детство. Может есть какие-то желания на будущее. Не знаю. Просто хочу тебя узнать. Только, — я закусила губу.

— Только?

— Давай без упоминаний о вашем диком обучении.

— Это каком? — голос ровный, но впечатление, что Юки сейчас доволен и вот-вот рассмеётся не отпускает.

— Том самом, где фигурируешь ты и другие женщины! У нас, знаешь ли, люди сначала общаются, встречаются, а потом, если возникает влечение, любят друг друга и опыта в этом деле набираются вместе. А вы…

— А мы?

Мне кажется или он действительно заинтересовался? Мужская грудь затряслась от смеха.

Показалось. Всё так же издевается.

— А вы — извращенцы! — я тоже не стала сдерживаться.