Так вот, узнает о заболевании доцента заведующий, все дела бросит, на Ученый Совет не поедет, а сам оперировать его примется. Ему и не поперечишь…

Вот наш преподаватель и терпел, пока за машиной профессора пыль из-под колёс не полетит.

Как тот уехал, его сразу на стол и взяли. Всё уже готово было. Бригада чуть ли не помыта ждала.

Прооперировал доцента рядовой ассистент кафедры. Он такие операции не по одной в день делал. Здорово насобачился.

Так вот, зауряд-теоретика мне на замену и прислали. Я же почему-то тут в полку младшим врачом числился. Хоть и старший давно уж убит был. На войне — путаницы хватает.

Я посчитал невозможным полк на него оставить. Тем более, замены старшему врачу полка так до сих пор и не было.

Наши пушки несмотря на снарядный голод что-то и выдали, слабенько, но всё же. Пехота в атаку пошла. Понесли мы громадные потери, а вперёд только чуть и продвинулись. Австрийцы перепугались и сами свои позиции на холмах бросили.

Раненые прибывали потоком… Самого опытного фельдшера я на сортировку поставил, а зауряд-теоретика при себе держу. Глазом на него то и дело кошу, не напортачил бы он чего. Тот, вроде и молодец — только мною позволенное ему делает.

Тут у меня зубы точно все одновременно без обезболивания сверлить начали. Так только в Вятке было, когда бьярмы меня убивать пришли. Скальпель из моей руки чуть не выпал, на глазах слёзы выступили.

Замычал я что-то, башкой завертел…

В палатку в это время чуть ли не бегом санитары носилки затаскивают. На ней — обрубок человеческий. Ног, той и другой, нет. Как сюда и доставили. Помереть он уже был должен. Там ещё, на поле перед холмами.

Я подошёл. Бьярм…

На меня стеклянными от боли глазами смотрит, сказать что-то пытается.

Поднялась его грудь, и всё…

Не успел он ничего вымолвить — кончился.

У меня зубы враз отпустило.

— Откуда этот? — махнул я рукой на покойника санитарам.

— Из соседнего полка. Вместе наступаем…

Понятно… Из соседнего…

Солдат-бьярм. Поди ж ты…

Глава 23 Опять ночной гость

Наработался я сегодня до полного физического и морального истощения…

Руки даже начали трястись как у столетнего старика.

Всё, больше не могу, да и что нужно было сделать — сделал. Больше ничем здесь я раненым помочь не могу.

Настроение — препаршивейшее. Не один только солдат-бьярм на моих глазах сегодня на перевязочном пункте умер. Свою душу умирающим не вложишь…

— Иван Иванович, идите отдохните… — зауряд-врач, мой помощник, меня за плечо потряс.

Да уж… Уснул я сидя. Вырубился, как бы друг мой Мишка сказал.

Теперь уж там, дома, он, наверное, почти матерый доктор. Институт — позади, интернатуру прошел, а то и ординатуру. Может уже отделением заведует? По прошедшему времени — вполне может быть…

Так, опять глаза у меня закрываются…

Пожалуй, пойду… А зауряд-то мой, не совсем безнадежный. Кое-что у него получаться начало. Попрактикуется тут под моим чутким контролем и через какое-то время и сам что-то делать будет.

— Иван Иванович, идите… Я подежурю, присмотрю за тяжелыми…

— Хорошо, хорошо… Спасибо…

Я встал, добрёл до выхода из палатки. Спина и плечи как свинцом налиты…

Ночь-то какая сегодня лунная… Звёзды огромные, да сколько их… Яркие, даже мохнатые какие-то…

Я дошёл до своей палатки, полог откинул.

Сел на кровати, надо бы раздеться, а сил совсем нет…

Тут ночной гость у меня и нарисовался.

Как обычно, сейчас прямо из брезентовой стены, появился искатель сокровищ бьярмов.

Покойники, они такие…

Кстати, давно не виделись. С японской войны…

Гость по своему обыкновению к печи шагнул. Кто-то из санитаров днём за ней следил, дровишек подкидывал. Мне бы тоже не мешало это сделать.

— Холодно… — протянутые руки покойника почти в железный бок печки упёрлись. — Ой, хорошо…

Любит покойничек живой огонь…

— Холодно, — согласился я с ним.

Днём — умирающий бьярм, теперь — вот он. Что, опять всё снова да ладом начинается? Ходи теперь и оглядывайся? Агапита-то рядом нет.

— Сжечь его надо… — покойник ко мне голову свою повернул.

— Сжечь? Кого? — не понял я.

— Сжечь. Бьярма. — гость поёжился.

— Зачем?

— Так надо, — не стал вдаваться в подробности пришедший ко мне. — Тебе же лучше будет. Может и отстанут они от тебя после этого.