А сколько раз они санитаров полка обстреливали, когда те с позиций начинали раненых выносить? Стали, помню, выносить штабс-капитана Доброгорского, командира пятнадцатой роты, а немцы огонь и открыли. Одного санитара ранили, а второго — вообще убили. Это при том, что все санитары, как положено, имели повязки Красного Креста.

В иные дни не получалось ни одного раненого вынести из окопов…

Ещё в Карпатах транспорт санитарных повозок в нашей дивизии расстреляли. Двигался он из котловины в гору, повозки группами шли, на каждой шест с флагом Красного Креста имелся. Возница Копылов мне потом рассказывал, что как выедет группа повозок на гору, тут и усиленно её расстреляют из орудий. Так все шестьдесят повозок с ранеными и персоналом и уничтожили.

Я бы старшего в обозе за такое самолично расстрелял. Разбили у тебя первую группу санитарного транспорта, остановись! Зачем, остальные под пушки выводишь? На всеобщее растерзание и умерщвление?

Совсем здесь некоторые умом порушились!!!

Не даром генерал-лейтенант Бехтерев, соученик земского фельдшера из села Федора пишет, что за краткое время войны, ещё и год она не длится, а количество душевнобольных в армии увеличилось в три с половиной раза! Уму просто не постижимо! Так статья руководителя медицинского отдела «Комитета помощи воинам на поле брани в память Н. И. Пирогова» и называется — «Война и психозы».

Война войной, а в свободные минутки я здесь специальную литературу и свежие медицинские журналы читаю. А, как без этого? Врач учится не на всю жизнь, а — всю жизнь.

Били ведь ещё тогда по санитарному обозу чемоданами. Самым крупным калибром. Тяжелыми снарядами.

Быстрей бы темнело…

Аэропланы тогда не прилетят…

Красный Крест на крышах наших палаток и повозок для них — самая настоящая мишень. Бомбу-другую сбросить — за великую радость. Железными стрелами осыпать — полнейшее удовольствие.

Стрелы эти, как большие длинные гвозди, только с винтообразным выемом сверху. Младший врач из соседнего полка жаловался мне, что как-то их перевязочный пункт такими стрелами засыпали, у него двух санитаров как бабочек каких к землице пришпилило и добили лежавшего на носилках нижнего чина. До перевязочного пункта его санитары-носильщики доставили, а там, в тылу, он свою смерть и нашел.

Обстрел продолжался…

Тех, кто уцелел, меня в том числе, переложили на повозки Красного Креста.

— Куда нас эвакуируют? — остались ещё у меня силы спросить возницу.

— В Янув… — не оборачиваясь ответил тот.

Ну, в Янув, так в Янув.

У меня возражений не имеется.

Мы со своего перевязочного пункта туда же раненых и больных на санитарные поезда отправляли. Не сильно близко это, но другого варианта нет.

Повозка Красного Креста была поновее той, на которой я только что был увезен с передовой. Ход и у ней был помягче, да и продолжавший накрапывать дождь уже не мочил — над головой имелся брезентовый тент.

Скоро я задремал. Ещё и порошок помог, которым мой зауряд меня на дорожку угостил.

Константин Константинович, мой младший врач, за моим выбытием в настоящий момент за старшего на нашем перевязочном пункте оставался.

— Справится, — сказал я сам себе.

— Справится, — повторил уже совсем засыпая.

Глава 34 Песня возницы

Дорогой я начал немного приходить в себя. Опять же — спасибо моим золотым зверькам. Не они — неизвестно, сколько бы восстанавливался.

Вот ведь, когда их изготовили, никто о контузиях от близкого разрыва снаряда даже и не думал. Однако, как оказалось, лечат они и от этого. Причем — прекрасно.

Так, пожалуй, меня и в симулянты запишут. Осмотрит меня врач в Януве и признает совершенно здоровым. Покинувшим без уважительной причины театр военных действий…

Брали русские бригады

Галицийские поля,

И достались мне в награду

Два тяжелых костыля…

Так… Что это такое мой возница напевает?

Поёт, чтобы не заснуть дорогой. Наверное, не первый рейс уже без сна и отдыха делает…

Про Галицию, про костыли…

Да, много солдат после неё костыли заимели.

Мы из дому трое вышли,

Самых лучших на селе.

И остались в Перемышле

Двое гнить в сырой земле.

Перемышль… Оставили Перемышль…

Сколько кровушки российской там земля в себя впитала. Брали, брали и отдали…

У меня опять левую половину тела заломило.

Отрицательные эмоции и тяжелые мысли выздоровлению не способствуют. Давно замечено, что при неуспехах на фронте, при отступлении — солдаты дольше после ранений выздоравливают. Ну, в той армии, что отступление ведёт.