***

– Она приходит в себя! Амируна, детка, как ты? – смутно знакомый голос доносился словно издалека.

С трудом приоткрыла глаза, но не увидела ничего, кроме размытых силуэтов. Надо мной склонились двое, но лица были словно смазаны. Глаза слезились и болели.

– Как же ты нас напугала! – воскликнула… Зария?

Нет! Этого не может быть, ведь гримория перенесла меня на несколько веков вперёд и Зария, да и все мои друзья, давно умерли.

– Оставьте её. Она ещё очень слаба. – Вздрогнула от голоса Андрэса и попыталась пошевелиться, но не смогла.

Всё тело болело, а спина и затылок горели от почти невыносимого жара. Если бы были силы, то закричала бы от боли, но смогла только сдавленно застонать.

Зрение постепенно восстанавливалось, но я лежала и не могла пошевелиться уже два дня. И всё это время я слышала голос Димона. Он разговаривал со мной, держал за руку, обещая, что всё будет хорошо. И я уже начала думать, что сошла с ума. Но, на утро третьего дня мучений я открыла глаза и увидела его. Это был именно он – Андрэс! И он готовил какие-то инструменты, а рядом с ним стоял Димон и помогал.

– Прошу вас, не мучайте меня. Я так устала, – прошептала потрескавшимися, обветренными губами. – Я сделаю всё, что скажете, только больше не мучайте.

– Тихо, милая. Мы поможем тебе, – проговорил Андрэс, погладив меня по щеке. – Димьян, дай нашей девочке попить отвара. Нам предстоит неприятная процедура, будет лучше, если она поспит пока.

– Нет, пожалуйста. За что вы меня мучаете? – простонала, смаргивая застилающие глаза слёзы.

– Ну что ты, милая, не бойся, всё будет хорошо. Я уже месяц борюсь с духами, не позволяя им забрать тебя в мир мёртвых. Ты сильно пострадала, девочка, но я был среди зрителей и успел перетянуть раны, прежде чем ты умерла от потери крови и ожогов. Тебе повезло, маленькая канатоходка, клинки почти не задели важные органы, и раны от порезов уже почти затянулись. А вот ожоги мне не нравятся, нужно ещё раз обработать их мазью, – рассказывал мужчина, продолжая смешивать что-то в деревянной пиале.

– Не понимаю, – прошептала я, закрывая глаза и глубоко вдыхая.

В нос ударили ароматы лечебных трав и масел.

– Вот, попей. – Ко мне подошёл Димон, или Димьян, как назвал его Андрэс, приподнял мою голову и поднёс к губам кружку с отваром.

– Не хочу, – отвернулась я, скривившись от боли.

Когда же эта пытка закончится? Это невыносимо. И физическая боль не так страшна, как осознание потери близких. Мама, папа, Вадома, Димон… Их всех я не смогла спасти…

– Я понимаю, ты уже провела в беспамятстве несколько недель, но так будет лучше. Поверь опытному лекарю, – принялся убеждать меня Андрэс, хотя я была уже не уверена, что его зовут именно так. Я уже ни в чём не была уверена, мысли путались и терялись.

А следующие слова мужчины заставили моё сердце болезненно сжаться и замереть.

– Я не смог спасти твоих родителей, но тебе не дам умереть, девочка. Димьян, она должна выпить всё, – проговорил лекарь и вернулся к приготовлению мази.

Димьян, как две капли воды похожий на моего Димона парень, схватил меня за подбородок и приказал "Пей!" И я послушалась, с трудом глотая горьковатый отвар, неотрывно глядя на того, кто так быстро и незаметно для меня самой завоевал моё сердце. Может это и не он, но почему же тогда, глядя в его глаза, я теряю всякое желание сопротивляться ему, и с радостью делаю всё, что он скажет?

Когда я вновь проснулась, боли почти не было, а рядом с моей постелью сидела Зария с тряпичным свёртком на коленях.

– У нас мало времени, Амируна. Лекарь с учеником скоро вернутся, а они не должны увидеть книгу, – быстро заговорила она. – Вот, не знаю, как это работает, но я подумала, что книга поможет тебе вылечить себя. – И цыганка положила мне на грудь гриморию.

Сначала стало почему-то страшно, но потом я почувствовала, как от книги ко мне тянутся будто нити, по которым течёт сила. Стало спокойно и легко.

Пока я восстанавливала сожженную на спине кожу и волосы на затылке, Зария рассказала, как я сорвалась с каната и упала на клинки. Но упала удачно, если это можно так назвать, и почти не пострадала от лезвий. А вот горящие угли сожгли всю спину и оплавили волосы на затылке. Меня вытащили из огня и я наверняка умерла бы, но, к счастью, среди зрителей оказался главный городской лекарь, он оказал помощь и взялся за моё лечение. Я не приходила в себя почти четыре недели. Но труппа не захотела оставлять меня, и теперь наш балаган превратился в осёдлый цирк.

– И нам всё нравится! Представляешь, у меня есть свой дом, с садом и лужайкой! Я даже кошку завела! Теперь и дитё можно родить, даже двух! – восторженно рассказывала Зария. – Вот только без тебя выступления уже не те. Но после такого ты вряд ли захочешь вернуться. Да и с такими шрамами… - Зария отвела взгляд и прошептала: – Прости.

Я же слушала вполуха, сосредоточившись на том, чтобы избавиться от тех шрамов, которые так ужасали цыганку. За дверью послышались шаги, Зария потянулась к книге, но я остановила её.