– Ну вот, началось...
– с досадой процедила Лена.

– На, да-арагой... Не тэряй больше, - и он протянул мне знакомый картонный прямоугольник, зажатый у него между пальцев.

Никаких сомнений быть не могло. Это была карта Таро. Я посмотрел в его искрящиеся весельем глаза. И спросил:

– А, вы уверены, что это моё?

Парень, сразу переменился в лице. Оно стало серьёзным и подозрительным.

– Зачем а-абижяешь да-арагой? Я сам видэл, когда ты встал, она у тебя випала.

Я убрал карту в нагрудный карман и сказал:

– Ну, что ж, вполне может быть. Тогда большое спасибо.

Он смерил меня внимательным взглядом ещё раз. Я прочёл в его глазах подозрительное недоверие к моей персоне. После чего он посмотрел на моих спутниц, и с приторной улыбкой поинтересовался:

– Дэвушки, у вас всё нормально? Этот чэловэк с вами?

– Да. Он с нами. У нас всё нормально. И вообще, мы уже спешим, ответила Лилия, как отрезала и смерила парня таким взглядом, что у того сразу отпала охота, для выяснения дальнейших подробностей.

– Тогда, хорошо, - сказал он, развернулся и пошёл по направлению к своей компании, широко расставляя руки и, вливаясь в бурную атмосферу, которая уже стремительно, начала набирать обороты.

Мы молча прошли по освещённой фонарями аллейке. Через некоторое время, Лилия спросила:

– А что, этот парень вам передал, что вы так не хотели признавать своей потерей?

– Это всё очень сложно объяснить, - попытался замяться, было я - да и стоит ли вспоминать о таких пустяках.

– Ну, а всё-таки? Покажите, - попросила она.

– Ну, покажите. Что вам жалко, что ли?
– заканючила вслед за ней Лена.

Положение было, что ни говори идиотским. Но не удовлетворить девичьего любопытства, было бы ещё подозрительней.

Я достал из нагрудного кармана карту, и протянул им.

– Ух, ты...
– только и нашла, что сказать Лена, по-ребячески с восхищением разглядывая её.

– Это же карта Таро, - со знанием дела, подметила Лиля - а вы, что ещё и гадаете, в свободное от работы время? Или психологи теперь ещё и предсказаниями занимаются?

Да,... подметил я.

Уела.

Ну, что ей сказать?...

Ведь не буду же я ей объяснять, что происходит на самом деле. Сочтут за сумасшедшего. Тогда, уж точно, никаких шансов на реабилитацию.

– Это просто, моё новое хобби, - попытался выкрутиться я - Сказать по правде, я в это не очень-то и верю. Но для своего скептицизма, решил убедиться, насколько это вообще вероятно.

– И как, убедились?
– Лиля смерила меня своим просвечивающим, как рентген, взглядом.

– Если честно, пока нет, - ответил я, порицая себя за очередное враньё.

– А зря. Подобные игры могут плохо кончиться. В истории есть не мало примеров, когда всемирно известные личности, лишались рассудка на почве мистицизма.

– Я не думаю, что у меня это всё выглядит так серьёзно. К тому же, я к счастью, не всемирно известная личность.

– Как знать?
– Лилия загадочно прищурилась и, посмотрев на Лену, сказала.
– Ну, вот мы и пришли. Спасибо. Дальше провожать нас не надо. Мы не маленькие. Это наш подъезд.

Лена утвердительно кивнула и взяла подругу за руку.

Я догадался,... Тактика отработана. Уходят вместе. Поцелуя на прощание помешавшемуся на Таро Дон Кихоту, сегодня не дождаться.

Оставалась последняя надежда.

– Лилия, вы не против, если я вам позвоню?

Она что-то взвесила в уме и ещё раз оценила меня своим взглядом. И ответила:

– Я не против. Вот только не знаю, как вы позвоните. Ведь мы всего лишь снимаем квартиру, а телефона в ней нет.

В её глазах торжественно танцевал интригующий дракончик. Умела она задавать задачки на проверку реакции и сообразительность. Предложить ей позвонить мне самой, в данном случае было бы пошло и бестактно. Тогда я решился:

– Если вся трудность только в этом, то может быть, вы найдете для меня немного времени? Ну, скажем завтра... Когда это было бы для вас удобно днём или вечером?

Вот тут-то, я её точно подловил. По тому, как вопрос был задан в открытой форме, и ответить на него сразу отказом, ей было бы трудно. Вот оно чудо психологи. Я угадал.

– Хорошо. Завтра в двенадцать на площади Горького, возле Макдоннальдса, - ответила она улыбаясь.

– Договорились, - сказал я, еле скрывая накатившуюся радость.