– Ни-че-го! Ничего я не могу! Он такой… – Тут Нюта возвела глаза к потолку. – Такой яркий… необыкновенный… особенный… А я… я – просто чукча-а-а… Обыкновенная-а-а… – Последние слова сопровождались жалобным подвыванием. Похоже, добрый ангел-водопроводчик снова открыл кран.

Стю на всякий случай тоже подняла глаза к потолку. Ничего необыкновенного она там не заметила, не считая нескольких паутинных ниточек и облупившихся трещин. Ничего такого, что могло заставить ее лучшую подругу столь жалобно подвывать.

Нюта между тем продолжала предаваться отчаянию, забившись в уголок дивана:

– Я не могу… не могу… – всхлип! – измениться-а-а… – на диванную подушку упали первые соленые капли.

Стю перестала разглядывать потолок и перевела взгляд на подругу.

– Можешь! – уверенно возразила она. – Я же вижу, что можешь! Ты уже изменилась!

Нюта перестала рыдать и ожесточенно дернула себя за красную прядку:

– Это все – ерунда! Внешность! Оболочка! А внутри я как была чукчей, так и остала-а-ась…

– Ну, допустим, ты не чукча. Чукча – это Абрамович.

– Какой еще Абрамович? – От неожиданности Нюта перестала хлюпать носом и подозрительно уставилась на Стю.

– Губернатор Чукотки, – любезно пояснила подруга, которая, в отличие от Нюты, смотрела иногда вечерние новости.

– Гонишь, да? Разве может быть у чукчи такая фамилия? Тем более – у губернатора Чукотки?

– Не-а, не гоню. – Стю глянула на подругу с превосходством. – Он не чукча, он олигарх.

– Ой! – Нюта подскочила на диване. – У нас же на кухне этот сидит, которого ты привела… олигархов сын! Что ж мы его одного-то оставили?!

– Не бойся, чайник не сопрет! – развеселилась подруга.

Нюта замахала руками:

– Неудобно! Бросили человека одного!

– Ниче! Успеем еще потусоваться…

Но Нюта, которая вообще-то была вежливой девочкой, спрыгнула с дивана. В душе ее шевельнулась незнакомая доселе жалость к олигархам. А вдруг у этого отец тоже губернатор? Этот… хозяин тайги? И сидит бедный (вернее, богатый) парень целое лето в тайге или в тундре. А там сплошь комары, и зима девять месяцев в году. А она-то думала, что олигархи все больше на Канарских островах живут, где климат подходящий.

Шмяк!

Ее остановила подушка, брошенная умелой рукой.

– Эй ты, чукча! Ты в зеркало на себя глянь! Напугаешь бедного парнишку.

Нюта молча вернулась на диван и снова забилась в угол. А потом еще уткнулась носом в спинку. Как она могла забыть про опухший нос?! С таким личиком к гостям не выходят.

– Так! – Стю уселась на пол, подмяв под себя многострадальную подушку. – Сына олигархова пока оставим в покое. Подождет. Кухня – не Чукотка, выживет как-нибудь. Холодильник есть, не помрет с голоду. Он вообще парень терпеливый… А теперь давай, выкладывай!

– Чего выкладывать? – буркнула Нюта в недра дивана.

– Все выкладывай! Прическу сделала? Сделала. Бешеную морковку купила? Купила, – тут Стю уважительно покосилась на оранжевые джинсы. – В телефон ревела? Ревела. Чукчей себя называла? Называла. Он не-о-бы-кно-вен-ный… – ехидно пропела она, – как трактор здо-ро-вен-ный…

– Перестань! – Нюта оторвалась от дивана. Очевидно, Стю этого и добивалась.

– Эй, подруга! – голос у нее потеплел. – Ты посмотри на себя! Ты просто девушка-мечта! Все на месте. Джинсы на попе не треснули. Откуда слезы?

– Ну, он…

– Необыкновенный, – совершенно серьезно подхватила Стю.

– Ну да, да! А я…

– Обыкновенная, – закончила за нее подруга.

Нюта уныло покивала головой.

– Точно! Ничего не изменилось, понимаешь? Да на меня хоть что надень, я все равно останусь такой же. Обычной. Я не меняюсь! – воскликнула она с отчаянием. – А я хотела измениться!

– Ага! То есть снаружи ты изменилась, а внутри – нет?

Нюта вздохнула жалобно. Стю покосилась на нее с легким опасением – не собирается ли снова зареветь – и продолжала:

– А раз ты внутри не поменялась…

– То все останется как прежде! – выпалила Нюта. – Я никогда – никогда! – не смогу к нему подойти! Я никогда, никогда…

– Стоп, стоп! – Стю устроилась на подушке поудобней. – Никогда не говори никогда. Тебе просто надо дальше меняться.

Нюта уныло покачала головой:

– Налысо побриться, что ли?

– Балда! – Стю ласково постучала себя согнутым пальцем по лбу. – Изнутри надо меняться, изнутри!

– Это как?

– Попой об косяк! Надо стать другим человеком. Мозги надо менять, мозги!