Я бы даже могла сходить папки поперебирать в архиве, но инспекция не запрашивает. Сидит напротив меня и в поте лица документы перекладывает. Одни дольше читает и в сторону откладывает, а другие просматривает бегло, наверняка взгляд натренирован, и все. Отбрасывает, как не нужный.

— Мальцева скоро потребует у меня отчет. Есть что-нибудь? — спрашиваю, когда самая важная шишка компании поднимает наконец голову.

— Это закрытая информация, Арина. Ты ведь знаешь об этом.

Он равнодушно мажет по мне взглядом и снова утыкается в документы. Обратная связь не требуется. И словно не было того разговора. Он признался, я услышала, я дала ответ, услышал он. Я больше не Риша и он не Попутный.

Все, как ты хотела, Ари, да?

Ближе к обеду в дверь стучат, за ней наша Катенька.

— Извините, — нервно топчется у двери, Макар поднимает заинтересованный взгляд, — Макар Вадимович, вы не собираетесь обедать?

Я прямо на спинку от подобной наглости облокачиваюсь. Отмечу, что Катя в мою сторону усиленно силится не смотреть. Весь ее взгляд всех четырех глаз, весь интерес сосредоточен в противоположном от меня конце кабинета. Но входить не рискует. Опасается, что я капюшон свой открою и шипеть на нее стану. А я умею быть ядовитой. Не всем в ужах бегать. Это я только что со змеей себя сравнила, ага. То с курицей, то со змеей. Ничего удивительного. И вот тут меня накрывает мысль, что яд свой я вовсе не в том месте распыляю. А потом задумываюсь, что в том самом месте, дома, уже даже яд распылять неинтересно. Совсем.

— Благодарю за приглашение, Катерина, но откажусь. Исключительно из-за рабочей загруженности, — просто, но учтиво отвечает Макар и Катя, расстроенно выпучив губки шлепает ими на прощание и уходит, громко хлопнув дверью.

А вот когда за мной заходит Воеводин я воодушевленно принимаю приглашение. Не вижу абсолютно никаких причин для отказа. Заодно будет с кем обсудить клиентов. Я болтлива и молчание Ветрова на меня давит. Так что стоит ему сказать волшебное слово «Еда», и я тут же выбегаю из-за стола, аки лань.

Ну ладно, плыву. Я неспешно беру свою сумку, перевожу режим ноутбука с активного в сонный и захватив телефон, выхожу, тихо прикрыв за собой дверь.

Возвращаюсь спустя час активной болтовни с Федей и Ликой за говяжьим стейком. Макар будто и не двигался совсем. Проверяю почту, чтобы в очередной раз убедится, какие шведы долгие.

— Ты сегодня без машины? — это четвертая сказанная Ветровым за весь день фраза, которую я от него слышала и третья, которая адресована мне.

— Да.

— Отвезти тебя? — это просто вежливость с его стороны, но памятуя о недавнем разговоре я колеблюсь. В конце концов решаю, что это будет отвратительно в глазах Ветрова и по отношению к Артему, ведь выбор я сделала. Потому скромно отказываюсь, — Тогда хорошего Вечера, Арина.

Ветров забирает свои вещи и выходит, оставляя меня в одиночестве. И пока разум, словно болванчик кивает в согласии с моим решением, сердце все что-то не устраивает. Списываю на то, что оно еще не ожило после ранения.

«Я больше не дам тебя в обиду» — мысленно говорю сердцу.

«Дура ты, Арина.»

Глава 22

Каждый новый день — это, по сути, старт. Можно в это верить сколько угодно, даже если твои мысли слишком далеки от новых свершений и начинаний.

Осень стала полноправной хозяйкой погоды, оставив позади бабье лето с его особенно ценными теплыми солнечными лучами. Теперь меня грела только одежда, потому что в постели с Артемом все еще было пасмурно.

Нет, мы несколько раз пытались, правда. Но что-то во мне… И мы с вами прекрасно знаем, что именно…

После того разговора с Ветровым, Артем решил присвоить меня себе снова. Как много лет назад, доказывая, что он лучший. Мы долго сидели за роллами и вином, а после переместились в спальню.

— Ты у меня такая горячая, Арина, — прошептал, прерывая долгий поцелуй, наваливаясь сверху.

Я заставляла себя распаляться и злилась, что ничего не выходит. Мне хотелось забыться в объятиях чужого, чтобы никогда больше не вспомнить его. Того самого.

Поцелуи перешли на шею, превратившись в покусывания. Казалось, мне мешает буквально все: до этого мягкое покрывало вдруг стало колючим, Артем слишком громко дышал, а одежда, напротив, была настолько комфортной, что снимать ее не хотелось.

В конце концов по моей щеке стекла слеза. Я и сама не заметила, что плачу.

— Это ты от эмоций? — ухмыльнулся Артем.

— Прости… я не могу…

Я встала и на ходу одернув домашнюю футболку помчалась в ванную. Спасительная вода не помогала. Она будто насмехаясь не приводила в чувства, а только сильнее заставляла мысли метаться. В тишине, наедине с собой я оставалась крайне редко. Осознанно не хотела копаться в том, что приносило слишком много эмоций. Куда проще было затолкать их на самую высокую полку и никогда больше, только действительно больше никогда-никогда не доставать.