— Наверное, — киваю, скромно улыбнувшись, — но мне очень это помогло. Могу идти? А то кони не напоены, не порядок, Вероника Матвеевна.

— Угу, — задумчиво стучит ноготком указательного пальца по рабочей поверхности стола, — иди Туманова. Иди.

Любопытно, откуда она… и глаза мои цепляются за Катеньку. Ну доносчица драная, я тебя научу Арину Туманову любить!

Конечно, я к ней не иду, только вот пометочку делаю. Много у меня их в голове, однако каждую помню.

Но любопытно дроугое, где увидела. Вчера после обеда возвращалась и удачно столкнулась с нами? Конечно, я и не думала о прохожих, но разве бывают такие совпадения? Вот прямо не разминулись именно с Катюшей, которая в тайне ото всех сделала себе Ветрова-вуду и тыкает в него иголки. Не поможет!

— Если что, вчера тебе нужно было по делам и увидев меня в плачевном состоянии ты надо мной сжалился и геройски подвёз к отцу в больницу, — говорю, едва захлопнув за собой дверь нашего общего кабинета.

Макар лишь недобро усмехается.

— Шифруешься?

— Нет, но не считаю, что сплетни, готовые разлететься по офису сыграют нам на руку, пока ты инспектируешь вроде как моего парня, — глаза Ветрова на последней фразе недобро вспыхивают.

— Я и посадить его могу.

— Ты этого не сделаешь.

— Не играй со мной, Риша, — угрожающе произносит он так, словно имеет право на эти слова.

— Это ты у нас спец по играм, Ветров, — бросаю колючее, глядя на него в упор.

Макар глаз не отводит и взгляд выдерживает, а потом просто встает и выходит.

И до конца для не появляется.

Глава 28

Отъезжаю от здания офиса с твердой убежденностью разорвать отношения. Зачем я вообще их возводила? Забыть того, кого невозможно? Что за глупая дура Арина Туманова?! Двадцать шесть, а мозгов на семнадцать, чесслово!

Ветрова обидела не заслуженно, но не вспоминать о той боли выше моих сил. И даже знание, что ему тоже пришлось совсем не сладко успокоения, знаете ли, не приносит. Днем между делами созвонилась с Владом, тот перевез папу домой и успел даже нанять помощницу по дому, чтобы мама с ума не сходила, работу ведь никто не отменял.

В дороге пытаюсь подобрать слова, которые скажу Лукашину и вне желании выдумывать велосипед, как обычно, останавливаюсь на правде. Да, я так и скажу ему, что ничего не получилось. Как есть. Потому что это правда.

Выхожу из машины, прежде очень даже ровненько ее припарковав и открыв дверь ключом останавливаюсь в коридоре.

Встречать меня выходит госпожа Лукашина в моих домашних тапочках и уперев руки в боки открывает рот, чтобы, я уверена, меня отчитать.

— Добрый вечер, Елена Петровна, а где, собственно, Артем? — опережаю ее, потому что не готова выслушивать словесный поток.

— Ах ты негодяйка! Да как у тебя только язык повернулся, вертихвостка ты эдакая! Муж за порог, любовничек на порог, да?!

— Так, стоп, — я даже руку вскидываю ради такого дела, — попридержите коней, будьте так любезны и разговаривать со мной в таком тоне не стоит. Еще раз повторяю: где Артем?

У Елены Петровны даже дар речи пропадает. Конечно, раньше я с ней так не говорила, но знаете, каждому терпению приходит конец.

— А что ты хочешь от моего сына? Снова нервы мотать?! — насупившись, она делает шаг вперед, а я недоуменно смотрю на эту женщину.

— Вещи свои собрать, — отвечаю совершенно спокойно.

Хочет быть в курсе всех событий? Пожалуйста!

Она неожиданно бледнеет, в один миг сбросив всю спесь.

— Ариночка, детка, ты что? Какой «вещи», зачем? — начинает она, я хмурюсь.

— Елена Петровна, давайте мы с Артемом сами будем решать свои дела? — устало прикладываю ладонь ко лбу, не понимая, что вообще она хочет.

— Конечно-конечно, но иногда старшему поколению виднее. Вот, Ариночка, и ты меня послушай, — она берет меня за руку и отводит в сторону, доверительно заглядывая в глаза, — Темочка так тебя любит, очень-очень. Такая любовь женщине один раз дарована, — и вот последнее предложение, вопреки стараниям этой женщины вызывают во мне обратные эмоции и вспомнить заставляет вовсе не об Артеме, — Думаешь, этот заграничный пижон тебя любит? Нужна ему больно, думаешь? Ой, глупая моя девочка, послушай меня, поиграет, как тогда и бросит. Бросит-бросит, — и головой кивает для пущей убедительности, — как пить дать! Как в прошлый раз! А кто рядом был? Артем! Но в этот раз он может и не захотеть брать подержанный товар! Мужчины, они же чистоплюи…

Я даже вспыхиваю от подобной наглости! Вот это заявленьице на успех! Такого, выходит, мнения все это время была обо мне эта женщина? Диво дивное, чудо чудное…

— Замолчите немедленно! Все, что происходит в моей жизни Вас не касается, понятно? И Артему чести его длинный язык не делает. А сейчас отойдите в сторону, Елена Петровна, будьте так любезны, пока я сама-лично Вас не подвинула!

Она, онемев от шока делает шаг в сторону, а я, наскоро скинув обувь прохожу, наконец, в квартиру.