Шрифт:
– Другое отношение я особо не почувствовал. Я ведь практически ни с кем не контактировал. Жертвы, орлица… И всё. Ощущение другого мира сложилось из-за другого восприятия.
– А именно?
– Я видел мир по-другому. На огромном расстоянии различал малейшее движение… Но даже не в органах восприятия дело. Чувства орла! Какие у орла чувства! Недаром его называют благородной птицей. Эта энергия, эта дерзость и непоколебимость. Я мог просто сидеть на ветке и наслаждаться своим чувством силы, своей мощью. Высокий боевой дух переполнял мою душу. Я постоянно ощущал что-то сродни тому, что я чувствовал после побед в боях. Но сильнее. И ярче. Потом я встретил орлицу. Она нашла меня… Где, кстати, орёл?
– В машине. Мой лаборант отвезёт его в горы.
– Пусть подождёт. Я поеду с ним. Покажу место, где его нужно оставить. Не хочу разбивать сердце орлице.
– Хорошо. Что было после встречи с орлицей?
– У нас завязались романтические отношения. Такие, которых у меня никогда не было. Будто две половинки одного существа нашли друг друга и соединились. С котом этого и близко не было. И без того счастливый, с ней я стал счастлив вдвойне. Она усилила моё чувство силы, добавила ещё больше энергии.
– Разве энергия и сила не переполняли тебя?
– Переполняли. Но теперь то нас было двое. Она как бы поставила сверху моего полного стакана свой - тоже полный, - дном вверх, и я получил доступ к ещё большему количеству силы и энергии. Расставаться с ней было очень тяжело.
Клинт уже завидовал Джо.
– Ты меня заинтриговал. Теперь я тоже хочу побыть орлом.
– Вот это я советую так, как никогда ничего не советовал в жизни. Попробуй!
– Попробую. После того, как закончим с тобой. Что ещё?
– Ещё твои издевательства.
Клинт выпучил глаза.
– В смысле?
– Здесь, на кушетке. Твоё чтение. Это был какой-то кошмар.
– А, ты про это. Почему?
Первопроходец подозрительно сузил глаза на учёного:
– Ты ведь всё время читал одинаково? Не менял языки, не издавал разные непонятные звуки?
– Всё время одинаково. Чётко и выразительно.
– Сначала я понимал, что ты говоришь. Потом мне показалось, что ты начал вставлять слова из других языков. Через некоторое время я вообще перестал понимать звуки, которые ты издавал. Я словно куда-то проваливался, в какую-то бездну.
– Вещество прекращало действие. Твоё сознание сжималось границами сознания орла. Человеческий язык – сложная штука. Для дикого орла это вообще непонятный набор звуков. Поэтому ты и терял понимание. Ты терял своё «я»
– Жуткое ощущение… Постой… Если моё сознание сжалось, я ведь должен был потерять память о всех событиях? Или нет?
– Часть бы точно потерял. Для сохранения я и подключил тебя к банку сознаний.
– А, ободочек тот… Не делай больше так, хорошо? Даже вспоминать об этом страшно.
– Не буду, обещаю. Очередные двести тысяч порадуют тебя сегодня, - улыбнулся Клинт.
– Мерси боку!
Джо задумался.
– А знаешь кому могли бы пригодиться эти переносы сознания?
– Кому?
– Суицидникам. И тем, кто мог бы воспользоваться их телами.
– Как это?
– Ну, собирается кто-то порезать себе вены или спрыгнуть с моста. Твёрдо прям решил, не отговорить. А другой в больнице лежит, умирает, но хочет жить. Или бандиты за кем-то охотятся. Ты переносишь сознание того, кто хочет жить, но не может, в того, кто может жить, но не хочет.
– Ты всегда был предприимчивый, - усмехнулся учёный.
– А что? Всем хорошо. Обречённый богач платит тебе и суициднику. Последнему вообще хорошо заплатит – он ведь будет жить в его теле. Суицидник, конечно, возьмёт с него обязательство отдать часть денег кому-нибудь из своих родственников или ещё там на какие цели…
– Ладно, ладно, разошёлся. Всё понятно. Вот только общество заклюёт нас за такой чёрный бизнес.
– Будем действовать подпольно.
– Потом даже не суицидников – обычную бедную молодёжь будут находить богачи. Не забивай себе голову. Ты и так неплохо сейчас зарабатываешь.
– Спасибо моему другу Клинту!
Глава 4
– Сегодня последний перенос, - сообщил Клинт Джо, когда тот снова появился в лаборатории через неделю.
– Что, уже всё изучил?
– Почти. После третьего переноса у меня будет достаточно данных для изучения.
– В кого…
Из соседней комнаты вышел молодой, стройный парень. Джо выпучил глаза.
– Тревор? – пролепетал он.
– Он самый! А вы, конечно, Джо?
– Да.