— Это ты?! – спрашивает он хмурясь. Я замечаю, какие глубокие тени залегли под его глазами. Скулы заострились, подбородок и щёки покрывает густая щетина, волосы отросли и чёлка уже закрывает брови. Внезапно я начинаю ощущать, как выпирают его рёбра под моими руками, как тяжело он дышит и шумно сглатывает.

– - Когда ты ел в последний раз? – спрашиваю я.

— Это ты! Это не сон! – провозглашает Али, поднимая брови и начиная смеяться. Через несколько секунд смех сменяется рыданием, которое рвётся из него, несмотря на попытки подавить слёзы.

Я снова прижимаюсь к Алихану, всем телом ощущая рвущие любимого спазмы. Он утыкается носом в мои волосы и дышит их запахом; я тоже, как кошка, трусь лицом о его грудь, впитывая ароматы пота и травы.

Наконец, мы прерываем объятие. Не отводя от меня взгляда, Али берет мою ладонь и тянет к тропинке. Мимо нас проносится Давут, разыскивает в траве пистолет с бутылкой, ставит оружие на предохранитель и поворачивает назад. На бегу стукает брата по плечу и скачет, не оборачиваясь, впереди.

По пути к домику отыскиваю сброшенную в траву сумку. Мы идём довольно быстро, но резвый Давут уже у дома, и даже не запыхался. Все вместе мы входим в низенький проём, под которым братьям нужно пригибаться, чтобы не стукнуться.

Я окидываю домик внимательным взглядом. Здесь одна комната – она же спальня, она же кухня. В углу стоит на деревянном верстаке двухконфорочная газовая плита. Шланг выведен из дома прямо через дырку в стене. Рядом деревянный ларь на ножках, печка и деревянный же стол. Холодильника нигде не видно.

Напротив – узкий топчан с периной, накрытый традиционными турецкими стёгаными одеялами. В стене рядом с выходом ещё одна дверь.

Везде валяются пустые бутылки из-под алкоголя, возле кровати на полу стоит пепельница, полная окурков, а вот еды я нигде не вижу.

– - Чем ты питался? – грозно спрашиваю я Алихана.

– - Дед привозил мне вчера долму. Но я не смог её съесть, -- пожимает плечами Али.

– -Брат, поехали домой. Садись с невесткой на квадроцикл, я пойду за вами, -- подаёт голос Давут.

Алихан закрывает глаза и крепче сжимает мою руку.

– - Не хочу возвращаться в город. Мне там плохо, я там весь на виду.

Я вспоминаю фото, сделанные папарацци и начинаю испытывать стыд, что и я разглядывала их, будто становясь одной из его преследователей, как под микроскопом рассматривая безумие и отчаяние Али.

– - Давут, поезжай сам и купи нам всё, что я тебе сейчас скажу.

Я поворачиваюсь к Алихану и ободряюще улыбаюсь ему.

– - Мы останемся здесь.

Выдёргиваю из своего ежедневника листок и набрасываю Давуту список нужных вещей, чередуя турецкие и английские названия, а иногда зависая над тем, как записать слово без интернет переводчика – мобильная связь до верхушки этой горы не достаёт.

Список получается приличным. Я хожу по комнате, заглядываю в ларь, в углы, открываю таинственную дверь рядом со входной (за ней оказываются металлический умывальник и совмещённый санузел: унитаз и душ за занавеской). Вещей я с собой, кроме смены белья и пары носков не привезла, у Али тоже ничего нет. Придется Давуту стать нашим персональным шопером.

Попутно складываю в объёмный пакет из алкомаркета все бутылки. Какие-то пустые, в некоторых ещё плещется жидкость – всё на выброс. Гоню от себя мысли, что далеко не впервые я собираю такой урожай.

Время послеобеденное и у меня уже несколько раз неприлично громко проурчал живот. Давут торопит меня со списком, чтобы поскорее привезти нам с Алиханом еды. Того уже покинул адреналин, и он беспомощным кулём свалился на топчан.

Выпроводив Давута с мусорным пакетом и списком, я залезаю к стенке за спину Али и натягиваю на нас одеяло. Кровать такая узкая, что лежать вдвоём можно только боком. Эту проблему тоже надо будет решить, но пока что вот такое тесное соседство с самым прекрасным телом на свете меня только радует. Просунув руку подмышкой Алихана, обхватываю его за грудь, а носом утыкаюсь в шею.

Конечно, сытой спать приятнее, но и так я быстро проваливаюсь в сновидения.

Когда я открываю глаза, в комнате уже довольно темно. Али сплёл мои пальцы со своими и всё ещё посапывает. Я потихоньку выбираюсь из-за его спины и на цыпочках проскальзываю в туалет.

Пол – ледяной, а вода по металлическому умывальнику стучит так, будто раковину подбирали специально для наибольшего шума. Когда я выхожу обратно в комнату, Али уже сидит на кровати и встревоженно смотрит на меня.

– - Подумал, что ты мне приснилась! – восклицает он, бешено растирая лицо.