Ужин нам принесли первым, что немного удивило. Воины генерала вели себя так, будто мы гости и весьма желанные. Улыбались, старались быть вежливыми. И если меня это забавляло, то Ксани откровенно злилась. Причину такого настроения подруги я понимала — это шло вразрез с ее представлениями о драконах.

Поставив перед собой большую тарелку, я взглянула на Лючи, которой перепало потрохов, и взяла ложку. Оборотница оказалась права, это действительно была густая похлебка с кусками мяса.

— Они тут явно не голодают, — усмехнулась лиса и жадно накинулась на еду.

Я это тоже подметила. С провизией, равно как и с дисциплиной, у генерала все было в порядке. Оставалось надеяться, что с дозорными дела обстоят не так замечательно. Упустили же они как-то дезертиров, что ворвались в лагерь во время нашего прибытия.

Хотя, там и понятно было — всех воинов Ярвен забрал, отправившись за мной...

...Съев все до конца, я вынесла тарелки из палатки и внимательно осмотрелась.

Пламя, силуэты мужчин, ржание лошадей. Обычный полевой лагерь, наполненный звуками и жизнью. Запахом костров. Воины при деле: кто-то чистил оружие, кто-то латал одежду. Чуть поодаль от палатки мальчишки в деревянных ведрах старательно драили посуду. Я отправилась к ним. Сдала тарелки и получила в ответ скупое: «Спасибо». Они забавно смущались, и все пытались заглянуть мне под подол.

Приподняв бровь, я продемонстрировала им босые ступни.

Они искренне удивились и захихикали.

— А зимой как же? — за моей спиной возник огромный косматый дракон с котелком, зажатым подмышкой. Его волосы больше напоминали бурую гриву зверя, но в ней легко проглядывались более светлые пряди. Признаться, таких локонов я у ящеров еще не видела. Мой взгляд сместился на кухонную утварь в его руках.

«Повар» — быстро сообразила я.

— И зимой так же, орин, — мгновенно смекнув, что вот уж с ним ссориться точно не стоит, постаралась быть вежливой.

— Ладно на юге, там тепло, но здесь-то? — он нахмурился. — В мороз и босая?

Я закивала.

— Хм... — он почесал короткую бороду. — Я часто слышу, что жрицы женщин одиноких по дорогам собирают. Хорошее дело, а куда только потом их девают-то?

— Никуда, орин. Живут небольшими общинами у храмов. Кто-то становится послушницей, а затем и жрицей. Кто-то остается в маленьких поселениях, ухаживает за пожилыми, растит детей: и своих, и чужих.

Он снова поскреб бородку. Взглянул на мальцов, задумчиво так, мне показалось, что даже с неким расчетом.

— Да, хорошее это дело, лера. Генерал тоже вон беспризорников собирает. Растут тут у нас, а как война закончится — по домам разберём. Эти вот двое — мои пострелята.

Не ожидая такого, я снова взглянула на мальчишек. Они широко улыбались, демонстрируя зубы. На носу веснушки, чубчики хоть и грязные, но видно, что рыженькие.

— Братья? — сообразила я.

— Ага, — космач закивал. — Братья. Нашли в сожженной деревне южнее отсюда. Женщин да девчонок отправили к вашим, с ними провизии вдоволь. Этим больше Тагар занимается, генерал осторожничает. Он вообще не любит, чтобы о нем лишнее знали. Скрытен до жути, — повар прищурился, хитро так. — Интересуют нас женщины в ваших общинах. Кого же не волнует, когда столько свободных. Как земли эти отчистим, так пойдем знакомиться. Вот для этого я пострелов себе и прибрал. Встретится мне нужная женщина, а я уже с семьей. Готовый, так сказать!

Он рассмеялся. И вдруг я сообразила, что ошиблась.

— Вы не дракон, — просто его габариты смутили. — Вы... оборотень. Перевертыш!

— Ну да, дочь Яники, — мужчина закивал. — Я медведь. Нас здесь много, готовых да с семьей.

Покачав головой, я улыбнулась. Хороший мужик! Чувствуется, что добрый. Мальчишки переглянулись и принялись дальше тереть посуду ветошью...

... Отойдя от полевой кухни, я продолжила свой осмотр местности. Пройдясь по северной границе лагеря, заприметила и трех женщин: две пожилые и Яська. Ясно. Прачки, значит. И, возможно, не только. Сама мысль, что эта корова греет постель Ярвену, взбесила до красных кругов перед глазами. Словно почувствовав на себе взгляд, она подняла голову и замерла. Все тот же испуг в глазах.

Что-то сказав женщинам, эта приблудная корова подскочила и помчалась в сторону леса.

Это разозлило меня окончательно.

Эта мразь смотрела на меня в тот вечер в танцевальном зале и знала, что в этот момент убивают моего папу, а после явятся и за мной. Она осознавала, что я проживаю последние минуты, что обречена и смотрела на меня молча. Она знала и даже не намекнула, что я в опасности. А потом еще вышагивала по моему замку. Я так и не выяснила, что случилось с нянечкой, но надежды на хорошее, увы, не было.

А теперь она бегать от меня удумала! Жертву изображает.

Чует, тварь, что расплата возможна.

Мысленно послав проклятие в спину мерзкой предательницы, поспешила к предоставленной нам палатке.

Но дойти не успела — на моей дороге возник раздраженный Ярвен.

— Где ты гуляешь? — его тон почудился мне грубым и резким.

В сумерках его шрамы были менее заметными, и мужчина показался мне и вовсе привлекательным. Ему бы еще характер не столь поганый и за идеального сошел бы.