— Так стало с момента твоего первого оборота?

— Да, — процедил он сквозь зубы, — я ущербный!

— Легче словами, дракон! — мне неприятно было слышать такое. — Я не позволю оскорблять своего мужа даже тебе. Так что выбирай выражения при мне!

— Астрид!

— И советую услышать меня! А теперь я хочу знать, так было после первого же оборота?

— Да, — он тяжело усмехнулся и кивнул. — Когда над отцом занесли топор, я совершил оборот. Неосознанно. С перепугу, наверное. Вырвалось черное пламя. Но что-то пошло не так. Зверь был не готов. Он почти не слышал меня. Все, что я помню — это как взлетаю с отцом в когтях.

— Ты? — я удивленно отстранилась. — Я видела это, прячась в телеге жриц Яники. Огромный черный дракон. Свирепый, ревущий, а в его лапах кто-то без сознания. Но я всегда думала, что видела орина Камли. Что это его зверь унес тебя с места казни.

— Нет! Это был я, — Ярвен нагнулся и поднял рубашку, выжал ее, встряхнул и продел руки в мокрые рукава.

А я окончательно поняла — легко с ним не будет.

Слишком глубока его вера в свое несовершенство. Еще бы, он ведь был так красив, так любим всеми девочками. Самый первый среди ровесников. Самый талантливый и одаренный!

Гордость отца!

И вдруг такое... Я еще раз взглянула на его тело. Ничего страшного в черных участках, покрытых переливающейся чешуей, не видела. Да, необычно, но не отталкивает.

Может, я действительно слишком много встречала на своем пути настоящих уродов. Убогих душой. Возможно, стала слишком черствой, чтобы сочувствовать из-за такой мелочи, как шрамы. Наверное, все было именно так.

Стараясь избежать моего взгляда, генерал быстро застегивал мелкие пуговицы на рубашке.

— И что было дальше после вашего спасения? — меня начинало нервировать его молчание.

Ярвен словно замыкался в себе.

— Я жил, — отойдя от меня, он развернулся к реке.

— И как ты жил? — недовольно вздохнув, нагло обошла этого угрюмого дракона и встала перед ним, жирно намекая — никуда уже не денусь. Смирись, прими и люби.

— Не знаю, как я жил, Астрид. Отец оправился от ран. Но мы стали отдаляться друг от друга. В ту ночь я сделал неправильный выбор, и он, глядя на мое изувеченное тело, не смог мне этого простить.

— Я не понимаю, — смутившись, только и смогла что моргнуть.

Ветер, играя, растрепал мне волосы, бросив прядь на глаза. Ярвен заметил это и, протянув руку, завел ее мне за ухо. Его взгляд скользнул по моему лицу. В темных очах запульсировал зрачок и вытянулся в тонкую нить. Несколько долгих мгновений меня разглядывал зверь, но генерал моргнул, и его глаза снова стали человеческими.

Поджав губы, он продолжил рассказ:

— Отец, Астрид, всегда мечтал, что наш род станет большим. Мечтал о внуках. Ведь у него был всего один сын. А в итоге я его, конечно, спас, но лишил всякой веры в счастливое будущее. Это был крах всех его надежд. Его планов. Все, что занимало его — это как найти маленькую девочку в огромном мире. Найти избранную его пропащего сына.

— И все равно я не понимаю, — отчего-то его слова вызывали во мне отторжение. — Никто ведь не умер!

— Почему никто? Я умер, Астрид. Я! Отец понимал, что ты магичка и связи со мной, скорее всего, не ощущаешь. Найди я тебя, какова вероятность, что ты бы приняла меня такого, — он указал на свою изуродованную часть лица, а затем на свое тело. — К тому же, ты могла быть уже женой и матерью. Для меня — это конец, ведь другой мне уже не нужно. Я твердо знал — ты моя избранная. Знал!

Он опустил голову. А потом, обхватив за талию, притянул к себе. Уперевшись носом в мои волосы просто стоял так не двигаясь. Мелко моросил дождик, ветер немного стих, будто устыдился нам мешать. Где-то рядом послышались чужие голоса. Лагерь потихоньку обустраивали.

Но все это там, а здесь я обнимала мужчину, стараясь забрать его душевную боль.

Но не могла, он не желал ею делиться.

— Ярвен, — шепнула, желая разговорить его еще больше.

— Я всегда знал, что ты моя золотоволосая лера, — хрипло признался он. — Все пытался привлечь твое внимание. Каждый раз, когда ты пробиралась к тому забору, понаблюдать за мальчишками, я из кожи вон лез, чтобы продемонстрировать, какой умелый и сильный. Между нами была ощутимая разница. Я уже готов был принять новое имя, ты — еще совсем дитя. Но как же меня задевало твое безразличие.

— Ты, наверное, поэтому с Яськой к реке таскался? — не удержалась я.

— Все мы туда таскались компанией. Ее внимание меня не трогало, но как-то придавало мне вес в твоих глазах. Я хотел, чтобы и ты заинтересовалась мною, глядя на остальных. Глупо, но чего уж поделаешь, я был бестолковым мальчишкой.

— Дураком был, дураком и остался, — я покачала головой. — Цветочки мне таскать нужно было и сладости!

— Астрид, между нами была пропасть в несколько лет разницы в возрасте, — он издал тяжелый смешок. — Меня бы засмеяли, начни я ухаживать за тобой в открытую. Это сейчас я понимаю, каким действительно был дураком, а тогда мир виделся иначе. Твой отец не давал согласие на нашу связь. Единственная дочь лерда и вдруг — избранный дракон. Согласие он дал только, когда пришло известие о войне.