Шрифт:
Вижу, как растерялась жена от такого вопроса.
Конечно, многие дети знают, что дети появляются из маминого животика. Особенно те, у кого есть младшие братья и сестры. Но своей малышке мы такого пока не рассказывали. Рассказали бы, наверное, если бы Леттис была беременна…
Но…
– Кто рассказал ей про животик? – раздраженно спрашивает жена и с подозрением смотрит на меня. Если она не беременна, значит, у нее определенно скоро эти дни! Это из моих личных наблюдений.
Но дочь опережает меня.
– Кристина мне рассказала…
Да, я поговорил с ней об этом однажды…
В этом просто была необходимость.
Однажды, когда мы с Леттис занимались любовью, она зашла к нам. Это было уже поздно ночью. Мы не приучали дочь спать с нами. Да, она и сама никогда этого не делала. Но в один прекрасный день, когда дело у нас уже подходило к завершению, я вдруг вижу, как она заходит и удивленно смотрит на нас. И даже не выходит. Жена ничего не заметила, а то, наверное, не стала бы со мной заниматься этим вообще больше никогда…
На следующий день я с ней поговорил. Строго поговорил. Но не кричал.
Разве я могу обидеть свое драгоценное сокровище?
– Милая, ты хотела что-то спросить вчера?
– Когда? – удивилась дочь.
– Когда зашла к нам с мамой в комнату, ночью…
– Я просто хотела спросить, что вы делаете, – просто ответила она.
– Мы помешали тебе, милая? Мы мешали тебе спать?
Дочь лишь помотала головой.
– Нет, просто вы так часто это делаете… И такие счастливые после этого…
По спине моей пробежал холодок.
В смысле, часто делаем?
– Милая, и как часто ты нас видела?
Я нервно сглатываю и закусываю нижнюю губу. И очень надеюсь, что она скажет: «Первый раз». Но…
– Да вы каждый раз это делаете… Каждую ночь. Пап, почему вы не спите? Почему мне тогда надо спать?
Я выпускаю нервный смешок.
– Дорогая, послушай, – беру ее за ручку и усаживаю рядом с собой. – Тебе рано знать о таком… Но я кое-что расскажу тебе… Это называется «заниматься сексом» (да, на самом деле это я ей рассказал, но если Леттис узнает об этом… Я не знаю, что она со мной сделает)… – как же неудобно рассказывать о таком дочке, которой еще и семи нет. – Но, дорогая. Ты не должна заходить к нам с мамой, когда мы это делаем, понимаешь?
– Почему? – ее глазки смотрят на меня, а пальчик лезет в рот.
– Потому что папа с мамой должны быть одни, когда делают это… Понимаешь?
– А почему вы это делаете?
Кажется, она рада, что я решил поговорить с ней на эту тему. И решила меня добить… Представляю, каково приходится жене, пока я на работе…
– Просто если мама и папа делают это, значит они друг друга очень-очень сильно любят…
– Как мама и второй папа Кристины?
– Еще сильнее, дорогая… – отвечаю я. – И если мы это делаем, значит, всегда будем вместе, понимаешь, милая?
Дочка молча кивает.
– Вот и хорошо, милая. Только еще кое-что…
– Что, папочка?
– Не рассказывай мамочке то, что я тебе сказал, хорошо?
– Почему?
Ох уж, это любопытное создание…
– Мамочка застесняется, и больше не будет заниматься этим с папочкой, понимаешь? А что я тебе сказал, значит, если мама с папой этим занимаются?
– Вы любите друг друга и будете всегда вместе? И никогда не расстанетесь?
Я утвердительно киваю. Хорошо, что она поняла меня.
– Папочка, – Холли тянет ко мне свои ручки и виснет на шее. – Я не хочу, чтобы вы с мамочкой расставались… Я люблю вас обоих… Хочу, чтобы мы всегда были все вместе…
– Обещаю тебе, малышка, что так и будет, – и я в ответ обнимаю дочку. Как же я люблю свою красавицу! Она такая милая девчушка.
– А еще я хочу братика, – шепчет мне дочь. Я удивленно смотрю на нее, но она объясняет: – Он часто снится мне в последнее время. Вы же подарите мне братика?
– Юджин!.. – от этого голоса я чуть не подпрыгиваю на месте. Оглядываюсь, и вижу Венди.
Ну почему она здесь?
Она прямо подскакивает ко мне, приобнимает, прижимается своей грудью и целует в щеку.
Я смущенно отодвигаюсь.
Воспоминания той ночи накатывают. Я снова вижу, как она сидит на моих коленях и прижимается обнаженной грудью к моей груди, и как мы перекатываем ту виноградину изо рта в рот.
Трясу головой.
И почему мои воспоминания такие яркие? Чтобы совесть побольше мучила?
Надеюсь, она не помнит ничего… Ничего!
Я представляю ее своей семье. Сознаюсь жене, что взял ее на место секретаря. Та, кажется, не очень рада этой новости, но молчит.