Там он познакомился с новыми течениями в театральном искусстве: экспрессионизмом, сюрреализмом, абстракционизмом. Он стал экспериментировать со своими спектаклями, создавая необычные постановки по произведениям Маяковского, Брехта, Беккета, Ионеско.

Его работы вызывали разные реакции: одни восхищались его творчеством, другие осуждали его за отступление от социалистического реализма.

Он получал как премии и награды за свои спектакли, так и критику и давление от властей. Он не боялся выражать своё мнение и защищать свою позицию.

Он работал в разных театрах СССР и за рубежом, сотрудничал с известными актёрами, драматургами, художниками. Он стал одним из самых влиятельных и оригинальных режиссёров своего времени.

Его цели, жизненное кредо, воспоминания детства: он всегда стремился к совершенству в своём искусстве, к поиску новых форм и смыслов, к отражению современности и ее проблем.

Его жизненное кредо – быть честным с собой и со зрителем, не поддаваться на компромиссы и конвенции, не бояться экспериментов и рисков.

Его воспоминания детства – это счастливые моменты, проведённые в кругу семьи и друзей, посещение театров и концертов, занятия музыкой и литературой, путешествия по стране и миру.

На следующую свою поездку в Москву в театр Жанна в театр не пошла.

Они провели с Клементием Петровичем чудесный вечер в ресторане, где он постоянно столовался.

Возвращались поздно.

Клементий Петрович любезно усадил ее в такси и снова, как тогда в первый раз, поцеловал ее ручку.

Этот простой галантный поцелуй почему-то волновал Жанну сильнее жарких и крепких мужских объятий. И долго билось ее вдруг ставшим девичьим сердце, лишь глубокий вздох и закрытые глаза успокаивали.

Была уже глубокая ночь.

Жанна входит в дом, тихо закрывает дверь за собой, снимает пальто и сумку, идёт в спальню .

Андрей мирно спит и не замечет ее прихода. А когда просыпается сонно спрашивает, где она была так поздно.

Жанна откровенно лжёт. А что делать? Ему ведь все равно!

– Была у подруги. Учились вязать новым стилем, столбиком и косичкой.

И ей почему-то ни сколько не стыдно за свою ложь. За все надо платить, усмехается она про себя.

А тут ещё и дочка.

Она просыпается и видит ее:

– Мама, ты где была? Я так ждала тебя.

– Жанна обнимает ее:

– Привет, моя малышка. Я была у подруги. Мы учились вязать.

Дочка улыбается:

– А что вы вязали?

Жанна, не запинаясь, легко придумывает:

– Мы вязали… шарф. Да, шарф. Красивый и тёплый шарф. Новым стилем косичкой.

Дочка радуется:

– Для меня?

– Конечно, для тебя. Ты же любишь шарфы.

Дочка целует ее:

– Спасибо, мама. Ты самая лучшая мама на свете.

Вот тут Жанна вдруг почувствовала себя виноватой:

– Не за что, доченька. Ты самая лучшая дочка на свете.

Оля трёт глазки и зевает:

– Мама, я хочу спать. Положи меня в кровать.

Жанна поднимает ее на руки и несёт в кровать:

– Хорошо, детка. Пойдём спать.

Она кладёт дочку в кровать, укрывает одеялом, целует в лоб.

Жанна шепчет:

– Спокойной ночи, моя звёздочка. Сладких снов.

Дочка шепчет:

– Спокойной ночи, моя мамочка. Люблю тебя.

Она засыпает .

Жанна идёт в свою спальню. Она раздевается и ложится рядом с мужем.

Андрей поворачивается к ней, не прикасаясь:

– Не ожидал тебя так поздно. Где, говоришь, была?

– Я была у подруги. Мы учились вязать.

Повторила Жанна свою ранее заготовленную мантру.

Андрей подозрительно:

. У подруги? В такое время? И зачем тебе учиться вязать?

Жанна отмахивается от вопроса, как от назойливой мухи:

– Да так. Решили попробовать что-то новое. Вязать столбиком и косичкой.

И уже раздражённо:

– Разве это запрещено?

Андрей смотрит на ее затылок. Гладит волосы.

– Нет, конечно… Просто странно… А почему ты была так одета? Так красиво и элегантно?

Жанна вспоминает платье, подаренное Клементием Петровичем:

. А… Это. Это подруга одолжила мне. Она хотела, чтобы я примерила. Она хотела знать, как оно мне идёт. События последних недель стали для Жанны настоящим испытанием. Встречи с Клементием в театре. Ужины и обеды в ресторане. Наконец свидание в номере гостиницы.