– Вот договорчик у нас тут для вас. Надеемся сговориться.

В этот момент Кучерявый заметил, что глаза-то у говорившего были разного цвета: один темно-коричневый, почти черный, а другой – зеленый. И смотрел он ими недобро… «Пить надо бросать, – подумал Кучерявый, – нет, не совсем бросать, но пить меньше». Он опять вспомнил про вчерашнее, схватил бутылку водки, отметив по ходу дела, что хорошую принесли, дорогую, и плеснул в стакан с остатками мартини.

– Эх, не бережете вы себя, – хмыкнул рыжий. На вид ему было лет двадцать пять. Его черный костюм в тонкую полосочку и яркий галстук напомнили поэту годы депрессии и сухого закона в Штатах.

– Не берегу! Обидеть поэта может каждый! Кругом графоманы, несправедливость и капитализм! – Он выпил коктейль из мартини с водкой и громко хрустнул огурцом.

– Знаем-знаем, слыхали-с, – опять встрял тот, кого Кучерявый непроизвольно признал в странной компании за главного. – Извините, Арнольд Христофорович, не представились мы. Меня зовут Теодор Фаланд. Это мои заместители: Фиелло, – рыжий слегка наклонил голову, а Кучерявый подумал: «Какие странные у них имена», но далее развить свою мысль не смог, – Афраний Хор, – продолжил представлять гостей Фаланд, указав рукой на «пьяненького», облаченного в узкие, клетчатые брюки на манер стиляг шестидесятых и кургузый черный пиджачок в такую же, как штаны, желтую клетку.

Кучерявому пришлось снова срочно глотнуть водки, так как возле Фаланда нарисовался, будто из воздуха, здоровый мужик, сильно смахивающий на черного кота. Сходство невозможно было объяснить, впрочем, в тот момент Кучерявый вряд ли был способен объяснить даже более простые вещи.

– Это наш шут, простите, – Фаланд засмеялся, но от его смеха поэта прошиб холодный пот, – младший помощник главного заместителя Флюшка Мурр. И, наконец, Галина… Скажу кратко: рекомендую. Может всё. Сами видите: готовит из ничего. Кроме того, печатает, редактирует. Шьет.

Возле плиты стояла улыбающаяся Галина – единственный гость, чье имя не вызвало у Кучерявого вопросов. Тем не менее, его поразила внешность девушки. Сначала он не заметил, но теперь ясно видел багровый шрам на шее. Также он не заметил, что за копной длинных, до попы, рыжих волос, оказывается, скрывалась совершенно голая спина. Спереди на Галине был белый фартук, кое-как прикрывавший грудь, на ногах блестели золотистого цвета лубутены. «Уже не модно», – почему-то подумалось Кучерявому, а Фаланд, словно прочитав его мысли, сказал:

– Лубутены – это ее слабость, простим! – И махнул рукой, облаченной в белую перчатку. Поэт глянул на другую руку – та лежала на набалдашнике трости, а вторая перчатка валялась на столе. Кучерявый вновь призвал себя пить умереннее: ни перчаток, ни трости он изначально не заметил. – Так вот, дражайший Арнольд Христофорович, есть у нас к вам заказик, так сказать, творческого плана.

Сказанное Кучерявого не удивило. На жизнь он зарабатывал, получая мизерную зарплату за еженедельные статьи на поэтическую тематику в «Писательской газете». Так как денег катастрофически не хватало, поэт хватался за любую подработку, в частности, писал для сайтов пространные статьи о здоровье, диетах и прочих важных для обывателя темах. Благодаря этому, он мог лихо перечислить признаки остеохондроза, выдать примерное недельное меню низкоуглеводной, малокалорийной, белковой или кремлевской диет, правда, особо этим из его окружения никто не интересовался.

– Что нужно написать? – Кучерявый попытался придать голосу деловой тон.

– Написать нужно роман, – неожиданно ответил Фаланд. – Техническое задание для романа прилагается к договору. Но в двух словах концепцию я вам разъясню…

– Я не пишу романы, – прервал Кучерявый «главного». – Видите ли, я – поэт, также могу писать статьи на разную тематику. А вот романы – не моя стихия.

– Огонь, вода, земля, воздух, хаос, – влез в разговор Фиелло, – что вам будет угодно, предоставим. Особенно, хаос! – Он засмеялся громким, неприятным, заливистым смехом, после чего несколько раз надрывно икнул.

Флюшка Мурр лапой подправил залихватские усы, и Кучерявый опять поклялся уменьшить количество спиртного: человек с лапами – это уже перебор! А Фаланд, как ни в чем не бывало, снова заговорил:

– Да-да, из всех стихий хаос мы вам точно обеспечим! Однако я ваши душевные метания понимаю. Отвечу так: талантливый человек талантлив во всем. – Кучерявый зарделся аки красна девица и опять вспомнил чиновников от литературы. – Слышали, вас сильно обидели. Мы накажем виновных. Так мы это дело не оставим. Вас выгнали из писательского союза за неуплату взносов. Обещаю, вас вернут обратно.

– Пр-р-риползут на колен-н-нях, – промурлыкал Флюшка, схватил Арнольдов стакан с водкой и залпом выпил. – Не сумлевайся, р-р-родим-м-мый! Не забудем, не простим!

– Так вот, – спокойно продолжал Фаланд, – за роман мы щедро заплатим. Размер гонорара стоит в договоре, но мы готовы его обсуждать.

Кучерявый быстро просмотрел листки договора, увидел цифру и у него помутнело в глазах. Нет, наверное, фантаст Лукьяненко или не покладающая пера Донцова видали такое количество нулей, но Кучерявый не видал и не надеялся увидеть.