Оборотень помолчал, давая Инде время осознать услышанное. И Инда осознал. Не в одну секунду, но довольно быстро: если сказочник не врет, если он правильно понял цели опытов Исида, то стратегия у клана чудотворов все-таки есть. Некогда было подумать об этом как следует, а ведь следовало еще на это возразить, но оборотень вовремя продолжил:

– Ты когда-нибудь задумывался, почему профессора Важана нельзя арестовать? Почему он может позволить себе чуть не в открытую выступать против чудотворов, а за ним сохранится и место в университете, и общественное признание, и богатство? Признайся, думал! Но ответа не нашел. А ответ – вот он, в опытах Исида: Афран надеялся, что попытки профессора создать мрачуна из мрачунов увенчаются успехом. И, заметь, не просчитался.

– Подобного рода опыты ведутся в рамках стратегии максимального сброса энергии, – как ни в чем не бывало ответил Инда и равнодушно пожал плечами. Отлично понимая, что сказочник прав… И от этой его правды стало не по себе.

– Ну да, разумеется! – рассмеялся оборотень. – Инда, тебе ли не знать: только для того чтобы уравновесить потребляемую твоим миром энергию, Йока Йелен должен выпивать четыре линейных молнии в сутки, а на это не способен ни один мрачун, какой бы емкостью он ни обладал. Это невозможно по естественным законам: время жизни молнии слишком коротко.

– Это если Йока Йелен будет единственным мрачуном с бесконечной емкостью. Но если их будет сотня, тысяча?

– Ох, Инда, ты же сам понимаешь, что на это потребуется время, много времени, много жизней, много росомах… А у чудотворов времени нет. И не говори мне, что свод простоит еще сто лет, ты сам в это не веришь.

– Хорошо, хорошо, – снисходительно отмахнулся Инда. – Я уже оценил то, что ты мне сказал. И в ответ готов сделать тебе предложение. Акт доброй воли чудотворов, так сказать.

Идея только что пришла Инде в голову, и он принял решение не получать санкции на это предложение. В случае чего санкцию можно получить и постфактум.

– Не может быть, – осклабился оборотень.

– Мы согласны предоставить Йоке Йелену возможность жить неподалеку от свода, заниматься с профессором Важаном и… сбрасывать энергию в Исподний мир. И чем больше он ее сбросит, тем лучше для всех. Но при условии, что ни он, ни профессор, ни ты, мой дорогой сказочник, не будете появляться в крупных городах Обитаемого мира.

– Мой дорогой чудотвор… – Оборотень хмыкнул. – Вы позволите это Йоке Йелену безо всяких условий. Более того, это он будет выдвигать условия.

– Нет. Никаких условий он выдвигать не будет, – жестко ответил Инда. – Иначе замок Сизого Нетопыря сравняют с землей, Государя убьют, твою дочь поместят в хстовскую башню Правосудия, а Йока Йелен будет жить неподалеку от свода под присмотром чудотворов, которые за две недели научат его подчиняться. И, уверяю тебя, это не так уж сложно. Как ты считаешь, Йока, сколько ты продержишься?

– Инда, ты в своем уме? – Йера привстал. – Ты угрожаешь моему сыну вот так, в открытую? Он несовершеннолетний, и я найду…

Инда коротко глянул в его сторону, и Йера осекся.

– Так что, мой дорогой мальчик? Ты будешь выдвигать условия?

Парень побледнел и вцепился в вилку и нож изо всех сил.

– Йока Йелен, не надо сейчас требовать освобождения всех мрачунов Обитаемого мира. – Оборотень подтолкнул парня локтем в бок. – И даже освобождения Брезенской колонии сейчас требовать не надо. Этого условия они не выполнят. Будем смотреть на добрую волю чудотворов как взрослые люди. Требуй оправдания профессора Важана и обеление в глазах общественности своего отца, это им ничего не будет стоить, на это они согласятся. А, Инда? Ну и, конечно, никаких запретов на появление в городах, тем более что нам это не особенно и нужно.

– Я хочу, чтобы естествознанию меня учил профессор Камен… – выговорил вдруг Йока. – И чтобы отпустили Стриженого Песочника. И Малена.

Это были его первые слова за время завтрака.

– Да, Инда, и это тоже, – кивнул оборотень. – По-моему, это невысокая цена.

Инда подумал немного – цена в самом деле была невысока. Но… Если хоть раз уступить, требованиям не будет конца. Впрочем, пока в Исподнем мире не готово новое оружие, пока дочь оборотня в замке…

– Хорошо. При условии, что других требований не будет.

Инда ушел сразу после завтрака, и Йока выдохнул с облегчением – ему дорого стоило вести себя непринужденно в присутствии чудотвора. Он оказался дома неожиданно для себя, ему и в голову не приходило, что границу миров можно перейти в любом месте. К тому же здесь она была существенно тоньше, да и чувствовал он себя перед переходом гораздо лучше.

Но даже не возвращение домой ошеломило так сильно – воздух Верхнего мира. Он дышал и не мог надышаться. И с каждым вздохом на душе становилось легче и веселей. До тех пор пока он не увидел отца, не вспомнил о его письме в колонию… Сильней всего ему хотелось расплакаться, и когда Сура бросился ему на шею, Йока с трудом удержал слезы. Он дома! Но… Разве это его дом? Разве теперь он посмел бы взять в подвале бутылку вина, в полной уверенности, что она принадлежит ему в той же мере, что и отцу? Разве не должен он теперь помнить свое место в этом доме – бедного сиротки, которого приняли на воспитание добросердечные Йелены?