– Ты же не хотел отдавать ее за гвардейца, – проворчал Йока.

– Теперь она меня не спросит. Да и я, по-честному, теперь не могу ему отказать – только на коленях просить, чтобы он пощадил мою дочь и избавил от этого замужества.

Он снова уткнулся в письмо, а через некоторое время довольно улыбнулся.

– Моя дочь познакомилась с Государем! Даже не знаю, может, мне появиться в Хстове, вдруг он сделает ей предложение? Такая партия нравится мне гораздо больше… – Он снова побежал глазами по строчкам. – Ага, все же разрушит храм… Йера, твой Югра Горен угадал. А я-то считал себя главным пророком в двух мирах.

Он не торопясь сложил письмо и спрятал в карман. Посмотрел на Йеру. По сторонам. Снова на Йеру.

– Йера Йелен, ты, я так думаю, хотел просить Исподний мир о снисхождении? Об этом я тоже мечтал много лет.

Йера кашлянул, понимая неуместность и бессмысленность этого шага.

– У меня есть обращение… От имени Думы… Я взял на себя смелость… – Он полез за пазуху в поисках составленной бумаги.

– О, от имени Думы! – Сказочник растянул губы в улыбке. – Когда-то это снилось мне по ночам. Особенно после падения Цитадели, когда я увидел сотни чумных трупов, наваленных штабелем в логе Змеючьего гребня… Или когда нашел в окрестностях Къира крепость с кинскими мальчиками… Знаешь, Йера, я мечтал, как люди Верхнего мира упадут нам в ноги и будут умолять о снисхождении. Наверное, это минута моего триумфа, как ты думаешь?

Йера вздохнул.

– Храмовники искалечили возлюбленного моей дочери с обыденной для Исподнего мира жестокостью. Когда-то они убили ее мать и деда. Эпидемия оспы унесла жизнь ее старшего брата и сестры. Ее друг и учитель Славуш по их вине никогда не будет ходить. Ей только что исполнилось четырнадцать, и что, кроме страшных смертей, она видела в своей маленькой жизни? Чтобы удержать ее на привязи, Инда Хладан отдал приказ перебить ей колени. И если бы не ее гвардеец и не Йока Йелен… – Змай поморщился. – Имею ли я право просить ее о снисхождении к Верхнему миру, вот о чем я думаю, Йера. Имею ли я право просить об этом ее «героя»? Красен не посмел.

Йера потупился – он хотел, чтобы эту отповедь услышал весь Обитаемый мир.

– Я понимаю, – еле слышно выговорил он. – И… Я хотел просить… за Йоку. Хотя бы за Йоку…

– Пап, ты чего? – Йока не улыбнулся, но обозначил улыбку. – Не надо за меня просить. Если я захочу, я просто не дам ей энергии на разрушение храмов, только и всего.

– Йелен, – кашлянул Важан, – ты полагаешь, что готов принимать подобные решения?

– Да нет же, профессор, – усмехнулся Йока. – Я лишь хотел сказать, что Спаска разрушит храм с моего согласия. И просить за меня нет смысла.

Сказочник вдруг обхватил виски руками и застонал.

– Я же говорил – жребий, – выговорил он с перекошенным лицом, обращаясь к Важану. – И здесь жребий… Ни ты, ни я удержать Йоку Йелена не сможем. Он даже не понял, зачем ты распинался перед Индой, – «три месяца, а лучше четыре»…

– Все я понял, – фыркнул Йока, очевидно подражая Важану. – Профессор надеется, что я научусь впитывать линейные молнии так же, как шаровые. Он думает, этому можно научиться… Зря вы не сказали Инде правду, профессор.

– Я лучше тебя знаю, что говорить, а о чем помалкивать, – проворчал Важан.

– Змай, ты же ждал этого столько лет! И что теперь? – Йока заметно оживился. И… Йеру покоробило сравнение – так пьяница приободряется при виде бутылки… – Что ты опять разнылся про жребий?

– Разнылся? – Сказочник в упор посмотрел на Йоку. – Значит, разнылся… Я понимаю твое непременное желание умереть как можно скорее, но что будет, если ты все же не прорвешь границу миров с первой попытки? Или ты думаешь, у тебя их будет несколько? Спешка хороша при ловле блох, Йока Йелен. Ты погубишь оба мира, если что-то пойдет не так!

– Помолчи! – резко оборвал его профессор. – Йелен, я не из тех учителей, которые станут внушать ученикам уверенность в себе, – она чаще оборачивается излишней самоуверенностью. Но в данном случае я скажу: это не твоя ответственность. Не ты погубишь оба мира, если ошибешься. Их погубили давно и без твоего участия. Ты – лишь попытка их спасти. Попытка, не более. Шанс. Мне бы хотелось использовать этот шанс как можно верней. А потому прислушивайся иногда к моим словам. Даже к тем, которые я говорю чудотворам.

– Но если Спаска разрушит храмы, все равно больше ничего не останется… – криво и победно усмехнулся Йока.

– По всей видимости, да. И сейчас твой Охранитель решает довольно сложный этический вопрос: стоят ли его вековые чаянья твоей жалкой жизни. Одна твоя жизнь – против столь масштабного для его мира начинания. Как ты считаешь, положа руку на сердце, стоит ли ею рискнуть? С точки зрения Охранителя?

– Конечно стоит!

– Тогда почему он колеблется? Как ты думаешь?

– Он боится, что у меня с первого раза не получится прорвать границу миров!