Уходя на встречу с Явленом, Крапа хотел позаботиться об охране своего дома, но вдруг понял: никто из гвардейцев не посмеет переступить его порог. Не из уважения к чудотвору, а в страхе перед Спаской.

Явлена не было дома, прислуга доложила Крапе, что хозяин сразу направился в штаб-квартиру чудотворов, в особняк на Дворцовой площади. И там, в чопорной огромной гостиной, Крапа нашел и третьего легата, и, как ни странно, Огненного Сокола – тот покашливал время от времени, придерживая руками ребра: Крапа, как всегда, забыл об уязвимости людей Исподнего мира перед ударом чудотвора. Впрочем, никакого сожаления он не чувствовал.

Третий легат поглядел на Крапу с откровенной враждебностью, Огненный Сокол с досадой, Явлен с удивлением.

– Это хорошо, что ты зашел. – Явлен кивнул на свободное кресло. – Я, признаться, тебя не ждал.

– Не правда ли, сегодня удивительно тепло для второй половины августа? – улыбнулся Крапа, усаживаясь. Расторопный лакей немедленно появился у него за спиной с подносом, на котором стоял бокал легкого вина.

Третий легат поморщился, Огненный Сокол усмехнулся, и только Явлен радостно улыбнулся удачной шутке.

– Не понимаю вашего недовольства, господа, – сказал он, повернувшись к третьему легату. – Мы делаем одно общее дело, и неважно, кому из нас повезло больше, главное – это результат: солнце над Хстовом.

Крапа не понял, шутит Явлен или в самом деле намерен выступить на его стороне.

– Нами был получен приказ: до начала сентября девочка должна находиться в башне Правосудия… – опустив взгляд, сказал третий легат.

– Когда вами был получен этот приказ, девочка еще не могла разнести башню Правосудия по кирпичику, – ответил Красен. – Без угрозы собственной жизни, конечно. Неужели непонятно, что в этом положении удержать ее силой будет невозможно? На что ты рассчитывал, Знатуш? Ты думал, довольно искалечить девочку, и она с радостью начнет сотрудничать с Храмом? А ты не боялся, что она сойдет с ума и уподобится кинским мальчикам, только будет в тысячи раз сильней? Ты не боялся, что тебя она убьет первым?

Как Живущий в двух мирах первым убил Айду Очена…

– Как вы догадались, что Желтый Линь и есть ее гвардеец? – угрюмо спросил Огненный Сокол.

– Ты слишком плохо обо мне думаешь. Или ты считаешь, я за красивые глаза взял Желтого Линя в помощники? Я следил за ним с тех самых пор, как увидел пять лет назад на задворках гвардейской заставы. Я разрабатывал эту операцию больше двух лет, а ты за несколько часов испортил мне всю игру! Если Желтый Линь умрет, солнца над Хстовом не будет. Зато будет много убитых и раненых. Ты видел смерч над моим домом? Ты видел, что девочка сделала с башней Правосудия? И ты хотел удержать ее силой?

Крапа лгал уверенно и нагло и нисколько не боялся, что его уличат во лжи. Явлен, конечно, не поверит, но ему можно сказать правду, – верней, полуправду.

– А вы вот так сразу знали, что силой ее будет не удержать? Два года назад? – вскинул глаза Огненный Сокол.

– Я знал это пять лет назад. Когда говорил тебе, что хочу взглянуть на маленькую колдунью поближе. Я видел ее в межмирье.

– То хорошо, что хорошо кончается, – примирительно сказал Явлен. – Девочка в руках чудотворов, над Хстовом светит солнце, к чему теперь спорить?

Чувствовал вину за то, что не посвятил Красена в известие о поимке девочки? Или просто решил не выносить сор из избы, демонстрируя Особому легиону единство клана чудотворов?

– К чему спорить? – возмутился Крапа, предполагая, что лучшая защита – это нападение. – Один рьяный дурак берет на себя право решать, что делать, не просчитав своих действий и на два шага вперед…

– Я выполнял приказ, – прорычал Огненный Сокол. – Мне сказали: любой ценой!

– «Любой ценой» – это необязательно насилием. Тебе такое не приходило в голову? Кроме того, никто не приказывал тебе убивать Желтого Линя, это ты сделал по своим собственным соображениям. Если ты подозревал в нем шпиона, почему не допросил как положено? Да только заподозрив в нем того самого гвардейца, ты должен был тут же сообразить, что девочка в твоих руках, пока он жив! А ты… – Крапа вдохнул. – А ты не смог примириться с тем, что кому-то хватило ума водить тебя за нос столько времени.

– Я наказал предателя, прислужника Зла, – вдруг усмехнулся Огненный Сокол, поднимая голову и расправляя плечи. – И никто не смеет осуждать меня за это.

– Для наказаний прислужников Зла существует установленная процедура. – Красен тоже ответил усмешкой. – Это дело Консистории и Государя, а не гвардейского капитана.

– Можете начать внутреннее расследование, я не возражаю. Но раскаянья от меня вы не дождетесь. В последнее время принципами часто жертвуют ради интересов. – Огненный Сокол сузил глаза. – А Желтому Линю, если он в самом деле жив, передайте: я видел страх на лице бесстрашного человека, и я рад этому.

– Я думаю, нам лучше приступить к обсуждению более важных вопросов, – поморщился третий легат. – Вам известно, что вчера войска Государя остановили наш обоз с оружием на подступах к замку Чернокнижника? Это открытое объявление войны.

С минуту все молчали, обдумывая сказанное. Первым тишину нарушил Красен, стараясь скрыть довольную улыбку:

– Но если оружие оказалось в руках Государя, чем Храм ответит на это объявление войны?

– Это далеко не все оружие, а лишь часть снарядов, начиненных бездымным порохом, – уточнил третий легат.