Незнакомец ехидно ухмыльнулся, перекладывая трость из одной руки в другую. Он вновь уставился в запущенные заросли и промолвил. – «В нынешнем многообразии демократизма классовый сегмент придает стремление человеку и толкает его на те или иные вещи. Будут они верны или же плачевны выбирать лишь самому человеку. И этот срок выбора своего пути будет длится до самого конца жизни и до начала великого суда Господня.»

Андрей вновь очумело уставился на незнакомца. Он был полностью ошарашен. Высказывание незнакомца несколько не пошатнуло его убеждения, но взбудоражило их на столько, что, не выдержав он прокричал. – «Господа? Не смешите меня!»

Незнакомец вновь повернул голову в сторону Андрея. И уставил свой взгляд в его разъярённые глаза. Цвет глаз незнакомца стал напоминать серую массу небесных туч, от прежнего голубого лазурного взгляда остались лишь те же блики отражённых луж.

«Не уж-то вы не веруете в Бога?»– вопросил незнакомец с решительным интересом.

Андрей некоторое время завис в одной позе, не говоря ни слова. Перед ним были серые глаза покойного друга из интерната Роберта Волонски. Именно с таким взглядом Роберт погиб на его глазах. На мгновение в голове Андрея проскочило воспоминание о том трагичном дне.

Роберта вместе с ним тащили по длинному коридору учреждения. Побег вновь был плачевен. За Андреем вместе с ним по полу тащился след свежей крови. Их небрежно затащили в общую комнату к остальным детям. И принялись публично избивать. Тем самым давая понять другим малолеткам, какие будут последствия последующих побегов. После недолгого кровопролития их обоих оставили на полу читая нотации в достаточно грубой форме.

Андрей уже только очнулся в госпитале от пронзительного крика Роберта. Роберт забился в углу около распахнутого окна, его окружили педагоги, медсестры и надзиратели. У Роберта в руке был спёртый им кухонный ножик. Он пронзительно кричал «Лучше убийте, но я порешу! Он где-то тут я знаю!» Роберт кричал, хлопая своими серыми плачущими глазами. Он вспрыгнул на хилый подоконник и подобно самураю на которого он всей своей детской душой пытался быть похож схватился обеими ладонями за ручку ножа развернув в свою сторону обнажённое лезвие и с нечеловеческим криком проткнул свой живот. Его застывшие серые заплаканные глаза смотрели прямиком в Андрея. Роберт провернул ручку ножа в глубь и с неистовым стоном резким движением дернул нож в право, тонны крови полились по его рукам стекая на белый подоконник. Не отрывая своего застывшего взгляда от Андрея Роберт откинулся назад в распахнутое окно и рухнул с верхнего этажа Интерната вниз на острые как бритвы штыки заборов, опоясывающих клумбы пахучих цветов. Его уже бездыханное тело струило алой кровью. Заборные штыки оставаясь на своем месте торчали сквозь бедного паренька выпячивая наружу его окровавленные внутренности. И те еще Пахучие цветы купались в яркой красной крови беспризорного и жизнерадостного мальчишки. А его переломанные кости оголились на солнечном свете открытыми переломами, сочась все той же алой кровью.

Андрей полностью поник в воспоминание в его ушах звенели крики, визжащие голоса, а перед его глазами витал застывший окровавленный Роберт в оконной раме.

Неожиданно подул холодный пронзающий ветер Андрей вздрогнул и наконец очнулся от своего необъяснимого транса. Он потер глаза. Незнакомец седел к нему профилем уставившись в заросли. По всей видимости он терпеливо ждал вразумительного ответа от своего собеседника. Андрей это понимал и с осторожностью ответил незнакомцу – «Утратил.… Утратил веру!»

– «О мой друг еще поверишь. Поверишь!»– Кротко возразил незнакомец.

Его туловище плавно поднялось со скамьи. Черная фигура незнакомца вдруг неожиданно окатилась белым лунным светом. Стоя опиравшись на свою трость в знойную землю, он навис прямиком над Андреем. Андрей приподнял голову и взглянул на незнакомца. Его кожаный плащ уже плотно сидел на нем, а не свисал с плеч. Суровые черты лица казались еще более устрашающими чем ранее.

Встретясь глазами их взгляды вновь схлестнулись. Андрею казалось, что теперь глаза этого человека были полностью наполнены чернотой. Смотря в них можно было на миг поймать свое собственное отражение и полностью погрузиться в какую-то неведомую бездну пустоты.

Не отводя взгляда от взора Андрея, незнакомец неожиданно вспыхнул своими черными, как сажа глазами яркой огненной вспышкой ослепив на мгновение Андрея.

Отодвигая рукав от своего лица Андрей с трудом открыл глаза. Щурясь по сторонам, он глянул в глубь аллеи. В далекой пустоте дороги, шедшей в даль высоких вековых деревьев расплывался мутный черный силуэт.

В очередной раз потерев глаза Андрей откинулся на спинку скамейки уставившись в черное небо, увешанное звёздами. Было чрезвычайно темно, одинокие фонари светили тусклым холодным светом почти не освещая землю. Андрей чуть приподнялся и озираясь вновь осмотрелся. Черный силуэт окончательно расплылся в пустоте зелёного моря, и Андрей ощутил невесомое чувство тишины и полного одиночества и еще большее чувство непонимания этого мира.

Поднявшись со скамьи он нервно не торопясь побрёл к площади. Минуя заросли теперь уже не ненавистного плюща были видны купала падшей часовни из-за неопрятных веток. Андрей вновь вспомнил Роберта, эти серые глаза и милую улыбку Майи и с каждой минутой воспоминаний у него что-то дрогло внутри. Это был страх. Страх и чувство вины перед жизнью тех.

В таком потерянном состоянии он вышел на площадь проходя мимо закутавшихся в куртки и одеяла неимоверно пьяных людей, лежащих на холодной брущадке. Небрежно спотыкаясь об разноцветные храпящие бугорки Андрей шел напрямик сквозь необъятную тьму. Через десяток шагов он уже шагал по широкому проспекту.

Сам не заметя преодолев проспект он уже очутился около родных панелей. Погрузившись в очередной транс всхлипнувших воспоминаний, он очнулся уже в свой прихожей. Небрежно стянув с себя туфли, он прошел в темную комнату стягивая с себя по дороге свой костюм. Рухнув на койку Андрей потянулся за второй пачкой в тумбу. Поднеся тлеющее пламя спички к сигарете, он медленно закурил.

Упав на бетонную стену спиной Андрей медленно и протяжно затянулся, выпустив клуб дыма в темноту.