Дома же её ожидает сюрприз. Тревожный и неожиданный, но сюрприз. На кухне что-то шкварчит… И слышны шаги, как и чьё-то бормотание.

При этом дверь была замкнута, и жильцов других здесь, кроме Жени, просто нет.

Однако на кухне оказывается не кто-нибудь, а Карсон.

В белом уютном свитере с закатанными рукавами, джинсах и сковородой в руках.

Он улыбается, замечая Женю, и накладывает в тарелки жареную картошку с салом и яичницей.

— Здравствуй, любимая, — произносит так просто, будто это нормально, что он находится здесь.

Однако у самого в глазах плещется пламя.

— Я подумал, зря ты, что ли, на предложение колдуна соглашалась? Что он там у тебя просил, часть магии? Теперь этот плут, видимо, сам будет в этот мир в гости наведываться… Ну да что ж, не смог я этому препятствовать. Ты ушла даже не успев проститься со мной! Ну не мог я позволить порталу захлопнуться во второй раз. И, вот, — разводит руками, как бы указывая на самого себя, — я здесь. Я… — и проглатывает ком в горле. — Женя, ты ведь не против, что я теперь буду здесь?

Она приваливается к дверному косяку и хватается за сердце.

— Ты… настоящий? Получилось?

Тогда, когда колдун подошёл к ней, он успел предложить сделку. Сказал, что попытается открыть портал между мирами, если Женя отдаст ему часть своей магии. Конечно, она ответила согласием.

Но с тех пор ничего волшебного не случилось, кроме того, что Аннушке стало лучше.

И Женя боялась верить…

До сих пор боится.

Карсон, смеясь, подступает к ней и подхватывает её на руки, обнимая.

— Конечно, я настоящий! И уже немного освоился у тебя. Совсем немного. У меня столько вопросов. Особенно насчёт вот этого, — кивает он на холодильник. — Это тот ледяной маг тебе оставил? Я не уверен, что хочу видеть в нашем жилище чужую магию… Ничего же, — вновь настораживается, — что я сказал «в нашем»?

— Ты теперь… — всё ещё не верит она, — будешь жить со мной?

— Я уже два раза пытаюсь спросить это у тебя, — и Карсон целует её, усадив Женю на кухонный шкафчик.

И, не дожидаясь её ответа, прервав поцелуй, выдыхает:

— Мне кажется, я не смогу угомонить собак… Если ты понимаешь, — обжигает его ладонь её бедро, — о чём я…

— Да, — она обнимает его за шею, ей слишком мало и много его одновременно, слишком много эмоций, — ой, а как же твои псы? А кто тебя одел? Как тебя машина не сбила?

Одновременно хочется спросить его обо всём на свете и хочется… его хочется.

— Я в твоём доме появился… С одеждой… мне сосед помог. Долгая история, — усмехается он.

И целует Женю так, чтобы стало понятно — разговоры их ждут потом, уж точно не сейчас.

— Потом расскажешь… — выдыхает Женя. — Завтра. Или попозже…

***

— А знаешь, Женя, — Карсон становится спиной к столу и опирается об него, — портал ведь, как я понял, не закроется…

На кухне полумрак, хотя на горизонте и занимается уже рассвет, свет от которого потихоньку просачивается сквозь красные занавески.

Холодильник тихо потрескивает, что постоянно отвлекает Карсона, но и привлекает его. Он не признаётся, но пока это самая интересная для него вещь в новом мире. Но сейчас они на кухне не из-за этого, просто Карсон с Женей так и не спали, и теперь вышли попить водички.

— Напомни, — продолжает он, — что именно тебе сказал в тот раз колдун?

— Что возмёт часть магии и какую-то штуку, которую умудрился украсть у мороза и что-то ещё. И откроет портал. Я тогда ещё подумала — зачем мне моя магия? Терять же всё равно нечего… Хотелось ещё увидеть тебя. А ещё… — она жмурится, пытаясь вспомнить. — Кажется, он сказал, что хранительницей портала в случае чего мне быть. Я ждала, что он объявится, если всё получится. Но рада, что в первую очередь увидела тебя. Я так… — голос дрожит, — скучала.

— И я скучал, — притягивает он её к себе и целует в волосы. — Видимо, сможем теперь путешествовать из мира в мир… Не скажу, что мне очень нравится это, было бы проще, останься ты со мной… Ну, — улыбается, — или пришлось бы мне быть здесь. Хоть с магией бы связаны не были. А так, похоже, ты всё ещё ведьма. Отчасти, но ведьма. Джек-то, знаешь, твоим фамильяром так и остался. Значит, ты всё ещё магически принадлежишь моему миру. Но пока, — решает он всё же и расслабляется, — пока это даже удобно. И деткам нашим показать два мира сможем, твой и мой. Здорово же, правда?